Иконография колдовства и колдунов

 

Словесные описания волшебников и их практик нередки; они постоянно (в тех случаях, когда это представлялось целесообразным) цитируются в настоящей книге. А вот их изображения встречаются значительно реже. В памятниках русского средневекового искусства можно порой найти изображения языческих жрецов. Один из них, названный обавником, изображен в Киевской Псалтири (1397 год) при иллюстрации псалма 57(58):4‑5 («ярость их по подобию змиину, яко аспида глуха, затыкающаго ушы своя. Иже не услышит гласа обавающих, обаваемь, обавается от премудра») и в Угличской Псалтири (конец XV века). В обоих случаях обавник изображен в высокой остроконечной шапке, играющим на дудке перед змеей‑«аспидом»[475]. Контекст, к сожалению, не позволяет нам заключить, что миниатюристы имели перед глазами русские реалии. В Радзивиловской летописи (конец XV века), напротив, несколько изображений волхвов сопровождают и русские статьи; но только один волхв имеет особенное платье, на самом деле – западного образца, вероятно, чтобы подчеркнуть его инаковость [476]. Та же летопись изображает новгородца, обратившегося к чудскому шаману, изображенному с бубном[477]. Лицевой летописный свод XVI века включает текст «Александрии», сопровождающийся изображением Нектонава с головой барана и с жезлом в руке, исполняющего магический ритуал[478]. Две иллюстрации, в которых присутствуют изображения кудесников, можно найти в соловецком {140} лицевом списке «Жития Зосимы и Савватия Соловецких» (XVI–XVII веков): волшебники не имеют совершенно ясных отличительных особенностей ни в одежде, ни во внешности – вероятно, потому, что они воспринимались как русские люди, а не как экзотические иноземцы[479].

 

Приложение  

Русские наименования колдовства и колдунов  

 

Как называют магию

 

В русском языке сохранилось немало слов, которые употреблялись или употребляются и сейчас, для различения того или иного вида магии. Сколько можно судить по словарям, многие из этих слов давно утратили свое этимологическое значение и стали взаимозаменяемыми (см. об этом выше в разделе 3.1, а также специальное значение отдельных слов в Указателе). Некоторые из названий магии зафиксированы только в отдельных областях, некоторые в зависимости от региона меняют свое значение. Например: баяние (от «баяти» – говорить; южные славяне используют также для обозначения колдовства); балование, бальство (от «балий» – врач, волшебник»)[480]; чары, чарование, чародеяние, чародейство (М. Фасмер отмечает индоевропейское происхождение со значением «делать»); чернокнижие, чернокнижество (оба значения понимаются как «искусство черных книг», его этимология неясна; термин появляется с XVI века, см. гл. 8.5.4); гадание (вероятно, первоначально означало «думать, говорить»); кобь, кобение, кобление, кобование (эта группа слов означает предсказание, в особенности по движениям и крикам птиц или по случайной встрече; первое могло значить судьбу, удачу или, в классическом контексте, Фортуну); колдование, колдовство, куд (кудес, кудешение, кудешество, кудесничанье; куд также означает злого духа, его родственное {141} слово – чудо [481]); магия (ученое заимствование, вероятно из латыни, может быть через Германию; не встречалось до XVIII века); обаяние, обавание, обавничество, обавы (от баяти – говорить); потвор (от «творити» – делать, также имело значение снадобья, трав, отравы; в церковнославянском и древнерусском зафиксировано по крайней мере с XIII века, вероятно, употреблялось и в XI веке); ведовство, ведунство (от «ведать» – знать, подтверждается источниками с XIII века); волхвование (волхование, волчба, волшба, волшебство, волшение, волшествие, волшество, волшевство, волшвение; подтверждается источниками с XII века, производное от волхв ); ворожба, ворожа (подтверждается источниками с XIII–XIV веков); ворожка, ворожение (более всего вероятно происхождение от «ворог» – враг, бес, лесной дух, колдун; см. в «Толковом словаре» В.И. Даля статью «ворог»; используется преимущественно для обозначения гадательных действий), знахарство (от «знати» – знать; в настоящее время относится к народному целительству).

К этому можно добавить слова порча (от «портить» – приносить вред, вредоносная магия, обычно в форме болезни человека, скота, повреждения урожая) и сглаз, нечистый глаз, дурной глаз (см. гл. 2.2).

Для обозначения практики магии, колдовства, гаданий и прорицаний существовало соответствующее количество глаголов, некоторые из которых также могли относиться к людям, их практиковавшим: чаровать (чародействовать, чародеять), гадать (отгадывать, разгадывать, угадывать), колдовать, кудесить, обавать (обавить, обавлять), портить, потворить, призорить, шептать, смывать (лечить или отводить дурной глаз, разбрызгивая магическую воду), узнавать, волхвовать, волшебничать (волшебствовать), ворожбить (ворожить, вражить), заговаривать, знахарить и многие другие.

 

Как называют магов

 

Для обозначения тех, кто занимается магией, тоже существует большое количество слов, многие из них, конечно, являются производными от обозначений магии, перечисленных выше. Мужчина может быть: акудник .окудник [482]), акундин, акиндин – часто герой фольклорных сказок[483]; арбуй (упоминается только в источниках XVI века, включая «Стоглав»; термин относится к чудским волшебникам, производное от угро‑финского arpoja. – маг); аред (старый {142} колдун, черт, возможно, производное от Ирода)[484]; банник (зафиксирован только в одном тексте – переводной «Хронике» Георгия Амартола)[485]; бая, баян, бахарь, баальник, баяльник (первоначально «сказитель», от «баять» – говорить, «бахорить» – болтать)[486]; балии (церковнославянское слово, обозначающее врача или пророка; зафиксировано в XVII веке в значении волшебника)[487]; басарог (женского и мужского рода)[488]; большак (обычно «глава домовладения», вождь, от прилагательного «большой»); чародей (чародеец [489], чароватвль, чаровник), чернокнижник, дока, еретик .еретник, еретун – не только собственно еретик, но и пресмыкающееся, змея, лягушка); гад (это слово, может быть, происходит от корня гадати, но непременно имеет негативную коннотацию, поскольку совпадает с наименованием рептилии или омерзительного человека); гадатель, гадала, гадальщик (все – от «гадати»); главной [490], кащей (чаще герой фольклора)[491]; клетник (В.И. Даль в «Толковом словаре» приводит слово «клеть» как севернорусское обозначение знахаря на свадьбах, где он оберегает молодых от дурного глаза; этим словом могли также называть «домового»); кобыльник, кобник, колдун, кудесник, наузник (делающий амулеты); маг, мечетник [492], морокун [493], обавник, обаятель, обаванник, обаватель, обавник, опасной (т.е. опасный в современном понимании, но, возможно, первоначально «тот, который защищает», ср.: «опасная ладонка», т.е. амулет, отводящий болезнь и сглаз)[494]; портежник, портельник, портельщик (от «портить», тот, кто портил, наводил сглаз, вредоносный колдун); прикосник, шептун (от «шептать»), потворник, сторож [495], угадатель, ведун, ведьмак (особенно в Белоруссии и Украине; мог быть и колдуном, и оборотнем; производное от «ведати»), вещун, вещец, вещель (от «вещать», говорить, предсказывать; «вещий» – мудрый, всезнающий); вежливец, вежливой (В.И. Даль в статье «вежа» «Толкового словаря» пишет, что слово служило эвфемизмом для обозначения колдуна или знахаря); виритник [496], волхв, волхвун, волховник, волсвиник, волшебник (возможно, слово угро‑финского происхождения от «velho», колдун; в ранних текстах словом волхв переводится греческое «μαγος» и «μαντις»); ворожей, ворожильник, вражной (от «враг», «бес» и т.п.); збережатый (т.е. охранитель)[497]; зельник, зелейщик (пользователь зелья – трав и снадобий; см. гл. 9.2.3); знахарь, знаток, знатник (от «знать»).

Женщины, занимавшиеся магией, носили имена, которые этимологически часто являлись эквивалентами имен мужчин‑колдунов, хотя несколько таких обозначений имело только женский род. {143} Это: баба, баба‑белоголовка [498], баба‑яга, баба‑нерасческа .простоволоска – т.е. с неприбранными волосами, характерная черта для выполняющих магические действия)[499], баяльница, балия, билица [500], бесовка, бесиха [501], чаровница, чернокнижница, чертовка, чертиха [502], гадалка, гадальница, гадальщица, гадуница, колдунья, колдунка, колдуница, кудесница, мара [503], морокунья, морокуша, обавательница, портежница, потровница, шептуха, шептунья, ведунья, ведема, ведьма (особенно в Белоруссии и Украине и в сказках)[504], вещица (авещица, сорока‑вещица) [505], волхва, волхитка [506], волшебница, волщица, ворожея, ворожейка, знахарка [507].

 

 

Народные гадания

 

Введение

 

Помимо тех гаданий, которые детально описываются в других главах этой книги (и среди которых гадание по Библии и особенно по Псалтыри является, возможно, одной из древнейших и наиболее распространенных форм), существовало множество видов народных гаданий, не требовавших текстов или участия специалиста. Они описывались этнографами, фольклористами и знатоками местных древностей главным образом в XIX веке и вплоть до 1920‑х годов советского периода; интерес к ним вновь возникает в 1980‑х годах. Характер ранних описаний заставляет усомниться в точности передачи деталей, но у них достаточно много общего, чтобы проводить сравнительный анализ. Зачастую о древности описываемых практик, об их происхождении и распространенности на момент фиксации, об изменениях, которые они претерпели с течением времени, о том, кто и насколько серьезно ими занимался, в какой степени они сохранились, можно сказать немного. Однако данные письменных источников и сравнительные материалы из других культурных ареалов могут позволить приблизиться к решению этих вопросов[508].

Известные способы гадания очень многочисленны, число их местных вариаций тем более, так что дальнейшее изложение представляет собой лишь некую выборку, призванную охарактеризовать основные особенности русских народных гаданий.