Реальные проблемы «Призрака»

 

Проблем навалилось выше крыши, и Сивков вынужден был задерживаться в офисе допоздна, а иногда и ночевать там, благо в здании «Филиала исторического общества» имелись две комнаты отдыха с кроватями и необходимой бытовой утварью.

Аналитики Дубинина втихую перлюстрировали все связи и переписку сотрудников «Призрака» и выявили так называемые «информационные лакуны», то есть тёмные места в переговорах и файлах контактов, говорившие о том, что кое‑какие переговоры были подкорректированы либо вообще стёрты. Этим баловались три сотрудника команды Сивкова в разных подразделениях, и контрразведчики Дубинина взялись за их «разработку».

Кроме того была сочинена легенда о проведении операции в одном из американских центров по разработке биологического оружия, и об этом стало известно одному из подозреваемых в измене. Решено было подключать их к операции по очереди, чтобы не путаться в доказательствах связи предателей со спецслужбами других стран, и надо было делать это до тех пор, пока подозрения не отпадут либо подтвердятся в отношении кого‑то из них.

Кроме ловли «крота» Сивкову пришлось участвовать и в поиске пси‑генератора, нагрузив разведотдел Ланина сверх всякой меры. Но дело стоило усилий, будучи чрезвычайно важным. Имея такую технику, американские спецслужбы могли через своих агентов добраться до высших должностных лиц нашей страны, что резко снижало эффективность работы российских спецорганов и научных институтов.

По данным СВР («Призрак» был связан с внешней разведкой через заместителя директора, входившего в Комитет защиты Отечества) разработкой психотронного оружия занимались два десятка корпораций США, и две из лабораторий, принадлежащих корпорации «Sierra Nevada», располагались одна в Германии, в Гросс‑Лихтерфельде, а вторая – центр Лугара – в Грузии, недалеко от Тбилиси. Именно туда вели следы разработчиков, если судить по комплектующим, направленным в лаборатории с секретных военных заводов.

Для выполнения операции по добыче материалов, чертежей или образцов генератора необходимо было участие слипера, что гарантировало бы успех. Но с потерей Даманского возможности команды Сивкова упали, что заставляло аналитиков искать другие варианты. Оставшиеся слиперы были заняты: А‑1 (Терентий Песков, прописанный в США в качестве журналиста) и А‑2 (Жанна Миловидова) были загружены до предела, поэтому на рекрутеров «Призрака» легли обязанности по выявлению скрытых паранормов среди россиян. Обнаружение в городе Юже Ивановской губернии человека, подозреваемого в обладании необходимым пси‑запасом, обрадовало руководство организации, и Сивков с большим волнением ждал возвращения группы Валетова с Жанной, надеясь, что результат будет положительным.

Вызвав Дубинина, Владлен Тимофеевич обсудил с ним варианты реализации задуманного и заметил, что начальник службы собственной безопасности находится в плохом настроении. Поинтересовался:

– Что‑то случилось, Игорь Михайлович? Вид у вас… пришибленный.

– Поругался с сыном, – досадливо признался Дубинин. – Любит пофилософствовать, но не любит работать. Начнёшь упрекать, тут же переводит разговор на другую тему или хвастается, что раз он смог бросить пить и курить, то держит всё под контролем. А того не понимает, что он гордится этим только потому, что гордиться больше нечем.

– Сколько ему?

– Двадцать четыре.

– Ничего, созреет, у него всё ещё впереди.

– Вашими бы молитвами, товарищ полковник. Сам был молодым, всё понимаю, и молодёжь нынче действительно другая, но так и хочется спросить: существуют ли сегодня герои, способные отвлечься от айфона, чтобы спасти кому‑то жизнь? Можно ли им доверять, как доверяли нам? Ох, сомневаюсь…

– У каждого времени своя молодёжь, Игорь Михайлович. Возможно, и о нас старики говорили, что мы никуда не годимся.

– Согласен, хотя убеждён, что нас воспитывали иначе – в любви к Родине. На нас можно положиться, и мы ещё способны решать важные задачи, сохраняющие народ как единое целое. А что творится сейчас? По оценке социологов, больше десяти процентов молодёжи носит одежду, подключённую к Интернету. Вы думаете, это хорошо?

– Не думаю.

– А они не понимают, что превращаются в живые компьютерные узлы и детали.

– Не они в этом виноваты.

– Мало того, – пропустил мимо ушей слова начальника Дубинин, – даже наши вижн‑очки подключены к Интернету.

Полковник с горечью махнул рукой.

– В моде имплантируемые телефоны, смартфоны теперь есть практически у каждого жителя планеты. Человечество уверенно движется к единой цифровой матрице, отрицая мораль и нравственность, и превратится в машину уже лет через десять!

Сивков улыбнулся.

– Не будьте пессимистом, Игорь Михайлович, дайте пожить спокойно ещё лет двадцать хотя бы.

– А после нас хоть потоп?

Улыбка сбежала с губ начальника «Призрака».

– Затем мы и созданы, чтобы не было потопа. Давайте работать, дружище, а не перемывать косточки нынешней молодёжи. Расслабляться нам не следует ни на улице, ни в постели, ни тем более при контактах со случайными на первый взгляд людьми. Американцы создают системы управления человечеством, нам же остаётся только совершенствовать себя, чтобы противостоять новым вызовам. Найдём «крота», станет полегче.

– Марион Давидович сказал, что его спецы создают методику выявления слиперов.

– Знаю, но пока её нет, будем работать по‑старинке, пользуясь проверенными способами.

– А людей катастрофически не хватает…

– Хороших специалистов всегда не хватает. Очень надеюсь, что в Юже мы нашли того, кто нам нужен. А что касается сына… будьте терпеливы и настойчивы, как говаривал мой дед, и всё сложится. Умный парень поймёт в конце концов, что делать.

Дубинин усмехнулся, но возражать не стал, ушёл через полчаса, обговорив план работы.

Зато к Сивкову неожиданно заявился сам председатель КЗО Мараев, седой, гладко выбритый, с лицом дипломата и светящимися совиными глазами. Он был не один, сопровождаемый ещё одним членом Комитета, советником президента Брусникиным, лицо которого украшала седоватая бородка. В молодости он был спортсменом, мастером спорта по регби, и это чувствовалось по осанке советника, несмотря на его солидный возраст.

– Не ожидал, – признался Сивков, встречая гостей на пороге кабинета.

– Есть проблема, – густым баритоном сказал Мараев, пожимая ему руку, оглядел «космическую рубку» помещения. – Никак не привыкну к вашему ракетному офису. Есть где посидеть в режиме совсек?

– Конечно, идёмте. – Сивков пожал руку Брусникину и повёл гостей за собой, попросив секретаря принести кофе в зал совещаний.

Уселись в небольшой комнате без окон, имевшей электронную и акустическую защиту.

Секретарь прикатил столик с кофейными приборами.

Сивков взял чашку.

– Комп нужен, товарищи экзоты?

Гости переглянулись.

– Не нужен, – сказал Мараев. – Как вы нас окрестили?

Сивков улыбнулся.

– Первый раз слышите? Это практически аббревиатура названия нашего объединения – КЗО, то есть Комитета защитников Отечества, плюс буква «э» – от слова «экстерриториальный». Не я придумал, кто‑то из моих сотрудников. Я думал, вы знаете.

– Что ж, остроумно. Итак, Владлен Тимофеевич, к делу. Валерий Захарович, вам слово.

Брусникин кашлянул, прикрыв рот ладонью.

– Все мы знаем, как работает команда нового премьер‑министра. Главные министры правительства, плюс руководители важнейших структур, таких как Центробанк, Сбербанк и первый телеканал, как работали по указке Международного валютного фонда, Гугла и Википедии, так и работают в угоду западной либеральной системе, не давая России встать с колен.

– Этими ребятами мы ещё займёмся, – сказал Мараев. – Я имею в виду глав Центробанка и Сбербанка. Извините, что перебил, Валерий Захарович.

– Назрела необходимость срочно вмешаться в деятельность министра торговли и промышленности. Если мы его не остановим, этот непотопляемый проводник западной идеологии разрушит важнейшие отрасли и торговые связи, при этом бодро докладывая президенту о своих достижениях. Речь идёт о ликвидации вертолётного КБ под видом слияния двух российских конструкторских бюро – «Миля» и «Камова» – в одно. Создано единое юридическое лицо под названием АО «Национальный центр вертолётостроения имени М.П. Миля и Н.И. Камова», что по сути своей является уничтожением одной из всемирно известных вертолётных школ.

– Центр ведь уже построен? – Сивков вопросительно посмотрел на Мараева.

– Тринадцатиэтажное здание в Томилине, – подтвердил руководитель КЗО.

– Главное при этом, что произошло резкое сокращение персонала обоих КБ и практически ликвидация КБ «Камова», что просто недопустимо из‑за потери ценных кадров и соответствующих компетенций. Центр заработал ещё в две тысячи двадцать первом году, но результат виден уже сейчас: мы потеряли лидирующие позиции в мире по разработке вертолётов, что, естественно, скажется и на обороноспособности страны.

– Президент этого не видит?

– Ему умело вешают лапшу на уши и премьер, и сам министр, и советники по промышленности и торговле.

– А вы?

– Меня в этом вопросе он не слушает, – мрачно скривил губы Брусникин. – У меня слишком много врагов, нашёптывающих президенту гадости про меня и советуя уволить. Уж слишком я неудобен для господ либералов, озабоченных моим сопротивлением разрушать страну с их подачи.

– Я понял, – сказал Сивков. – Министра надо… ограничить. Есть готовые курсовые?

Брусникин покосился на Мараева.

Имелось в виду наличие планов корректировки деятельности функционера, определяющие его поведение в связи с нейтрализацией сделанных им управленческих ошибок.

– В самых общих чертах.

– Может быть, достаточно убрать его с этого поста?

Брусникин кинул оценивающий взгляд на спутника.

– Рискованно, – качнул головой Мараев. – Нет никаких гарантий, что на его место придёт адекватный государственник. А замы министра все как один не лучше его самого.

– Понял, подумаем. Сколько у нас времени?

– Неделя, может быть, две.

Сивков свёл брови в линию.

– Это… несерьёзно. Мы готовим слиперов для таких мероприятий не меньше месяца. К тому же они все заняты.

– В скором времени премьер собирается навестить Томилино, и к этому времени наш… гм, откорректированный министр уже должен доложить ему о новой стратегии: о возвращении двух отдельных бюро и наборе специалистов‑конструкторов в коллектив «Камова».

Сивков оглядел собеседников, абсолютно не похожих на голливудских супергероев и функционеров: обладающих властью: обыкновенные лица пожилых умных людей, возможно, учёных, но только не «терминаторов» и «спасителей человечества». Однако именно на их плечах лежала такая тяжесть отвечать за судьбы России и её народа, что становилось не по себе.

Что он такой же «спаситель», Владлен Тимофеевич не думал, для него это было в порядке вещей.

– Хорошо, я вас услышал, товарищи… гм, экзоты.

Гости обменялись улыбками, выпили по чашке эспрессо и степенно удалились.

Он вернулся в кабинет, гадая, почему руководители Комитета не стали пользоваться удалёнкой, а приехали лично, но вскоре его отвлекли, и полковник перестал думать обо всём, кроме решаемых «Призраком» задач. А после полдника, когда Сивков пил чёрный кофе без сахара, из Южи вернулись посланцы Валетова, сопровождавшие виновника переполоха, молодого нотариуса по фамилии Безоружный.

 

* * *

 

Парень держался хорошо, с достоинством, хотя нет‑нет, да и мелькала в его глазах растерянность, когда беседующие с ним затрагивали незнакомые ему темы.

Беседовали с ним четверо: сам Сивков, завлаб Курчинский, Хвощёв и Жанна Миловидова, которая, как оказалось, и спасла этого рослого молодого человека, не подозревающего, что он слипер.

Нет, он понимал, конечно, что обладает экстрасенсорными способностями, но не знал, что кроме него есть ещё такие же люди и что они называются слиперами. Откровением для него стало и то обстоятельство, что существует целая секретная организация – «Призрак», контролирующая разработки психотронного оружия в стране и за рубежом, а также устраняющая последствия его применения.

– А разве ФСБ не хватает для этого? – наивно спросил Нестор.

По лицам присутствующих промелькнули улыбки.

– Защита государства – сложная задача, – сказал Сивков тоном лектора. – Существуют проблемы, с которыми невозможно справиться обычными методами. В России, избравшей абсолютно неверный путь развития в эпоху Ельцина, как нигде сильна прозападная пятая колонна, которая спит и видит полное подчинение нашей страны – с её раздроблением на хлипкие княжества – американскому и европейскому капиталу. Но это тема отдельной беседы. Наши социологи введут вас в курс дела.

– Но я не хочу… этим заниматься… менять что‑то… в своей жизни…

– Нестор, не спешите с решениями, – перебила нотариуса Жанна. – Когда узнаете, что на самом деле творится в стране, каков уровень коррупции, как живут простые люди в глубинке, посмотрите на мир другими глазами. Я тоже не сразу согласилась работать на команду «Призрака», пока не осознала масштаб трагедии.

– Трагедии? – усомнился Нестор.

– Именно, – кивнул Хвощёв. – Это настоящая национальная трагедия, происходящая в наших умах и душах, хорошо скрываемая ширмой телевидения и СМИ, оплачиваемых из‑за рубежа. Идёт процесс колоссального усыпления мозга народа, масса которого не видит подвоха ни в изменении Конституции, ни в действиях смертельно опасной для страны либеральной оппозиции. Людьми умело манипулируют и власть, и её противники, поэтому очень важно знать все тонкости этой холодной войны, чтобы не ошибиться.

– При чём здесь я?

– Слиперы – единственные корректоры поведения врагов России во власти, от действий которых порой зависит судьба целых противоборствующих систем, а то и государств.

– Да ладно…

– Приведу лишь один пример. Вплоть до две тысячи девятнадцатого года канцлер ФРГ слепо поддерживала американскую политику в отношении России, вводя санкции и осуждая захват Крыма, как уверяли западные СМИ, поддержку ДНР и так далее. Но в две тысячи двадцатом она вдруг неожиданно предложила Евросоюзу задуматься о мире без лидерства США. Как вы думаете, что произошло?

– Ну‑у… она поняла… что Германии без русского газа…

– Газ – лишь одна из проблем. Так вот, это поработал наш человек, очень грамотно и тонко откорректировав поведение госпожи канцлера.

Нестор ошеломлённо посмотрел на Жанну, неуверенно улыбнулся.

– Не вы?

Девушка засмеялась.

– Нет, я бы не справилась.

– Это сделал слипер‑мужчина, – Хвощёв вопросительно глянул на Сивкова, – которого недавно убили в Польше. Поэтому мы очень хотели бы увидеть вас в своих рядах.

– Чтобы и меня потом убили?

– Определённый риск, конечно, есть, но…

– Этого не произойдёт! – перебил Хвощёва глава «Призрака». – Вы можете быть спокойны, у вас будет охрана.

– Но я не знаю языков… кроме английского… и не обладаю боевыми навыками… и вообще мало что умею.

– Вы обладаете главным умением – внедряться в мозг другого человека, – сказал Курчинский веско, с любопытством приглядываясь к нотариусу. – Остальному мы вас научим. Как правило, человек с таким экстразапасом, как у вас, учится исключительно быстро.

– Чему?

– Да чему угодно.

– Основными умениями вы уже владеете – «засосом» и «подвалом», – добавил Хвощёв. – Мы научим вас решать сложные задачи, лечить и даже убивать, если понадобится.

– Вот уж чего мне не хватало, – иронически скривил губы Нестор. – Никого я не собираюсь убивать!

– Никто не будет заставляет вас это делать, – сердито сказал Сивков, выражая взглядом, брошенным на виновато заёрзавшего начальника пси‑лаборатории, недовольство. – Марион Давидович имел в виду самый экстремальный способ остаться в живых при возникновении смертельно опасной ситуации. Но до этого не дойдёт, вас на первых порах везде будет подстраховывать Жанна. Она спец в боевых искусствах. Не возражаете?

Нестор озадаченно перевёл взгляд на девушку.

Она снова засмеялась.

– Если вы считаете, что я не справлюсь…

– Нет‑нет, – торопливо сказал молодой человек, – я не возражаю.

– Вот и отлично, – сказал Сивков с удовлетворением. – Отдыхайте пока, вас доставят в квартиру, где вы будете жить.

Нотариуса увели. В кабинете главы «Призрака» остались Хвощёв и Жанна.

– Готов выслушать мнение каждого, – сказал Сивков.

– По‑моему, он сыроват для такой работы, – сказал айтишник. – Человека сразу видно, годится он в комбатанты или нет.

– Если бы он сидел на заднице, не используя данную природой силу, это одно дело. Но он ведь работает? Да, старается вести себя тихо, чтобы им не заинтересовалась психушка, однако при этом без колебаний выполняет роль слипера.

– Не знаю, Владлен Тимофеевич, есть в нём какая‑то двойственность.

– Жанна?

– Мне показалось, что он одинок.

– Окружи его заботой и вниманием, если дело в этом.

– Это нетрудно.

– Что ещё тебя смущает?

– Не люблю торопить события. Давайте дадим ему шанс проявить себя.

– Каким образом?

– Он включал свои способности, так сказать, по мелочи, в том смысле, что вмешивался в бытовые конфликты, не более того. Работа на функционерах типа наших министров – это другой уровень. Его надо подготовить на задании, от выполнения которого не будут зависеть какие‑то глобальные планы. Тогда и выяснится, способен он стать истинным слипером или нет.

– Что за задание ты имеешь в виду?

– Думайте, господа начальство, нужно нечто важное, но не государственного уровня.

Сивков поймал озабоченный взгляд Хвощёва.

– Есть идеи?

– Жанна права, думать надо, прошерстить список наших мероприятий.

– Займись вместе с Марионом Давидовичем, вечером доложишь.

– Слушаюсь.

– А мне что делать? – спросила Жанна. В брючном костюмчике бежевого цвета она выглядела очень привлекательно, и Сивков, вспомнив, как молодая женщина смотрела на новоиспечённого слипера, невольно подумал, что начинает ревновать её к нему.

– Если тебя не слишком это напряжёт, пообщайся с Нестором, выясни его предпочтения, вкусы и привычки. В общем, узнай, что он за человек.

Жанна подарила Владлену Тимофеевичу ослепительную улыбку.

– Не напряжёт.

 

Глава 10

Тёплый вечер

 

Всё произошло так стремительно, что Нестор опомнился, лишь оказавшись в прихожей квартиры, которая теперь должна была стать его новым жилищем.

Квартира произвела на него впечатление. В ней было четыре комнаты, заставленные великолепными гарнитурами индивидуального дизайна и всеми приличествующими такому элитному жилью техническими прибамбасами, от автоматического бара с кухонным комбайном до телевизора в гостиной во всю стену. Впрочем, телевизоры висели на стенах везде, в том числе на кухне и в спальне.

Посидев на диване цвета маренго, обитом ворсистым мягким материалом «под шевиот», Нестор покачал головой, проговорил легкомысленно: дуракам везёт? – и пошёл в ванную.

Смыв с себя пот и в большей степени усталость, он устроился на кухне, принимаясь изучать её убранство. Сварил кофе в автомате, обнаружив зерно кенийского «Агасфера» ручной обжарки. Направился с чашкой в гостиную и полчаса исследовал технику, с какой никогда прежде не был знаком. Нашёл бар и в нём ряд бутылок с этикетками крутого бельгийского и немецкого пива и не менее крутых вин и напитков покрепче. «Интересно, кто тут жил до меня? – мелькнула мысль. – Какой‑то миллионер? Или квартира предназначена для сексотов, каким стал я?»

Нестор усмехнулся, смакуя на языке слово «сексот», означавшее «секретный сотрудник». Ему даже в голову не приходило, что он может стать агентом секретной организации, контролирующей негативные течения в стране. Конечно, как и любой гражданин России, он радовался её успехам и огорчался неудачам (провалом Роскосмоса, к примеру), особенно переживая лживые обвинения западных политиков и СМИ в грехах, в которых они погрязли сами. Однако жизнь представлялась вполне ровной дорогой в будущее, никто особо не придирался к его образу бытия, никто не пихал в спину, а мелкие неприятности он научился нивелировать, даже не особенно пользуясь своим даром. И вот резкий зигзаг судьбы… неизвестно чего сулящий… Зачем он согласился? Не потому ли, что надоело пресное существование в созданном им самим аквариуме? Стало скучно? И не потому ли, что на горизонте появилась красивая женщина, один взгляд которой заставляет чаще биться сердце?..

Нестор отмахнулся, глянув на себя в зеркало. Не урод, но и не красавец, серединка на половинку. Такой, как она, нужен мачо, настоящий супермен, легко справляющийся с подразделением спецназа. А что может показать тихий нотариус, пусть и обладающий ростом в сто восемьдесят пять? Даже драться как следует не научился…

Мяукнул вызов.

Нестор очнулся от созерцания собственной физиономии, взял браслет мобильного компьютера. В последнее время мобильная связь стала всё быстрее уходить от гигантских – больше ладони – смартфонов‑лопатников в браслеты и вижн‑очки, собираясь вообще стать частью тела человека в качестве имплантов. Но Нестору эта тенденция не нравилась, цифровизация окружающего мира откровенно превращала людей в придатки всеобщей компьютерной сети, о чём давно предупреждали писатели‑фантасты, и душа сопротивлялась такому «прогрессу».

Звонила Жанна.

– Добрый вечер, господин Безоружный. Как устроились?

Нестор сглотнул, вдруг подумав, что ждал её звонка.

– Нормально, роскошная квартира, я в таких ещё не жил. Не подскажете, кому она принадлежит?

В браслете раздался бархатистый смех.

– Не забивайте голову ненужной информацией. Если квартира не нравится, так и скажите, мы вас переселим.

– Нет‑нет, нравится, и метро близко.

– Метро вам не понадобится, у вас будет машина.

– У меня есть…

– «Рено Аркана», эконом‑класс, а будет седьмая «ауди» со спортпакетом.

– Зачем такие траты? – пробормотал ошеломлённый Нестор.

– Берите что дают. Ваши способности стоят дороже. Кстати, что вы собираетесь делать?

– Спать… – вырвалось у него.

Браслет снова донёс красивый, как и она сама, смех женщины.

– В девять часов вечера? Устали?

– Н‑нет, но…

– У меня предложение: не хотите посидеть в каком‑нибудь уютном местечке? Можно поближе к вашему дому. Рядом с вами торгово‑развлекательный центр «Пятая Авеню», внутри есть пара кафешек и ресторан.

– Я не взял с собой приличного костюма…

– Сейчас время позволяет везде появляться в демократичной одежде. Так как вам моё предложение?

Во рту пересохло.

– Вы меня… озадачили. Хорошо, где встретимся?

– У первого входа в «Пятку», как называют ТРЦ местные жители, через полчаса.

– Хорошо, буду.

– Ну и отлично. – Браслет мяукнул отбой.

Нестор посидел в ступоре несколько секунд, очнулся и начал торопливо переодеваться.

Он конечно же прихватил с собой запас одежды и обуви, уезжая из Южи, но боялся, что будет выглядеть в Москве провинциалом, поэтому и заговорил о приличном костюме, но фраза Жанны о демократичности его успокоила. В конце концов, в столице жили миллионы мигрантов и переселенцев, не забивающих головы такими пустяками, как приличный внешний вид, и на свои джинсы можно было не обращать внимания.

Через полчаса он уже прохаживался перед входом в «Пятку», когда подъехал чёрный «БМВ Х5» и на тротуар выпорхнула из кабины Жанна, одетая в приталенное платье бирюзового цвета без рукавов и светло‑серые туфли на высоком каблуке. Наряд дополняли сумочка такого же цвета, бирюзовые серёжки и кольца из белого металла, часы из такого же металла и элегантный кейп под цвет туфель от «Карла Лагерфельда».

У Нестора захватило дух. Он даже застыл на мгновение, оценив красоту девушки. Слипер! – мелькнуло в голове. Квадратный корень из минус единицы!..

Жанна с улыбкой подхватила его под руку, сделав вид, что не заметила реакции молодого человека.

– Идёмте в «Андерсон», я заказала столик.

Зашли в кафе «Андерсон», заполненное практически полностью молодёжью, сели у окна: он – на сиреневое кресло, она – на коричневого цвета мягкий диванчик.

– Не бывали здесь? – спросила Жанна, снимая кейп.

– Нет, – мотнул он головой, вешая её необычный костюм‑накидку, улыбнулся, вспомнив фильм «Бриллиантовая рука». – Мы дальше Дубровки никуда не ездили.

– У вас есть Дубровка? – не поняла она.

– Я пошутил.

– Давайте закажем что‑либо вкусное, я голодна.

– А я стараюсь после семи не есть, – простодушно признался Нестор.

Она с любопытством посмотрела на него.

– Блюдёте фигуру?

Он смутился, почувствовав иронический подтекст вопроса.

– Привык.

– Хорошие у вас привычки. Я, конечно, тоже стараюсь жить в отлаженном ритме, но это не всегда удаётся.

– Из‑за работы?

– В том числе.

– А с чем вы работаете в настоящее время, если не секрет?

– Не с чем, а с кем – с вами.

Он порозовел.

Жанна фыркнула.

– Шутка юмора. Подождите, идёт официант, закажем и поговорим.

Пять минут обговаривали меню.

Девушка заказала себе бараньи рёбрышки и греческий салат. Нестор – жареного крымского ската и мусс.

– Вино будем пить? – спросила она.

– Не откажусь, – храбро ответил он, хотя уже много лет из алкогольной продукции употреблял только полусухое шампанское, а в последнее время с удовольствием раз в неделю выпивал бутылочку итальянского жемчужного игристого вина «Валфонда Шардоне Фризанте». Вино имело приятную кислинку и благотворно влияло на повышение настроения.

– Шардоне? – приподняла бровь Жанна.

Он шире открыл глаза.

– Вы тоже… любите итальянское?

– Нет, – засмеялась она. – Но попробую.

– А откуда вы знаете…

– Сорока на хвосте принесла.

Нестор сообразил, что сотрудники «Призрака», прежде чем пойти на контакт, собрали о нём все сведения.

– Серьёзно вы за меня взялись.

– Таких, как вы, – один на миллион, а то и на все десять.

– Но ведь и вы тоже – этот…

– Слипер? Да, к сожалению.

– Почему к сожалению?

Тень тоски промелькнула в глазах Жанны, но так быстро, что Нестор подумал: показалось.

– Во‑первых, я не принадлежу себе в той мере, какую бы хотелось иметь. Во‑вторых, с такими, как мы, люди не уживаются… ну, или мы не уживаемся с ними. В‑третьих, за нами идёт охота…

– Охота? – удивился Нестор. – Почему? Кому мы мешаем?

– Не задавайте наивных вопросов. Мы мешаем всем! Но прежде всего тем, поведение кого корректируем. Негодяям и подлецам у власти, предателям страны, коих хватает. Мешаем американским и европейским спецслужбам, которые хотели бы видеть нас в своих рядах. Мешаем китайским спецслужбам. Но давайте решим проблему с вином.

Жанна подозвала официанта.

– У вас есть итальянское «Шардоне Фризанте»?

– Посмотрите карту вин…

– Посмотрела, там нет.

Официант развёл руками.

– К сожалению, есть только то, что содержится в карте.

– Что посоветуете из лёгких?

– Французское «Шато де Тогемо».

– А из наших, из крымских?

– Очень хорошее вино «Жемчужное мускатное», новая марка, рекомендую.

– Несите.

Официант принёс бутылку с красивой этикеткой, открыл, предложил Жанне оценить вкус.

Она попробовала, подержав глоток на языке.

– Годится. Глотните и вы.

– Я доверяю вам, – сказал Нестор.

Официант разлил вино по бокалам и ушёл.

Девушка подняла свой.

– За что пьём?

– Наверно, за встречу?

– За знакомство.

Выпили, смакуя южное российское вино с вкусным орехово‑фруктовым букетом. Принялись за еду.

– Так вы расскажете, чем занимаетесь? – вернулся Нестор к своему интересу. – Или это секрет?

– Слышали о разработке Думой законопроекта о домашнем насилии?

– Я не особенно увлекаюсь политикой. Слышал краем уха.

– Это исключительно вредный для России закон, который заставит страдать всех. По сути он разрушает семью, общество и государство в целом. Если президент его подпишет, произойдёт настоящая катастрофа.

– Почему?

– Потому что он направлен не на защиту женщин от насилия в семье, а в первую очередь на возрождение института доноса с малого детского возраста. Если интересуетесь, я скину вам текст закона, почитаете, и у вас волосы дыбом встанут. Один только пункт о легализации «родителя № 1» и «родителя № 2» чего стоит.

– Но президент вроде бы ещё пару лет назад оговорился, что пока он руководит страной, «родителей № 1 и № 2» не будет.

– Именно что оговорился.

– А вы что хотите сделать?

– Я занимаюсь перевоспитанием главных лоббисток закона – депутата Госдумы Сусанны Пущиной и Алёны Поповой, собравшейся «костьми лечь на амбразуру» ради принятия закона.

– На амбразуру? – удивился Нестор.

– На самом деле эти проплаченные из‑за рубежа феминистки сами на амбразуру не лягут, пошлют других.

– И как вы собираетесь их перевоспитывать?

Жанна покачала головой.

– Здесь об этом говорить не стоит. Существуют методы влияния и программирования психики… Я потом вам расскажу. Нам такие задачи решать легче, нежели другим людям. Вы сами знаете, что происходит с теми, в кого вы заселяетесь.

– Я ставлю блок…

Она положила прохладную ладошку ему на руку, заглянула в глаза.

– Потом, господин нотариус, не будьте ребёнком. По глоточку?

– С удовольствием.

– За успех безнадёжного дела!

Он неуверенно поёрзал.

– Почему безнадёжного?

– Так говорил мой папа, когда мы собирались в первый турпоход на лодках по озеру Селигер. Компания подобралась совершенно неспортивная и неопытная, мы даже грести не умели, потому и возник этот тост.

– И как прошёл поход?

– Великолепно! Первые сутки лил дождь, а потом погода наладилась и мы получили колоссальный заряд бодрости! После этого каждое лето в июле собирались примерно той же семейной компанией и ездили то на Селигер, то в Рязанскую Мещёру, лет десять.

– А потом?

– Потом умер отец, – погрустнела Жанна. – И мы перестали собираться.

– Сочувствую.

– Ничего, это дела давно минувших дней.

– С какого возраста отец стал брать вас с собой?

– Мне было пять лет, когда мы поплыли первый раз. А последний – когда я заканчивала школу, мне тогда исполнилось шестнадцать.

– Ну не так уж и давно это было.

Взгляд Жанны стал лукавым.

– Сколько мне лет, по‑вашему?

– Двадцать два… – Брови Жанны изогнулись, и Нестор поспешно добавил, – от силы двадцать пять.

– Тридцать восемь.

Он не смог остановить невольный смешок.

– Да ладно… Никогда не поверю!

– Могу показать паспорт, – заверила она. – Так что я уже вышла из возраста юных дев.

Нестор хотел было возразить: да вы им всем фору дадите! – наговорить комплиментов, однако заметил иронический блеск в глазах собеседницы и отказался от намерения. Комплименты Жанне были ни к чему, она и так знала себе цену.

– А чем вы заполняете свой досуг?

Жанна принялась за салат.

– Свободное время выпадает редко. Кроме основных заданий я занимаюсь плаванием, регулярно хожу на тренировки. Кстати, вам бы не мешало подтянуть боевой потенциал.

– Я тренируюсь… не очень регулярно, но всё же. Папин друг – тренер по самбо.

– В досье на вас отмечено, что вы не добились заметных успехов.

Нестор покраснел.

– В принципе, мне это ни к чему…

– Очень даже к чему, особенно в нашей работе. Бывают ситуации, как на болоте, когда вас чуть не грохнул бандит, требующие боевого мастерства. Если бы владели рукопашкой, успели бы отреагировать.

– Спасибо, что помогли, – промямлил он, ощущая неуютное чувство стыда.

– Этому делу надо постоянно уделять внимание. А то небось выучили три приёма и успокоились, решили, что этого достаточно.

– Три приёма? – поднял он голову.

– В Интернете часто можно прочитать советы, что делать, если на вас напал здоровенный жлоб. Как правило, рекомендуется овладеть тремя ударами: коленом в пах, стопой ноги туда же и ногой в колено.

Нестор улыбнулся.

– Ещё лбом в нос…

– И все удары небезопасны для самого защищающегося. Чтобы их нанести правильно, с наибольшей эффективностью, нужны месяцы тренировок.

– Я… тренировался…

– Ладно, я с вами позанимаюсь.

Заказали напитки: зелёный чай и кофе.

– Значит, вы ещё и плаваете?

– Раз в неделю, по воскресеньям. Если выдаётся свободная минутка, читаю или смотрю мультики.

– Серьёзно?

– А что тут странного? Я действительно люблю смотреть старые советские мультфильмы, полные юмора и ненавязчивого менторства. Самые любимые из них – «Жил‑был пёс», «Ёжик в тумане», «Ну, погоди!»

– Новые серии «Ну, погоди» видели?

– Терпеть ненавижу! Чистейшая эксплуатация узнаваемости старого наследия! Рубка бабла! Точно такая же, какую устраивали Бекмамбетов со товарищи, «творя» ремейки старых советских фильмов типа «Ирония судьбы». Я их не люблю даже больше, чем ксеноидные западные мультсериалы с их набором червей, тараканов, гусениц и прочей хрени в качестве главных героев. Все эти мульты чудовищно уродуют психику ребёнка и внедряются в нашу культуру намеренно.

Нестор хлебнул чаю, с удивлением разглядывая изменившееся лицо девушки, выражающее искреннее негодование.

– Вы меня поражаете. Кто вас воспитывал?

– Только не Интернет и ТиВи, – рассмеялась Жанна. – Меня воспитывали очень интеллигентные и информированные учителя. Да я и сама кое‑что понимаю в этой жизни и могу оценить. А вы чем занимаетесь на досуге?

– У меня есть велосипед и удочка. Мы часто с другом детства ездим на рыбалку.

– Стас Ревенко? Это он катал вас по озеру на экраноплане?

– Мы с ним вместе и по ягоды ходим, и по грибы.

– Наслышана.

Нестор порозовел, вспоминая последние инциденты в лесу и на болоте. Пообещал себе в ближайшее время позвонить Стасу и узнать, как тот себя чувствует. С озера его забрала «скорая», но рана оказалась нетяжелой, и врачи пообещали пилоту экраноплана отпустить его из больницы дня через три‑четыре.

– По вечерам читаю.

– Что?

– В основном эзотерику, философские книги, труды по космологии… в настоящий момент на тумбочке у кровати лежит книга Эдда Йонга «Как микробы управляют нами».

– Интересная?

– На любителя. Недавно прочитал американского астрофизика японского происхождения Митио Каку «Гиперпространство».

Жанна с любопытством присмотрелась к смущённому лицу собеседника.

– Серьёзная литература.

Он пожал плечами.

– Мне нравится.

– А беллетристику читаете?

Нестор опять смутился.

– Только классику… перечитываю.

– Правильный выбор. Кого именно?

– Ремарк, Лондон, Толстой…

– Лев Николаевич?

– Нет, Алексей Николаевич, Лев – не моё.

– Какой вы переборчивый. По ресторанам не ходите, в кино носа не кажете, не театрал, на тусовках не появляетесь, не скучно?

– Работаю…

– Как говорил Уайльд: труд – проклятие пьющего класса.

Нестор засмеялся.

– Я не злоупотребляю ни тем, ни другим.

Жанна фыркнула.

– Неплохой афоризм! У вас отличная характеристика для кандидата в президенты. Надеюсь, недвижимости за рубежом у вас нет?

– Это тоже…

– Не моё?

Оба рассмеялись.

– Ну, за отсутствие скуки?

– Согласен!

Они чокнулись и беседовали о разном ещё час, пока Жанна не скомандовала:

– А теперь по домам, не возражаете?

Нестор не возражал, хотя желал другого…

 

Глава 11

Первое дело

 

Два дня он терпеливо постигал азы слиперства: не только устраивать «затемнения сознания» (словечко «засос» первое время веселило), но сначала готовиться к этому процессу, прикидывать варианты реакции реципиента, пути отхода, изучать ситуацию в целом и свидетелей, ежели т