Кошмар Ирин ы во время бегства из Зоны отчуждения

 

В автобусе под мерное, ритмичное гудение двигателя, Ирина задремала без сновидений. Она даже представить себе не могла, что дочка с сыном не последовали за ней. Дающая силы тьма забвения кончилась, когда автобус подбросило на кочке. За окном уже сгущались вечерние сумерки. Рядом сидел Василий, на руках Ирины дремала причмокивая пухлыми, как у карпа, губками, девочка, как две капли воды похожая на ее Оксанку. Откуда-то пришла мысль, что это соседка сунула ей малышку, когда узнала, что Ирина едет в Киев.

— Спасай дочку, молю тебя, я не могу уехать, оставить хозяйство. Разыщу потом тебя!

Спросонок даже не могла вспомнить, когда именно оказался у нее на руках чужой ребенок. Была ли она с ней в больнице, когда проведывали Гену? Или соседка подошла потом?..

— Миша, Зоя! — тихонько позвала Ирина.

Никто не ответил. Она поднялась, осматривая салон. Её детей нигде не было. Ирина со всех сил ткнула Василия в плечо.

— Где мои дети?

— Так дома или в больнице с отцом.

— Что?

Ирина в этот момент хотела ударить Васю в челюсть, но не могла: на руках чужой ребенок, который сейчас был обузой. "Ну, зачем согласилась?"

— Ты же решила завтра их поискать…

— Идиот, я же даже слова тебе не сказала, впервые слышу, что они не сели в автобус, последний раз помню их видела у постели мужа!

Ирина уже не слушала дальнейшие оправдания Василия. С этой катастрофой и грядущей с неминуемостью скоростного поезда смертью мужа, она последние сутки была не в себе. Пришло время всё исправить. Ирина закричала:

— Остановите автобус! Товарищи! Мои дети остались в зоне!

Взвизгнули тормоза, автобус остановился.

— Денег-то возьми! — крикнул ей вслед Василий.

— Да есть у меня… — отмахнулась она.

Ирина с чужим ребенком выбежала из салона на трассу и стала ловить попутку.

Удивительно, но, как редко бывает в самые отчаянные моменты, у Ирины всё получилось быстро. Ещё до рассвета она оказалась в Страхолесье. Правда, пришлось отдать половину денег из кошелька, но выбора у несчастной женщины не было. Гулко топая по асфальту, она свернула на знакомую улицу, повернула во двор. Борясь с тревожным ожиданием, забежала в тёмный дом.

— Мишка, Зоя! Это мама!

Она из сеней прошла в комнату, нащупала выключатель, и прежде, чем успела хоть что-то ещё сделать, ощутила, как холодное лезвие ножа уперлось под лопатку.

— Не ори, — проскрипело над ухом.

Ирину передернуло от ужаса и вони гнилых зубов. Женщина крепче прижала к себе испуганного ребенка.

— Деньги гони, мать, если своих щенков хочешь увидеть.

— Да и какая же ты мать? — послышалось из ближнего угла. — Дитяток побросала. С любовничком, что ли смоталась? А вернулась чего? Совесть замучила? Так расплачивайся, мать.

Ирина поняла, что бандитов двое. От одного, может, и удалось бы сбежать — в прошлом у Ирины был разряд по лёгкой атлетике… Хотя, кого она обманывает? Мать троих детей, да ещё и с двухлеткой на руках, куда она побежит?

— У меня в сумке есть деньги.

Ирина дёрнула плечом.

Бандит схватил сумочку и с жадностью распотрошил её, как коршун куропатку.

— Тю! Да тут сто рублей и мелочь…

Горло женщины сдавила судорога, а глаза обожгли слёзы. Если бы она только знала, то взяла бы у гада Васьки денег в автобусе.

— У меня больше нет. Где мои дети? — голос Ирины дрожал.

— Ишь, шустрая какая.

Ирина ощутила, как лезвие прорезало платье сбоку, оставляя на коже царапину, но не глубокую. Профессионал своего дела, бандит умел так виртуозно обращаться с ножом, что, знал, как напугать жертву, но не убить. Женщину душил крик ужаса, но она боялась разбудить Оксану, отчего-то чужой ребёнок теперь воспринимался родным. Если девочка заплачет, то бандиты их точно убьют.

— В доме должны быть заначки. Где искать?

— Я… все забрала, когда в Киев уезжала… деньги в чемодане, а он у соседа.

— Неправильный ответ.

Железной хваткой кто-то сжал её плечо. Мысли завертелись, как галушки в борще.

— Погодите… я вспомнила… на шкафу.

Ирина мотнула головой. Хватка на плече ослабла. Тень из угла поднялась и, только подойдя к шкафу, включила фонарик. Пальцы скребли по дереву, ища свою добычу.

У Ирины подкашивались ноги, дрожали руки, а бок намок от крови из царапины. Женщина чувствовала, что вот-вот упадёт в обморок.

— Нашёл, — зашипел бандит.

— Ирина, что с тобой, проснись!

Тёмная комната в доме растворилась, как дым от порыва ветра.

Перед ней на сиденье, тесно прижавшись друг к дружке, посапывали во сне Зоя и Миша.

— Ой! Так все это только сон. Я думала, меня зарежут!

— Сны вещими бывають, — просипела старуха из-за спины.

—Типун тебе на язык, старуха!

— Еще вспомнишь меня, милая, — проскрипела беззубым ртом старая женщина.

 

 

Глава 8

Чернобыльская трагедия

Реальность

Чернобыльская трагедия

Реальность

Беззаботность — счастливое время, которое дается людям для того, чтобы спокойно жить от одного события до другого. Мир настолько несовершенен, что события в нашей жизни состоят на девяносто процентов из трагических, и только десять процентов приходится на радостные.

Но в детстве все наоборот. То, что случилось двадцать шестого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, перевернуло эту пропорцию. У детей тогда отняли детство.

Что же случилось? Экологическая катастрофа, частично по вине людей, частично по вине природы.

Совпало два неблагоприятных фактора. Слабое землетрясение и человеческая халатность. Рядовое пренебрежение, которое могли бы и не заметить. Кое-кто забыл, что машины и природные процессы не люди. Они не подчиняются командам сверху.

Никакого протеста. Просто природа, сопротивляясь насилию, показала свой крутой нрав.

В результате разрушения реактора четвёртого энергоблока Чернобыльской атомной электростанции, расположенной рядом с городом Припять, в окружающую среду выбросило огромное количество радиоактивных веществ. Это была крупнейшая катастрофа, спровоцированная человеком за всю историю неумеренного технического прогресса, по количеству погибших и  заболевших лучевой болезнью и, главное, по страшным последствиям для экологии, не говоря уже об экономическом ущербе.

Облако, образовавшееся после взрыва, разнесло радиоактивные материалы, прежде всего радионуклиды йода-131 цезия-134, стронция-90, плутония по всему миру.

Правительство немедленно организовало тридцатикилометровую зону отчуждения вокруг АЭС, откуда эвакуировали было эвакуировано всё население.

Отец семьи Геннадий участвовал в тушении пожара,образовавшегося после аварии. Поэтому он оказался обречен. ( Не нужно повторять то, о чём уже было написано)

Семья оказалась среди десятков тысяч эвакуированных из смертельно опасной зоны.

Паника и неразбериха в первые дни была настолько сильна, что людям запретили брать с собой все кроме личных вещей, документов и денег. Многие были эвакуирован в том, в чем стояли. ( Об этом тоже писали)

В это утро Геннадий собирался на работу с тяжёлым сердцем. Чего это Иринка всполошилась, вцепилась в него мёртвой хваткой? Что ещё такого страшного может с ним случится, помимо того, что уже было?

Улица встретила его ярким весенним солнышком. Геннадий забрался на заднее сиденье служебного автобуса и задремал. Тихий, журчащий разговор сослуживцев не мешал ему спать.

Вдруг ровный глухой гул сменился тревожными выкриками:

- Горит!

Геннадий открыл глаза и глянул в окно: над четвёртым энергоблоком занималось зарево пожара.

- Быстро тушить! – скомандовал кто-то, сунув в руки Геннадию брезентовые рукавицы.

В торце четвёртого реактора валялись куски арматуры, обломки каменных плит и ровные четырёхугольники реакторного графита. Потоки воды хлестали из повреждённых реакторных магистралей.

Поднявшись по пожарной лестнице на крышу, Геннадий увидел людей, затаптывающих ногами очаги возгорания. Не думая об опасности, он стал сбивать пламя противопожарными рукавами, лежащими на крыше.

- Не включай, коротнёт! – крикнули ему, когда он взялся за рукав.

Под ногами лежали растёкшиеся островки горячего битума, крыша была усыпана какими-то то и дело воспламеняющимися светящимися кусками, которые отшвыривали в сторону, понимая, что если загорится крыша, вся станция взлетит на воздух.

Разгорячённые люди срывали с себя каски, стаскивали рубашки. Через несколько минут все стали коричневые, как будто месяц загорали на пляже.

На крышу ворвался майор:

- Вы что самоубийцы? – закричал он. – Знаете, сколько здесь рентген? Вы все – покойники!

«А сколько же здесь рентген?» - запоздало подумал Геннадий.

Усталость и стресс давали о себе знать. Мысли вяло ворочались в голове, к горлу подступали позывы рвоты, лицо горело, будто присыпанное перцем.

Очнулся он уже в больнице.

Сон

— Привет сестра! Опять мы вместе.

— Привет, братик! Хорошо, что мы опять во сне встретились.

— Для этого нужно, Зойка, подумать о том, кого хочешь во сне увидеть, учти на будущее и не забыть сказать слово "вместе".

— А я о тебе и подумала, вок как славно получилось. Но я понимаю, что случайно. Теперь буду о тебе постоянно перед сном думать.

— Правилно.