Очевидно слишком много нервных окончаний.

Кроули перехватил член в левую ладонь и провёл костяшками правой по всей длине, а затем плотно сомкнул кулак, как он попробовал раньше, и провёл рукой вверх-вниз.

Его рот распахнулся сам собой.

— Чёрт, — прошипел он. Только подождите, пока он не расскажет об этом Азирафелю… Но стоит ли ему это делать? Это было… чем-то приватным. Ему стоило убедиться, что Азирафелю это интересно, прежде чем закидывать его деталями, но тем не менее Кроули продолжал регистрировать в своём сознании каждое мельчайшее ощущение — то, как судорожно вздрагивали его бёдра, то, как сжимались пальцы на ногах, то, как пульсировал его член — только чтобы подробно рассказать ангелу всё, если только он спросит, если только…

Возможно, это было бы куда интересней, если бы Азирафель был здесь с ним. Если бы он сидел на его столе из красного мрамора, со скрещёнными ногами и в своём лучшем воскресном наряде, наблюдая за тем, как Кроули приводит себя в абсолютно непотребное состояние, позволяя ему демонстрировать свои действия и вознаграждая каждое движение рукой своей похвалой. Азирафель мог бы подарить ему чувство комфорта, пока его бёдра содрогались мелкой дрожью, а с сухих губ срывались сдавленные выдохи. «Всё хорошо, мой дорогой. Ты всё делаешь прекрасно».

Кроули хотел показать ему, как это ощущается; широко раздвинув ноги, предлагая более полный вид на свою эрекцию во всей её красе — он сам её воплотил! — и может быть, его задница тоже будет выставлена напоказ, как и каждый сантиметр его обнажённой кожи, горящей от желания, а по пустой комнате будет разноситься эхо каждого вырвавшегося стона…

Дождь продолжал идти, барабаня по окнам в ровном ритме, пока Кроули всё больше склонялся вперёд, разведя колени; его очки уже давно упали на пол. Он рвано дышал распахнутым ртом, быстро водя рукой по члену и представляя, что делает это в присутствии Азирафеля, в его настоящем присутствии: со всеми кольцами огня, тремя парами величественных крыльев, с десятками глаз на каждом белоснежном пере, наблюдающими за ним. Азирафель был бы больше, чем эта комната, больше, чем весь Лондон, и Кроули был бы на коленях у его ног — крошечная фигурка, изнывающая от удовольствия… И он мог ощутить это: омывающее его спокойствие, гармонию, чувство полного принятия, даже одобрения, пока он продолжал ласкать себя. «Ты разобрался с этим, такой умница», — сказал бы ему Азирафель на энохианском, голосом, звучащим как шёпот звёзд, настолько полным любви…

Воздух выбило из лёгких, всё тело Кроули сотряслось от мощной дрожи, и он излился себе в ладонь.

Кроули медленно моргнул в изумлении.

— Так вот как оно выглядит, — сказал он. — Раз и готово.

Чёрт. Сперма была горячей, липкой и странно пахла. И все эти сложности только ради этого. Кроули пялился на свою руку, не особо впечатлённый, даже слегка оскорблённый (но чего он ожидал?Блёсток?), пока его тело всё ещё продолжало слегка подрагивать, а член ощущал себя потрясающе во всех смыслах этого слова, надлежащим образом удовлетворённый.

И всё же. Несколько движений рукой и одно грандиозное мгновение. Что за ерунда. Он же демон. Его выносливость должна быть куда лучше, и если только он найдёт центр удовольствия в своём мозгу, то теоретически сможет продлить продолжительность оргазма…

Теории должны были быть проверены.

Это всё ради науки.

* * *

Кроули был полностью обнажён, когда зазвонил телефон, и он также больше не сидел на своём троне. Он практически лежал на нём, если это можно было так назвать: его ноги были закинуты на спинку, плечи балансировали на мягкой сидушке, а член скользил в его крепкой хватке (воплотить смазку оказалось отличной идеей). Когда автоответчик издал сигнал, Кроули замер, пойманный на горячем; весь его торс был покрыт спермой и ещё больше стекало с живота, и в этом время голос Азирафеля с автоответчика произнёс:

— Здравствуй, Кроули, как поживаешь в этот мрачный день?

Он зашипел, отпустил свой член, так же, как и всё остальное, и соскользнул на пол, очищая себя одной мыслью, но забыв пожелать, чтобы исчезла эрекция — его напряжённый член качнулся из стороны в сторону, болезненно запульсировав, когда Кроули поднялся на ноги.

— Не буду тебя задерживать, — продолжил болтать Азирафель. — Пожалуйста, позвони мне на досуге. Я нашёл чудесную маленькую пекарню, которую мы просто обязаны посетить, и только подожди, пока ты не услышишь, как они делают твой любимый ангельский торт! Бипбип!