В итоге они серым пеплом падут

В хате уже можно хоть топор вешать. Очень много сигарет скурено. Дым уже и выветриваться не хочет. Он уже не серый и не чёрный, а скорее уже красным стал. Пацанам делать совершенно нечего. Последние бои были около двух недель назад. Так они и жили, в промежутке между этими самыми боями. Другой реальности для них просто не существовало вообще. Скука, короче, смертная. Тешутся ребята только лишь тем, что вспоминают бои, и обсуждают их подробным образом за кружкой пива. В квартире очень громко орёт музыка, хоть и время уже заполночь. Ребятам она не мешает думать и расслабляться, а наоборот заряжает физически. Довольно тяжёлые ударные и жесткие гитарные рифы, и периодически срывающийся на крик, вокал. Колонки скоро уже выдерживать не будут такой звук. Но, а как же соседи к этому безобразию относятся?

А соседи уже привыкшие ко всему, что можно, так что уже не жалуются. Да, они знают, что к бойцам лучше не приставать, себе дороже. Всем хорошо. На самом деле, всё враньё. Кругом. Никому нельзя доверять, порой даже собственной жене. И они начали это осознавать. Это очень сильно радует...

Вся квартира завалена всяким разным хламом: пустые пачки дешёвых сигарет, пустые пивные бутылки, спортивные снаряды: капы, накладки; одежда и там и сям раскидана: штаны, рубахи, ботинки, на середине комнаты валяется грязный, потный, вонючий носок, смердящий на всю квартиру; гитары лежат на полу, а несколько струн к ним висят на люстре, причём половина из них - порванные вообще в полный хлам. И синтезатор, пополам разбитый, мирно лежит в уголке. Живут, короче так, как и подобает настоящим бойцам окраин. Пацаны ждут звонка на бои. Почти две недели ждут. Надоело ждать уже, честное слово...

И вот долгожданный звонок раздаётся глубокой ночью. Пять тридцать утра. Щелчок от зажигалки раздаётся в трубке. Глубокий вдох, долгий выдох...

-Слав. Короче, начну сразу же, без предисловий. Объявлен срочный общий сбор. Завтра на станции метро Добрынинская. На выходе. В час дня. Ясно или нет?

-Да ясно, конечно. Чего уж тут не понять? Вопросов не буду задавать. Зачем? Короче, будем... Куда же мы денемся? Да и надоело уже дурака валять...

-Смотри же у меня, Слав. Давно тебя в клубе что-то не видно. Не приболел ли наш главарь, случаем?

-Никак нет. Я здоров. Физически. Мы же вместе с Димоном были на последних боях. У меня память ещё вроде в порядке. А вот духовно я под вопросом...

-В смысле?

-Да забей. Фигня, короче говоря. Всё пока нормально. Завтра будем.

-Тогда до завтра. На связи. Если что, звони на этот номер. Будь здоров. Не болей...

И длинные гудки в трубке. Опять проклятое одиночество. Надоело уже ждать, сил никаких нет...

Ребята сидят на кухне, на полу. Рядом телефон, перевёрнутый, вверх дном лежит, по которому только что болтали. Стола у них нет. Нет и всё тут. Зачем стол бойцам? Разломают, да и дело с концом. Да и на полу как-то более-менее привычней сидеть. У Димы пустые стеклянные глаза. Слава задумчиво курит стоя, размышляет, и глядит в окно. Там очень плохо. Хмуро и неприятно. Перед каждым стоит, наполненная до краёв, кружка пива. Рядом стоит полная пепельница окурков. У Славы во рту дымится короткий бычок. Затяжка, вдох, выдох - дым. И Слава интересно наблюдает за ним. Дым медленно поднимается к потолку, и начинает там гулять. Но, дыма уже столько в комнате скопилось, что он начинает оседать всё ниже и ниже, расползаясь по всей площади комнаты.

Дима тихо сидит. О чём-то думает. Молчит. Слава же спокойно ткнул бычок в хрустальную пепельницу, стоящую на грязном, когда-то белом, подоконнике. Дыма в комнате стало чуть-чуть больше. Переглянулись ребята. Смотрят друг на друга, как-будто только что познакомились, и не знают, с чего же начать разговор. Дима первым рот раскрыл:

-Слав.

-Что, Дим?

-Завтра бои?

-Да Дим, завтра. Будет весело, это я тебе точно говорю. Надоело дома сидеть. Слышь, может, сгонять за портвешком? Как думаешь?

-Разумно, Слав, разумно. И сигарет ещё возьми. На блок Diablo у нас денег нет, ибо нечего их просто так тратить. А на блок Marlboro должно хватить.

-Денег-то дашь? А то у меня в кошельке всего десять рублей.

-Когда зарплату получать будешь?

-На днях. Дим, всё равно в один кошелёк живем. Чего мараться-то, ей-богу?

-Тоже верно.

Слава начал собираться в магазин. Собирался он минут двадцать. Не сразу всё найдёшь среди такого количества разных шмоток...

И вот, Слава уже стоит одетый возле входной двери, трясёт ключами на тяжёлой цепи, которая пристёгнута к его правой ноге, и орёт на всю хату:

-Дим! Дим! Дима, твою же мать!!!

-"Что?!- Дима выскочил из кухни с сигаретой во рту, сшибая на своём пути всё, что можно.- Чего орёшь, как потерпевший?!"

Слава лишь губу надул. " Я не ору. Я тебе просто хотел сказать, что ухожу в магазин."

-Зачем кожак одел?

-Дим, ты видел, что за окном творится? - ответил Слава вопросом на вопрос.

-Видел, и чего?

-Ничего. Дождь там, или ты ослеп в конец, а?

-Ладно-ладно, молчу.

-Ну и нечего вообще тогда ворчать. Скоро вернусь...

Дима круто развернулся на пятках, и пошёл внутрь квартиры, что-то ворча себе под нос, и скрепя своими кожаными штанами. Он вообще любитель поворчать. То ли есть, то ли спать пошёл. Ладно, Бог с ним...

                                          Разговор по душам.

Вышел Слава из квартиры. Закрыл дверь на все запоры. Мелькнула мысль, что на дверь повесил семь печатей. За семью печатями. Круто. Похоже, что из далёкого детства. Закрыл, короче, дверь. Развернулся и вышел на лестницу. Достал сигареты. Открыл пачку. Там две сигареты, и зажигалка красная лежит. Сунул в рот отравляющий снаряд, прикурил. Первая затяжка - и повело его на философию. Любил Слава сам с собой разговаривать, особенно с сигаретой в руках. Даже стишок сложился в голове на эту тему, жаль, только ручки с бумагой под рукой не было. Вот, собственно, стих:

Жизнь - как сигарета.

Вроде длинная,

Но очень коротка,

И слишком священная.

Строишь планы,

Что-то обдумываешь

И никогда не изменишь.

Затяжка, вдох.

Слишком глубоко забирает.

Твой план ещё не подох,

Но потихоньку умирает...

Вот, примерно такие мысли бродили у Славы. Докурил. Выкинул бычок в форточку. Закрыл её, чтоб не дуло. Подошёл к лифту. Вызвал. Лифт не спеша приехал. Зашёл в кабинку. Нажал кнопку. Двери закрылись, и лифт тихо поехал вниз. И вдруг, между пятым и четвёртым этажами, слышится ужасный треск. Лифт встал намертво. Но, Слава не растерялся, ибо не раз попадал в такие истории, и нажал кнопочку вызова диспетчера. В кабине раздаётся голос:

-Улица Южнобутовская, дом пятьдесят, корпус один. В кабине лифта, слушаю вас.

-Ехал в лифте. Теперь вот застрял. Скоро мастер придёт?

-В течение двадцати минут приедет. Ждите. Никуда не вздумайте уходить.

-Да уж. А куда я денусь-то, вашу мать через пятак?!

В ответ - капризные гудки в кабинке. Опять ожидание. Славка почесал загривок, и достал мобильник. Тупо посмотрел на дисплей. Шесть часов утра. Двенадцатое июля девятого года (12.07.2009). Почти пустой аккумулятор. Порылся в контактах. Кое-что вспомнил, вышел в режим ожидания. Нажал циферку пять. Подержал секунду, две. Высветился номер Димы. Слава прислонил трубу к уху. Гудки, гудки, гудки. Тут, внезапно, гудки кончаются, и раздаётся Димин голос:

-Алло. Я вас слушаю.

-Алло. Дим, я в лифте застрял.

-И чего? Ты только это хотел сказать? Я просто уже спать лёг.

-Ты обалдел? Я один, что-ли, портвейн буду распивать? Одному-то скучно. Имей же совесть, козёл.

-Ты давно сидишь-то там, чудо?

-Минут пять-семь. Надоело ждать уже, сил никаких нет, - бубнит Слава себе под нос.

-Хватит ворчать, Слав. Вытащат, не парься же ты. Когда придёшь, разбуди. А то мне и грамма не достанется-то...

Слава вышел из магазина, и пошёл домой. Дошёл до подъезда. На лифте решил не ехать. Просто не было желания второй раз в лифте застревать. Еле-еле дотопал до этажа. Сел на ступеньку. Перевёл дух. Закурил, тяжело дыша. Покурил. Достал ключи от хаты.

Зашёл. Скинул ботинки и услышал такой звук, что даже присел от удивления. Зашёл на цыпочках в комнату. Там Дима храпит и что-то бормочет себе под нос, сопит. На ткани скрепят кожаные штаны чёрного цвета. Слава только молча, сплюнул. На цыпочках-на цыпочках, стараясь не шуметь, подошёл в плотную к Диме. И заорал дурным голосом прямо в ухо Диме: ПОДЪЁМ!!! Дима спросонья подпрыгнул лёжа, и перевернулся с пуза на спину. Открыл глаза.

-Ты что, с луны свалился?! - заорал проснувшийся Дима. На лбу его выступили две капельки холодного, липкого пота. Страшно ему стало. Внезапно. И черепушка сверкает.

-Нет. С луны я бы к тебе не свалился. Я заправку принёс. Поднимайся, друг. Просил же ведь разбудить.

-Да-да. Я забыл. Извини за ор. Привычка.

-Забей. Всё нормально. Пошли на кухню.

И ребятки пошли на кухню. Дима сел на пол. Закурил. Припал к стене спиной и заснул, с сигаретой во рту, при этом тихо сопя и скрепя штанами. Только бритой черепушкой сверкает в свете люстры, да и металлический крест в ухе движется в такт дыханию. И борода у него присутствует. Борода рыжая, побритая под "ёжик".

Слава только вздохнул, глядя на Диму. Жалко пацана. А у самого грива до плеч. Он блондин. Серьги не носит. Бороды не отпускает, постоянно бреется. Из-за серёг, волос и бороды они спорили постоянно. Слава доказывал, что волосы должны быть длинными, как у львов, королей джунглей. Притом, они ещё и красиво смотрятся, если волосы чистые и ухоженные. Значит, за волосами нужен уход, в чём Дима и видел проблему. Он не любил не за чем ухаживать. Разве что, ухаживал только за бородой. Если слишком сильно зарастал, то брал машинку и сбривал всё, что выступало. На лице оставалось только полсантиметра волос. "Ёжик", короче, оставлял на лице. А так, просто было лень за чем-то ещё ухаживать. Поэтому всегда ходил в чёрных кожаных штанах. Если становились очень грязными и пыльными, то просто брал тряпку, и пару раз проходился по штанам. И они начинали матово сверкать. И Дима нашёл вариант и вот ещё в чём: раз в месяц, если были деньги, шёл в парикмахерскую, и сбривал на голове всё до полного блеска. После стрижки у него не голова была, а тщательно начищенный до блеска шар.

Слава, по мимо всего прочего, считал, что длинные волосы не только красивы, но и думал, что в них вся его сила. Он жутко не любил парикмахерские. Просто в детстве стригли насильно, если волосы опускались на уши. Но, их вечные споры на эту тему заканчивались обычно тем, что каждому своё. Вот и все довольно. Да только не так всё на самом деле было...

Слава, тем временем, скинул торбу с плеч, куртку снял и кинул в коридор, стекать. Рядом с собой аккуратно поставил ящик на давно не мытый пол. Достал из торбы блок сигарет. Пустую торбу швырнул к куртке в коридор. Распечатал блок, вытащил две пачки сигарет, остальное положил на полку. Распечатал одну пачку, вторую положил на подоконник. Достал сигаретку, достал зажигалку. Закурил. Поднялся с пола кое-как, взял две кружки с полки, где распечатанный блок лежит. Вымыл обе кружки. Дима по-прежнему тихо спит. Только дыхание слышно и черепушка сверкает в мрачном свете люстры, и сигарета дымится. Дышит, вроде как, ровно. Слава снова вздохнул. Подошёл к Диме, поставил рядом пустую, пока ещё, кружку, и заодно вынул из его рта бычок и потушил об хрусталь. Сел рядом, в прочем, как обычно. Перед собой кружку тоже поставил. Постарался аккуратно придвинуть к себе ящик. Картон заскрипел по линолеуму. Получилось немного громко. Дима только всхрапнул тихо, но продолжал спать, шевеля губами. Видимо, искал сигарету. А её нет. Слава опять вздохнул. Тихо распечатал ящик. Достал бутылку. Встал, взял ящик и поставил его рядом с входом на кухню. Вернулся на место. Опять сел. Взял в руки бутылку. Минут пять пробовал её открыть. Открыл, наконец-то. Дима по-прежнему спит. Только сопит, и штанами скрепит. Слава, молча, затужил свой бычок об пепельницу, и выкинул его к чертям в форточку. Разлил пойло. Дима начал храпеть. Слава знал, что если Дима начинает храпеть, то надо толкнуть его в бок. Так и сделал. Короткий, точный удар расставил всё по местам. Дима перестал храпеть. Но, опять начал сопеть. Ладно, Бог с ним совсем...

Слава закурил ещё сигарету. Проскочила мысль: " пора уже его будить, к чертям". Наклонился к Диминому уху, и тихо, с толком с расстановкой, шепнул: " раскрывай глаза, брат. Пора выпить уже". Дима проснулся, наконец. Всё время спит в одном ботинке. Спросил, который час. Слава ответил: " без пяти минут семь".

-Давай-ка, мы с тобой выпьем за наше счастливое детство. Как тебе, Слав?

-От души, Дим. От души. Всегда бы так...

Выпили до дна. Ну и пойло, хуже не придумаешь. Закурили, прикуривая друг другу. Да, они много курят. Блока хватает дня на три-четыре. Для незнающих - в блоке десять пачек. В пачке двадцать сигарет. Автору не нужны выкрики: " спасибо, кеп". И так тошно. Ладно, автор отвлёкся...

Сидят, значит, ребятки. Выпивают, покуривают. Молчат. Тут Дима опять первым рот открыл:

-Слав.

-Да, Дим.

-Ты же помнишь свой последний бой?

-Помню, Дим. Конечно, помню. А что? Он кстати самый лёгкий был за всё время боёв.

-Почему это?

-По капусте. Противник просто слабый попался. Да бой сам по-себе мало времени шёл. Кстати о времени. Ложись-ка ты, дружок, спать. А то зеваешь уже, бедняга. Беспокоюсь я за тебя. Вставать завтра рано надо, тем более.

-Так в час дня же на Добрынинской. Тебе же Ромка только два часа назад звонил. Ничего не мути, Слав, пожалуйста. Я тебя очень прошу! Пожалуйста!

-Успокойся же ты, наконец. Не ори, соседей всех разбудишь. Надоело уже твой ор слушать, честное слово. Я так и так ничего и не мучу. Просто уже полвосьмого утра. Значит, спать нам ещё около трёх часов осталось.

-С какого перепугу-то? Ты можешь, внятно, по-русски объяснить или нет? Я уже перестал, что-либо понимать. И свёл глаза к носу. И вытащил язык, который оказался сильно красным.

-Твою же мать!! Дима, не тупи! Включай мозги на все обороты.

-Ладно, ладно. Убрал язык, глаза вернул на место. Сам не ори, Слав. Пойдём всё же спать. Завтра реально день не из лёгких будет.

-Это точно. Будет очень круто.

-Я спать. Пока.

-Пока.

И Дима встал. Поднялся, сладко потянулся, и пошёл к себе в комнату. Через пять минут там начало раздаваться приятное сладкое сопение. Слава опять вздохнул. Допил залпом кружку. Посмотрел на открытую бутылку. Там осталось грамм двести-триста. Опрокинул её в себя. Швырнул бутылку в угол кухни. Встал. Спокойно ткнул бычок в пепельницу. Посмотрел на настенные часы. Без двадцати восемь часы показывали. Пора, сказал себе под нос. И тоже пошёл спать...

                                          Выход в народ...

Солнечное, прекрасное утро. На всю хату орёт будильник. Слава с трудом открывает сначала левый глаз, потом следует за ним правый, промаргивается, фокусирует взгляд, берёт с пола будильник в левую руку. Десять часов утра. Твою мать. Швырнул будильник в стену, чтоб не звенел по ушам. Будильник остался цел, но заткнулся. Как же спать хочется. Ладно, пора вставать. Встать!!! Вскочил с кровати, будто пружиной подброшенный. Упал на пол рядом с кроватью, в упор лёжа. Отжался раз, отжался два, отжался три... двадцать пять раз отжался. Пока хватит. Ото сна вроде отошёл. Спать больше не хотелось. Вроде и форму как не потерял. Что всё будет хорошо, Слава и не думал. Знал, что кругом враньё...

Во время этой речи, Слава, молча, вынул правый наушник из уха, засунул руку в правый же карман, и сердито дернул за провод. Заиграла очень тяжёлая музыка. E-sex-t - неформат. Опустил руки по швам. Димон тоже с опущенными руками стоит. Оба молчат и сердито смотрят на подкативших. Глаза их полны ненависти и отвращения к местным. Напряжены наши ребятки до придела.

-Чё за хрень происхо...?! - выкрикнул "главный", и поперхнулся на последнем слове. Это Димон его с левой припечатал прямо в челюсть, ибо лучшая защита - нападение, под слова песни - " хочешь спокойствия? Жри димедрол"!!! "Главный" слёг тут же. И шевелиться уже не пытается. Остальные двое только приняли боевую позицию, как на них накинулись Славка с Димкой. Завязалась кровавая схватка. Первый сваленный лежит, стонет, отхаркивается, пытается встать. Ничего не выходит. Только кровь ручьём течёт из разбитых губ и носа. А тем временем ребятки дальше кромсают подкативших. Дима с одного удара ноги с разворота пяткой в живот, положил второго, и кромсает его на полу. По всему бьёт. Устал бить кулаками. Встал и начал бить ногами, при этом жутко матерясь на лежачего. В этот момент Дима заткнул бы за пояс любого сапожника. В то же время продолжает играть музыка из Славиного кармана.

Слава и его противник пока ещё на ногах. Кругом возле друг друга ходят. Тут Славка, видимо устал ходить кругами, да и Диме надо уже помогать, с разбегу припечатывает третьего в лоб, с разворота, пяткой. У наших ребят просто растяжка хорошая. Даже джинсы не затрещали на паху. Третий без звука упал навзничь. И Славка начинает бить лежащего, не жалея ни его, ни свои кулаки. Хорошо, что наши ребятки в перчатках. Те, кто на полу, орут: стоп-стоп-стоп!!! Хватит, вашу мать!!! Нашим уже по барабану. Кромсают дальше, но уже не кулаками, а ногами, тем самым нарушая третье правило клуба: " боец крикнул стоп, выдохся, отключился, бой окончен". Когда уже устали бить, приводнялись. Еле-еле. Огляделись по сторонам. По всему полу кровь течёт рекой. Рядом народ с разинутым ртом стоят: менты, видеокамеры, фотовспышки. Вся местная троица лежит кверху пузом. По ходу, уже не дышит. Куликово поле, в самом деле. Пацаны поняли, что наломали очень много дров. Не долго думая, Слава схватил свою торбу, всю в крови, Димку под мышку, и бегом-бегом со станции куда подальше. Странно, но за ними никто не побежал. Это Бутово. По-другому тут никак...

Идут по улице. Прохожие от них шарахаются, как от больных свиным гриппом. Да, они представляли страшное зрелище: кожак у обоих в крови и грязи, штаны тоже, и на перчатках капли крови виднеются. И в поту плюс ко всему. Диме-то хорошо, он наголо бритый. А вот Славке волосы прямо в глаза лезут. Он просто всегда носил их распущенными, чтобы колыхались на ветру. Хвост никогда не делал.

Добрались кое-как ребята до метро. Зашли внутрь. Перевели дух. Расстегнули куртки. Слава поправил цепь с ключами от квартиры. Диме ключи не давал. Дима вечно всё теряет. Тем более, у него в штанах карманов нет. Огляделись вокруг. Никого. Только обыватели да рабочий люд. Спустились на платформу. На переходе со станции " Старокачаловкая" на станцию " бульвар Дмитрия Донского", то есть, на переходе с лёгкого метро на подземку произошло очередное событие. К ним пристал какой-то парень, с виду похожий на бомжа, и попросил "помочь" по-мелочи. Видимо, принял за своих. Пока Славка с этим парнем болтал, Димка, тяжело дыша после всего пережитого, обошёл мужика со спины, неожиданно, но крепко, схватил его за пояс, и кинул через себя. И когда Дима проводил бросок, он же успел крутануться вокруг своей оси, и получилось, что он оказался на бомже. Вы представьте, уважаемый читатель, что такое бросок через себя, но не мягкий мат, а на твёрдую плитку, притом очень грязную от множества ног. По станции прокатился смачный хруст. Дима встал, встряхнулся, вдохнул, выдохнул, нагнулся, и начал бить несчастного бомжа. Бил недолго, но упорно. До хруста припечатывал его в эту плитку. Бил только в пресс, лицо не портил. Бомж уже, по-ходу дела, не дышит уже от таких зверских ударов. Слава подбежал к ним, и сильно схватил Димку за шкирку, и откинул метра на три от несчастного бомжа.

-Ты что, совсем с катушек съехал, чудо? - прошипел Слава гневно, но уже не надеясь получить ответ.

-Нет. Всё же в полном порядке.

-В полном? Тогда за каким хреном бомжа так кромсать? Обоснуй Дим. Я жду.

-На меня что-то нашло. Прости меня, пожалуйста. Хочешь, на колени паду?

-Заткнись, чёрт тебя побрал. Упал же ты на мою голову! Ладно, дома поговорим...

Тут у народа вокруг глаза уже на лоб полезли, а челюсть на плитке от удивления. Как-будто, они только что увидели живого борца окраин в действии. Поднялся женский рёв на всю станцию. Гневные крики. Тут ещё раздаётся вдруг залихватский свист ментов.

-Это те самые, которые на Горчакова троих положили!!! Хватай их!

Слава, неожиданно сам для себя, вдруг заорал: МУСОРА! СУШИ СВЕТИЛО!!! Менты уже к ним бегут, на ходу размахивая дубинками, и давясь свистом. Уже, кстати, поезд прикатил. Пацаны, не долго думая, прыгнули в вагон, и были таковы...

              Как череда случайностей сплетается в цепь судьбы, или чему быть - того не миновать...

В метро ничего такого не произошло. Хотя нет, произошло. Очень важное событие. Для Славы. Он встретил девушку. Невинная девушка, скромно стоявшая возле дверей вагона. Она Славе чем-то приглянулась. Он, не долго думая, подмигнул сначала Димке, потом, встретившись с ней взглядами, и ей. Димка подумал, что это опять девушка на одну ночь. На этот раз он ошибся.

На станции Нагорная, после того как двери закрылись, Слава пошёл к ней, и завёл беседу. На каждой станции, покинутый Дима всё больше хмурился. Что-то шло не так. Обычно случалось так: Слава подкатывал к девушке, болтал с ней до следующей станции, и когда поезд останавливался, опускал левую руку, и щёлкал пальцами. Это был сигнал, что пора уносить ноги. Ребята вдвоём выходили из вагона и направлялись к выходу. А вечером, Слава звонил девушке, и приглашал в гости. С девушками-то он разговаривать умел. Дима даже как-то сказал ему: " не знаю, кто подвешивал твой язык, но подвешен он хорошо". Но, опять не о том...

Ребята тихо добрались до Добрынинской. Девушка поехала дальше. Славины мысли все были сосредоточены на ней. Ни о чём другом он просто не мог думать. Ладно, об этом после...

Вышли ребята из метро и посмотрели на часы. Время было двенадцать ноль-ноль. То есть, до сбора оставался ещё час. Рядом с метро есть дешёвенькое кафе, под названием Му-Му. Ещё через дорогу расположен Макдональдс, но ребята его терпеть не могли. И всё тут. Зашли значит в кафе. Там официанты только убирают со столов. Самообсуживание, короче говоря. Дима взял себе пива и и закуску: луковые кольца с соусом Тартар. Слава же кофе взял и пару пирожков с мясом. Денег у них при себе было не особо много. Сели, значит, за столик в курящем зале, расставили свою еду. Слава закурил. Дима тоже. Эти ребята никогда не пропагандировали здоровый образ жизни. У каждого свой путь, и каждый живёт, как хочет. Но опять не о том...

Тут Дима открыл рот: Слав.

-Что?

-Прости меня, пожалуйста. Я сам не знаю, что на меня нашло. Прости.

-Простить? Дим, моё прощение надо заслужить. Ты же это прекрасно знаешь. Что же с тобой твориться, друг мой? Ладно, в Бутово подрались. Но это была самооборона. Но бомжа зачем так кромсать? Отшили бы, да и дело с концом. Нет, бросать надо. Да ещё кручённым. Твою мать. Стыдись, брат. Стыдись. Тебе должно быть стыдно за своё чудовищное поведение. О, ещё журналюге хренову протрепался о Клубе. Как бы нам с тобой в часовые новости не загреметь. Что ребята скажут? Это же позор. ПОЗОР. Мне позор. Ведь я, организатор Клуба, и так опростоволосился. Ядрёна вошь. Но ладно, чего быть - того не миновать. Всё равно всё к лучшему. Но, этот случай теперь не смоешь, как ни крути. Ты это хоть понимаешь? А, Дим? Меня до сих пор совесть мучает. Тут ещё эта тёлка. Настроение ни к чёрту, хоть впору вешайся...

Выдав такую тираду, Слава затушил сигарету в пепельнице, сложил руки, как школьник, и опустился на них. Опустив голову, беззвучно заплакал. Слава уже не помнил, когда в последний раз в своей жизни плакал. Плечи и волосы только выдавали, что он плачет. Но при этом не произнёс ни звука. Дима же сидел, как воды в рот набрал. Достал сигарету, закурил. Молча, смотрел на макушку Славы, и у него в глазах тут же появились слёзы.

-Слав.

-Что тебе, чудо?

-Постереги вещи, пожалуйста. Я сейчас вернусь.

-Куда ты собрался, твою мать?

-В сортир.

-Ладно, иди. Я пока покурю.

Дима затушил окурок и пошёл в сортир. Слава же опять закурил, и глотнул кофе, который как раз остыл уже до нужной температуры. Хлебнув, откусил кусок пирожка, и продолжал думать о той самой девушке, которую встретил в метро. Он узнал её, но она не узнала его. Это была его родная сестра. Её звали Лена. Но про неё немного попозже...

И вот, собственно, финальный бой. Главарь выбирает себе противника. Выбрал самого сильного. Дима, весь в синяках, после двух боёв, и весь на нервах, встал на середину зала и попросил противников подойти к нему поближе. Ребята подошли к Диме, поклонились ему, как главному судье, друг другу, хлопнули друг друга по перчаткам, и понёсся последний бой. Это был самый жестокий бой за весь день. Хоть и длился он около двух минут, но за эти минуты можно было прожить две очень даже насыщенные жизни. И не помереть.

После того, как начался бой, Слава сразу влепил сильный удар ногой с разворота в живот. Противник согнулся пополам на секунду, на губах выступила кровь, но он продолжил бой. Со всех сторон крики: " бейся-бейся, не ленись. Погибать ещё рано, держись". И вот, финальный удар - ногой с разворота, стопой в правую щёку. Славин противник упал навзничь. Но хоть дышал, и это радует...

-Оу. Ты в порядке, мужик?

-В полном, Слав. Главаря называли просто, по имени.

-Дима! - взревел Слава.

-Что?

-Скорую вызвал.

-Да, едут. Сказали, что будут через десять минут.

-Хорошо...

Хотя, в принципе, ничего хорошего...

                                          Больничка.

В хате уже можно хоть топор вешать. Очень много сигарет скурено. Дым уже и выветриваться не хочет. Он уже не серый и не чёрный, а скорее уже красным стал. Пацанам делать совершенно нечего. Последние бои были около двух недель назад. Так они и жили, в промежутке между этими самыми боями. Другой реальности для них просто не существовало вообще. Скука, короче, смертная. Тешутся ребята только лишь тем, что вспоминают бои, и обсуждают их подробным образом за кружкой пива. В квартире очень громко орёт музыка, хоть и время уже заполночь. Ребятам она не мешает думать и расслабляться, а наоборот заряжает физически. Довольно тяжёлые ударные и жесткие гитарные рифы, и периодически срывающийся на крик, вокал. Колонки скоро уже выдерживать не будут такой звук. Но, а как же соседи к этому безобразию относятся?

А соседи уже привыкшие ко всему, что можно, так что уже не жалуются. Да, они знают, что к бойцам лучше не приставать, себе дороже. Всем хорошо. На самом деле, всё враньё. Кругом. Никому нельзя доверять, порой даже собственной жене. И они начали это осознавать. Это очень сильно радует...

Вся квартира завалена всяким разным хламом: пустые пачки дешёвых сигарет, пустые пивные бутылки, спортивные снаряды: капы, накладки; одежда и там и сям раскидана: штаны, рубахи, ботинки, на середине комнаты валяется грязный, потный, вонючий носок, смердящий на всю квартиру; гитары лежат на полу, а несколько струн к ним висят на люстре, причём половина из них - порванные вообще в полный хлам. И синтезатор, пополам разбитый, мирно лежит в уголке. Живут, короче так, как и подобает настоящим бойцам окраин. Пацаны ждут звонка на бои. Почти две недели ждут. Надоело ждать уже, честное слово...

И вот долгожданный звонок раздаётся глубокой ночью. Пять тридцать утра. Щелчок от зажигалки раздаётся в трубке. Глубокий вдох, долгий выдох...

-Слав. Короче, начну сразу же, без предисловий. Объявлен срочный общий сбор. Завтра на станции метро Добрынинская. На выходе. В час дня. Ясно или нет?

-Да ясно, конечно. Чего уж тут не понять? Вопросов не буду задавать. Зачем? Короче, будем... Куда же мы денемся? Да и надоело уже дурака валять...

-Смотри же у меня, Слав. Давно тебя в клубе что-то не видно. Не приболел ли наш главарь, случаем?

-Никак нет. Я здоров. Физически. Мы же вместе с Димоном были на последних боях. У меня память ещё вроде в порядке. А вот духовно я под вопросом...

-В смысле?

-Да забей. Фигня, короче говоря. Всё пока нормально. Завтра будем.

-Тогда до завтра. На связи. Если что, звони на этот номер. Будь здоров. Не болей...

И длинные гудки в трубке. Опять проклятое одиночество. Надоело уже ждать, сил никаких нет...

Ребята сидят на кухне, на полу. Рядом телефон, перевёрнутый, вверх дном лежит, по которому только что болтали. Стола у них нет. Нет и всё тут. Зачем стол бойцам? Разломают, да и дело с концом. Да и на полу как-то более-менее привычней сидеть. У Димы пустые стеклянные глаза. Слава задумчиво курит стоя, размышляет, и глядит в окно. Там очень плохо. Хмуро и неприятно. Перед каждым стоит, наполненная до краёв, кружка пива. Рядом стоит полная пепельница окурков. У Славы во рту дымится короткий бычок. Затяжка, вдох, выдох - дым. И Слава интересно наблюдает за ним. Дым медленно поднимается к потолку, и начинает там гулять. Но, дыма уже столько в комнате скопилось, что он начинает оседать всё ниже и ниже, расползаясь по всей площади комнаты.

Дима тихо сидит. О чём-то думает. Молчит. Слава же спокойно ткнул бычок в хрустальную пепельницу, стоящую на грязном, когда-то белом, подоконнике. Дыма в комнате стало чуть-чуть больше. Переглянулись ребята. Смотрят друг на друга, как-будто только что познакомились, и не знают, с чего же начать разговор. Дима первым рот раскрыл:

-Слав.

-Что, Дим?

-Завтра бои?

-Да Дим, завтра. Будет весело, это я тебе точно говорю. Надоело дома сидеть. Слышь, может, сгонять за портвешком? Как думаешь?

-Разумно, Слав, разумно. И сигарет ещё возьми. На блок Diablo у нас денег нет, ибо нечего их просто так тратить. А на блок Marlboro должно хватить.

-Денег-то дашь? А то у меня в кошельке всего десять рублей.

-Когда зарплату получать будешь?

-На днях. Дим, всё равно в один кошелёк живем. Чего мараться-то, ей-богу?

-Тоже верно.

Слава начал собираться в магазин. Собирался он минут двадцать. Не сразу всё найдёшь среди такого количества разных шмоток...

И вот, Слава уже стоит одетый возле входной двери, трясёт ключами на тяжёлой цепи, которая пристёгнута к его правой ноге, и орёт на всю хату:

-Дим! Дим! Дима, твою же мать!!!

-"Что?!- Дима выскочил из кухни с сигаретой во рту, сшибая на своём пути всё, что можно.- Чего орёшь, как потерпевший?!"

Слава лишь губу надул. " Я не ору. Я тебе просто хотел сказать, что ухожу в магазин."

-Зачем кожак одел?

-Дим, ты видел, что за окном творится? - ответил Слава вопросом на вопрос.

-Видел, и чего?

-Ничего. Дождь там, или ты ослеп в конец, а?

-Ладно-ладно, молчу.

-Ну и нечего вообще тогда ворчать. Скоро вернусь...

Дима круто развернулся на пятках, и пошёл внутрь квартиры, что-то ворча себе под нос, и скрепя своими кожаными штанами. Он вообще любитель поворчать. То ли есть, то ли спать пошёл. Ладно, Бог с ним...

                                          Разговор по душам.

Вышел Слава из квартиры. Закрыл дверь на все запоры. Мелькнула мысль, что на дверь повесил семь печатей. За семью печатями. Круто. Похоже, что из далёкого детства. Закрыл, короче, дверь. Развернулся и вышел на лестницу. Достал сигареты. Открыл пачку. Там две сигареты, и зажигалка красная лежит. Сунул в рот отравляющий снаряд, прикурил. Первая затяжка - и повело его на философию. Любил Слава сам с собой разговаривать, особенно с сигаретой в руках. Даже стишок сложился в голове на эту тему, жаль, только ручки с бумагой под рукой не было. Вот, собственно, стих:

Жизнь - как сигарета.

Вроде длинная,

Но очень коротка,

И слишком священная.

Строишь планы,

Что-то обдумываешь

В итоге они серым пеплом падут

И никогда не изменишь.

Затяжка, вдох.

Слишком глубоко забирает.

Твой план ещё не подох,

Но потихоньку умирает...

Вот, примерно такие мысли бродили у Славы. Докурил. Выкинул бычок в форточку. Закрыл её, чтоб не дуло. Подошёл к лифту. Вызвал. Лифт не спеша приехал. Зашёл в кабинку. Нажал кнопку. Двери закрылись, и лифт тихо поехал вниз. И вдруг, между пятым и четвёртым этажами, слышится ужасный треск. Лифт встал намертво. Но, Слава не растерялся, ибо не раз попадал в такие истории, и нажал кнопочку вызова диспетчера. В кабине раздаётся голос:

-Улица Южнобутовская, дом пятьдесят, корпус один. В кабине лифта, слушаю вас.

-Ехал в лифте. Теперь вот застрял. Скоро мастер придёт?

-В течение двадцати минут приедет. Ждите. Никуда не вздумайте уходить.

-Да уж. А куда я денусь-то, вашу мать через пятак?!

В ответ - капризные гудки в кабинке. Опять ожидание. Славка почесал загривок, и достал мобильник. Тупо посмотрел на дисплей. Шесть часов утра. Двенадцатое июля девятого года (12.07.2009). Почти пустой аккумулятор. Порылся в контактах. Кое-что вспомнил, вышел в режим ожидания. Нажал циферку пять. Подержал секунду, две. Высветился номер Димы. Слава прислонил трубу к уху. Гудки, гудки, гудки. Тут, внезапно, гудки кончаются, и раздаётся Димин голос:

-Алло. Я вас слушаю.

-Алло. Дим, я в лифте застрял.

-И чего? Ты только это хотел сказать? Я просто уже спать лёг.

-Ты обалдел? Я один, что-ли, портвейн буду распивать? Одному-то скучно. Имей же совесть, козёл.

-Ты давно сидишь-то там, чудо?

-Минут пять-семь. Надоело ждать уже, сил никаких нет, - бубнит Слава себе под нос.

-Хватит ворчать, Слав. Вытащат, не парься же ты. Когда придёшь, разбуди. А то мне и грамма не достанется-то...