Анализ статей и работ по направлению «семиотика»

Французский этнолог, социолог и философ Клод Леви –Строс (р.1908) был пионером структурных исследований в этнографии. Он первым использовал идеи теории информации и семиотики в антропологии. Для истории семиотики особенно важны следующие идеи:

    А. Трактовка ритуала в качестве семиотического механизма трансляции культуры; обнаружение преемственности и обратимости между ритуалом. «Итак, мы снова сталкиваемся с понятием манипуляции, которое, по нашему мнению, являются основным элементом шаманского врачевания. Но традиционные рамки ее должны быть расширены: это или манипуляция действиями, или манипуляциями идеями. Общим для них является то, что они производятся при помощи символов, т.е. значимых эквивалентов означаемого, относящихся к иному порядку реальности, чем означаемое.

Б. Мысль о типологическом сходстве структур языка и структур культурной организации социума. В 1956 г. Леви-Строс писал об этом со знаком вопроса: «не представляют ли собой различные стороны социальной жизни.., явления, чья природа аналогична природе языка?». И так отвечал на этот вопрос в 1957 г.: «Не отождествляя общество или культуру и язык, можно приступить к этой «коперниковской революции».., которая будет состоять в толковании общества в целом в зависимости от теории коммуникации. В настоящее время эта попытка возможна на трех уровнях, поскольку родственные и брачные правила служат обеспечению коммуникации женщин между группами, так же, как экономические правила служат для обеспечения коммуникации имущества и услуг, а лингвистические правила для коммуникации сообщений.

В. Развитие идей К.Г.Юнга о коллективном бессознательном как об универсальном архитипическом коде (языке), который, по Леви-Стросу, реализуются в «языках (семиотиках) магических практик и мифологий, искусств, норм поведения, а также в естественных (этнических) языках».

Р. Барт был одним из основателей парижского Центра по изучению массовых коммуникаций (открыт в 1960), руководителем Семинара «Социология знаков, символов и изображений» при Практической школе высших знаний. Барт часто выступал как литературныйкритик и эссеист, поэтому и в его семиотических работах яркость письма нередко замещает доказательность.

А. Гипотезы о структурном сходстве разноплановых семиотических феноменов, принадлежащих одному синхронному срезу в истории культуры. Развивая идеи Леви Строса о корреляции между коммуникативными и культурными структурами общества, он стремился найти такие корреляции не в первобытную культуру, но в современном социуме. Эти поиски отражены в книгах Барта «Мифология» (1957), «Система моды (1967) и др. Барт показывал «обратимость» (структурно- семиотическое взаимовлияние и сходство) различных видов знаковой деятельности: фотографии, текста газетного репортажа, фильма и музыки к нему, конструирования одежды и бытового поведения.

Б. Механизмы образования сложных знаков. Барт выдвинул понятие семиологического парадокса, состоящего в том, что знаковые функции приписываются тем или иным вещам, которые прежде не были знаками, и наоборот, вещи – знаки могут утрачивать свои знаковые свойства. Содержание знаковой функции, развившейся вследствие «семиологического парадокса», Барт называет коннотацией и считает, что таков механизм создания мифов, существующих на пограничье языка, обыденного сознания и идеологии.

В. Поиски межуровневых корреляций, присущих разным жанрам письменности. Барт, скорее всего, независимо от идей Чарльза Морриса, задается тем же вопросом, что в свое время и Моррис: можно ли обнаружить в жизненных пролявлениях знаков в их синтактике, семантике, прагматике такие особенности, которые соответствуют разным родам и видам художественных текстов, разные литературным направлением и разным функциональным стилям. Барт, как и Моррис, в ряде работ отвечал на этот вопрос положительно – отметив, например, что нарушения линейной последовательности в развертывании текста обычны для повествования, - «в противоположность тому, как это бывает в деловом тексте, развертывающемся в строгой последовательности, прогрессивно».

Г. Мысль об облигаторности языка и факультативности более сложных семиотик. Барт констатировал разную обязательность разных семиотик для членов социума: язык обязателен, а литература факультативна, поэтому язык принудителен, а литература олицетворяет порыв к «безвластию».

Для примера мной была рассмотрена статья Р. Барта «От произведения к тексту». Здесь, используя в полной мере инструментарий семиотики, автор выдвигает главный тезис. «История — наша История — ныне позволяет нам лишь сме­щать и варьировать кое-какие представления, кое в чем идти дальше, кое от чего отказываться. Подобно тому как учение Эйнштейна требует включать в состав исследуемого объекта относительность системы отсчета, так и в литературе совместное воздействие марксизма, фрейдизма и структурализма заставляет ввести принцип относительности во взаимоотношения скриптора, читателя и наблюдателя (критика). В проти­вовес произведению (традиционному понятию, которое издавна и по сей день мыслится, так сказать, по-ньютоновски), возникает потребность в новом объекте, полученном в результате сдвига или преобразования прежних категорий. Таким объектом является Текст». То есть, текст в статье представляется предметом, носящим в себе все исторические изменения и грани, которые можно считать. Далее он конкретизирует свой тезис, отвергая наиболее распространенные вариации трактовки слова «текст», выводя его основное назначение. «Текст познается, постигается через свое отношение к знак» - таково главное заявление.

Текст, по мнению автора, зиждется не на понимании (выяснении, «что значит» произведение), а на метонимии; в выработке ассоциаций, взаимосцеплений, переносов находит себе выход символическая энергия; без такого выхода человек бы умер. Далее предлагается несколько подходов к тексту как таковому, через разные уровни познания и чувств. Таким образом, данной статьей Р. Барт наиболее полно представляет собственную семиотическую теорию, раскрывая ее на примере конкретного термина.

У. Эко - это самый знаменитый семиотик ХХ в. – не только как автор десятка книг по семиотике, переведенных в разных странах мира, и генеральный секретарь Международной ассоциации по семиотическим исследованиям, но и как автор интеллектуальных бестселлеров «Имя розы» (1980, имеется экранизация), «Маятник Фуко» (1988), «Остров Накануне» (1995). Профессор университета в Болонье и глава первой в мире кафедры семиотики, Эко начинал как историк средневековой эстетики (докторская диссертация и книга 1956 г. «Проблема эстетического у св. Фомы Аквинского»). Широкие историко-культурологические интересы Эко позволили ему едва ли не первым из крупных философов современности обозначить основные коллизии в наступающей интернетно-компьютерной цивилизации. В работах Эко в наибольшей мере терминирована структура семиотики, определены ее метод и место в кругу наук.

А. О структуре семиотики. Эко различает общую семиологию (видя в ней философию языка и теорию коммуникации) и частные (или специальные) семиотики, изучающие устройство конкретных знаковых систем. В зависимости от области бытования семиотик, а также задач их изучения. Эко выделяет семиологическую эстетику, «т.е. эстетику, изучающую искусство как коммуникативный процесс», семиотическую типологию культур, семиотику массовой коммуникации семиотику «риторических и идеологических кодов» (исследование семиотик религии, политики, воспитания и др.).

Б. О методе семиотики. В работах Эко, как и вообще в семиотике и постструктурализме, общая теория соединяется с разбором конкретных «кодов» и знаковых ситуаций. Так, в книге «Отсутствующая структура. Введение в семиологию» (Эко, 1998) отдельные разделы (разные по объему) посвящены архитектуре, музыке, риторике, рекламе, книматографу, паралигнвистическим кодам (жесты, мимика), естественным и формализованным языкам, но вместе с тем в книге имеется и мощной теоретический компонент, при этом синхронические характеристики отдельных систем сменяются диахроническим анализом «поступательного движения семиозиса». Методологическая разноплановость семиотики (синхронный анализ конкретных систем и поиск философско-культурологических и диахронических закономерностей), по мысли Эко, носит принципиальный характер: «О какой стабильности структур и объективности оформляемых ими рядов означающих может идти речь, если в тот миг, когда мы определяем эти ряды, мы сами включены в движение и принимаем за окончательную всего лишь очередную фазу процесса. Построение коммуникативной модели открытого процесса предполагает общий взгляд на положение дел, некоторую тотальную перспективу универсума, которая включала бы также и элементы, оказывающие влияние на коммуникацию».

В. Перспективы семиотики. Говоря о месте семиотики в познании, Эко писал, что хотя практическая деятельность людей несводима к коммуникации, однако коммуникация пронизывает собою всю практику «в том смысле, что сама практика это глобальная коммуникация, пронизывает собой всю практику»в том смысле, что сама практика это глобальная коммуникация, учреждающая культуру и, стало быть, общественные отношения. Именно человек осваивает мир, и именно благодаря ему природа непрестанно превращается в культуру».

Г. Множественность интерпретаций – это обязательный и даже конституирующий признак художественного текста Ср.: «Поэтическое качество я определяю, как способность текста порождать различные прочтения, не исчерпываясь до дна» (там же, 432). Указанный тезис, вполне созвучный аналогичным мыслям Леви- Строса, Деррида, Фуко, перерастает у Эко в идею «бесконечной интерпретации», которая выступает в качестве одной из постоянных движущих сил в культурно-информационном развитии человечества.

Д. В работе «Открытое произведение» (1962) Эко развивает мысль о возможности такого произведения, которое лишено жесткой фиксации своих строевых компонентов (композиции, сюжета, состава действующих лиц, финала и др.) и может широко варьироваться при воспроизведении. Предсказывая, таким образом, распространение всевозможных римейков, Эко видит в этом новый тип коммуникации между автором и его адресатом, порожденный массовой культурой и отражающий расширение свободы индивида, а также двусмысленность и хаос жизни.

Также идеи семиотики в анализе исторических событий присущи и множеству других работ и разных как зарубежных, так и отечественных историков. Например, при изучении истории Японии невозможно не обратиться к семиотическому анализу. Яркими примерами такого подхода могут служить работы В. М. Алпатова, например, «Япония: язык и культура», где именно семиотика выступает главным инструментарием. В работе очень хорошо рассмотрен момент трансформации языка и в разрезе исторических событий, и в разрезе культурной антропологии, и как источник для анализа современного общества. В частности, основной момент посвящен трансформации языка в период реставрации Мэйдзи: переход от двух сословных языков – «хонго» (язык крестьянства) и «канго» (язык аристократии, китаицизмы) – к единому государственному языку.

Подробный анализ происхождения, трансформации и смены значений слов очень точно раскрывает и суть нации, и контекст происходящих исторических событий, и помогает наладить связь между прошлым и настоящим. Так, например, слово «аой», в настоящий момент обозначающее синий цвет, ранее использовалось в контексте цвета «весенне-зеленый». Анализ показал, посредством каких событий и метаморфоз, изменений как в языке, так и сознании людей одно и то же слово поменяло субъект, на который указывало. Это очень важный аспект для изучения истории народа, страны и ее культуры, который способна показать в подобной мере только семиотика.