Арестован 28 февраля 1938 г. Приговорен: тройка при УНКВД по ДВК 23 мая 1938 г., обв.: по ст. 58-11 УК РСФСР. Приговор: ВМН. Реабилитирован 19 мая 1989 г..

Реабилитирован заключением прокурора Камчатской обл.

 

 

       

 

вместе с И. Беккеревым вырастила дочерей Ксению, Надежду, Валентину, Зинаиду. Ксения оакончила медицинский институт, долго до смерти работала врачом терапевтом в больнице города Петропавловска. Дочь Валентина Ивановна Успенская (Беккерева) Была уважаемым человеком на Камчатке, работала в различных партийных и советских органах, была председателем Корякского окрисполкома, была создателем и первым редактором очень популярной на Камчатке газеты, выходящей в Петропавловске «Абориген Камчатки».

Говоря о продолжении рода от репрессированного Елисея. Нужно назвать еще его дочь Евдокию по фамилию мужа Слободчикову. Ее сын Владимир Слободчиков до сих пор живет около города Владивостока со своей семьей. А дочь Татьяна _ Татьяна Фроловна Романова (Слободчикова) стала заслуженной артисткой Российской Федерации, как одна из известных артисток ансамбля «Мэнго», она была режиссером «Мэнго» в наши дни депутат областной и краевой Думы от Корякского автономного округа.

Один сын репрессированного Стратилата Ефим был учителем местной школы еще до Великой Отечественной войны, а другой сын Степан был участником Великой Отечественной войны и вернулся с фронта с боевыми наградами.

Из этого рода Федотовых (по женской линии) вышли Любовь Николаевна и Татьяна Николаевна Юшины. Мы хорошо знали Любовь Николаевну Юшину (Толман), которая была очень уважаемым человеком в селе Тигиль, была необыкновенно начитанная, всю жизнь работала в центральной сберкассе в Тигиле.

Хочется еще сказать о том, что необоснованно репрессированные Стратилат и Елисей в 1990 году, были реабилитированы официально по заключениям прокурора области. В нашей семье хранится вырезки газет с сообщением о реабилитации необоснованно репрессированных в 1930-40 и 50-ыеигоды, в числе реабилитированных названы мои дяди Елисей и Стратилат.

Мой отец Григорий, живший еще в старой Седанке Оседлой около серединного хребта, вспоминал приехавшего в наше село и фотографировавшего его Иохальсона, рассказывал об экспедиции ботанического отряда профессора Комарова, о пребывании в селе Стена Бергман.

Я опять вернусь к истории самого села Седанка Оседлой. С установлением Советской власти на Камчатке экономические связи нашего села с американцами исчезли, село административно было подчинено Тигильскому району. Необходимые для жизни товары доставлялись с Усть-Тигиля и Тигиля по реке на батах, а зимой на нартах на собачьей упряжке. Село находилось очень далеко от райцентра, это вызывала необходимость переселения села ближе к Тигилю. Сами жители села, разобрав свои дома по бревнышкам, соорудив из них плоты, сплавили эти плоты по реке ниже по течению на новое место. Это место называлось Пирожниково, что на берегу реки Тигиль, от прежнего места нахождения села на 40-50 километров ближе к райцентру, ближе к морскому берегу, откуда шло снабжение села товарами первой необходимости. С села Тигиль по реке видны два высоких холма, между ними течет река Тигиль. Эти два холма называют «щеками». Говорили, что Седанка Оседлая находится за этими «щеками», примерно в 25 километрах от этих «щек», ближе к серединному хребту. Когда из села Тигиль едешь до этого вновь построенного села видна сопка – потухший вулкан «Изменная». Но я вернусь к тому времени, когда наши сородичи в 1938-39и годах все разобранные дома собрали, восстановили на новом месте, построили новое село, где теперь дома стояли в ряд, была улица параллельная реке. Седанкинцы перевозили все имущество, перегоняли скот на новое место жительства. Каждая семья раскопала землю под огород, была вспахана тундра, целина для колхозных полей. Благо, что кругом были тысячи квадратных километров свободной земли. Это село снова была названа Седанкой Оседлой (тоже «Эсхлин»). Я уже говорила, что здесь дома стояли в ряд, была улица. Домов здесь стало больше, чем в старом селе. Кроме того, были построены деревянное здание школы, магазина медпункта. Школа была построена из старых бревен, магазин и медпункт их новых бревен, Школьное здание было покрыто крышей из железа, из жести. Многие дома были покрыты или досками или жестью, а не травой как в старом селе. На старом месте осталось стоять здание бывшей церкви. Вся земля, где стояло раньше село, была распахана, превращена в поле и на этом месте садили картошку, капусту и другие овощи. Каждое лето там работали женщины и дети по уходу за посадками, пололи, окучивали. Люди жили в здании бывшей церкви. Это продолжалось в течение четырех-пяти лет, пока новые поля ни были разработаны, пока не начали получать урожай на новом месте. Это уже было к началу Великой Отечественной войны. Сейчас на месте старого села хозяевами являются звери, камчатские медведи.

       В новом селе была четырехклассная школа. В школе учителями работали тигильчане Екатерина Кононовна Косыгина, Ия Александровна (фамилию не помню). Учили грамоте с первого класса на русском языке. Преподавание всех предметов велось тоже на русском языке. Ительмены не имели письменность. Письменность на основе Кириллицы появилась позже. Возродили ее те, кто учились в Пединституте имени Герцена в Ленинграде. Но преподавание на своем родном языке не велось, даже изучение свого языка, как самостоятельного учебного предмета, никто не предпринимал. После окончания четырех классов детей для дальнейшей учебы отправляли в Тигиль. Возили их на пароме, сделанном из двух батов. Ежегодно в Тигильской школе учились!5-20 человек – детей из Седанки Оседлой, Жили они в интернате при школе, Некоторые из них позже учились в Тигильском педучилище. В их числе в 5-м классе училась и я. Училась в школе во время Отечественной войны, жили очень плохо, порой голодали, сытно наедались только тогда, когда родители приезжали из Седанки Оседлой с продуктами. Впоследствии я училась в педучилище, которое окончила в 1951 году, в дальнейшем училась в пединституте имени Герцена в Ленинграде и в 1959 году окончила факультет русского языка и литературы и вернулась работать в Тигиль. О своей жизни я еще, может быть, расскажу еще.

       Из Седанки Оседлой в те годы вместе со мной в Тигильской школе учились, ставшие позже известными людьми, Николай Данилович Запороцкий, Степан Николаевич Слободчиков, Вера Иосифовна Яганова.

       Для жителей моего родного села жизнь подбрасывала еще новые сюрпризы. Через 13-14 лет эти освоившие и обжитые места им пришлось снова покинуть, когда в Хрущевские времена решено было укрупнять колхозы, колхоз «Первое мая» объединить с колхозом «Ленинский путь», который примыкал к райцентру Тигиль. Было предусмотрено ликвидировать село Седанка Оседлую и переселить всех жителей села на территории объединенного колхоза. Опять жители села Седанка Оседлая, разобрав свои дома, сделав плоты, таким же способом, все переправили по реке, и построили свои дома на новом месте уже в Тигиле. за речкой Сарайной. Это продолжалось в течение 1953-54 годов. С этого времени все жители села Седанка Оседлой – ительмены стали жить в селе Тигиль. После этого ительмены начали терять свою самобытность, начали забывать свой родной язык. Дети уже не разговаривали на своем родном языке. Через 50 лет остались единицы из числа стариков, которые владеют своим родным языком, знают настоящий седанкинский диалект ительменского языка. Уже иностранцы, лингвисты других стран, стали заботиться о том, чтобы не исчез ительменский язык на Земле. В Петропавловск и Тигиль начала приезжать японка Чикако Оно, которая была студенткой Тибаского университета Японии, позже научным сотрудником, специалистом по камчатско-чукотским языкам, она изучала седанкинский диалект ительменского языка. В Петропавловске ее консультантом была В.И.Успенская, в Тигиле ее сестра Н.И.Чаткина. Неоднократно консультировала Чикако Оно я, когда в Петропавловске я останавливалась у Валентины, и Тигиле у Надежды. В то время, когда Чикако находилась в Тигиле, Надежда и Чикако часто говорили по-ительменски, чтобы Чикако лучше изучила разговорную речь. Был такой случай. Находясь в магазине, они разговаривали на ительменском языке. Их разговор услышала знакомая Надежды, ительменка по национальности, по возрасту моложе ее, которая не знала язык своих родителей. Услышав разговор, она говорит Надежде: «Надя, когда ты выучила японский язык?» Надежда: «Вот так и выучила». И засмеялась. Эта ительменка уже не отличала свой ительменский и японский языки. Надежда рассказывала нам это с грустью, зная, что на Земле исчезаете родной ительменский язык.

                                          * *

       Изучая старые карты, всматриваясь внимательно в записи, с болью в сердце переживаешь за судьбы людей, за судьбу целого народа, моего народа. Вот передо мной небольшая карта Камчатки, в которой отмечены места, где жили ительмены, коряки – коренные жители Камчатки до прихода русских, до колонизации их родной земли русскими казаками. Я видел эту карту в атласе «Корякский автономный округ», изданной в 2000 году.

       Читаю. Кокшай-ай (кыхчерен, ительмены). Лигнурин (ительмены) – на западном побережье Камчатки. на территории теперешнего Соболевского района. Кулес (ительмены) - на территории теперешнего Тигильского района. Чупачх (ительмены) – на территории теперешнего Петропавловска и Елизовского района. Собственные камчадалы (так написано на карте (по всем данным, основное население ительменов) на территории теперешнего Усть-Камчатского района. Да и коряки (чавчувены и намыланы), заселяли Камчатку с севера до юга.

       Где сейчас ительмены, заселявшую раньше почти всю территорию Камчатки? Как проходила колонизация Камчатки? Я с волнением читаю строки, написанные Леонардом Гречениным в его автобиографической повети «Откровение», опубликованной в ряде номеров газеты «Абориген Камчатки». Он пишет о восстании ительменов – аборигенов в 1731 году под предводительством Степана Харчина. После подавления восстания «по всей долине реки Камчатки протяженностью восемьсот километров было уничтожено более восемнадцати тысяч мужского ительменского населения. Каратели не щадили даже младенцев. Практически перед экспедицией была поставлена и выполнена задача полного истребления ительменского рода. Живых оставили только женщин и девочек ительменок, которые положили начало новому этническому роду камчадалов – этой помеси ительменок и русских казаков. Этот и есть те камчадалы, которые носят фамилии казаков - первопроходцев Слободчиковых, Машихиных, Удачных, Ушаковых, Бабиковых, Ворошиловых, Гречниных, Бобрякивых, и т. п.» (конец цитаты).

       Л.Греченин в своих записях ссылается на выступление Михаила Григорьевича Васьковского, впоследствии кандидата исторических наук.

Я говорю о селе, расположенном в глубине Камчатского полуострова, западнее Серединного хребта. Это мое родное село Седанка Оседлая, где я родилась 22 декабря 1928 года. В этом селе в середине девятнадцатого и в начале двадцатого веков жили ительмены, говорящие на своем языке. Непонятно, как эти ительмены, имевшие христианскую культуру, получившие эту культуры от русских, получившие имена и фамилии от русских, сумели сохранить свой язык. Ответа на этот вопрос у меня нет, мы даже не помним, не знаем свои старые ительменские имена. В словарном запасе ительменов нет никаких русских слов, кроме названий предметов, животных, которые пришли к ним вместе с русскими; и кроме понятий, которые пришли с христианской культурой. Только такие русские слова, как «корова», «картофель», «репа», «лопата», «грабля», «хлеб» и т. п. есть в лексиконе ительменов с изменениями, с искажением в произношении и ударении на свой лад.

       В Тигильском районе в 50-ые годы двадцатого века во многих селах жили ительмены, владеющие христианской культурой, имеющие имена и фамилии, полученные от русских, тоже сохранившие свой язык. Но из-за удаленности друг от друга, каждое село имело свой диалект родного языка. В селе Напана в 30 километрах южнее Тигиля жили ительмены, владеющие ительменским языком напанского диалекта. Было село Утхолок, южнее в 60 километрах от Напаны, еще южнее село Ковран, почти на берегу Охотского моря. В 50 километрах от морского берега село Хайрюзово, на расстоянии более 80 километров село Морошечное, еще южнее село Сопочное. Во всех этих селах жили ительмены, говорящие на своем языке, но каждое село имел свой диалект родного языка. Села были расположены на берегу рек, имеющих такое же название, что и село. Сейчас сел Седанка Оседлая, Напана, Утхолок, Морошечное, Сопочное нет, в селе Хайрюзово живут коряки, переселившиеся из села Белоголовое. Все ительмены, выходцы из этих сел, или живут в Тигиле, или в Петропавловске, или уехали с Камчатки, или собрались в селе Ковран, где сейчас живут в основном ительмены из ликвидированных сел, Эти ительмены в настоящее время делают все, чтобы сохранить свои обычаи, свою культуру, свой язык. Правда, здесь стараются говорить ительменским языком напанского диалекта. Языки других сел, другие диалекты ительменского языка, некому сохранять в памяти. Хочется, чтобы ительмены не теряли свой язык, свою культуру. Я пожелаю им удачу в этом деле.

 

   

     Карта села Седанка-Оседая  

             Мои братья – Федотовы

                     

Савватий                             Николай