Бегство мистера мак-кинли 1975

В этот фильм я был приглашён на роль уличного певца, которой не было у автора. Это полуфантастическая история про бегство из этой жизни в сальваторий, куда за большие деньги продают места, а через много сотен лет оживляют. И герой этого фильма всё время старается попасть туда, но денег у него нету. Я написал туда девять баллад, написал на них музыку, записали мы их с оркестром, на них должно было идти действие. Поту пролил, думаю, больше, чем на всём остальном, потому что, во-первых, это не про н а с, а я никогда про н и х не писал ничего; во-вторых, это не про наше время, а – про где-то в будущем, что совсем было для меня невероятно. Поэтому я просто исключил обстановку и время и стал писать просто какие-то общечеловеческие песни.

В результате действие фильма получилось раздумчивым, медлительным, даже скучноватым, а баллады – они про другое немножко, их все вырезали и оставили – полторы. Или они не вписались в картину или кому-то показались негодными... (1975 – 1976)

 

Баллада о маленьком человеке

Погода славная,

А это главное.

И мне на ум пришла идейка презабавная,

Но не о Господе

И не о космосе -

Все эти новости уже обрыдли до смерти.

 

   Сказку, миф, фантасмагорию

   Пропою вам с хором ли, один ли.

   Слушайте забавную историю

   Некоего мистера Мак-Кинли, -

 

   Не супермена, не ковбоя, не хавбека,

   А просто маленького, просто человека.

 

   Кто он такой - герой ли, сукин сын ли -

   Наш симпатичный господин Мак-Кинли?

   Валяйте выводы, составьте мнение

   В конце рассказа в меру разумения.

 

   Ну что, договорились? Если так -

   Привет! Буэнос диас! Гутен таг!

 

Ночуешь в спаленках

В обоях аленьких

И телевиденье глядишь для самых маленьких.

С утра полчасика

Займёт гимнастика -

Прыжки, гримасы, отжимание от пластика.

 

   И трясёшься ты в автобусе,

   На педали жмёшь, гремя костями,

   Сколько вас на нашем тесном глобусе

   Весело работает локтями!

 

   Как наркоманы - кокаин, и как больные,

   В заторах нюхаешь ты газы выхлопные.

 

   Но строен ты - от суеты худеют,

   Бодреют духом, телом здоровеют.

   Через собратьев ты переступаешь,

   Но успеваешь, всё же успеваешь

 

   Знакомым огрызнуться на ходу:

   «Салют! День добрый! Хау ду ю ду!»

 

Для созидания

В коробки-здания

Ты заползаешь, как в загоны на заклание.

В поту и рвении,

В самозабвении

Ты создаёшь - творишь и рушишь в озарении.

 

   Люди, власти не имущие!

   Кто-то вас со злого перепою,

   Маленькие, но и всемогущие, -

   Окрестил безликою толпою!

 

   Будь вы на поле, у станка, в конторе, в классе,

   Но вы причислены к какой-то серой массе.

 

   И в перерыв - в час подлинной свободы -

   Вы наскоро жуёте бутерброды.

   Что ж, эти сэндвичи - предметы сбыта.

   Итак, приятного вам аппетита!

 

   Нелёгкий век стоит перед тобой,

   И всё же - гутен морген, дорогой!

 

Дела семейные,

Платки нашейные,

И пояса, и чудеса галантерейные...

Жена ласкается,

Цена кусается,

Махнуть рукою - да рука не поднимается!

 

   Цену вежливо и тоненько

   Пропищит волшебник-трикотажник.

   Ты с невозмутимостью покойника

   Наизнанку вывернешь бумажник.

 

   Все ваши будни, да и праздники - морозны.

   И вы с женою как на кладбище серьёзны.

 

   С холодных стен - с огромного плаката

   На вас глядят весёлые ребята,

   И улыбаются во всех витринах

   Отцы семейств в штанах и лимузинах.

 

   Откормленные люди на щитах

   Приветствуют по-братски: «Гутен таг!»

 

Откуда денежка?

Куда ты денешься?

Тебе полвека, друг, а ты ещё надеешься!

Не жди от ближнего,

Моли Всевышнего -

Уж Он тебе всегда пошлёт ребенка лишнего!

 

   Трое, четверо и шестеро...

   Вы, конечно, любите сыночков!

   Мировое детское нашествие

   Бестий, сорванцов и ангелочков.

 

   Ты улыбаешься обложкам и нарядам,

   Ты твёрдо веришь: удивительное - рядом!

 

   Не верь, старик, что мы за все в ответе,

   Что дети где-то гибнут, - те, не эти.

   Чуть-чуть задуматься - хоть вниз с обрыва!

   А жить-то надо, надо жить красиво.

 

   Передохни, расслабься. Перекур!

   Гуд дэй, дружище! Пламенный бонжур!

 

Ах, люди странные,

Пустокарманные,

Вы - постоянные клиенты ресторанные,

Мошны бездонные,

Стомиллионные

Вы наполняете - вы, толпы стадионные.

 

   И ничто без вас не крутится:

   Армии, правительства и судьи, -

   Но у сильных в горле, словно устрицы,

   Вы скользите, маленькие люди.

 

   И так о маленьком пекутся человеке,

   Что забывают лишний ноль вписать на чеке.

 

   Ваш кандидат - а в прошлом он лабазник -

   Вам иногда устраивает праздник.

   И не безлики вы, и вы - не тени,

   Коль надо бросить в урны бюллетени.

 

   А «маленький» - дурацкое словцо,

   Кто скажет так - ты плюнь ему в лицо.

   Пусть это слово будет не в ходу.

   Привет, Мак-Кинли, хау ду ю ду!

 

                                 1973

Баллада о Кокильоне

   Жил-был

          учитель скромный Кокильон.

   Любил

          наукой баловаться он.

 

          Земной поклон за то, что он

      Был в химию влюблён,

          И по ночам

                  над чем-то там

          Химичил Кокильон.

 

Но, мученик науки гоним и обездолен,

Всегда в глазах толпы он - алхимик-шарлатан,-

И из любимой школы в два счёта был уволен,

Верней, в три шеи выгнан непонятый титан...

 

   Титан

          лабораторию держал

   И там

          он в муках истину рожал.

 

          За просто так - не за мильон,

          В двухсуточный бульон

          Швырнуть сумел

                  всё, что имел,

          Великий Кокильон.

 

Да мы бы забросали каменьями Ньютона,

Мы б за такое дело измазали в смоле!

Но случай не позволил плевать на Кокильона, -

Однажды в адской смеси заквасилось желе.

 

   Бульон

          изобретателя потряс.

   Был он -

          ничто: не жидкость и не газ.

 

          И был смущён и потрясён,

          И даже удивлён:

          «Эге! Ха-ха!

                  О эврика!» -

          Воскликнул Кокильон.

 

Три дня он развлекался игрой на пианино,

На самом дне в сухом вине он истину искал...

Вдруг произнёс он внятно: «Какая чертовщина!..»

И твёрдою походкою он к дому зашагал.

 

   Он днём

          был склонен к мыслям и мечтам,

   Но в нём

          кипели страсти по ночам.

 

          И вот, на поиск устремлён,

          Мечтой испепелён,

          В один момент

                  в эксперимент

          Включился Кокильон.

 

Душа его просила, и плоть его хотела

До истины добраться, до цели и до дна, -

Проверить состоянье таинственного тела,

Узнать, что он такое: оно или она?

 

   Но был

          в великом опыте изъян -

   Забыл

          фанатик намертво про кран.

 

          В погоне за открытьем он

          Был слишком воспалён -

          И миг настал,

                  когда нажал

          На крантик Кокильон.

 

И закричал безумный: «Да это же коллоид!

Не жидкость это, братцы, - коллоидальный газ!»

Вот так, блеснув в науке, - как в небе астероид -

Взорвался - и в шипенье безвременно угас.

 

   И вот -

          так в этом газе и лежит,

   Народ

          его открытьем дорожит.

 

          Но он не мёртв - он усыплён,-

          Разбужен будет он

          Через века.

                  Дремли пока,

      Великий Кокильон!

 

А мы, склонив колени, глядим благоговейно,-

Таких, как он, немного - четыре на мильон!

Возьмём, Ньютона, Бора и старика Эйнштейна,

Раз-два, да и обчёлся - четвёртый - Кокильон.

 

                                 1973

 

Прерванный полёт

Кто-то высмотрел плод, что неспел,

Потрусили за ствол - он упал...

Вот вам песня о том, кто не спел,

И что голос имел - не узнал.

 

Может, были с судьбой нелады

И со случаем плохи дела,

А тугая струна на лады

С незаметным изъяном легла.

 

   Он начал робко - с ноты «до»,

   Но не допел ее не до...

 

   Не дозвучал его аккорд

   И никого не вдохновил...

   Собака лаяла, а кот

   Мышей ловил...

 

   Смешно! Не правда ли, смешно!

   А он шутил - недошутил,

   Недораспробовал вино

   И даже недопригубил.

 

Он пока лишь затеивал спор,

Неуверенно и не спеша,

Словно капельки пота из пор,

Из-под кожи сочилась душа.

 

Только начал дуэль на ковре,

Еле-еле, едва приступил.

Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,

И судья ещё счёт не открыл.

 

   Он хотел знать всё от и до,

   Но не добрался он, не до...

 

   Ни до догадки, ни до дна,

   Не докопался до глубин,

   И ту, которая одна,-

   Не долюбил.

 

   Смешно, не правда ли, смешно!

   А он спешил - недоспешил?

   Осталось недорешено,

   Всё то, что он недорешил.

 

Ни единою буквой не лгу -

Он был чистого слога слуга,

И писал ей стихи на снегу...

К сожалению, тают снега!

 

Но тогда ещё был снегопад

И свобода писать на снегу.

И большие снежинки, и град

Он губами хватал на бегу.

 

   Но к ней в серебряном ландо

   Он не добрался и не до...

 

   Не добежал бегун, беглец,

   Не долетел, не доскакал,

   А звёздный знак его - Телец -

   Холодный Млечный Путь лакал.

 

   Смешно, не правда ли, смешно,

   Когда секунд недостаёт, -

   Недостающее звено -

   И недолёт, и недолёт.

 

   Смешно, не правда ли? Ну, вот, -

   И вам смешно, и даже мне.

   Конь на скаку и птица влёт, -

   По чьей вине, по чьей вине?

 

                                 1973