Фернандо только повторил красноречивый вопросительный взгляд.

– Месье, понимаете, эта девушка, она... Ну, она из военных. У неё действительно горе, большое горе, но… Она очень болезненно относится к любым попыткам её утешить. А если кавалер настаивает, то, понимаете, у этих пилотов, видимо, какая-то особенная подготовка. Я бы не рекомендовал вам, месье.

– А вы... – протянул Фернандо.

– Ах, простите, месье, я забыл представиться. – Бармен сморщил виноватую мину, хотя было видно, что он ничуть не раскаивается. – Анастаз Клеман, к вашим услугам, месье. Что-то будете заказывать?

– Давайте рюмочку текилы и стакан апельсинового сока, порошкового, конечно. – Фернандо немного смутился, но на натуральный апельсиновый сок не хватило бы никаких подъёмных.

– Сию минуту, месье. – Бармен засуетился, выполняя заказ.

– И всё-таки, – на этот раз Ортега решил выяснить всё до конца, – кто эта девушка из военных и почему она надирается тут одна? Я далёк от мысли, что её кто-то мог обидеть, но что же может заставить человека выпить поллитра водки в одиночку?

– О, месье, это очень печальная история. Я не хотел бы расстраивать и вас. И осмелюсь заметить, это не первая бутылка.

– Не первая? Вы хотите сказать, что она уже выпила поллитра, а теперь ещё и догоняется? Её же срочно нужно к врачу!

– Нет, месье, что вы! Вы не правильно меня поняли! – Анастаз всплеснул руками и огорчённо посмотрел на непонятливого посетителя, – она просто не в первый раз здесь! Каждое увольнение она прилетает сюда, заказывает бутылку лучшей русской водки, надирается до зелёных чертиков и попутно выкидывает из зала всех, кто сюда заходит. Я не знаю, что бы я делал, если бы эта самая бутылка не стоила как вся дневная выручка! Водка! С Земли! Из России! Это баснословные деньги! А она спускает их, будто миллионер какой-то! Вы понимаете? Хотя, вы-то как раз, скорее всего, и понимаете. Вы же тоже военный - я вижу. Вам там очень хорошо платят. – Бармен улыбнулся и поинтересовался, – Летите служить, охранять нас от пиратов?

– Именно, лечу служить и охранять. Можно сказать, на подвиги! – Фернандо мечтательно как бы в блаженстве закатил глаза, – Но все же, – снова посерьёзнел он, – что за беда такая у этой девушки?

– Ох, месье, далась вам её беда, – поморщился бармен, – я сейчас вам расскажу, вы пойдёте её утешать, а она вас вышвырнет! Я останусь без клиента, а вам придётся идти в Пенелопу, а это, скажу я вам, та ещё дыра!

– Да ладно, Анастаз, ну с чего бы мне обязательно идти её утешать? – честно посмотрел ему в глаза Ортега, – Я же вас уже услышал и понял. Девушка любит утешиться, выбрасывая из зала кавалеров. Я уж точно не буду её злить.

– Эх, месье, вашими бы устами... Ну, ладно, уговорили, слушайте.

 

* * *

 

Сказать, что Фернандо был в шоке, значило не сказать ничего. История, которую рассказал бармен, поразила его до глубины души. Ладно, бывает, что гражданские попадают в различные передряги. Ладно, бывает, что флот теряет людей. Но чтобы флот бросил своих – такого не было никогда! Пропала научная экспедиция, пропала спасательная группа, а флот покрутился на границах аномальной зоны и сдулся? Да что за дела тут творятся?!

Не слушая нерешительных возражений бармена, Ортега стремительно поднялся и широким шагом направился к каптри Селезнёвой за объяснениями.

Подойдя, он схватил женщину за руку и буквально выдернул из-за столика, оказавшись с ней лицом к лицу. Надо понимать в какой ярости он находился, раз позволил себе так обращаться не просто с женщиной, но и со старшим по званию.

Он хотел всего лишь задать каптри «несколько вопросов», но не учёл, что перед ним не просто женщина и даже не просто человек, а целый старший офицер. Дальнейшее было бы вполне предсказуемо, если бы Фернандо не посещал те же классы рукопашного боя, что и капитан Селезнёва. Стремительное движение правой руки женщины он заметил как раз вовремя, чтобы отбить летящую ему в голову бутылку. Последовавший за этим короткий удар левой в солнечное сплетение был принят на ребра, что дало возможность сделать шаг в сторону, увернувшись от стремительного хука правой в челюсть. Дальнейший короткий бой, будучи увиденным со стороны, напоминал странный танец, в котором женщина ведёт, а кавалер уступает, ибо лейтенант только и успевал, что уворачиваться и блокировать удары. Но в какой-то момент он всё-таки успел перехватить инициативу и захватить сначала одну, а потом и вторую руку соперницы. Теперь, когда на поле короткого боя вступила в свои права грубая физическая сила, лейтенант побеждал. Селезнёва пыталась атаковать ногами, но была прижата к стене и окончательно обездвижена.

– Как?! Вы?! Могли?! – Фернандо, всё ещё находясь в запале ярости, выкрикивал каждое слово в лицо каптри, будто приказ о сворачивании спасательной операции отдавала она лично, – Бросить! Своих! Бойцов! Как?!

Внезапно, стальная пружина, которую с трудом удерживал Фернандо, мигом ослабла и женщина заплакала. Этого лейтенант совсем не ожидал. Его железная хватка от неожиданности ослабла, и пришлось срочно подхватывать падающую женщину и сажать её на стул, с которого всего минуту назад он её так грубо выдернул.

Каптри Селезнёва плакала. Это были странные слёзы, хотя бы тем, что она не плакала уже лет двадцать с небольшим. С тех пор, как лучшая подруга увела у неё из под носа парня, в которого она была влюблена в старшей школе. Но как-то всё навалилось. Сначала эта спасательная операция, в которой она потеряла трех лучших пилотов станции. Потом идиоты из командования, которые струсили, не позволив ей довести до конца начатое расследование. А потом и этот боров латинос, обнаруживший навыки рукопашного боя, не уступающие её собственным. А ведь она чемпион системы. Что тут скажешь.

Она ответила дурному латиносу на все вопросы. Даже на те, которых он не задавал. Внутренняя боль требовала выхода, а алкоголь снял все запреты. Она рассказала всё. Про пропавших спасателей, переговоры которых прослушивались вплоть до самого конца. Про «гиблый сектор», о котором странный латинос, как оказалось, ничего не знал. Про трусость командования, которое посчитало риск слишком большим. Про доклад аналитиков. Про свои выводы и догадки. А потом, выговорившись, она уронила голову на стол и заснула.

И снилось ей, что она снова в старшей школе. И что её парень снова с ней, рядом. Они идут под руку по берегу реки, а вокруг цветут прекрасные цветы. И так хорошо на душе, что хочется петь...

 

* * *

 

Смятению лейтенанта Ортега не было предела. Надо было что-то делать, но он не знал что именно. Теперь, имея на руках всю информацию, он понимал, почему надиралась в одиночестве каптри Селезнёва. Понимал, что командование уже плюнуло на, возможно, ещё живых бойцов. Понимал, что никаких усилий не хватит, чтобы начать ещё одну спасательную операцию в «гиблый сектор» прямо сейчас. Прошел месяц. Вполне возможно, что никого из ребят уже нет в живых. Но ведь возможно и обратное. Ведь так, лейтенант военно-космических сил Федерации SOL? А если так, их нужно спасать, верно? А кто их спасёт? Ну, уж точно не трусливые ублюдки из командования Дельты! Значит, решено, лейтенант? Ах, позвольте спросить, и где же вы возьмёте корабль? А вы знаете, что за это пойдёте под трибунал? Ах, заткнуться и идти к чёрту? Как скажете, лейтенант.

Внутренний голос в это непростое время суток был удивительно сговорчив.

 

* * *

 

Сеня Снегирёв был голоден. Это было его нормальное состояние уже недели две или три. Самое забавное, что добыть воду изо льда или кислород из него же – это люди умели. А вот синтезировать пищу... Что за нелепость? Пережить крушение, суметь спрятаться от снующих повсюду роботов, найти лёд для добычи воды и кислорода, разобраться со всем, что тут происходит, а потом помереть от банального голода? Нет! Это слишком глупо. Нужно искать какое-то решение!

Первое время Сеня жил на неприкосновенном запасе. Благо, он догадался растянуть запасы настолько, насколько это было возможно. Потом он выгреб все запасы со всех кораблей, до которых смог добраться. К сожалению, этих запасов было крайне мало. Полноценное НЗ отыскалось только на его спасателе, научном судне да на истребителе Аси. У гражданских, видимо, не принято что-то запасать на крайний случай. Конечно, на камбузах кое-что нашлось, но… Вы когда-нибудь пробовали есть размолотые в труху макароны? Нет? И не пробуйте. Удовольствие ниже среднего. Но и такое можно есть, пока оно есть, уж простите за каламбур. Но даже этого было слишком мало. Нет, может, если поискать подальше...

Но дальше определённого радиуса Сеня отходить опасался. Он ещё не забыл, как роботы устроили на него облаву, и ему двое суток пришлось прятаться по каким-то щелям. Запас воды в скафандре он выпил к исходу первого дня, и к моменту, когда он всё-таки добрался до корабля, перед глазами уже плыли круги от жажды. Безумно хотелось снять шлем и грызть наледь на перчатках. С тех пор он не отходит от корабля дальше, чем на три-четыре километра. А в этом радиусе все корабли уже обысканы.

Надо было что-то делать. С недавних пор, косясь в сторону анабиозных капсул, он стал замечать за собой нехорошие мысли. Вот, скажем, зачем вселенной нужен младший научный сотрудник Ковалёв? Вселенной он без надобности! Что он сделал для науки? Ничего не сделал. А сделает? Далеко не факт. А вот спасти парочку научных светил он может. Всего лишь нужно... Снегирёв резко одёрнул себя. Не сметь! Не думать об этом даже! Нужно держаться. Они придут. Обязательно. Флот своих не бросает! Их переговоры наверняка слушали. Наверняка поняли всё то же, что и он – они должны прийти! Если не за ними, то хотя бы для устранения угрозы. Они должны!

Сколько прошло? Недели три. Может, четыре. Корабельный компьютер сдох. А хронометр в скафандре дату не показывает. Но вот если примерно. Прикинуть если. Недели три точно. Четыре, если по максимуму. Осталось протянуть пару дней. Они обязательно придут. Хорошенько подготовятся и выжгут тут всё к чертям! Ведь даже близко подходить не нужно. Подвести пару фрегатов на дальнюю орбиту да долбануть прицельно по генератору – делов-то! Хотя нет. Они же не знают что тут у этих только две гравитационки рабочие. Они думают, что тут полноценная база, да... Плохо. Могут решить, что собственных сил не хватит, начать запрашивать подмогу. А это время. Бюрократия, все дела. Так можно и не дожить...

А он так старался. Вот, например, учёные. Хотя нет, сначала была Ася. Снегирёв не заметил, как заплакал.

Ася... Он нашел её возле обломков истребителя. Она смогла сделать то, что не сумел Вершинин. Увидела открывающиеся орудийные люки и почти успела выполнить противозенитный манёвр. Её совсем краем зацепило. К сожалению, этого хватило. Главный двигатель всмятку, реактор повреждён. Пошла на вынужденную и почти села. Прямо как он. Только у него спасательное судно. Отличные компенсаторы инерции, бронированный корпус и прочая и прочая. А у неё пространственный истребитель. Реактор, двигатель, простейший компенсатор и колпак кабины. Вот и вся защита. Вдребезги, конечно. И она лежит в неестественной позе, переломанная вдоль и поперёк. Как скафандр выдержал – непонятно. Сначала решил – умерла. Стреляться хотел, идиот. Благо, в расстроенных чувствах не смог расстегнуть кобуру. Потом увидел биение жилки на её шее. Радости было – прыгал, кричал ура. Идиот. Когда сообразил что к чему, последними словами себя ругал. Всё время. Пока тащил Асю в «спасательшип». Пока стаскивал с неё скафандр и укладывал в капсулу. И только увидев горящую зелёную точку на крышке, перестал. Успел. Всё сделал как надо.

А вот после были учёные. На всякий случай расконсервировал одного кибера – а вдруг тела придётся тащить? Он и с Асей-то замучался, а там шестеро. Кто-то, конечно, уцелел, но есть же и раненые. А спасательный кибер – вещь хорошая. Двух человек точно может транспортировать. А если постараться, можно и троих пристроить. Хорошо, он тогда про местных роботов ничего не знал. Иначе не пошёл бы. А так, вспомнил, где видел на сканере отметку похожую на научное судно и пошёл.

Добрался, в принципе, довольно быстро и без особых помех. Но вот увиденное повергло его в ещё больший шок, чем гибель Вершинина и ранение Аси. Учёные сидели в кают-компании, пили чай и обсуждали фронт работ, который будет необходимо провести на этом астероиде. Подумать только!

Как оказалось, раненых особо и не было. Учёные ожидали чего-то подобного, поэтому пилот был предупреждён и смог вовремя среагировать. К сожалению, полностью уйти от гравитационного луча на таком корыте он всё же не смог. Поэтому один двигатель они всё-таки потеряли. Из трёх. Зато смогли более-менее удачно сесть. Посадка всё-таки получилась жестковатой, и кое-кто, не додумавшийся во время подхода к астероиду занять места согласно купленным билетам, а ошивавшийся в кают-компании, получил перелом ноги. Ещё один одарённый господин, решивший не вовремя сходить в гальюн, сломал себе челюсть. Что он там делал, чтобы так пострадать – не признаётся. Что до пилота... Пилот ушел посмотреть запчасти для двигателя на других кораблях и не вернулся.

Арсению стоило больших трудов уговорить учёных лечь в анабиоз. В них просто бурлила кипучая жажда деятельности. Уступили они, лишь вняв голосу разума, что еды на всех надолго не хватит. А сколько теперь ждать помощи – неизвестно.

В результате, у него оказался один корабль, на котором теоретически можно улететь и один корабль с шестью анабиозными капсулами на борту. И в этом была проблема. Потому, что перенести анабиозные капсулы в научное судно он не мог. Нет, он попытался. Погрузил одну из них на кибера и потопал. Как оказалось, зря. Еле ноги унёс и чуть кибера не потерял. Вместе с младшим научным сотрудником Ковалёвым.

В тот раз ему повезло – он увидел странного робота первым. Тот ковырялся в одном из остовов кораблей и не обращал ни на что вокруг никакого внимания. И Сеня уже решил было обойти робота по широкой дуге, но тут этот железноголовый обернулся, видимо, чтобы перейти к другому кораблю, и заметил Сеню. Их разделяло около ста метров, вероятно, поэтому чертова железяка промазала. Лазерный луч полоснул совсем рядом, и Сеня понял, что по нему стреляют только потому, что скала возле него брызнула под ноги расплавленным камнем. Снегирёв тут же кинулся под защиту скалы и приказал киберу зигзагами отступать к кораблю. Сам таким же образом, пригибаясь, побежал за кибером. И всё-таки один раз робот всё же попал. Срезал кусочек анабиозной камеры и платформы кибера заодно. Благо ничего важного не задел. Так Сеня понял, что разгуливать по астероиду совсем небезопасно. А заодно понял что стало с пилотом и остальными, кто умудрялся выжить после крушения своих кораблей.

С тех пор Сеня просто выживал. Он понимал, что долго не протянет. И сейчас, спустя почти месяц, он подумывал об одном очень рискованном шаге, на который всё это время никак не мог решиться. Но нет – от голода он умирать не собирается. Лучше взрыв реактора или удар о скалу, чем медленное угасание и смерть от резей в желудке.

 

* * *

 

На Альфу каптри, в нарушение всех инструкций, прилетела на собственном истребителе. Это была не просто удача – это, как решил Ортега, был знак свыше. Подкупив на последние деньги одного из техников в доках, Ортега сумел пробраться к месту стоянки искомого истребителя. Дальнейшее было делом техники. Военная машина на то и военная, что зная определённые коды, пилотировать её может кто угодно. Нет там ни распознавания личности ни прочих противоугонных премудростей, от которых в боевой обстановке один вред и никакой пользы. Подавая запрос на вылет, Ортега чувствовал себя немножко героем, но в большей части военным преступником. Он понимал, что теперь дороги назад нет. Через какое-то время кто-то вспомнит, что данная конкретная машина принадлежит некоей даме, а совсем даже не странному латиносу, который на этой самой машине улетел. Кто-то лишится места, кого-то отдадут под суд, а лично его ждёт, в лучшем случае, военный трибунал. В худшем же – его просто собьют. Но решение было принято, а потому прочь унылые размышления и вперёд – делать работу, которую кроме него никто не сделает!

Расчёты орбиты искомого астероида нашлись у птички в бортовом компьютере. Вот, всё-таки не понять ему эту женщину. Столько готовиться к самостоятельной спасательной операции, вместо того, чтобы взять и начать её. Как так можно-то? Как можно в течение месяца каждые выходные надираться до зелёных чёртиков, когда можно просто взять и полететь. И пусть все эти аскэросо подотрутся своими приказами!

Уже на подлёте, лейтенант задумался над тем, что может его ждать. Во-первых, там точно нет никаких космических судов. Ни истребителей, ни дронов – ничего такого. Во-вторых, все три корабля замолчали одновременно. Это может быть как глушилка связи, так и три зенитных орудия. Все пилоты очень хорошие, опытные, да ещё и с приличным боевым налётом. Минимум три орудия. Так и запишем. Судя по данным со спасательного корабля, которые он успел передать, на некоторой части астероида орудий нет. Не будем слишком самоуверенными – три боевых пилота не смогли увернуться от орудий. Мы же не станем и пытаться. Зайдем со стороны, где нет орудий и на бреющем... Хм... А как же потом взлетать? Также? Логично.

Сказано – сделано. Вот только... Ну откуда лейтенанту ВКС Федерации знать, что гравитационные пушки проклятых пришельцев имеют такой внушительный сектор обстрела?..

 

* * *

 

Арсений смотрел в чёрное небо и не мог сдержать эмоций! Глупая улыбка расплылась по его физиономии и, похоже, не собиралась её покидать. Они всё-таки пришли! Как раз вовремя. Ещё полчаса или час и было бы поздно – он бы уже начал реализацию своего безумного плана. Как раз вышел из корабля, а тут вся эта иллюминация. Он минуты две глупо пялился в небо, прежде чем до него дошло.

Он что – один тут?!

Что он творит?!

Как его не сбили-то до сих пор?!

Неизвестный истребитель яростно фигурял над пыльными равнинами астероида на высоте метров пятьдесят-сто. Изредка он делал свечку и выдавал залп в сторону выдвинувшихся орудийных платформ. Пока что ни разу не попал. Зато и пришельцы ни разу не попали. Над головой у Сени творился долбаный сюр. Этот пилот там, наверху, похоже, двинутый на всю голову – таких хаотичных выкрутасов Снегирёв не видел за все два года периодических боёв с пиратами. Как этот орёл ещё кабину не заблевал. Хотя... Кто ж его знает, болезного. Всё может быть.

Тем временем пилоту всё-таки повезло, и одна из орудийных платформ полыхнула в ослепительной вспышке.

Ура! Так их, гадёнышей!

Но на этом, видимо, запас удачи у парня иссяк. Следующий выстрел оставшейся платформы начисто срезал истребителю главный двигатель. Всё. Долетался. Теперь его даже сам господь Бог не спасёт.

Видно было, что парень играет свою последнюю рапсодию на маневровых, но скорость слишком велика.

Не успеет, отрешенно подумал Сеня, глядя на стремительно падающую в каких-то ста метрах от него машину. Но тут неизвестный пилот удивил его ещё раз. Он катапультировался. Почти у самой земли. Импульса, выбрасывающего пилота из машины как раз хватило, чтобы погасить скорость. С трех метров, сидя на кресле, конечно, тоже падать неприятно, но, во всяком случае, не смертельно.

Это выглядело настолько сюрреалистически, что Арсений в очередной раз обалдел. И только через несколько секунд опрометью кинулся к выпутывающемуся из кресла пилоту – этого счастливчика просто обязательно нужно было спасти. Потому что вдвоём их шансы становились более чем реальными!

 

* * *

 

– А потом они добрались до научного судна и в две скрипки увели его за пределы сектора обстрела единственной оставшейся у рейлинцев пушки, представляешь? – Рассказчик аж губами причмокнул. – Вот это герои! На научном судне, чертовой корове, на двух движках!

– Не представляю, – честно ответил я.

Я и вправду не представлял. Ну не пилот я. Неужели не видно?

– Ну вот. А потом они привели туда флот и как жахнули с дальней орбиты – от оставшейся пушки только брызги полетели! А дальше высадили десант и зачистили все к едрене фене!

– Правда что ли?

– А то! Люди-то в капсулах внизу остались. А как их доставать, когда там роботы с лазерами кишмя кишат? Только десант!

– Нет, ну это ты загнул, – недоверчиво кошусь на собеседника, – прям-таки кишмя?

– Да говорю тебе – как тараканы! Я сам там был! – Выпячивает грудь рассказчик.

– В десанте, чтоль? – Картинно приподнимаю бровь.

– Да нет, какой десант, дружище – я ж пилот. Грузы всякие оттуда вывозил. Потом, правда, не в тот же день, – смутился рассказчик, – но точно тебе говорю их были сотни! Мне очевидец рассказывал.

– Ох, темнишь ты, Коля. То сам был, то очевидец тебе рассказывал. Может, ты и про остальное приврал?

– Да нет же, говорю тебе – так всё и было. Зуб даю. У кого хочешь спроси – Микола врать не станет!

– Ладно, не горячись. А дальше-то что? Что там с этим, как его, Ортегой?

– Да понятно что. Судили военным трибуналом. За угон военной техники приговорили к расстрелу. А за спасение научной команды и двух военных пилотов, а также за проявленный при этом личный героизм, это они дурость так называют, амнистировали. Ну, а за нападение на старшего офицера впаяли парню пятнадцать суток карцера. Чтоб, значится, имел уважение. А Сеня с Асей поженились потом. Когда эскулапы её заштопали.

– А с рейлинцами что? И почему, кстати, рейлинцы?

– А система, потому что, Рей называется теперь. По второй фамилии этого безбашенного Фернандо. Оттого и рейлинцы. Жили они тут когда-то очень давно, как археологи рассказывают. Какие-то тысячи лет назад или что-то вроде. Построили автоматическую военную станцию в поясе астероидов. Ну, один из астероидов под это приспособили. Защищались от кого-то, видать. Ну, сами-то сгинули, а станция, вот, осталась. За эти тысячелетия у них там почти всё спеклось, но основные системы всё ещё работали. И глушилка гиперсвязи работала. Потому и не могли найти так долго. Повезло, что какие-то перебои в ней были, когда учёные те свой сигнал SOS отправляли. А иначе до сих пор демонов да аномалий боялись бы. Да и на планетку эту, для человека никчёмную, что ближе к звезде вертится – тоже бы внимания не обратили ещё долго. Вот так-то, дружище, и обрела имя и большое научное будущее наша любимая система!

– Вон оно как.

– А то! – Собеседник аж раздулся от осознания своей важности. Ну, естественно – он же свидетель великих событий!

Хотя, почему же только свидетель? Он тоже каждый день совершает свой маленький подвиг, рискуя жизнью, перевозит нужные людям грузы. Да, его именем не назовут систему. И даже интересную историю про него не расскажут, но всё-таки он тоже в некотором роде герой. Как тот неизвестный пилот научного судна, сгинувший на астероиде. Его имени никто не вспомнит, но именно его заслугой стало то, что учёные вообще выжили и подали тот самый сигнал.

30-31 мая 2018