Кого можно считать ингерманландцем?

Ингерманландских тезисов

 

1. Как возникла идея?
Если брать всю тысячелетнюю историю Ингрии, то идея зародилась в новгородской самости. Удивительно, но в Ладоге и в Новгороде ещё в раннее средневековье фактически были федерализм, разделение властей и субсидиарность — то, за что и ратуют регионалисты. Отношения центр/окраины, взаимодействие сословий, князя, веча и посадника и т.д. — это был тот самый баланс сил, из которого, например, в Великобритании появились и современный парламентаризм, и современная демократия. У нас же всё это уничтожили, а мы хотим возродить.

Если же мы говорим о новейшей истории, то регионализм в Ингрии — более чем естественен и обусловлен центробежными тенденциями в Северной Евразии за последние лет 30. Если со стороны Центра мы в Петербурге видим либо немощь, либо наоборот подавление всякой инициативы — нам остаётся только дистанцироваться от чужих проблем по максимуму и спокойно жить своей жизнью, развиваться самим. Именно поэтому уже не первое десятилетие, как практически на всех протестных митингах в Городе на Неве можно увидеть наш жёлто-красно-синий флаг с крестом. Потому что народ разочаровался в имперской власти и имперской же оппозиции.

 

2. Вы выступаете за дезинтеграцию исторической территории России, атата!

В том и дело, что исторически Ингрия принадлежала разным государствам. И Шведскому королевству, и Новгородской республике, и Московии, и СССР, а, например, в начале 1940-х значительная часть Ингрии по факту отошла Третьему Рейху. Даже Гатчину тогда переименовали в Линдеманштадт! Это же не повод присягать немцам, верно? Для нас, регионалистов, в приоритете сама страна, Ингрия, а не государства, которые её завоёвывали. Потому что государства приходят и уходят, а Ингрия остаётся.

 

3. Ваше отношение к концепции "пострусских"?

Мы о ней знаем и во многом разделяем. Тут вопрос в сроках: за какой период русские станут пострусскими? Едва ли это произойдёт быстро. А пока — важно чётко отделить 100 млн этнических русских от Российской Федерации как государства. Хорошо бы понять, что интересы одного и другого актора далеко не всегда совпадают, а порой и противоречат друг другу.

Не думаю, что русские как народ так уж жаждут платить половину своих доходов на контрибуцию режиму Кадырова или на яхты и виллы тысяч условных нарышкиных, ролдугиных и сечиных. Вряд ли русские так уж хотели лишиться доступной и качественной еды, произведённой в Европе. Сомневаюсь, что русские матери, жёны, сёстры, дочери стремятся увидеть вместо своего отца или брата безымянную могилку под Псковом. Так что если кто-то говорит от лица всех русских — гоните его и насмехайтесь над ним. Это либо проходимец, либо дурак.

 

Кого можно считать ингерманландцем?

В первую очередь — того, кто сам себя таковым считает. Но если говорить о совсем уж максимуме, то ингерманландцами мы называем всех своих земляков. А это почти 8 млн населения современных СПб и ЛО — численность среднего европейского государства.

5. Как быстро вы реализуете свои цели?
Опыт российской истории 1917 и 1991 годов показывает, что для крушения режима порой достаточно нескольких недель. После начала Первой мировой империя не просуществовала и трёх лет. С приходом к власти Горбачёва — шесть лет. А поскольку сегодняшний авторитарный режим держится только на одном человеке пенсионного возраста, всё может рухнуть в одночасье. Мы уже достаточно щёлкали клювом в 1990-е, теперь важно не прозевать тот шанс, который приготовила нам судьба в ближайшие годы.

 

Разница между сепаратизмом, регионализмом и федерализмом.

Регионализм не ставит обязательной целью отделение региона. Для истинного регионалиста самое главное — благо его <малой> Родины. При этом, если для неё будет больше плюсов в составе метрополии, то регионалист должен даже поддерживать территориальную целостность государства и лоббировать интересы той же Ингрии и в федеральных структурах. Благо, таких примеров у нас сейчас достаточно и среди известных деятелей.

Федерализм же — это всё-таки не идеология, а принцип административно-территориального устройства государства. Причём конкретно в России последние лет 15 этот конституционный принцип нарушается властью, что не может не беспокоить.

 

Отношение к РПЦ.

Регионалисты чётко разделяют христианство и РПЦ. К первому отношение вполне терпимое, тем более, что среди ингерманландцев есть и верующие, в т.ч. православные. А вот организация, созданная Сталиным в 1943 году, во-первых, не имеет отношение к исторической православной церкви России, во-вторых, не актуальна в Ингрии и в-третьих, за последние несколько лет сделала, кажется, всё для того, чтобы утратить даже своих немногочисленных сторонников. Поэтому в гипотетической свободной Ингрии имеет смысл основать новую православную церковь — может быть, на основе местных староверов-беспоповцев. Если есть лютеранская Церковь Ингрии, то почему бы не быть и православной, как и любой другой?

 

Ниеншанц восстанавливать?

С одной стороны, так и хочется сказать, что это дорого, с другой — очевидно, что даже полное воссоздание крепости (которая, кстати, была совсем небольшая) — это в разы дешевле стадиона "Крестовский", не говоря уже о "Лахта-Центре". Конечно, такая крепость будет новоделом, ну и что? Разве это помешало полякам при восстановлении Мариенбурга? Новый Ниеншанц при минимуме затрат станет отличным новым музеем-парком, центром культурного досуга для молодёжи, которая увлекается историей, а главное — привлечёт в депрессивный по питерским меркам район Охты новых инвесторов, поможет этому району нормально развиваться. И безусловно, сохранившиеся артефакты настоящего Ниена должны находиться в экспозиции на Охтинском мысу.

 

Ингерманландских тезисов

 

1. Как возникла идея?
Если брать всю тысячелетнюю историю Ингрии, то идея зародилась в новгородской самости. Удивительно, но в Ладоге и в Новгороде ещё в раннее средневековье фактически были федерализм, разделение властей и субсидиарность — то, за что и ратуют регионалисты. Отношения центр/окраины, взаимодействие сословий, князя, веча и посадника и т.д. — это был тот самый баланс сил, из которого, например, в Великобритании появились и современный парламентаризм, и современная демократия. У нас же всё это уничтожили, а мы хотим возродить.

Если же мы говорим о новейшей истории, то регионализм в Ингрии — более чем естественен и обусловлен центробежными тенденциями в Северной Евразии за последние лет 30. Если со стороны Центра мы в Петербурге видим либо немощь, либо наоборот подавление всякой инициативы — нам остаётся только дистанцироваться от чужих проблем по максимуму и спокойно жить своей жизнью, развиваться самим. Именно поэтому уже не первое десятилетие, как практически на всех протестных митингах в Городе на Неве можно увидеть наш жёлто-красно-синий флаг с крестом. Потому что народ разочаровался в имперской власти и имперской же оппозиции.

 

2. Вы выступаете за дезинтеграцию исторической территории России, атата!

В том и дело, что исторически Ингрия принадлежала разным государствам. И Шведскому королевству, и Новгородской республике, и Московии, и СССР, а, например, в начале 1940-х значительная часть Ингрии по факту отошла Третьему Рейху. Даже Гатчину тогда переименовали в Линдеманштадт! Это же не повод присягать немцам, верно? Для нас, регионалистов, в приоритете сама страна, Ингрия, а не государства, которые её завоёвывали. Потому что государства приходят и уходят, а Ингрия остаётся.

 

3. Ваше отношение к концепции "пострусских"?

Мы о ней знаем и во многом разделяем. Тут вопрос в сроках: за какой период русские станут пострусскими? Едва ли это произойдёт быстро. А пока — важно чётко отделить 100 млн этнических русских от Российской Федерации как государства. Хорошо бы понять, что интересы одного и другого актора далеко не всегда совпадают, а порой и противоречат друг другу.

Не думаю, что русские как народ так уж жаждут платить половину своих доходов на контрибуцию режиму Кадырова или на яхты и виллы тысяч условных нарышкиных, ролдугиных и сечиных. Вряд ли русские так уж хотели лишиться доступной и качественной еды, произведённой в Европе. Сомневаюсь, что русские матери, жёны, сёстры, дочери стремятся увидеть вместо своего отца или брата безымянную могилку под Псковом. Так что если кто-то говорит от лица всех русских — гоните его и насмехайтесь над ним. Это либо проходимец, либо дурак.

 

Кого можно считать ингерманландцем?

В первую очередь — того, кто сам себя таковым считает. Но если говорить о совсем уж максимуме, то ингерманландцами мы называем всех своих земляков. А это почти 8 млн населения современных СПб и ЛО — численность среднего европейского государства.

5. Как быстро вы реализуете свои цели?
Опыт российской истории 1917 и 1991 годов показывает, что для крушения режима порой достаточно нескольких недель. После начала Первой мировой империя не просуществовала и трёх лет. С приходом к власти Горбачёва — шесть лет. А поскольку сегодняшний авторитарный режим держится только на одном человеке пенсионного возраста, всё может рухнуть в одночасье. Мы уже достаточно щёлкали клювом в 1990-е, теперь важно не прозевать тот шанс, который приготовила нам судьба в ближайшие годы.