Мая — 3 июня. Резервная база ВМС, остров Гавайи. Противник наносит первый удар.

 

База военно-морских сил США Махукона-2 на северном мысе Упола острова Гавайи одноименного штата, была скучнейшим местом. Ее построили в середине прошлого века, как карантинный пункт для участников операций в Индокитае. Потом из нее сделали реабилитационный центр, а потом просто стали использовать, как военный санаторий.

Территория с самого начала была разбита на секции, разделенные внушительными заборами, так что девушки не видели никого, кроме двух биомедиков из Atlinc и немногочисленных военнослужащих группы обеспечения. Все дни походили один на другой, как армейские пуговицы. Подъем, завтрак, медико-биологические тесты, обед, спорт (маленький бассейн, волейбол или настольный теннис), ужин. До отбоя — телевизор, интернет или карты на выбор.

Келли и Лэй спелись на почве покера и что ни день, обыгрывали местных служащих на двадцатку-другую баксов, за что получили прозвище «бандитки». На шулерстве их никто ни разу не поймал, но их заявления о собственной честности все равно воспринимались с большой долей скептицизма. Частота появления у них на руках комбинаций «street» и «flash royal» входила в слишком явное противоречие с теорией вероятности.

Санди брала карты в руки реже. Она предпочитала секс-чаты по мотивам fantasy. Иногда Келли и Лэй составляли ей кампанию, но только в качестве суфлеров. Обычно аватары Санди были женщинами, которые вызвали бы острый комплекс неполноценности у всех top-моделей сразу, но бывало и по-другому. Как один раз недоуменно выразилась Келли, наблюдая такой случай: «я иногда люблю поизвращаться, но быть зеленой драконихой и торчать когда тебя трахает трехголовый монстр с двумя херами — это, в натуре, перебор».

Три раза прилетал Кортвуд, притаскивал кучу мелких подарков и, наговорив всем кучу ободряющих слов, вновь исчезал. С ним приезжали телевизионщики и снимали трех девушек для очередной передачи, рекламирующей эксперимент «Erectus». Почти каждый день появлялся доктор Винсмарт, поселившийся в квартире, купленной консорциумом Atlinc в ближайшем отсюда городке Махукона. С доком можно было поболтать и, опять же, перекинуться в карты. Незаметно пролетело 4 недели, и уже, казалось, что опасения Кортвуда были напрасны. Вот тогда-то все и произошло.

 

…

 

Младший служащий Натаниэл Смит не знал что у взрывного устройства, выполненного в виде двухлитрового тетрапака с фруктовым соком, нет замедлителя. Человек, который передал ему это устройство вместе с авансом 50 тысяч долларов, сказал, что замедлитель установлен на 200 секунд — вполне достаточно, чтобы убраться из столовой, и сделать вид, будто там и не был. Задача состояла в том, чтобы вскрыть клапан и незаметно положить тетрапак в мусорную корзину, которая стояла в углу. Натаниэл выбрал удачный момент в начале ужина: Лэй Форсмен стояла у раздачи, болтая с поварихой, а дежурный охранник умудрялся неуклюже флиртовать с ними обеими. Все трое ничего не замечали. Через окно он видел, как Келли Клай и Санди Рэндолф идут по дорожке и заворачивают за угол в 7 метрах от входа. Отвлечь их ничего не может, и они будут здесь через несколько секунд. Натаниэл знал, что они, как обычно, подойдут к раздаче, чтобы набрать еды на подносы. За это время он спокойно выйдет из столовой с мешком кухонных отходов и доберется до свалки, где будет прикрыт от взрыва тяжелыми мусорными контейнерами.

Натаниэл Смит не придал значения словам человека, передавшего устройство: «Перед вскрытием клапана убедитесь, что все три женщины находятся в помещении». Ясно же, что тот имел в виду: все три должны оказаться в помещении в момент взрыва, а взрыв будет через 200 секунд. Человек знал, что взрыв произойдет сразу (очень удобно, когда исполнитель ликвидируется вместе с целями), но не предполагал, что дезинформация о 200 секундах может провалить все дело…

Итак, Натаниэл Смит, убедившись, что никто на него не смотрит, и что Келли и Санди вот-вот войдут, надорвал клапан тетрапака. Он не успел даже удивиться. От него почти ничего не осталось. Впоследствии его опознали только по коронкам на верхней челюсти. Повариха, охранник и Лэй Форсмен прожили дольше на ту долю секунды, за которую взрывная волна дошла от угла до стойки. Крыша с перекрытиями рухнула, окна и двери вылетели. Келли и Санди в этот момент находились всего в метре от двери, но были прикрыты капитальной стеной. Взрывная волна сбила их с ног, но не покалечила. Они ослепли и оглохли, но зрение через несколько секунд вернулось. Правда, мир казался причудливым, собранным из беспорядочно крутящихся цветных пятен, и совершенно бесшумным, будто его накрыли плотной ватой. Келли пришла в себя первой и, схватив за руку Санди, потащила ее в сторону тех самых мусорных контейнеров, за которыми хотел спрятаться Натаниэл Смит. Как она сумела найти дорогу в вечернем полумраке, да еще в застилавшем все вокруг дыму и мелкой пыли, она потом и сама не могла понять.

Спрятавшись между контейнерами, они некоторое время безуспешно говорили друг другу что-то, но каждой казалось, что другая просто открывает рот и двигает губами. Слух кое-как вернулся только минут через 5. Они услышали шипение, гул и треск пожара, сирены, рев моторов, окрики, отрывистые команды…

— Что это было? — спросила Санди.

— Нас хотели грохнуть, вот что, — сказала Келли.

— А Лэй? Надо ее вытащить…

— Ты спятила? Там все в клочья. Мы в полной жопе.

— В смысле? — переспросила Санди, — мы, по крайней мере…

— Мы живы только пока нас не нашли, — перебила Келли, — Думают, мы там. А если нас найдут, то мы трупы.

— Ты уверена?

— Включи мозги. Нас продали. Это бизнес, понимаешь? Кто-то предложил хорошую цену, и ударили по рукам. Потом все это спишут на каких-нибудь гребаных террористов.

— Продали, — задумчиво повторила Санди, — Так. Надо выбираться отсюда.

— Уф. Наконец, ты начала соображать. Давай-ка оглядимся аккуратненько… Ух, блин…

Все вокруг было затянуто пахнущим гарью смогом, сквозь который едва пробивался свет прожекторов и автомобильных фар. Со стороны столовой было видно тусклое зарево, на фоне которого мелькали темные тени. Оттуда доносилось шипение и свист, видимо в огонь лили струи воды из нескольких гидрантов.

— Как думаешь, тут до самых ворот задымлено? — спросила Санди.

— Еще бы. А что толку? Как ты через них пройдешь? Там наверное, и вояки, и копы.

— А если через стену?

— Два с половиной метра и колючая проволока под током, — напомнила Келли.

— Черт… Лэй обязательно бы что-нибудь придумала.

— Не будь тока — и я бы что-нибудь придумала.

— Ты серьезно?

— Ну. А то я через стенки с колючкой не лазила.

— Ток я отключу, — сказала Санди.

— Что, правда?

— Отвечаю. Мне только любой распределительный щит найти.

Минут через 10 она и правда отключила ток. На всей территории. А еще через 5 минут Келли показала, как лазают через колючую проволоку с помощью ржавого куска стальной сетки и старого одеяла (и то и другое нашлось на свалке). И не только показала, а даже фактически втащила менее спортивную подругу наверх. Вниз, правда Санди спрыгнула сама, не слишком удачно, но без переломов и вывихов.

— Ты пока иди наискосок через пустошь и спрячься на обочине шоссе, а я разнюхаю, что там, — Келли деловито махнула рукой в сторону ворот базы.

Ворота были в двухстах метрах, вокруг них горело множество фар автомобилей и стоял такой шум, что было слышно даже отсюда.

— Осторожней там, а то сцапают.

— Ладно, не учи лису кур таскать, — Келли хлопнула подругу по плечу и тихо растворилась в сумерках.

Санди встала на ноги, выругалась сквозь зубы (все-таки бедром она ударилась изрядно), и поковыляла через кустарник в сторону шоссе. Несколько раз она чуть не провалилась в какие-то канавы, но, в общем, добралась удачно и уселась на обочине, спрятавшись за дорожным ограждением. Мимо проносились автомобили, в основном раскрашенные камуфляжными узорами. Большая часть — в сторону базы, меньшая — в обратную.

Через несколько минут едущий со стороны базы открытый джип затормозил в 20 метрах от ее укрытия и водитель осветил свое лицо фонариком. Вот так номер: за рулем была Келли. Перепрыгнув через ограждение (и снова выругавшись от боли в бедре) Санди пробежала эти несчастные 20 метров и шлепнулась на сидение рядом с подругой. Машина тут же рванула с места.

— Ты что, подломила эту тачку?

— Нет, блин, попросила покататься. Чем спрашивать фигню, лучше думай, чего дальше.

— Нечего думать. Езжай прямо, а на развилке — направо. Попадем четко в Кэптан-Кук.

— А за фигом нам туда? — спросила Келли.

— Причалы, — коротко ответила Санди.

— Ну?

— Вот и ну. Ты катер сможешь подломить?

Келли передернула плечами.

— Не фиг делать. Мне что тачка, что пароход. А толку? Тут же океан вокруг.

— Тут много чего вокруг, — загадочно ответила Санди, — черт, кажется мой мобильник сдох. Твой в порядке?

— Держи, — Келли протянула ей миниатюрную трубку, — Только не вздумай звонить 911, тут они, наверное, все повязаны.

— Не дура, понимаю… — буркнула Санди, набирая какой-то номер, — …Ну, отвечай же, черт тебя дери… Где ты там, возьми трубку…

— Кому ты… — хотела спросить Келли, но тут абонент ответил.

Санди со страшной скоростью затараторила на каком-то языке вроде испанского. Разговор длился минут 15, за это время Келли уже повернула на развилке и увидела впереди огни небольшого города.

— Ну, чего? — спросила она подругу.

— Надо питьевой воды купить, — ответила та, строча что-то в маленьком блокноте, — еще жратвы, какая попадется, и пару канистр дизтоплива.

— Не вопрос, — сказала Келли, — у меня есть наличными баксов 200. Купим все в автомате на заправке. А зачем?

— Затем, что нам плыть часов 12, а может и больше.

— По океану? 12 часов? Ты сбрендила!

— У тебя есть другие варианты? — спросила Санди.

Других вариантов не было. Среди владельцев океанских катеров на Гавайях далеко не все являются обстоятельными людьми, поэтому искомое плавсредство нашлось достаточно быстро. Замок на причальной цепи Келли открыла скрепкой за минуту. Еще за 3 минуты выдернула провода замка зажигания и скрутила их. Негромко заработал мотор.

— Ты умеешь управлять этой штукой? — спросила Санди.

— А чего тут управлять? Тот же катер, только габариты вдвое против обычного. Знай себе рули, было бы куда.

— Туда, — Санди махнула рукой в открытый океан, — видишь на панели компас? Держи курс четыре вот этих деления вправо от юго-запада.

— Ладно, — Келли пожала плечами, — надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Катер медленно двинулся вперед, покачиваясь на пологой волне.

 

….

 

Когда огни Кэптен-Кука практически скрылись из виду, девушки, посовещавшись, решили, что можно включать свет. В маленькой открытой рубке нашлось некоторое количество полезных вещей: маленький телевизор, пара старых матросских накидок, коробка фееров, канцелярские принадлежности и потрепанный морской атлас. Еще обнаружилось десяток старых журналов «Плэйбой», полупустая пачка презервативов, бутылка дрянного виски, тоже полупустая, и дешевый спиннинг.

— Не так уж плохо, — констатировала Санди, вооружившаяся атласом и линейкой, — я бы предпочла бортовой комп с курсографом и спутниковым интернетом, но обойдемся GPS в твоем мобильнике.

— А куда мы плывем? — поинтересовалась Келли.

— Вот сюда.

— Гм. Чем этот кусок океана лучше любого другого?

— Ничем. Но нас там встретят знакомые ребята.

— Те, которым ты звонила по мобильнику?

— Ты угадала. Только надо повернуть чуть-чуть к югу, мы от курса отклонились.

— К югу — это куда?

— Это налево.

— Ага, понятно. Ну, попробую, — Келли чуть повернула штурвал и зафиксировала в новом положении, — слушай, а что мы будем делать дальше?

— Заляжем на островке и прикинем, как сделать деньги из вот этого обстоятельства.

Санди выразительно похлопала себя ладошкой по животику, пока еще почти плоскому.

— Думаешь, получиться?

— Почему бы нет? В этих маленьких эректусов вбухана чертова прорва миллионов баксов. Значит, это кому-то очень нужно.

— А кому-то другому очень ненужно, — заметила Келли, — помнишь, что стало с Лэй? Я думаю, плохие парни, которые это сделали, скоро поймут, что мы смылись.

— Наверное, поймут. Найдут одеяло на стене, краденный джип у причалов и сопоставят с пропавшим катером. Где-то с 8 утра нас начнут искать. Но они ни черта не знают, куда мы направились, а за два часа весь океан не прочешешь. Мы успеем дойти до места.

— Ну и что? Думаешь, нас на этом твоем острове не найдут?

— Это уже другая история, — Санди ткнула пальцем в атлас, — Вот этот пунктир означает границу владений дяди Сэма, а вот этот — морскую границу Конфедерации Меганезия.

— Ух ты! То есть мы, туда проползем, как мексиканцы-нелегалы в Техас?

— Вроде того. А плохие парни не умеют путешествовать так скромно, как мы, да и друзей в Меганезии у них, скорее всего, нет.

— Если они работают на правительство США, а скорее всего так и есть, то они договорятся и без друзей.

— Вот это вряд ли, — Санди улыбнулась, — ты не в курсе политики. Для США Меганезия это вдесятеро хуже, чем Куба при Кастро. Потенциальный противник и все такое.

— Ни фига себе! А нас там не засадят в концлагерь?

— Не засадят. Там другие законы. Долго объяснять… Черт, что у нас опять с курсом. Мы теперь наоборот, отклонились к югу. Нам надо правее.

— Я слишком сильно повернула этот дурацкий руль, — предположила Келли, — Ладно, буду крутить понемногу. Вот так. Знаешь, если честно, то я начинаю дрейфить. Прикинь, мы уже полтора часа плывем, ни хрена не видя. Я так не привыкла. Не хочется врезаться в какой-нибудь риф или сесть на мель.

— Тут глубины от 500 метров и более, — успокоила Санди.

— А если встречный корабль?

— Ты увидишь его огни километров за пять.

— Легко сказать! Здесь столько звезд, что не вдруг отличишь. Из-за этих волн кажется, что они все движутся. А вон та штука с прожектором явно идет поперек нашего курса.

— Келли, расслабься, это Луна восходит.

— Блин! Вот я дура. Вот что значит первый раз в океане. Хорошо хоть меня не укачивает.

— Меня тоже. Хоть в этом повезло.

— Да уж. Повезло. Как думаешь, Санди, что сейчас там, на базе?

— Сейчас узнаем, если телек пашет. Это наверняка попало в новости. Ну-ка проверим…

Телевизор работал. И в новости это попало. Сейчас шла примерно середина репортажа.

«… Допустить на территорию базы. Мы вынуждены вести съемку с шоссе, откуда виден только сплошной забор с колючей проволокой по верху и железные ворота. Справа от них находилась столовая военного пансионата, внутри которой произошел взрыв. За этот час нам удалось поговорить с врачом из «скорой помощи» и с двумя парнями из пожарного расчета. Они сообщают, что видели только сильно изуродованные обгоревшие трупы и ни одного раненного. Руководство базы не отрицает, что Келли Клай, Лэй Форсмен и Санди Рэндолф жили в этом пансионате, но отказывается что-либо сообщить об их судьбе».

— Переключи на какой-нибудь частный канал, — посоветовала Келли, — по национальным каналам всегда ботва, а частники уже наверняка разнюхали.

— Сейчас поищу, — Санди потыкала в пульт, — о! Your Favorite Online.

Четверть часа шла светская хроника. В основном, бриллианты и голые задницы. Затем четверть часа про каких-то зоологов-экстремалов, живущих среди львов. Затем мультик для взрослых, где все трахали всех, причем довольно смешно. А после появилась заставка «Политическая тема дня: Кто и кого взорвал на Гавайях», с предупреждающей надписью внизу: «Запись содержит шокирующие кадры, которые категорически не рекомендуется смотреть детям, людям со слабым сердцем или нервами, и беременным женщинам».

Келли невесело пошутила:

— Гляди-ка, Санди, нам про нас смотреть не рекомендуется. Какая, блин, трогательная забота… Ох, черт, меня сейчас вырвет.

«Эту съемку сделал наш оператор, сумевший попасть на территорию базы Махукона-2, военно-морского флота США на острове Гавайи через час после взрыва и пожара. Вот сотрудники спасательной службы извлекают из-под обломков здания столовой одно из тел. Вы видите, в каком оно состоянии. Кто это — можно определить только в специальной лаборатории. В момент взрыва в столовой находились 7 человек, из них 4 служащих и 3 знаменитых участницы эксперимента по клонированию первобытного обезьяночеловека.

Напоминаем, в чем состоял этот трагически прервавшийся эксперимент».

Пошел ролик из первой передачи с объяснениями Винсмарта:

«Закон запрещает клонировать Homo sapiens, т. е. существ нашего биологического вида. Но закон ничего не говорит о клонировании Homo erectus, которые относятся к другому биологическому виду, хотя и близкому к нам. Вынашивать может только существо, биологически максимально близкое к клону. Именно поэтому в эксперименте участвуют девушки-волонтеры. Закон об этом ничего не говорит, закон запрещает лишь выращивать человеческое существо путем клонирования, но не запрещает женщине вынашивать клон другого существа».

Телеведущий продолжил:

«Пока найдено 4 тела, из них только одно опознано — это служащий, который находился в бойлерной, дальше всего от эпицентра. От 3 человек, находившихся, видимо, рядом с эпицентром, остались лишь несколько фрагментов тел. На вопрос, какова была цель террористов, ответ однозначный: уничтожение участниц эксперимента «erectus». Древние римляне говорили: ищи, кому выгодно. Чьим интересам угрожал эксперимет?

Еще один ролик из первой передачи с выступлением Санди:

«Люди, вас обманывают! Ветеринарные методы клонирования, генной инженерии и молекулярной робототехники, прогрессивнее, эффективнее, безопаснее и дешевле того, старья, которое вам продают в клиниках эти жулики с лицензиями!.. Эректус, как бы, не человек и имеет право на ветеринара. Люди пока лишены такого права, но, я надеюсь, этой дискриминации скоро придет конец!»

Снова телеведущий:

«После первого телешоу с участницами эксперимента стал резко падать сбыт на рынке медицинских услуг и препаратов. Одновременно начался рост сбыта ряда ветеринарных препаратов, которые, судя по всему, потребители покупают для себя, а не для своих домашних животных (хотя все эти препараты маркированы, как предназначенные для животных, а не для людей). После второго телешоу с похожими заявлениями, кризис рынка усилился. Убытки составили более 300 миллионов долларов. Итак, у воротил медицинского бизнеса был мотив для теракта, но только ли у них?».

Дальше пошел ролик из выступления Кортвуда:

«Они поделили рынок, устранили конкуренцию и поставили на страже своих незаконных интересов целую банду медицинских чиновников. Возникла медицинская монополия. А монополия — это, во-первых, сверхвысокие цены, во-вторых запредельный политический консерватизм, а в-третьих, разнузданная коррупция. Все эти разговоры о «естественной границе между людьми и животными» имеют одну очевидную цель: не пускать на рынок современные биотехнологии».

Телеведущий подвел итог:

«Итак, у консервативных политиков тоже был мотив. Мы пока не можем предъявлять прямые обвинения, но этот варварский акт не должен остаться безнаказанным. Мы будем следить за ходом расследования, которое ведут совместно полиция штата Гавайи, ФБР и контрразведка. Подробности в наших следующих сообщениях».

Появилась новая заставка и начался какой-то сериал про двух туповатых парней, пытающихся склеить самых красивых девчонок на Малибу.

— Значит, пока считается, что мы распались на запчасти, — подытожила Келли.

— Считалось четыре часа назад, — педантично поправила Санди, — сейчас наверняка уже есть данные анализа ДНК.

— Да брось ты, полиция обычно неделю с этим ДНК возится, а то и больше.

— Здесь не тот случай. Всего 7 вариантов ответа и все образцы ДНК есть заранее. Оп… Мы отклонились немного к западу, дай чуть левее.

Келли кивнула и едва заметно переместила колесо штурвала.

— Никогда бы не подумала, что буду вести корабль ночью по приборам. Слушай, а что, по-твоему, сейчас делает док Джерри?

— Скорее всего, дома, в Махуконе, я имею в виду в городе, а не на базе.

— Ты хочешь сказать, он еще не знает? Это же во всех новостях!

— Я хочу сказать, что, скорее всего у него в квартире сидит парочка агентов FBI и задает всякие вопросы. А заодно следит, чтобы он не поехал на базу. Не сомневаюсь, что иначе он бы туда поехал, и он бы увидел гораздо больше, чем эти идиоты-репортеры.

 

…..

3 июня. Махукона, остров Гавайи. Контакты с агентством национальной безопасности.

 

Санди почти угадала. В квартире доктора Винсмарта в Махуконе действительно сидело двое агентов, только не FBI, а NSA. Они вошли туда в тот момент, когда Джерри открыл дверь, намереваясь немедленно ехать на базу, откуда ему сообщили о взрыве. Агенты не просто вошли, а еще и втолкнули хозяина внутрь, после чего один, видимо младший из них, запер дверь и встал возле нее, а другой, видимо старший, махнул своим служебным удостоверением в метре перед носом у Джерри и спросил:

— Куда вы собрались, мистер Винсмарт?

— А кто вы такие, чтобы врываться в мой дом, удерживать меня силой и задавать вопросы?

— Вы же видели, кто мы, разве нет?

— Я не умею читать на лету, — ледяным голосом ответил Джерри, — покажите мне свой ID так, чтобы я мог прочесть вашу фамилию и должность.

— Давайте присядем и поговорим, — предложил старший.

— А давайте вы уберетесь из моего дома. В противном случае я вызову полицию.

— Вы сможете позвонить тогда, когда мы вам позволим.

— Иначе говоря, это налет, — сказал Джерри, усаживаясь в кресло в холле.

— Это расследование террористического акта, — пояснил старший.

Он ногой подвинул тумбочку, сел на нее напротив Винсмарта и продолжал:

— Вам известно, что произошло на базе Махукона-2?

— Мне известно о взрыве, и я намерен ехать туда, чтобы выяснить, что случилось с моими подопечными. А вы машете своими дурацкими корочками и не даете мне этого сделать.

— Кто вам сообщил о взрыве?

— Наверное, дежурный офицер базы. Я не спросил его имя, какая разница. А вот ваше имя я хочу знать, и спрашиваю второй раз.

— Кого вы называете своими подопечными? — спросил старший агент.

— Идите к чертовой матери! — взорвался Джерри, — Я не буду отвечать на дурацкие вопросы человека, который не хочет даже назвать себя.

— Вы должны понимать, доктор Винсмарт, что расследование таких инцидентов ведется в режиме секретности, а вы в числе главных подозреваемых, поэтому в ваших интересах быстро и четко отвечать на мои вопросы. Сколько времени назад вам позвонили?

Некоторое время Джерри молча переваривал услышанное, а затем переспросил:

— Вы назвали меня главным подозреваемым в этом взрыве?

— К сожалению, это действительно так, — подтвердил старший агент, — сами посудите: из гражданских лиц только вы и ваш шеф, мистер Кортвуд имели свободный доступ в этот сектор базы в любое время. Кортвуда нет на Гавайях, значит, остаетесь только вы.

— А как на счет того, что я сегодня там не был?

— Мы это проверим, но даже если и так, вы могли заложить часовую мину или мину с дистанционным управлением накануне. Поскольку вы не желаете сотрудничать, я буду вынужден обыскать квартиру. Где ваш домашний компьютер?

— Я что, похож на человека, который будет помогать грабить собственный дом?

— Как хотите.

Учитывая, что квартира была невелика, старший агент легко нашел кабинет, где и стоял компьютер. Справедливо полагая, что система защищена паролем, агент воткнул в один из портов некое миниатюрное устройство и только после этого включил компьютер. По идее, система после этого должна была просто загрузиться и позволить пользователю без проблем скачать все интересующие его файлы. Все это и произошло, за исключением одного «но»: поскольку специалисты Atlinc учитывали вероятность подобной попытки взлома, произошло срабатывание сигнального устройства, пославшего сообщение в полицейский участок. Через 5 минут в дверь позвонили.

— Вы кого-то ждете, мистер Винсмарт? — спросил старший агент.

Джерри промолчал, зато из-за двери раздалось стереотипное: «откройте полиция!».

Старший агент чуть слышно выругался и приказал младшему:

— Открой и покажи удостоверение.

Едва дверь начала открываться, Джерри крикнул:

— Это налетчики с фальшивыми ID!

Реакция четверых полисменов была, опять же, стереотипная: они влетели в квартиру и навели свои револьверы на присутствующих. Последовал приказ:

— Руки за спину, лицом к стене.

— Мы из NSA, черт побери! — сказал старший, — это подозреваемый…

— Все трое, — перебил полисмен с нашивками лейтенанта, — Мэл, надень на них браслеты и проверь карманы.

По истечении некоторого времени, обстановка выглядела следующим образом:

Трое полисменов распределились по углам гостиной, лейтенант сидел за столом, доктор Винсмарт — в кресле. Наручники с него сняли, убедившись, что он это он. Что касается агентов, то они сидели на диване со скованными за спиной руками, а все содержимое их карманов лежало на столе перед лейтенантом. Там же, в маленьком полиэтиленовом пакете лежало и миниатюрное устройство для взлома компьютерной системы. Лейтенант деловито писал протокол. На попытки старшего агента что-либо возразить, был дан короткий ответ: «я вас выслушаю после того, как выполню первичные формальности».

— Я могу позвонить? — спросил Винсмарт.

— Кому?

— Моему начальству. Квартира служебная, в компьютере коммерческая информация.

— Как его зовут?

— Лайон Кортвуд, президент консорциума Atlinc.

— Звоните, но по громкой связи, — разрешил лейтенант.

— Спасибо, — сказал Винсмарт и набрал номер.

После короткого разговора Кортвуд сказал: «ясно, Джерри, дай мне офицера полиции» и трубка перешла к лейтенанту. В результате все данные из удостоверений агентов были продиктованы по телефону, а затем Винсмарта, и агентов увезли в полицейский участок, где разбирательство продолжалось еще 4 часа, поскольку там появился дознаватель из FBI. После обмена официальными факсами между полицией и офисом NSA в Гонолулу, агентов все-таки отпустили, отдав им все, кроме взламывающего устройства (его забрало FBI). Когда все это завершилось, Винсмарта попросили проехать в криминалистическую лабораторию для опознания — и он поехал, как оказалось, совершенно напрасно. Один более-менее целый труп принадлежал мужчине, которого Джерри не помнил. Еще три представляли собой сильно деформированные торсы с фрагментами конечностей, лишь у одного из которых сохранилась часть головы. Прочие останки напоминали крупные куски сильно подгоревшего барбекю. Опознавать тут было совершенно нечего.

Кажется, он впал в ступор. Сознание просто отказывалось соглашаться с тем, что красно-черные куски на металлических столах это и есть все, что осталось от трех симпатичных, веселых молодых женщин, которым он еще вчера днем говорил забавные комплименты, и с которыми он гонял шарик в настольный теннис. За прошедшие три месяца знакомства, он стал воспринимать их, как близких друзей, или даже как родных. Тем более, настоящие родные у Винсмарта практически отсутствовали. Кто-то из родственников жил в Канаде, но он не виделся с ними годами. Семья не сложилась, женщины приходили и уходили, не особо задерживаясь. Друзья, помимо коллег по работе, как-то не образовались. Так что на исходе пятого десятка лет, док Джерри был человеком, хотя и очень коммуникабельным, но практически одиноким. Раньше он совершенно не страдал от этого одиночества, но вот сейчас, глядя на эти столы, он чувствовал себя, как человек, в один день потерявший все.

Джерри лишь со второго раза отреагировал на вопрос офицера-криминалиста.

— Кем они вам приходились, мистер Винсмарт?

— Кем? — механически переспросил он.

— Ну, я имею в виду для протокола, — смущенно пояснил офицер.

— Не знаю, как для протокола, — сказал Джерри, — но ближе них у меня никого не было.

— Тогда я пишу «близкие друзья».

— Да. Наверное, это правильно.

Прошла еще пара минут.

— Подпишите вот здесь, мистер Винсмарт.

Он поставил подпись и спросил:

— Что-нибудь еще я могу сделать?

— Боюсь, что пока нет, — ответил офицер, — Я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.

— Не надо, я хочу пройтись пешком.

— Может быть, вам дать что-нибудь успокоительное?

— Спасибо, но я не думаю, что это хорошая идея. Все равно я вряд ли успокоюсь. В общем, я оставлю вам визитку, вдруг что-то еще выяснится. Хотя, что еще может выясниться? А теперь просто пойду домой… Похоже уже светает. Я даже не заметил, как прошла ночь.

 

…