Библейские аллюзии стихотворения

Прежде всего, библейским представляется противопоставление духовного слова (Словом называется в Библии Бог) и чисел. Книга Чисел в Ветхом Завете повествует об исторических событиях и правилах, то есть о вещах земных. Упоминание остановленного словом солнца есть в Книге Иисуса Навина, который во время битвы за завоевание обетованной земли остановил солнце, воззвав к Богу. Стену города Иерихона тоже разрушил под предводительством Иисуса Навина крик народа и трубы по воле Божьей.

Патриарх, чертящий число на песке – образ скорее античный. Одни связывают его с Пифагором, другие с Архимедом, который умер в Сиракузах, когда на город напали римляне. Архимед сидел над чертежами. Именно сосредоточенность на числах и просьба не мешать стали причиной его гибели. Слово всесильно, а числа губительны.

Некоторые исследователи видят в седом патриархе Моисея, который был косноязычен, слова не давались ему, в отличие от чисел.

Литературное направление и жанр

Стихотворение имеет ярко выраженные черты акмеизма. Гумилёв овеществляет, делает материальными даже такие абстрактные понятия, которые, казалось бы, невозможно представить в виде художественного образа: слово, число. Но идея эта почерпнута из Библии.

Стихотворение относится к жанру философской лирики.

Тема, основная мысль и композиция

Стихотворение состоит из 6 строф. Первые 4 относятся к тому далёкому времени, когда Слово было почитаемо, а дела его были заметны (остановленное солнце, разрушенные города). В первых двух строфах речь идёт о величии слова, в 3 и 4 оно противопоставляется числам, которые уже в древности были всего лишь «для низкой жизни». Последние две строфы посвящены современности. Лирический герой не находит в наше время равновесия между духовным и материальным. «Скудные пределы естества» поглощают человечество.

Тема стихотворения – сила слова, о которой не помнят сегодня.

Основная мысль: «Дурно пахнут мёртвые слова». Когда слово утрачивает свою божественную сущность, оно теряет святость и величие. Мёртвые слова – как раз лишённые духа, пустые или злые.

Некоторые исследователи утверждают, что стихотворение разоблачает безбожие, утверждает, что жизнь без веры невозможна, приводит к духовной смерти. Гумилёв как поэт, прежде всего, утверждал силу поэтического слова. И действительно, это одно из самых известных стихотворений поэта.

Тропы и образы

В первой строфе Гумилёв использует три мифологических образа. Новый мир (эпитет) – противопоставленный советскому «мы наш, мы новый мир построим». Это мир с Богом, Богом задуманный. Поэтому Бог склоняет к нему своё лицо (метафора).

Два следующих библейских события в стихотворении отсылают к Слову Божьему и создают метафору силы слова.

Вторая строфа похожа на фреску в церкви. Орёл – одно из библейских животных, но и он покоряется слову. Даже небесные светила подвластны ему, их Бог сотворил словом. Слово сравнивается с розовым пламенем (Гумилёв никак не мог сделать его красным). В пламени – разрушение и созидание одновременно.

В третьей строфе числа сравниваются с домашним подъяремным скотом. Они порабощены человеком, приручены. чтобы восполнять его интеллектуальные и материальные нужды. Поэтому числа называются умными (метафорический эпитет).

Патриарх, изображённый в четвёртой строфе, умён, он не решается обратиться к звуку, не бросает слов на ветер. Метафора «себе под руку покоривший и добро и зло» как раз и свидетельствует о его мудрости и богоизбранности.

Соединяя в образе патриарха два древних мира, античный и ветхозаветный, Гумилёв противопоставляет их собственному миру по принципу одухотворённости и бездуховности.

В пятой строфе появляется авторское «мы». Гумилёв не противопоставляет себя как знающего истину остальным современникам. Он не уходит от ответственности. Метафора первой части пятой строфы объясняется прямой и почти дословной ссылкой на Библию. Слово потому осияно, что оно – Бог.

Дважды повторённое слово «предел» в последней строфе не случайно. Оно входит во фразеологизм поставить пределом.

Тавтология подчёркивает приземлённость остановившихся в развитии современников. Повторение корней в метафорических эпитетах мёртвый – омертвелый создаёт в одной строфе двойную тавтологию. Второй повтор является следствием первого.

Образ последних двух строк отсылает к библейской связи святости с благоуханием, а нечистоты с дурным запахом. В сравнении слов с трудолюбивыми пчёлами, мёртвых слов (метафорический эпитет) с мёртвыми пчёлами заключена основная мысль стихотворения.

Высокий стиль стихотворения обеспечивают церковнославянизмы.

Размер и рифмовка

Стихотворение написано дольником, что максимально приближает речь к разговорной. Рифмовка перекрёстная, женская рифма чередуется с мужской.