От меня и моей беты с большой любовью и благодарностью к нашим читателям за их терпение.

__________________________________________________________________________________________________

Гермиона не знала, как долго она плакала, но в конце концов душевная боль чуть поутихла. Она не прошла совсем, просто стала не такой острой и словно пульсирующей. Гермиона внезапно осознала, что до сих пор прижимается к Снейпу, вцепившись руками в мантию на его груди, и он поддерживает их обоих. Чувствуя надежность его рук, Гермиона вдруг потеряла способность мыслить ясно. И даже понимая, что не имеет на это права, она не удержалась, прижалась лицом к его плечу и вдохнула запах растений, дыма и Северуса. По ее губам скользнула горькая улыбка. Не так давно Гермиона стала мысленно называть его «Северус». И очень сильно сомневалась, что когда-либо осмелится назвать его по имени вслух.

Постепенно до нее дошло, что Снейп, к которому она прижимается в поисках утешения, совсем не кажется расслабленным. Не то чтобы он был напряжен, просто стоял неестественно прямо. Даже дыхание стало едва заметным. Его руки покоились на ее плечах, но он не прижимал Гермиону к себе, хотя и не отталкивал. Будь это любой другой человек, она решила бы, что ее совсем не стремятся успокоить. И все же ощущение защищенности укрыло ее, словно мантия. Но Гермиона знала, что нечестно прижиматься к нему, в то время как Северус явно чувствует себя не в своей тарелке.

Стиснув в последний раз в кулаке мягкую шерстяную ткань его мантии, Гермиона отодвинулась от него. Она не поднимала головы, отчетливо понимая, что совершенно не похожа на тех нежных девушек, чьи лица, даже залитые слезами, все равно остаются прекрасными. Она знала, что выглядит ужасно, а к мокрому лицу наверняка прилипли волосы.

Какое-то время они провели в неловком молчании, пока Гермиона не уловила едва слышный звук, который очень напомнил вздох. Большая ладонь крепко сжала ее локоть и отвела назад к стулу. Когда Северус отошел, Гермионе стало ужасно не хватать его теплой руки, и она мысленно отругала себя за глупость.

Перед ее лицом возник белоснежный носовой платок.

— Держите, — резко произнес Северус. — И успокойтесь.

Грубый тон его слов сильно контрастировал с заботливыми действиями, и Гермиона прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Кажется, ее увлечение Снейпом... Северусом зашло слишком далеко.

— Простите, — пробормотала она, вытирая лицо платком, хотя и знала, насколько это бессмысленно. Веки так и останутся опухшими, а лицо — покрытым некрасивыми красными пятнами. Гермиона собрала все свое мужество, чтобы поднять голову и улыбнуться Снейпу. — Спасибо. Я не хотела вас... — она замолчала, не желая произносить вслух слова «залить слезами». — Спасибо, — просто повторила она.

Он сухо улыбнулся в ответ.

— Вы не первая ученица, которая плакала на моем плече, мисс Грейнджер.

Ну вот мы и вернулись к «мисс Грейнджер», подумала она. Ему было неприятно. Разочарование от того, что он снова начал возводить между ними стены, росло, хотя винить Снейпа она не могла. Неприемлемо, прошептал тихий голос в ее голове, и Гермиона не могла не согласиться с ним.

Она разглаживала и вновь складывала носовой платок, наблюдая, как Снейп взял стул и, поставив его на расстоянии, которое посчитал приличным, сел. Наклонившись, он поймал ее взгляд.

— Слушайте внимательно, мисс Грейнджер. Я знаю, что вам сейчас плохо, но вы должны сосредоточиться. Директор не просто так предупредил вас и остальных. Завтрашний «Пророк» станет шедевром пропаганды Министерства, придуманной лично Темным Лордом, чтобы и дальше разжигать страх в магическом мире.

— Как люди могут молча принимать все это? Почему никто не задается вопросом, что же происходит? Как могут сотрудники Министерства так слепо верить чужаку, который появился из ниоткуда?

— Полагаю, вам это непонятно, как и, скорее всего, всем магглорожденным. Когда магглорожденные и их родители впервые узнают о нашем мире, им на ум обычно приходит два слова, чтобы описать его.

— Викторианский, — предположила Гермиона, которая слышала, как ее отец пару раз использовал именно это определение.

Снейп коротко кивнул.

— Другое — нелепый, — сказал он с язвительной усмешкой. — Как вы уже заметили, наше общество с огромным трудом принимает перемены. Мы сильно зависим от нашего прошлого и наших обычаев. В отличие от мира магглов, у нас существует лишь один источник, из которого мы узнаем обо всех новостях. Только «Придира» публикует независимое мнение, но его практически все игнорируют. Многие семьи или, если вам угодно, роды очень известны. В нашем обществе власть имущие редко привлекаются к ответу. Вы хотите знать, как такое возможно? Я объясню вам. Наш мир напуган и ищет спасителя, который защитит всех, и желательно, чтобы людям не пришлось ничего для этого делать. Чем меньше с них будут требовать, тем охотнее они последуют за Министерством.

— А Министерство предоставит им козлов отпущения.

— Вот именно.

Гермиона нахмурилась.

— А авроры?

Снейп откинулся на спинку стула и одарил ее нетерпеливым взглядом, ясно показывающим, какую глупость она только что сморозила.

— Авроры обучены выполнять приказы, а не обсуждать их. Нам пока неизвестно, кто находится под империо, а кто на самом деле последователь Лорда. И не забывайте, что те, кто изо всех сил желают наконец-то что-то предпринять, быть полезными...

— Проглотят любую информацию, не спрашивая.

— Именно. И это причина, по которой вам нужно быть готовыми. Завтра, скорее всего, станет худшим днем вашей жизни. Завтра все одноклассники отвернутся от Уизли и тех, чьи семьи стали мишенями. И от вас тоже, поскольку вы с ними дружите.

Гермиона затрясла головой, не в силах согласиться с его словами.

— Это произойдет, — сказал он с такой убежденностью, что она сразу же поверила. — Может, у Уизли и не было никогда определенного статуса, влияния или власти и богатства Малфоев или Блэков. Но на свой лад они достаточно известны в магическом мире и даже имеют большое влияние. И заклеймить их, как предателей...

Гермиона испуганно вздохнула.

Его тяжелый взгляд слегка смягчился.

— Вам лучше привыкнуть к этому слову. Вас назовут предательницей и не только. Многие отвернутся от вас, особенно студенты вашего факультета.

Она хотела это отрицать, но не могла. Гермиона знала, насколько быстро гриффиндорцы способны осудить. Достаточно было вспомнить последние годы, когда ее товарищи по факультету то обвиняли Гарри, то превозносили.

Она сжала платок в руке.

— Что я должна сделать?

— Я бы очень хотел поручить вам помочь Поттеру сконцентрироваться на своей ярости. Но вы должны напомнить ему о сострадании. Поттер уже много раз высказывался на страницах «Пророка» против Темного Лорда и поэтому не может выступать приверженцем новой власти. Вы и другие ученики, которые тоже могут пострадать, должны использовать это. Прежде чем все закончится, под удар попадут не только Уизли и мисс Боунс. Соберите всех таких учеников и сделайте Поттера предводителем. Окружите его теми, кто нуждается в поддержке, а не готов лезть на рожон. — Снейп замолчал и скривился. — И перестаньте смотреть на меня такими глазами. Я уже говорил вам, что не питаю ненависти к Поттеру и уж точно не желаю ему смерти.

Гермиона робко улыбнулась и в первый раз почувствовала надежду.

* * *

Замедлив шаги и подстроившись под более медленный темп Грейнджер, Северус сопровождал ее в Большой зал. Нетерпение снедало его изнутри, но он подавил желание идти быстрее.

Они шли молча, и он был благодарен Грейнджер за это. Северус просто не мог подобрать слов, которые утешили бы ее. Он знал свои сильные стороны, и умение утешать определенно к ним не относилось. И хотя он позволил ей выплакаться на своей груди, Северус очень сомневался, что ей это помогло. Особенно если учитывать, что, как только слезы Гермионы высохли, он тут же вывалил на нее новую информацию и дал практически невыполнимое задание.

— Кто-нибудь навестит Тонкс?

Этот вопрос мгновенно вернул его в настоящее.

— Она захочет похоронить его. — Грейнджер не стала уточнять, кого именно.

Северус на миг закрыл глаза, готовясь нанести ей новую рану.

— Я позабочусь, чтобы директор послал кого-нибудь к ней, но она не сможет... Авроры забрали тело Люпина.

При этих словах она слегка споткнулась, но выровняла шаг и продолжила идти рядом. Северус почувствовал, как растет его уважение. Грейнджер неплохо держалась.

— О-они будут следить за теми, кому он был дорог настолько, чтобы разыскивать его тело, а затем схватят их.

— Да, — очень тихо отозвался он.

— Это нечестно, — приглушенным голосом, в котором слышались слезы, сказала она.

Северус не знал, что сказать в ответ. В его жизни было мало справедливости, и он уже утратил веру в старшую сестру справедливости — надежду.

Они молча продолжили свой путь, пока она всего несколькими словами не разрушила его внутреннюю стену и полностью не выбила его из колеи:

— Вы же будете осторожны?

Когда он ничего не ответил, она быстро заговорила.

— Он захочет отпраздновать победу. Вас еще не призывали... — она запнулась. — Я имею в виду, я не видела, чтобы вы покидали замок. А он позовет... Пожалуйста, пожалуйста, просто берегите себя.

И Гермиона Грейнджер покраснела. Северус ждал, что она опустит взгляд и начнет лепетать извинения. Однако она твердо смотрела на него, и он с трудом смог произнести:

— Я... я постараюсь быть осторожным. — Его сердце сильно билось, но он решительно отказывался признать причину. — Ваша забота принята к сведению, и я... — и через долю секунды он угрожающе произнес: — Десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер.

Такая внезапная перемена настроения удивила и испугала ее.

— Что?

Северус мрачно смотрел на нее убийственным взглядом.

— И еще пять баллов за наглость. — Грейнджер вздрогнула, совершенно не зная, как реагировать. Она и не подозревала, что ее забота может вызвать такую злость. — Положение старосты факультета не дает вам права блуждать по замку там, где это запрещено.

Совершенно озадаченная, она недоуменно моргнула, покраснев еще сильнее. Северус резко повернулся к одной из теней в нише коридора и заговорил:

— Аврор Гармин. Меня вызывает директор. Не согласитесь ли вы проводить мисс Грейнджер до башни Гриффиндора?

Гермиона тоже резко повернулась к нише, откуда на свет вышел аврор Гармин. Он презрительно улыбался, и Северус не мог сказать наверняка, кому именно адресована эта улыбка: ему или Гермионе. Едва Гармин повернулся к Гермионе, Северус отступил в тень. Когда этот шут сообразил наконец, что не стоит спускать глаз с врага, Северус уже полностью растворился в темноте коридоров, словно его никогда здесь и не было.

Поскольку Северус ни капли не доверял аврору, он следил за ними до самой Башни, пока не удостоверился, что Грейнджер в безопасности.

Мерлин всемилостивый, девчонка смутила его. Она от всей души просила и молила, и настаивала, чтобы он... он... он ей... Тут он потерял нить рассуждений. Закрыв глаза, Северус прислонился к холодной стене. Ее просьба быть осторожным, ее взгляд... Мерлин помоги, но он хотел... Невозможно. Северус с силой оттолкнулся от стены. Сумасшествие. Полное безумие. Альбус. Мне нужно поговорить с Альбусом.

* * *

Ощущая присутствие аврора за спиной, Гермиона в напряженном молчании возвращалась в Башню. Когда портрет открыл ей вход, она в последний раз позволила себе подумать о Снейпе — Северусе — и об испытанном в его руках ощущении безопасности. Затем она вошла и выкинула все мысли о безопасности из головы.

Гостиная почти пустовала, за исключением нескольких учеников, собравшихся у камина, и двух третьеклассников, которые повторяли материал в углу комнаты. Ее друзья тоже находились здесь, заняв небольшой диванчик и два кресла в укромной нише между круглыми стенами башни и лестницей, которая вела в спальни мальчиков. Это было спокойное и уединенное место, которое чаще всего использовали заучки, чтобы в тишине готовиться к урокам.

Гарри сидел на краю диванчика, обняв одной рукой Джинни, которая прижалась к нему. Гермиона не смогла сдержать вздох облегчения при виде этой картины. Сейчас Джинни нуждалась в поддержке Гарри, а он сам — в прикосновениях и ощущении, что он кому-то необходим. Рон сидел на полу, прислонившись к ногам сестры и обхватив колени. Гериона порадовалась, что это несчастье заставило Гарри забыть свою злость на Рона, и они снова стали друзьями.

А еще она обрадовалась, увидев, что к ребятам присоединились Невилл, Симус и Дин. Х орошо, подумала она. Как раз об этом Северус меня и просил. Может быть, не все друзья отвернутся от нас.

— Где ты была?

Она решила не обращать внимания на обвинительный тон Гарри, зная, что он переживает и оттого так себя ведет. Она просто ответила:

— Мне нужно было...

И замолчала. Она не могла признаться, что ей хотелось остаться одной или непременно увидеть Снейпа.

Джинни помогла ей.

— Все в порядке, Гермиона. Каждый справляется с этим по-своему.

Гермиона благодарно улыбнулась ей.

— Спасибо, Джинни. Мне просто необходимы были тишина и место для размышления.

— Сомневаюсь, что нам в этот раз помогут твои книги.

Она глубоко вздохнула, чтобы подавить поднимающуюся ярость.

— А я считаю, что тут ты ошибаешься, Гарри. Подождите, я сейчас.

Она быстро поднялась в свою спальню, чтобы схватить книги Флитвика и свои записи, и тут же вернулась назад.

— Каков твой план? — спросил Рон, как только она села.

Гермиона подняла одну из книг.

— Речь пойдет о чарах связи.

— И? — спросил Дин.

Гермиона глубоко вздохнула, так как знала, что ее следующие слова причинят боль.

— Уизли — не единственные, кто стал мишенью для Того-Кого-Нельзя-Называть, — она посмотрела на них и заметила, как нахмурился Рон, а в глазах Джинни вновь заблестели слезы. — Мы знаем о матери Сьюзан Боунс. И о профессоре Люпине. Будут и другие жертвы.

Она наклонилась вперед, стараясь заставить их прислушаться к ней.

— Это только начало. При помощи закона о регистрации волшебных палочек они поставили полукровок и магглорожденных под удар. Врагам будет известно о каждом заклинании, которое мы произнесем, и наверняка даже о местонахождении. Волшебный мир не умеет противостоять Министерству. Те, кто способен на это, — магглорожденные и полукровки, потому что они знают и другие системы управления и формы власти. Поэтому им сейчас придется труднее всего.

— Разделяй и властвуй, — сказал Рон. — А потом напади на разных фронтах.

Гермиона кивнула и улыбнулась Рону, благодаря за такое простое объяснение.

— А как нам помогут чары связи?

Гермиона достала свою палочку и попросила Невилла сделать то же самое. Затем положила обе палочки рядом.

— Если я наложу чары связи на свою палочку, она окажется связана с твоей. Лучше всего связать чарами палочку кого-то, кто находится вне подозрений и не знает о наших планах. Таким образом, Министерство будет получать информацию об одних заклинаниях, в то время как мы — и особенно Гарри — сможем использовать совсем другие заклинания.

Джинни слегка выпрямилась.

— Используй мою палочку. Я останусь в спальне и произнесу парочку безвредных заклинаний. Министерство отследит их, а вы сможете спокойно использовать другие заклинания в совершенно другом месте.

Гермиона улыбнулась ей.

— Именно. А если Министерство и Волдеморт решат шпионить за Гарри, мы просто пошлем их по ложному следу.

— Ты знаешь, как накладывать эти чары? — спросил Дин.

— Да, но я не хочу. Гарри должен сделать это.

Он вздрогнул.

— Что? Почему?

— Потому что это коснется и других учеников. Ты всегда являлся центром сопротивления, когда речь шла о Сам-Знаешь-Ком. Расскажи об этом остальным студентам, которые тоже попадут под удар, и наложи чары на их палочки. Оставайся рядом, когда их родных будут забирать, и привлеки на нашу сторону.

На лице Гарри отразилось возмущение и протест.

— Я не хочу быть рыцарем или каким-то дурацким «избранным».

Невилл, который не сводил с Гарри глаз, произнес:

— Не думаю, что у тебя есть выбор.

* * *

Альбус почувствовал изменение защитных чар в тот миг, когда Северус велел горгулье открыть вход. Альбус и сам не мог сказать, откуда каждый раз знает, что именно Северус взаимодействует с защитными чарами замка. А ведь другие учителя и ученики воспринимались не так отчетливо, скорее просто как «кто-то». Он уже давно задавался вопросом, как волшебство различает именно Северуса и даже сообщает о его настроении. После долгого размышления Альбус решил, что, похоже, замку нравится Северус. Эта мысль каждый раз веселила Альбуса.

Однако сегодня было не до веселья. Магия замка, связанная с магией директора, болезненно воздействовала на чувства Альбуса. Северус кипел, и это ощущалось очень сильно. Альбус наколдовал чайник с двумя чашками и принялся ждать.

Дверь распахнулась, и Северус влетел в кабинет и принялся метаться туда-сюда перед столом директора. Если бы не это бесцельное метание и предупреждение защитных чар, Альбус не догадался бы, насколько Северус разгневан. Его лицо было маской равнодушия, спина выпрямленной, а руки, которые чаще всего выдавали его настроение, Северус сцепил за спиной, вместо того чтобы сжать в кулаки.

— Северус, все ли?..

— Все так, как и ожидалось, директор.

Ответ прозвучал грубо, но примерно это Альбус и предполагал услышать. Магия снова прошлась волной по его нервным окончаниям, заставив Альбуса напрячься. Он в очередной раз подумал о назойливости замка и переспросил:

— Как ожидалось?

— Именно. Темный Лорд контролирует магический мир. Орден, точнее то, что от него осталось, скрывается. Судьба всех зависит от неуравновешенного мальчишки, а Люпин... мертв.

Альбус заметил едва уловимую паузу перед тем, как Северус сказал о смерти Люпина. Не будучи уверенным в том, что сейчас чувствует Северус, он осторожно начал:

— Ремус был...

— Никогда не думал, что переживу волка.

Слова были произнесены равнодушным тоном, каким обычно говорят о начавшемся дожде. Но в ту же секунду прекратилось давление на магические нити замка, и наступил штиль. Без этой подсказки Альбус уже не мог проникнуть за неприступную броню Северуса.

— Люпин был... — Северус запнулся, а потом продолжил: — Теперь остался только Петтигрю. И я, разумеется. Как странно.

Северус сделал еще один круг по кабинету, и Альбус осторожно наблюдал за ним, не зная, как реагировать на необычное поведение человека, которого он хорошо знал.

— Северус...

— Пошлите кого-нибудь за ним. Кого-нибудь, кто обладает неприкосновенностью.

Альбус недоуменно нахмурился.

— За Питером?

Северус резко качнул головой.

— За Люпином.

И на секунду Альбус ощутил, что чувствует каждый ученик, к которому Северус обращается своим тоном «Ты-просто-идиот». Но директор понял, что заботило его шпиона, и удивился. Это было совсем не похоже на Северуса.

— Я позабочусь, чтобы тело Люпина забрали из Министерства.

Северус кивнул.

— Грейнджер сказала, что Тонкс это необходимо.

Альбус постарался скрыть удивление. Грейнджер? Он вспомнил о матрице Вектор и почувствовал тревогу. Необходимо было вернуть контроль над своим мечущимся туда-сюда шпионом. Он указал на кресло перед столом.

— Северус, сядь. У меня от тебя голова кружится.

Когда он сел, Альбус наполнил чашку и отлевитировал ее Северусу. Ему не понравилось, как Снейп напряженно выпрямился в кресле вместо того, чтобы по привычке расслабиться. Что-то явно было не так.

Они молча пили чай, пока плечи Северуса чуть заметно не расслабились. За годы общения Альбус понял, что нужно дать возможность своему шпиону самому сделать шаг навстречу. И поэтому теперь обратился к нему по имени:

— Северус?

Плечи Снейпа поникли.

— Я... обеспокоен.

При этих словах Альбус ощутил поднявшуюся волну страха. Все мои планы...

Не подозревая о чувствах директора, Северус продолжил отсутствующим голосом.

— С тех пор, как она умерла, я знал свой путь. Я умер с ней. И не хотел ничего больше, кроме искупления и раскаяния, — он смотрел в свою чашку, словно надеясь по чаинкам прочесть будущее. — Я не просил... — он запнулся и покачал головой. — Я не хотел... — и он замолчал.

— Что именно ты хочешь, Северус? — тихо спросил Альбус, крепко сжав чашку.

Снейп наконец поднял голову и посмотрел на него, хотя Альбус и не был уверен, что Северус его видит. Снейп уже открыл рот, чтобы ответить, как вдруг выпрямился. Директор хорошо знал, что это означает. Будь проклят Том и его умение выбирать самый неподходящий момент.

— Тебя призывают?

От неуверенности в глазах Северуса не осталось и следа. Ее сменило черное зеркало.

— Да. — Он встал, аккуратно поставив чашку на стол. — Прости, Альбус. Мне нужно сосредоточиться на других делах.

Он замешкался на секунду, словно ожидая, не скажет ли Альбус еще что-то, но потом кивнул и покинул кабинет.

Не зная, как поступить дальше, Альбус не сводил взгляд с двери. Он вовсе не был таким безжалостным манипулятором, каким его многие считали. Но и дружелюбным простоватым старичком тоже не являлся. Северус Снейп полностью посвятил себя противостоянию. И Альбус понимал: если он попросит, Северус сделает еще больше.

Директор не сомневался: Северус полагал, что умрет еще до того, как все закончится. Знание того, что Северус, скорее всего, прав, и он сам отправит Северуса на смерть, причиняло Альбусу боль. Однако до сегодняшнего вечера он ни капли не сомневался, что Северус выполнит его последний приказ. А теперь кто-то или что-то пошатнуло самоконтроль его шпиона, и директор видел в этом угрозу.

Он задумчиво сузил глаза и достал палочку. Перед ним, словно разноцветный морской анемон, мгновенно развернулась матрица Вектор и принялась медленно вращаться в полутемном пространстве.

Грейнджер сказала, что Тонкс это необходимо.

Альбус отыскал линии, представляющие Северуса и мисс Грейнджер. Он разглядывал линию Северуса, которая то исчезала, то опять появлялась. Внезапно директор повернулся к камину. Зачерпнув горсть порошка, он бросил ее в танцующее пламя.

— Комнаты Септимы Вектор, — произнес он, когда огонь окрасился в изумрудный цвет. Чтобы избежать боли в коленях, он не стал наклоняться к камину, а вместо этого крикнул: — Септима, ты здесь?

Секундой позже он услышал удивленный ответ:

— Альбус?

— Ты можешь зайти в мой кабинет, пожалуйста?

Почти сразу же озадаченная и обеспокоенная профессор Вектор вышла из камина и увидела свою медленно вращающуюся матрицу.

— Что-то случилось? — тут же спросила она. — Что-то еще произошло?

Альбус указал на кресло, в котором недавно сидел Северус.

— Присаживайся. Я не уверен, случилось ли что-то. Как продвигается проект мисс Грейнджер?

Септима подняла бровь.

— Неужели ты позвал меня, — тут она взглянула на часы, — в одиннадцать вечера, чтобы спросить об успехах мисс Грейнджер? — Когда директор замешкался с ответом, она разочарованно вздохнула. — Черт возьми, Альбус. Я знаю, как ты любишь свои тайные игры, и одному Мерлину известно, как Минерва годами выносила все это, но я работаю с числами и фактами. Если тебе нужен конкретный ответ, ты должен задать конкретный вопрос, а не ходить вокруг да около.

Они молча сверлили друг друга взглядами до тех пор, пока Септима возмущенно не всплеснула руками. Затем встала и решительно направилась к камину, бормоча себе под нос какие-то слова и не особо стараясь при этом говорить тихо. Альбус разобрал «Минерва», «святая» и «старый козел».

— Подожди.

Как он и ожидал, она остановилась, но не повернулась к нему.

— Ты можешь изъять из матрицы мисс Грейнджер?

Септима обернулась, глядя на него расширившимися глазами.

— Успокойся, я не собираюсь причинять девочке вред. Я просто хочу знать, можно ли изъять ее из уравнений и при этом не нарушить всю матрицу?

— Нет.

— Но...

— Альбус, я так понимаю, тебя интересует мое профессиональное мнение. Так вот: нет. Ее линия слишком тесно переплетена с другими линиями матрицы.

— Слишком тесно переплетена… — повторил он. Я полагаю, даже чересчур. Он произнес, тщательно подбирая слова: — Влияние, которое она оказывает на Северуса, немного... внушает тревогу.

К его удивлению, Септима расхохоталась.

— Альбус, ты умный человек и обладаешь даром, который я еще ни у кого не замечала: ты умеешь видеть целую картину. Но это так называемое «влияние» мисс Грейнджер состоит лишь в том, что ей нравится Северус. Она относится к нему с уважением, симпатией и дружелюбием. Она не боится его и ничего от него не ждет, — Септима натянуто улыбнулась и продолжила: — Прости, Альбус, что говорю это, но ты требуешь от Северуса столько же, если не больше, чем Сам-Знаешь-Кто. Неужели тебя правда удивляет, что Северусу приятно общество мисс Грейнджер?

Сложив пальцы домиком, Альбус задумался над ее словами. Все казалось совершенно безобидным. Он всегда знал: то, что он требует от Северуса, изолирует его от остальных. Но, похоже, до того, как мисс Грейнджер появилась в его жизни, Северуса это не особо беспокоило.

— Я учту твои слова. Но все же будь добра — проверь, можно ли отделить ее от Северуса, ничего не нарушив.

Вектор покачала головой.

— Альбус, это плохая идея.

Он лишь молча посмотрел на нее в ответ, и она вздохнула:

— Ладно.

И с недовольным выражением лица исчезла из его кабинета.

Оставшись один, Дамблдор погасил все свечи. Теперь светилась лишь матрица. Альбус прожил очень долгую жизнь и привык дожидаться того, что хочет. Терпение принесло ему намного больше побед, нежели угрозы и коварство. Теперь он считал часы до возвращения Северуса и напряженно размышлял о мисс Грейнджер.

* * *

Альбус почувствовал колебания в защите замка, когда Северус снова ступил на земли Хогвартса. В этот раз замок ничего не подсказал директору, просто сообщил о нарушении чар. Так как сигнала тревоги не было, Альбус понял, что его шпион вернулся со встречи с Томом невредимым.

Альбус раздраженно выдохнул, мрачно размышляя: Том имеет вескую причину праздновать сегодня. Орден и его последователи загнаны в угол. И мне еще слишком рано раскрывать свои карты.

Незадолго до заката Альбус понял, что Северус, скорее всего, сегодня уже не придет к нему. Не то чтобы директор винил его за это. Даже Северус нуждался во сне. Но Альбус, в отличие от остальных, знал, как встречи с Томом выматывают его мастера зельеварения. Даже те, которые хорошо заканчивались, на несколько дней вгоняли Северуса в подавленное состояние. И только Альбусу было известно о кошмарах, после которых наступала бессонница.

Он спорил с самим собой: остаться или пойти? Снова подумал о матрице, которую рассматривал часами, и о тревожащем его разговоре. Решено, пойду.

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы выйти из камина в покоях Северуса. Ожидая найти его бодрствующим, Альбус заволновался, когда его встретила лишь тишина и темнота. Внезапно почувствовав неуверенность, Альбус коснулся внутренних чар замка и удостоверился, что Северус в своей спальне.

Переживая, что Северус может быть ранен, Альбус зажег свечу и отправился на поиски. Беспокойство возросло, когда он нашел Северуса, который обычно страдал бессонницей, спящим в своей кровати. Еще больше напугало то, что он не проснулся, даже когда свет свечи упал ему на лицо. Лишь что-то пробормотал и повернулся на другой бок.

Вот теперь Альбус был почти в панике. В его голове заметались разные мысли: начиная с того, что Северус, возможно, принял слишком большую дозу зелья сна-без-сновидений, и заканчивая тем, что Том чем-то напоил его. Ни первое, ни второе не успокаивало.

Несколько секунд он колебался, будет ли этичным вторгнуться в личное пространство Северуса, чтобы успокоить свои страхи. Я не могу рисковать. Дамблдор достал палочку и произнес заклинание, которое используют только целители, чтобы обнаружить действие зелий или ядов. Кончик палочки, скользящей над телом Северуса, засветился зеленым. Это означало, что зелья сна тут ни при чем.

Следом Альбус подумал о чарах или проклятиях. Он произнес мощное заклинание обнаружения, но кончик палочки по-прежнему светилась зеленым. Но внезапно, когда Альбус проводил ею над головой Северуса, огонек мигнул. Альбус замер. Свет не сменился на красный, значит, это не темные чары. Альбус не был уверен, что когда-либо слышал о таком эффекте заклинания обнаружения. Он задумался, затем еще раз медленно провел рукой над головой Северуса, но кончик палочки больше не мигал.

Нахмурившись, Дамблдор погладил бороду. Потом вновь провел палочкой справа налево. В этот раз свет мигнул, когда палочка прошла над изголовьем кровати. Чары находятся в его простыне.

Не зная, с чем имеет дело, Альбус не стал будить Северуса — чары могли навредить спящему. Вместо этого он одним движением палочки вытащил простыню из-под матраса, куда она была заправлена.

Его пораженный вздох прозвучал очень громко в тишине комнаты. Магическая простыня! Кто-то сшил Северусу магическую простыню!

Альбус сильно удивился. До сих пор он не слышал о случае, когда магическую простыню сшили для взрослого человека. Альбус даже полагал, что это невозможно. Магическая энергия и намерение, необходимые для создания подобной простыни, должны быть колоссальными.

Как? Когда? Почему? Неужели именно это и есть то влияние на путь Северуса, от которого светится матрица Вектор?

Он поближе поднес свечу, чтобы лучше рассмотреть печать. С первого же взгляда было заметно, насколько тщательно и с каким трудом и самопожертвованием сделаны стежки. Как и большинство магических печатей, эта тоже двигалась. Альбус с удивлением посмотрел на львицу, которая склонилась над свернувшимся змеем, словно защищая его, и предупреждающе оскалила клыки.

И Альбус знал, кто это. Гермиона Грейнджер.

А еще знал, что должен сделать. Он не имел ни малейшего представления, как девчонке удалось сшить простыню и застелить ею постель Северуса. Сейчас это было совершенно неважно. Необходимо помешать ей разрушить все планы. Нельзя, чтобы Северус отклонился от своего пути, и плевать на то, что говорит Септима. Альбус также хорошо понимал: нельзя, чтобы его заподозрили в разрыве их отношений. Это лишь разозлит и отвлечет Северуса от того, что требует от него Альбус. Именно сейчас нужно, чтобы Северус полностью доверял ему.

Задумчиво сузив глаза, директор принял решение. Он знал Северуса. Знал его перепады настроения и предубеждения, и то, как Метка влияет на его душевное состояние. Нужно было просто создать правильные предпосылки. Северус закончит все сам. Альбус понимал, чем Снейп посчитает простыню: предательством, манипулированием и попыткой оказать влияние.

Он посчитал это самым лучшим решением.

Альбус развернулся и вышел из комнаты, оставив проклятую печать незаправленной. Северус увидит ее утром и сам докончит начатое.

* * *

Несмотря на все еще красные глаза, Джинни отказалась остаться утром в Башне, когда все собрались на завтрак.

Поскольку Гермиона знала, что их ожидает, она понимала Рона, который пытался уговорить младшую сестру не покидать гостиную. Но Джинни была непреклонной. В конце концов Рон сдался. Гермиона первая вышла из Башни, за ней Рон, Джинни, Гарри вместе Симусом и последними Невилл и Дин. Остальные гриффиндорцы, почувствовав их настроение, держались подальше.

Сидеть за гриффиндорским столом и ждать оказалось сущей пыткой. В какой-то миг Гермиона глянула на преподавательский стол, чтобы отвлечься, но убийственный взгляд, которым на нее посмотрел Северус, заставил ее вздрогнуть. Она быстро опустила глаза и в замешательстве принялась возиться с завтраком.

Даже Рон просто гонял еду по тарелке, но Гермиона была слишком потрясена злым взглядом Северуса и не обратила на это внимания. Когда Рон со звоном уронил вилку на блюдо, Гермиона очнулась и увидела, что в Зал влетели почтовые совы.

Одна сова приземлилась прямо перед ней, зажав в лапках «Пророк». Гермиона дрожащими пальцами расплатилась и дала ей немного ветчины, прежде чем отослать птицу.

— Открывай.

— Рон...

Он тяжело сглотнул. Веснушки резко выделялись на его побледневшем лице.

— Лучше узнать сразу. Открывай.

Гарри кивнул ей, и Гермиона расчистила место на столе и разложила газету так, чтобы все могли ее видеть. В верхней части на первой полосе располагались колдографии, а под ними полыхали крупные буквы заголовка: «Министерство схватило последователей Сами-Знаете-Кого!». Гермиона не стала читать статью, а вместо этого принялась разглядывать колдографии. На одной из них плакала незнакомая женщина, от которой уводили седоволосого мужчину. Следующим бросилось в глаза колдофото с мадам Боунс, которая смотрела в камеру со смесью недоумения и ярости. Джинни резко вздохнула при виде колдографии с арестом Молли Уизли. Еще одна колдография изображала пожилого мужчину с растерянным выражением лица. И так было на всех картинках.

Гермиона поняла, как поступил враг. Никто из этих людей даже не понял, что с ними происходит. Они думали, это ошибка, заблуждение, которое быстро прояснится.

— Они ничего не поняли, — грубо сказал Гарри, очевидно, подумав так же.

Рон показал слегка дрожащей рукой на выделяющуюся закладку между газетными листами.

— Посмотри здесь.

Гермиона перевернула страницу и тут же закрыла себе рот ладонью. Закладка указывала на дополнительные страницы со списком имен, напечатанных крупным жирным шрифтом. Рядом с каждым именем стояло мнимое преступление, короткое перечисление доказательств и текущий статус. Гермиона быстро пробежала список глазами и увидела, что Ремус Люпин был не единственным, кто сопротивлялся аресту и заплатил за это жизнью.

— Боже, их так много.

Последствия

Разговоры и смех, которые раньше так часто наполняли Большой зал во время завтрака, теперь стихли. Слышалось только сдавленное рыдание Глиннис Кольберн за столом Хаффлпаффа и растерянный голос какого-то равенкловца, всё повторявшего: «Я не понимаю».

Затем возник шепот. Поначалу едва различимый, он набирал силу и быстро охватил весь зал подобно вздымающейся волне. Когда шум стал невыносимым, поднялся профессор Дамблдор. Он не пытался привлечь к себе внимание учеников, но тем не менее все притихли. Гермиона увидела, как некоторые авроры, стоящие вдоль стены, нервно переступили с ноги на ногу. Аврор Гармин хотел достать палочку, но, повинуясь знаку со стороны Долиша, вновь опустил руку.

Лицо Дамблдора стало мертвенно-бледным и почти сравнялось цветом с бородой.

— Настали опасные времена, — начал директор. — Среди нас находятся опасные люди, — и он окинул Зал взглядом. — Верьте, чему хотите. Но не верьте абсолютно всему, что вы слышите или о чем читаете, — и он с каменным лицом запахнул мантию и покинул Большой зал.

Пока он не вышел, ученики молчали, но затем шум поднялся вновь, при этом все словно старались перекричать друг друга.

— Не понимаю, — сказал Рон. — Почему же он не... Он не сказал ничего.

Гермиона ткнула пальцем в разложенную газету.

— Вот. В списке есть имя Аберфорта Дамблдора.

— Но почему же тогда... — Рон запнулся, а потом продолжил, понизив голос: — Почему он не сказал нам об этом, когда сообщил о маме с папой и Ремусе?

— Может, он и сам не знал, — ответила Джинни.

Стиснув зубы, чтобы не сорваться, Рон обдумывал последствия.

— Проклятье. Они используют Аберфорта, чтобы заставить