Две семьи, сны, реальность, воспоминания.

1.

Неудивительно, что мне потребовалось больше недели, чтобы привести в порядок, упорядочить те не совсем обычные рассказы, которые мы услышали от наших новых знакомых, как по отдельности, так и всех вместе. Хотя именно совместная процедура обсуждения ничего толкового не дала совсем. Наши гости не просто стеснялись друг друга. Они ревновали, они не хотели говорить чего-то лишнего, да и просто терялись. От того картина не складывалась. Напротив более усложнялась, и не могли нам помочь вопросы, которые очень умело и обстоятельно задавал Сергей Владимирович. Тогда и было решено говорить по отдельности, а уже потом мне предстояло попробовать составить из этого цельную палитру, причем хотелось не упустить ни одной детали. Самым необычным, почти непостижимым было то, что всем им было суждено оказаться вместе. Сделать это намного позже тех событий, которые и были основой всего. Что говорить о том, что они не могли воспринять всё это в нормальной реальности. Не могло подобное уместиться в их головах. Что угодно, пусть будет совпадение, пусть случайность. Но только не злой умысел, не предначертание чужой, совсем недоброй силы. Да и опасность, не выглядела близкой, терялась в предчувствиях, суевериях, странных ощущениях. Конечно, пролазила внутрь теми самыми воспоминаниями, но не более. От того и было нам трудно найти общую почву под ногами. От того, как бы ужасно это не звучало, нам был необходим следующий ход со стороны, так называемых одинаковых людей. Только все же вернемся к Анне и Виктору, Варваре и Алексею, ко всему, что связывало их, к тому, что их разъединяло…

…Виктор видел страшный сон. Никаких монстров, кровавых сцен, мистических, темных призраков в нем не было. Напротив была обычная обстановка, были знакомые лица. Только находились они, и он с ними на совершенно чужой, незнакомой территории, которая самым непостижимым образом старалась проникнуть в сознание Виктора, одной единственной мыслью: всё не чужое, а наоборот, всё это твоё, всё это принадлежит тебе, твоей семье.

Неказистый домик, окрашенный темно синим. Два окна, с белыми наличниками и рамами.Темный и старый шифер сверху. Скрипучая калитка, которая никак не хотела садиться на свое место. Выше пасмурное небо, и тучи всей своей тяжестью согнувшие к земле две невысокие черемухи.

 Грязь на их листьях запомнилась Виктору особо отчетливо, а в соседней ограде без перерыва тявкала маленькая собачонка. Близко была дорога, по ней на большой скорости пролетали автомобили. И если бы Виктор сам себе выбирал жилье, то он никогда бы не купил этот домишко. Начавшись с описания, первая часть сна закончилась выводом, который был лишь вступлением, а страшное случилось позже.

Внутри незнакомый домик оказался, на удивление просторным. Кажется, в несколько раз, может и больше, потому что помещения уходили куда-то вглубь, превращались в две очень просторные комнаты с множеством мебели в виде стеллажей. Горел тусклый свет, и кто-то разделил первую комнату на две части. Хотя перегородки не было, отсутствовала и какая-либо ширма. Только в голове Виктора обозначилась тонкая красная линия, она делила комнату, за ней находился голос Анны, а в нем было что-то не то, что-то непривычное, что и позвало за собой самую первую мысль Виктора — тревожную, но непреодолимую, и Виктор двинулся навстречу голосу любимой женщины. Сердце с каждым шагом стучало сильнее. Предвкушение уже наполнилось страхом, а голос Анны уже звенел приятными нотками, в нем была кокетливая распущенность, в нем чувствовалась незнакомая Виктору игра. Следующие два шага ничего не изменили, зато, когда перед Виктором оказались две небольшие ступеньки вниз, он услышал мужской голос.

— Зачем ты продолжаешь меня мучить?

Низкий, но приятно мягкий баритон не скрывая желания, заигрывал с Анной. Она же отвечала взаимностью, она поддерживала тональность. И в этот момент Виктор понял, что погружается в пространство самого страшного в своей жизни кошмара — без монстров, без мертвецов, без крови, без падения с высоты, а всего лишь с изменой Анны, всего лишь с тем, что она может быть с другим, может любить другого.

— Мы же Сережа обо всем договорились — смеялась Анна.

По слуху Виктора сильно резануло чужое имя, он еще не видел их, а голос Анны продолжил.

— Не злись, ты же знаешь, что я с тобой и ни с кем больше.

Виктор, плохо ощущая себя, сделал еще два маленьких шажочка вперед. Теперь он мог видеть Анну. Она стояла, прижав к себе какую-то тряпку, или, что, скорее всего, это была тонкая кофточка. Одета Аня была в темное платье, её волосы, изменив привычному, тоже имели темный оттенок. Слегка коричневатый, малость переливающийся от падающего света, а может это сверкали серьги. Незнакомые, которых Виктор не видел у своей жены, также как и эти туфли на высоком каблуке. Но насколько всё это шло Анне, как сильно подчеркивало её красоту, делало стройнее, кратно привлекательнее, что у Виктора начала кружиться голова, что-то замелькало в глазах. А возле Анны был мужчина среднего роста. Он был моложе Виктора. Десять лет, никак не меньше лежало между ними. Может от того глаза незнакомца так вожделенно блестели. Может от того они, обладали женой Виктора прямо сейчас, не замечая ничего вокруг ни самого Виктора, ни этого отвратительного полумрака, который сгущался всё сильнее, и сильнее.

— Аня я очень сильно соскучился, разве ты не помнишь об этом. Вспомни, сколько минуло лет, и всё это время я ждал. Бесконечность пустое слово по сравнению с моими мучениями. Пожалуйста, прекрати меня изводить. Не прогоняй прочь нашу счастливую возможность быть близко вновь, не делай этого, не откладывай даже на один вечер.

— Сергей не надо. Я прошу тебя. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, один вечер пролетит быстро, очень быстро. И я вновь буду твоей, всё будет так, как ты захочешь.

— Ты же знаешь, у меня нет никакого терпения. Больше уже нет, невыносима эта пытка, Аня.

Голос того, кого Анна называла Сергеем, звучал жалобно, слишком откровенно. Виктор в одно мгновение почувствовал противный привкус во рту, но Анне, похоже, эти слова сильно нравились. Она тихо кокетливо рассмеялась, затем томно, глубоко произнесла, сделав шаг навстречу Сергею.

— Потерпи, всего один день.

Теперь их разделяли считанные сантиметры, а в следующую секунду Сергей сильно прижал Аню к себе. Жадно сплелись их горячие, вожделенные губы. Он прижимал её все сильнее, стараясь превратить страстный поцелуй во что-то куда большее, но на счастье Виктора, Анна неожиданно отстранила от себя Сергея. Сделала она это без всякого раздражения, напротив игриво, дразня его, выталкивая за последний барьер, за тонкую ниточку. Он же с трудом дышал, он не мог и не хотел скрыть бушующего желания, и если бы она сделала хоть один жест, если бы произнесла хоть одно слово, то он бы тут же начал срывать с себя одежду, а спустя пару секунд не пожалел бы и её стильного одеяния.

Виктор наконец-то сумел открыть рот. Громко насколько мог, выкрикнул имя жены, но не услышал собственного голоса. Попытался снова, и вновь повторилось то же самое. Крик оставался внутри него, не находя выхода наружу. Тогда Виктор смело двинулся вперед, но и здесь его ждало разочарование. Анна и Сергей удалились от него ровно на то расстояние, которое он преодолел. Виктор попробовал еще раз, но все повторилось вновь, и тогда Виктор сквозь сон ощутил, что ему необходимо проснуться. Только сделать этого он не мог, а еще через мгновение он переместился в другое место, где сильно шумели станки, и пахло свежей древесиной. Теперь он видел своего старого друга Андрея, тот смеялся каким-то идиотическим смехом, неотрывно смотрел на Виктора, и при этом крутил с бешеной скоростью колесо, которое находилось с правого бока станка. Виктор же пытался подойти к другу ближе, он сам того не понимая хотел рассказать другу о своём. Тот его не слышал, продолжал крутить колесо, и Виктор перешел на крик.

— Моя жена мне изменяет. Она любит другого человека. Я не хочу в это верить, но я только что видел её с ним.

Только Андрей не слышал. Всё сильнее крутилось колесо. Через несколько секунд оно начало увеличиваться в размере, заполнило весь объем сна, и только после этого Виктор проснулся, ощущая сильное сердцебиение.

Старый будильник, звенящий противным треском еще не сработал, хотя был поставлен всего на один час вперед, а это означало, что Виктор проспал совсем немного. Оборудование работало в обычном режиме, сигнализационные табло показывали полный порядок, но Виктору было не до этого. Даже если бы он очнулся от громкого сигнала “авария”, то исправляя ситуацию, он бы все равно думал только о своём странном и неожиданном сне.

Аварии не было, и Виктор лишь поменял своё местонахождение, заменив самодельный топчан, на рабочее кресло за столом, затем закурил, понимая, что не может просто так выкинуть из головы обыкновенное сновидение. Но раз за разом старался сделать именно это, только не шло, что-то не связывалось. Новое резало на части голову, до этого ведь не было ничего подобного, но откуда?, но почему? Как всё это стало возможным? Почему он верит в это, может просто бред, может какой-то скрытый страх, взял и вылез наружу. Сделал своё дело, не спросив разрешения, но тогда от чего так сильно сжимается внутри и доказывает: что нет, всё не просто так, а напротив первый шаг — зацепка к новому, только обозначившемуся.

Дальше Виктор напрасно напрягал память, пытаясь добиться того, чего не было на самом деле. Когда он видел что-то странное в поведении своей жены? Когда он мог задуматься, но сделал этого? Ничего не приходило в голову, лишь тикал на столе старенький будильник, да сильно, привычно гудело за дверью.

“Нет смысла себя накручивать. Это всего лишь сон и не более того”, а время на круглом циферблате подошло к шести утра.

 И зимнее утро никогда не торопится расстаться с ночью. От того темнота за большим окном виделась совсем непроглядной. На потолке, чуточку мигая, горела большая люминесцентная лампа, а Аня выглядела совершенно другой, нечаянно увиденной со стороны, благодаря этому куда более привлекательной. И пусть у неё никогда не было такого роскошного платья, пусть вымышленными казались соблазнительные серьги, с их безумным блеском. Но Виктору хотелось представлять её такой, несмотря на то, что кошмарный сон незаметно, но уверенно смешался с темнотой за окном. Вместе с ним исчез образ незнакомого соперника, пропал его возбужденный голос — осталась Аня. Стрелки же отмотали еще один круг, за ним еще один круг, и холодный воздух улицы окончательно похоронил не самый хороший временной отрезок.

Была остановка общественного транспорта, еще на прежнем месте какое-то время оставалась новая Аня, пока грязный автобус с номером семь ни отворил перед Виктором своё неприглядное нутро. Хорошо, что там имелись свободные места. Хуже, что быстро начали мерзнуть ноги, и очень медленно менялись привычные окрестности.

Через сорок минут Виктор оказался в своей квартире. Быстро разделся и, изменив многолетней привычке, первым делом оказаться на кухне, прошёл в спальню. Анна спала, почти так же, как он мысленно предполагал: на правом боку с распущенными волосами, с наполовину потерянным одеялом, так что оголенным было левое плечо, а на нем виднелась тонкая кремовая полоска её ночной рубашки.

Теперь можно было выдохнуть свободнее, но тут же поймать себя на мысли, что если он Виктор хотел увидеть в постели с женой того самого мужчину из сна, то это будет по меньшей мере глупо, а если копнуть глубже, то полным идиотизмом, но мыслям трудно запретить реагировать на образы и ассоциации. Тогда лучше их отогнать, и Виктор через полминуты оказался на кухне, где тут же загудел чайник с голубоватой подсветкой, зашумела микроволновка с тарелкой куриного супа. Сам же Виктор уставился в окно, хотя там не было ничего интересного. Микроволновка звякнула. Виктор обернулся и увидел входящую на кухню Анну.

— Доброе утро, давно пришел, — сказала она.

— Нет, только что — ответил Виктор.

— Что-то не так? — спросила Анна, с некоторым недоумением наблюдая за странным и чересчур внимательным выражением на лице мужа.

— Нормально всё, с чего ты взяла — неуверенно произнес Виктор.

— Взгляд у тебя какой-то не такой. Не помню, чтобы ты так на меня смотрел в последнее время — Анна постаралась улыбнуться, подошла ближе к Виктору, который по-прежнему находился в положении стоя с кружкой чая в руках.

— Не замечаешь меня, что здесь еще сказать — Виктор намеренно изобразил что-то издалека похожее на обиду, а на самом деле больше похожее на заигрывание.

— Правда? У меня совсем иное мнение — Аня своим тоном подыграла Виктору.

Она была одета в шелковый халат. Хорошо, забыв о стеснительности, выделялась, натягивая ткань, привлекательная грудь. Распущенные волосы светлого окраса спадали ниже плеч. Красивые серые глаза смотрели на Виктора, не скрывая откровенной нежности, их взгляды пересеклись. Анна приблизилась к Виктору на расстояние одного короткого вдоха. Он сразу почувствовал исходящее от неё манящее, обольстительное тепло, которое неудержимым желанием окружило всю её стройную фигуру. Виктор не удержался, он прижал Анну к себе. Начал искать её губы, но она притворно сопротивлялась.

— Ты чего, что с тобой?

— Соскучился по тебе — чуть слышно прошептал Виктор.

— Правда? — игриво произнесла Анна.

— Очень сильно прям, нет терпения — уже громче произнес Виктор, а у самого в голове мгновенно всплыли слова Анны, обращенные не к нему, но совсем недавно “потерпи, еще один день”.

Хорошо, что сон оставался в поглотившей его ночной мгле. Находился где-то высоко от Виктора, наверное, блуждал между большим количеством холодных и далеких отсюда звезд. Может, был ближе, но помешать точно не мог, потому что близкая и очень теплая Анна произнесла томно вздохнув.

— Не ожидала от тебя этого, с утра пораньше.

Виктор ничего не произнес. Он вновь прижал Анну к себе и на этот раз их губы быстро нашли друг друга. Руки не уступали губам, дыхание участилось.

— Пойдем в спальню — прошептала Анна.

Виктор же её испугал, неожиданно приподняв, а через секунду она оказалась у него на руках.

— Десять лет такого не было, что с тобой всё же случилось — ласково шептала Анна Виктору на ушко, пока он вместе с ней преодолевал такое нестерпимое расстояние до их общей кровати.

В одно мгновение испарился халат Анны, где-то рядом с ним нашли себе пристанище её трусики. Чуть в стороне, но недалеко можно было увидеть наспех брошенные вещи Виктора, и самую малость скрипела кровать, хотя они в эту секунду лишь продолжили прерванный поцелуй. Который, поддавшись их страсти, впитал в себя всё чары сексуальной обнаженности, он же сократил до неприличия прелюдию, но они не стали этому противиться, и через пару минут Виктор и Аня слились в одно целое. Вот тогда сильнее заскрипела кровать, ей помогал их обоюдный стон, но время не спешило закончить блаженство быстро, от того с каждой секундой повышалась температура, от того были неразличимы слова, которые пыталась шептать Аня, уже сейчас чувствуя, что такого не было давно, может всё те же десять лет, с того дня, когда Виктор так же, как и сегодня не имея сил сдержать бурлящее желание, поднимал её на руки. А страсть устремилась к финалу напролом, за этим пропало ощущение реальности, а когда усилия достигли вершины, то реальность вернулась, но была она робкая, по-настоящему счастливая, хоть и лишенная всякой стеснительности.

Они еще долго лежали обнаженные, иногда смотрели друг другу в глаза, но при этом молчали, боясь спугнуть посетившее их счастливое откровение.

Через полчаса Виктор заснул, и Анна вновь засверкала бриллиантовыми блесками. Огромное их количество слепило Виктора. Всё её черное платье переливалось вспышками. Волосы, уложенные в красивую, незнакомую прическу отливали похожим сиянием. Анна снова была ослепительной брюнеткой. Руки были оголены до самых плеч, глубокое декольте притягивало каждый взгляд, останавливало дыхание. Но при этом сонвызывалсумрачное, тяжелое беспокойство, вот-вот должен был появиться тот самый мужчина по имени Сергей, и Виктор должен будет его увидеть возле Анны, несмотря на большое количество посторонних людей, которые находились рядом с Анной, рядом с ним Виктором. И уже сейчас Виктор понимал, что ничего не сможет изменить в прописанном без его ведома сценарии. Так и случилось. Сергей вынырнул со стороны, он был в стильном, чёрном костюме, начищенные туфли блестели, сливаясь с платьем Анны в одно целое. Глаза вновь испепеляли Анну, облизывали её, не стесняясь никого из присутствующих.

А Виктор в очередной раз не мог сдвинуться с места.

Сергей целовал Анне руки, затем обнял за талию. Она улыбалась, испытывая нескрываемое наслаждение. Громче заиграла музыка. Сергей тут же увлек Анну за собой. Они смешались с десятком танцующих пар.

Виктор тщетно пытался найти их глазами. Всё кружилось, всё сливалось единым движением, еще громче играла музыка, а за ней следовало углубление восприятия, которое было параллельной частью сна. Как бы еще один сон, заключенный в тот, что сейчас уже видел Виктор. Только в какой-то момент кто-то решил, что этого мало, и нужно добавить, расширить картину, чтобы окончательно запутать несчастного Виктора или напротив помочь ему поставить всё на свои места. Это получилось. Виктор видел не просто незнакомого Сергея, а человека, который встречался ему много раз. Совсем рядом, почти каждый день, как-то обыденно, буднично. Именно от того прежний Сергей заметно повзрослел, в один миг он и Виктор сравнялись возрастом, а танец продолжал кружить собою всё вокруг. Анна звонко смеялась, она была необычайно счастлива. Обновленный Сергей не уступал ей в этом, а Виктору оставалось лишь смотреть. У него даже не было сил ревновать. Порочное чувство исчезло вместе с молодым Сергеем, осталось недоумение, и всё более чарующе звучала незнакомая музыка, такая несовременная, такая неуместная, но всё же поглощающая, затягивающая в себя Виктора, Анну, Сергея, незнакомых людей, неизвестный зал с шикарными люстрами, сам сон и его двойную сущность…

…Виктор проснулся, ощущая сильную тяжесть в голове. Рядом с ним стоял Анна, которая собиралась на улицу, на ней были одеты джинсы и кофта, на лице имелось свежее вмешательство косметики. От неё исходил приятный запах хорошо знакомых Виктору духов, еще она улыбалась, смотря на него. Виктор еще несколько мгновений не мог избавиться от вяжущего шлейфа сновидения, не понимал, от чего Аня улыбается, пока она ни заговорила.

— Ты чего проснулся, проспал всего час. Спи еще, я схожу с Ольгой по магазинам, а позже заберу детей, а то, наверное, папа уже с ума там сходит.

Анна снова улыбнулась, она никуда не могла деть своего хорошего настроения, щедро делилась им с Виктором, но он не мог разделить её чувств, поскольку два странных сна подряд, еще никогда не посещали его, а Анна главная их виновница была перед ним, создавая тот самый непереносимый контраст между реальностью и тем, что находится по другую сторону.

— Скорее мама — выдавил из себя Виктор.

— Может, и она тоже — не стала спорить Анна, этим немного удивив Виктора.

Он начал подниматься с кровати.

— Не будешь спать? — удивленно спросила Анна, по-прежнему не понимая, что случилось и почему обычные три-четыре часа отдыха мужа с ночной смены, превратились в один час.

— Слишком возбудился, с твоей помощью — натянуто улыбнулся Виктор и поцеловал Анну в губы, только сделал это легким, чуть ощутимым касанием.

Анна ответила на слова и поцелуй Виктора своим легким поцелуем.

— Ну, я пойду. Если пойдешь в гараж, то принеси картошки и две маленькие банки огурчиков.

— Моркови, свеклы не нужно? — по привычке уточнил Виктор.

— Нет, еще есть — беззаботно ответила Анна.

— Долго будешь? — спросил Виктор, и этот вопрос был лишним в устоявшейся схеме их общения, от того Анна посмотрела на мужа с интересом.

— Неужели скучать по мне будешь?

— Даже не сомневайся — уверенно ответил Виктор, но в этот же момент думал о другом, о том, что с противной настойчивостью дарили ему два похожих сновидения.

Через час после того, как Анна покинула квартиру, на улице оказался и Виктор. Утренний морозец к тому времени давно уступил своё место дневному зимнему теплу. Сквозь неплотные и низкие тучки пробивался скупой солнечный свет. Обещая завтра еще более теплую погоду, с запада тянул теплый ветерок. Снег пока не прилипал к обуви, но был довольно мягким, к тому же прямо на глазах Виктора происходил процесс обновления замерзшей влаги. Мелкие, чистые снежинки, не причиняя неудобства, покидали невесомость воздуха, обретали своё новое пристанище на земле, на куртке Виктора, на деревянной лавочке, которая стояла неподалеку от входной в подъезд двери, на тонком железе разноцветных автомобилей, которых всё же было еще не так много, поскольку вечер лишь готовился вступить в свои права через несколько часов.

Не изменяя привычке, Виктор быстрым шагом двинулся в сторону своего гаража, но пройдя не более пятидесяти метров неожиданно остановился. Прямо напротив него, возле белой тойоты находился тот самый Сергей, который совсем не давно был участником неожиданного кошмара, а сейчас он спокойно стоял в компании невысокого толстого мужчины, что-то говорил своему собеседнику, пока ни повернул голову в сторону Виктора и так же, как и сам Виктор, потерялся в пространстве, не сводя своих глаз с Виктора.

Если первоначальная мысль могла обмануть Виктора, заявив: в этом нет ничего особенного, ты просто видел этого человека, каким-то образом запомнил его лицо, вот он и появился в мире твоих сновидений. Только она, не успев закрепиться в сознании, исчезла. Для этого было достаточно того как незнакомец или Сергей посмотрел на Виктора. Не просто посмотрел, он продолжал смотреть, не уступая в этом самому Виктору. Их взгляды изучали друг друга, и теперь было ясно, что сон не явился из ниоткуда. Он имеет связь с реальностью, он её часть. Может больше, он и есть сама реальность, искаженная в деталях, но явившаяся в таком виде, чтобы Виктор знал — Анна ему изменяет.

Одно мгновение тогда опередило несколько месяцев. Виктор, еще не зная, о чем будет говорить, уверенно сделал два шага навстречу Сергею. Тот не смог скрыть напряжения на своем лице, но именно в этот момент раздался женский голос.

— Алексей, мне еще долго ждать. Мы поедем или нет.

Виктор и Алексей (он же Сергей, по версии Виктора) одновременно повернули головы в сторону голоса. Возле темного кроссовера корейского производства стояла симпатичная женщина с сумочкой в руках.

— Иду я — достаточно громко произнес Алексей и сразу начал за руку прощаться со своим знакомым.

Виктор же оставался в статичном и каком-то неловком положении. Посередине внутри дворовой дороги, с ключами от гаража в правой руке и с так и незажженной сигаретой в левой руке. А незнакомая женщина, потеряв интерес к Алексею, не сводила своих глаз с него Виктора. Он готов был смутиться, но лучше было уйти.

“ Почему она так смотрит. Странно как-то всё. А она ведь привлекательная, такие красивые глаза, фигура” — думал Виктор, отходя быстрым шагом в сторону, и на какое-то время, забыв о Сергее или Алексее, с этим Виктор пока определиться не мог.

“Интересно как её зовут, у неё должно быть очень красивое имя” — Виктор старательно сохранял в воображении образ чужой женщины, открывая гараж, и после того, когда с сумкой в руках не торопясь пошёл обратно, и от чего-то хотел увидеть её вновь, но без присутствия Алексея, который в мыслях Виктора, помимо предполагаемого любовника Анны, занял место мужа незнакомки, но мужа нелюбимого, иначе бы она ни смотрела настолько откровенным взглядом.

А женщина и вправду имела очень красивое имя — Варвара.

2.

Совсем рядом, в соседнем доме, в том же новом микрорайоне, которые росли, как грибы после дождя, завлекая несчастных в будущем, и довольных в день заселения граждан…

…Однообразные, панельные, с пластиковыми трубами, гремящими через весь этаж после любого сливания воды в санузле или кухне.Холодные утонченными стенами и жутко дорогие для счастливых новоселов, редко имеющих понятие о реальной себестоимости своего долгожданного счастья, которое к тому же сильно утяжелялось добродушной помощью банков, и которая, как нетрудно догадаться, становилась помощью лишь самим банкам, еще конечно, строителю монополисту, департаменту по обслуживанию этого самого монополиста. А, в общем, район был похож на район, дом на дом. Названия тоже не отличались разнообразием, в них всё время имелось что-то из цветной палитры, направлений частей света, ну еще понятий из предмета природоведения; горы, ручьи, холмы, озера…

… Располагалась обычная двухкомнатная квартира, с обычной обстановкой внутри неё.

Алексей уже больше часа сидел возле экрана своего ноутбука, просматривая многочисленные фотографии друзей и знакомых. Делал совершенно бессмысленные комментарии и частенько поглядывал на свои наручные часы. Время подходило к девяти часам вечера, а Варвары всё не было. И еще вчера это не вызвало бы у Алексея каких-то особых переживаний, но только не сегодняшним вечером. Он и без того очень тяжело провел весь, уже почти, истекший день, но слишком большое количество неприятных ощущений и не собирались оставить в покое его воспаленные чувства. Хотел поговорить с Варварой утром, но не нашёл подходящих слов, чтобы начать. Вторая попытка созрела сразу после обеда, но на этот раз помешали дети. Они обычным образом лезли к родителям, не давали прохода, задавали свои наивные, чем-то трогательные вопросы. А когда мать Варвары Наталья Ивановна забрала ребятишек к себе, то Виктор заметно перегорел и вновь не решился начать необходимый ему разговор с женой. Иногда думал: может и не стоит, особого повода все-таки нет. Конечно, хотелось еще раз припомнить Варваре события недельной давности, когда на корпоративе в их общей конторе,Варвара слишком уж увлеченно танцевала с Артемом. И хоть Артем был хорошим товарищем самого Алексея, стерпеть подобного Алексей не мог. Почти сразу, не сходя с места, он высказал Варваре свои законные претензии. Она же вместо ожидаемого покаяния или смущения, ответила ему тем же самым. Припомнив Алексею, его чересчур откровенные разговоры с Ириной. После этого они не разговаривали весь оставшийся вечер. Молчали и весь следующий день. Это было уже серьезней, и тогда Алексей решил покончить с этим, первым предложив Варваре перемирие.

Сейчас всё было иначе и от чего-то хуже, хотя его непереносимые сомнения в верности своей жены, явились из сна. Слишком реального сна, даже более реального, чем привычная обыденность…

…Варвару обнимал незнакомый Алексею мужчина. Чем-то он напоминал самого Алексея. Такой же рост, схожее телосложение и даже улыбка, обнажающая ровные белые зубы. Только вот вёл себя незнакомец иначе. Что-то изысканное сквозило в его неторопливых манерах, а говорил он вовсе каким-то старомодным образом. Сейчас так не говорят. Подобное можно увидеть лишь в старых черно-белых фильмах, которых Алексей не любил, от того не смотрел, но почему-то смог запомнить фрагменты. Вот они и пришли к нему в голову…

… А как этот тип целовал Варе ручку, как это ей нравилось…

 Её глаза возбужденно блестели. От ощущения скорой близости увеличивалась в размере грудь, а этот мужчина склонялся к ней всё ближе и ближе. Он шептал ей на ушко, Варя страстно отвечала ему, а его руки уже не стеснялись чувствовать её тепло.

Если бы хоть когда-нибудь Алексей мечтал о ней такой. Если бы он представлял её в таком незнакомом виде, то хоть что-то могло бы быть объяснимо, но ничего подобного не было — не было никогда.И теперь можно было ненавидеть самого себя за то, что она устраивала его такой, к какой он привык. И неважным было то, что они уже далеко не первый год вместе. А странное безразличие, которое он испытывал иногда, на фоне привычки и усталости. Разве этого не бывает у других?

Незнакомец же недолго оставался в безымянном положении.

— Юра — прошептала Варвара и потянулась к нему, ища своими страстными губами возможность откровенного и затяжного поцелуя.

Проснувшись, Алексей в течение первого часа старался поскорее вышвырнуть очередной неприятный сон из головы, применяя для этого всё те же приемы, что и прошлый раз, что и позапрошлый. Только объяснения, предназначенные самому себе, уже совсем не действовали, несмотря на всю свою простоту. Ну, накрутил сам себя, вот и возвращается всё это обратно. Еще неведомым образом раскрашивается, увеличивается в объеме прямо на глазах. Где Варвара выглядит особенно счастливой, и не может всё окончательно связаться. Но от чего раз за разом хочется повторять это снова и снова, просто подмывает вновь и вновь возвращаться к этому чрезмерно реальному сну, в котором он, в котором она, в котором сам Алексей, но со стороны, но в отдалении. И Варвара, которая провоцирует, которая изводит. Или это сам Алексей хочет, чтобы его провоцировали, — только день пролетел.

За окнами остановился поздний вечер, и с каждой минутой всё более неуместными выглядят картинки, заставки, сообщения — всё то, что так щедро проецирует открытый экран ноутбука. Стараясь уже в который раз заменить собою весь остальной мир, что остался за дверью и окнами.

 В странной тишине, несмотря на отсутствие сильного мороза, и присутствие первого этажа, который так сильно не любит Варвара и с каждым разом заводит один и тот же разговор: квартиру нужно продать, затем добавить денег и купить другую, но здесь же поблизости, но непременно не ниже третьего этажа и не выше шестого.

Алексей закрыл одну страничку. Вышел из еще одной, а вместо них открыл их семейную фотогалерею. Посмотрел всего несколько фотографий, как услышал, что наконец-то появилась Варвара. Пока был слышен лишь звук открывающегося замка, но уже сейчас Алексей решил: разговор состоится.

Варвара ни о чем не подозревая, освободилась от верхней одежды. Совсем немного постояла у зеркала и только после этого обратила внимание на стоявшего в коридоре мужа. На его странное выражение лица, на его явно недовольный взгляд.

— Соскучился? — наиграно спросила Варя и тут же проследовала на кухню.

— Соскучился, ты время вообще смотришь? Одиннадцатый час уже пошёл.

— Дети не хотели меня отпускать.

— И мама тоже?

— Что ты сразу к маме цепляешься. Она вообще ни слова не сказала. Телевизор смотрит, оторваться от него не может. Хорошо папа с ребятишками, так они ему проходу не дают.

— Я вообще-то думал, что ты в другом месте и не удивился бы, если ты сегодня и вовсе не пришла — Алексей с большим трудом выдавил из себя эти не совсем складные слова и после этого постарался не смотреть на Варю.

— Вот это новости. Я чего-то Леша не пойму на что ты намекаешь.

Если бы Варвара отреагировала жестко, то можно было бы усомниться. Но она произнесла свои слова совершенно обыденным тоном, с нескрываемой степенью удивления, и Алексей понял, что слишком велика разница между его болезненным воображением, и тем, что называется реальностью. В которой с большой долей вероятности может, и не было никого Юры, но Артем ведь был, и Варвара не один раз строила ему глазки. К тому же со слов Стаса: Артем был совсем не против, завязать отношения с женой коллеги по работе, и даже высказывался о том; что как же Алексею повезло, иметь такую красивую и понимающую жену.

— Ты думаешь, я забыл, как ты ему улыбалась.

— Слушай, ты больной или как. Специально решил мне настроение испортить. Давай я начну вспоминать, кому ты улыбался. И только не говори мне, что всё это мимолетное явление, вызванное парами алкоголя.

— Если ты меня не ревнуешь, то это твои проблемы, а я вот не могу к этому относиться спокойно и не нахожу себе места. Да и как я понимаю, дело не только в Артеме.

Алексей и сам не понял, каким образом сумел произнести то, о чем думал больше всего. Артем жесразу остался в стороне, мгновенно превратился в уже ненужный предлог. Потому что имелось нечто иное, пришедшее из сна. Но при этом куда более явственное и сильное, чем Артем, чем всё с ним связанное.

Вот теперь Варвара заметно смутилась и слишком долго держала паузу, что было ей несвойственно. Данное обстоятельство сразу заметил Алексей, но еще не мог понять происходящего. Не верилось, что он так быстро и точно, на свою беду, попал в цель. Неужели всё это имеет место быть? Каким образом, от чего и почему такое возможно?

Но две странности совпали, и каждый держал в своём сознаниисвоё. Алексей мог лишь усилить присутствие некого Юры, мог перевести его еще на одну ступеньку ближе к их с Варварой реальному миру, а Варвара думала о том, каким образом такое могло случиться. Ведь еще никто не научился читать чужие мысли, а каких-то фактов в виде записей в дневнике или чего-то подобного, она никогда не вела и поэтому не могла оставить. Только факт оставался фактом, и неведомым образом её муж сумел вторгнуться в мир, куда дорога ему была заказана. Потому что это был только её мир и не чей больше.

3.

Тем более его должны были звать Юра. Конечно, где-то его и сейчас так называют, но тот, кого она про себя называла Юрой, оказался Виктором, и узнала она об этом буквально позавчера, при этом совершенно случайно, а разве могло это случиться по-другому.

Он был слишком сильно похож на Юру. Как две капли воды или, как там говорится в подобных случаях. Только поверить в то, что такое возможно было трудно, от того оставалась крохотная частичка, что тот мужчина всё же ошибся, окликнув Юрия Виктором дважды, но при этом странная надежда не имела прочности в своём основании. Поскольку тогда, и он Юра должен был её узнать. Пусть он не обращал на неё особого внимания до этого, но все же они были знакомы. Но ведь сейчас она сильно изменилась, и он мог её не узнать. Мог принять за совершенно незнакомую женщину, не разглядев в ней своей бывшей одноклассницы.

 Пятнадцать лет большой срок. Теперь Варвара выглядела иначе, а тогда она была полной девочкой с короткой стрижкой,слишком стеснительной, смертельно неуклюжей. К тому же абсолютно потерянной, как для себя, так и для всей остальной жизни. И напрасно её родители с завидным упорством твердили: ты очень красивая, и скоро станешь еще лучше, и всему лишь назначено своё время. Они были правы, но тогда она слушать их не хотела. Не верила ни единому слову, воспринимая всё за самую неприятную лживую жалость.

Хорошо, что были у Варвары подруги, и нужно сказать, что именно это обстоятельство являлось самым ценным в те годы. От того запомнилось с особой теплотой, ведь оставаться одной, — что может быть хуже этого. Иногда, кажется, что ничего, а если еще учесть возраст, то картина станет совсем мрачной, но у Варвары были две подруги Рита и Таня. К тому же они не имели склонности к лишнему весу. Напротив были стройными и даже худенькими, и никогда не позволяли себе даже напомнить Варе об её недостатке, несмотря на то, что она сама частенько заводила этот разговор и еще чаще думала, что их многолетняя дружба лишь устоявшаяся привычка с первого класса, когда они и познакомились, в самый первый школьный день. В тот самый, когда было много больших букетов и никуда нельзя было скрыть ощущение полного счастья, всеобъемлющего праздника, в котором еще не было толстых, худых, длинных, маленьких — казалось, что не было. Да, нет, в тот день точно не было ничего подобного.

Только время часто бывает безжалостным. Течет оно быстро. Незаметно меняются интересы, совсем другими становятся разговоры. Всё чаще и чаще удивляет зеркало, и однажды из обычного предмета превращается в злейшего врага, которому доставляет удовольствие раз за разом издеваться над несчастным отражением. Конечно, иногда бывает иначе. Бывает совсем по-другому, но не в случае с Варварой. С ней всё было именно так, и смотреть в зеркало было пыткой. Анализировать увиденноестановилось настоящим кошмаром, и поэтому ненужно было удивляться, что в самый необходимый момент у Варвары не было поклонников. Никто не смотрел в её сторону, томно вздыхая и обдумывая как подойти к своей мечте, как начать с ней разговор. Не кто, а в первую очередь он, тот, кто имел имя Юра.<