Фамилия Имя (инициал). Группа. Эмиграция

Фамилия Имя (инициал). Группа. Эмиграция

Например:

Александрова Д. 2ЖЗ. Эмиграция

Высылаете на почту urgu @ mail. ru

ПОТЕРПИТЕ! ЭТО ПОСЛЕДНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ ЗАДАНИЯ!  

Тема  онлайн-занятия. «Русская литературная эмиграция».

(«Русское литературное Зарубежье»).

Форма занятия. Тестовое задание открытого типа.

Учебные задачи. 1) Найдите ответы на вопросы теста, пользуясь любыми верифицированными источниками; 2) Посмотрите видеоклипы, прикрепленные к сегодняшнему занятию в Группе; 3) Ответив на вопросы, напишите (под тестом) небольшое эссе на тему «Русская литературная эмиграция как историко-литературный феномен» (10 предложений).

Внимание! Правильный ответ подчеркните.

1. В годы революции и гражданской войны из России эмигрировали:

а) множество рабочих;

б) культурная элита;

в) средний класс.

 

2. Годом массового отъезда русских в эмиграцию является:

а) 1917;

б) 1921;

в) 1924.

 

3. Самым крупным центром русской литературы до Второй мировой войны многие годы была:

а) Германия;

б) Прибалтика;

в) Франция;

г) Чехия;

д) Югославия.

 

4. Укажите количество «волн» русской литературной эмиграции:

а) две;

б) три;

в) четыре.

 

5.Вторая волна русской эмиграции относится к:

а) 1918–1923 гг.;

б) 1924–1940 гг.;

в) 1945–1950-е гг.

 

6. Многие литераторы в 1960 – 1970-е гг. включились в правозащитноедвижение и стали диссидентами, то есть:

а) перемещенными;

б) инакомыслящими;

в) высланными.

 

7. Псевдоним Сирин принадлежал:

а) Г.В. Иванову;

б) И.А. Бунину;

в) В.В. Набокову.

 

8. Перу Г.В. Иванова принадлежит роман:

а) «Петербург»;

б) «Третий Рим»;

в) «Москва 2042».

 

9. Какое произведение В.В. Набоков написал дважды – на английском и русском языках:

а) «Защита Лужина»;

б) «Приглашение на казнь»;

в) «Лолита».

 

10. Где живут герои-эмигранты из произведения В.В. Набокова «Машенька»:

а) во Франции;

б) в Германии;

в) в Прибалтике.

 

11. Образ Машеньки для Льва Ганина был символом утраченной:

а) молодости;

б) чувственности;

в) России.

 

12. В лекции по русской литературе В.В. Набоков утверждал: «Все подлинное, честное, прямое, прекрасное не может быть...»:

а) пошлым;

б) мещанским;

в) безобразным.

 

13. Какой художественный прием использует Г.В. Иванов в следующих строках:

«И нет ни России, ни мира,

И нет ни любви, ни обид...».

а) анафора;

б) эпифора;

в) инверсия.

 

14. Кто из писателей не принадлежал к числу эмигрантов:

а) З.Н. Гиппиус, И.А. Бунин, Б.К. Зайцев, А.И. Солженицын

б) И.А. Бродский, М.И. Цветаева, А.И. Куприн, С.Д. Довлатов

в) Б.Л. Пастернак, В.В. Маяковский, О.Э. Мандельштам, А.А. Ахматова.

 

15. Назовите автора следующих строк:

« От всего человека вам остается часть речи.

Часть речи вообще. Часть речи»

а) И.А. Бунин;

б) И.А. Бродский;

в) М.И. Цветаева.

 

16.   Писатель-эмигрант и его произведение. Найдите соответствия:

а) «Зона: записки надзирателя»;                    а) В.Н. Войнович;

б) «Остров Крым»;                                            б) С.Д. Довлатов;

в) «Жизнь и необычайные приключения      в) В.П. Аксенов;

солдата Ивана Чонкина»;

г) «Преподобный Сергий Радонежский»;     г) А.И. Солженицын;

д) «Красное колесо».                                        д) Б.К. Зайцев.

Ответ: а) С.Д. Довлатов; б) В.П. Аксёнов; в) В.Н, Войнович; г).К, Зайцев; д) А.И. Солженицын

17. Известно, что творчество С.Д. Довлатова автобиографично. В каком произведении он описывает свою работу в качестве экскурсовода в Пушкинских Горах:

а) «Компромисс»;

б) «Чемодан»;

в) «Заповедник».

 

18. Укажите имя писателя-эмигранта, автора романа «Блокада», — первой книги о ленинградской блокаде, написанной глазами очевидца и свидетеля, пережившего все описанные события:

а) И.В. Елагин;

б) А.А. Даров;

в) Б.Н. Ширяев.

 

19. Известно, что ностальгические воспоминания о России сделали мемуарную прозу — мемуаристику — одной из основных жанровых форм всей русской эмиграции. Найдите соответствия – писатель и его мемуары:

а) «На берегах Невы»;                           а) М.И. Цветаева;

б) «Полторы комнаты»;                         б) И.В. Одоевцева;

в) «Мать и музыка»;                               в) И.А. Бродский;

г) «Лето Господне»;                                г) В.В. Набоков;

д) «Другие берега».                                д) И.С. Шмелев.

Ответ: а)И.В. Одоевцева; б)И.А. Бродский; в) М.И. Цветаева; г) И.С. Шмелёв; д)В.В. Набоков

20. Известно, что из пяти русскоязычных писателей, удостоенных Нобелевской премии в области литературы, трое были эмигрантами. Найдите соответствия: писатель-эмигрант и дата получения им Нобелевской премии

а) А.И. Солженицын;                                   а) 10 ноября 1933г.

б) И.А. Бунин;                                                 б) 10 декабря 1987г.

в) И.А. Бродский.                                         в) 8 октября 1970г.

Ответ: а)8 октября 1970г.; б) 10 ноября 1933г; в)10 декабря 1987г.

19/20 = 95% = 5(отл.)

 

2) Ваше эссе на тему «Русская литературная эмиграция как историко-литературный феномен» (10 предложений).

 

 

На русской литературе революция отразилась очень сильно. Было три «волны» эмиграции, во время которых писатели и поэты разместились кто куда: сначала Европа (Париж, Берлин), потом Америка. Тот литературный материал, с которым они приехали в страны, стал распространяться, но главное было в нём — это Россия.

Я считаю, что тех, кто уезжал из страны, нельзя назвать трусами, они бежали, потому что не могли жить в том «хаосе», который творился в стране. Они уезжали, но не забывали свою Родину — тема России всегда фигурирует в рассказах, поэмах, стихотворениях эмигрантов. Во время эмиграции были созданы прекрасные произведения: «Стационарный санаторий» Э.Лимонова, в США, начал писать произведение «Мать» Максим Горький. – Ф. (это было еще до 1917 года – индивидуальная, личная эмиграция писателя, не имеющая отношения к эмиграцию как к массовому явлению и феномену). Нельзя неупомянуть не упомянуть «Красное колесо» А. И. Солженицына. А.И. Солженицына. – ПРОБЕЛ Д.Б. МЕЖДУ ИНИЦИАЛАМИ И ФАМИЛИЕЙ. Так же Также («в том числе») в эмиграции были созданы замечательные стихотворения: «Когда мы в Россию вернёмся» Г.Адамовича, «Бывают дни» и «Моя Россия» И.Северянина. И они не просто создавали свои прооизведения и публиковали их. Были созданы профессиональные союзы и кружки писателей и журналистов: Д.С. Мережковский и З.Н. Гиппиус в Париже организовали общество «Зелёная лампа», в Берлине в 1922 году возник Клуб Писателей, куда входили И. Одоевцева, Н. А. Бердяев, Б.К. Зайцев, А. Белый.

ВСР

Тема. И.А. Бунин – поэт, прозаик, переводчик, лауреат Пушкинской и Нобелевской премий: в России и вне России.

                

Форма задания. Теоретическая и практическая.

Учебные задачи. 1) Составьте «Хронику жизни и творчества И.А. Бунина (1870–1953гг.) в форме таблицы (две колонки: дата и событие) – в этом же файле;

Таблица «Хроника жизни и творчества И.А. Бунина» (1870-1953г.г.)

Дата	Событие
10 октября 1870 г.	Рождение будущего литератора, в Воронеже, на юге России
1881 г.	Будучи мальчиком, зачислен учиться в Елецкую гимназию
1886г.	Был отчислен за неуплату обучения, после чего делает первые творческие попытки писать
1887г.	В издании «Родина» были напечатаны первые его работы («Над могилой С. Я. Надсона», «Деревенский нищий»)
1889г.	Бунин переезжает в Орёл и начинает работать в местной газете «Орловский вестник»
1891г.	В Орле выходят «Стихотворения 1887 – 1891 гг.».
1893-1894г.г.	Иван Бунин попадает под влияние Л.Н. Толстого, причем настолько, что писатель собирается стать бондарем. Только Л.Н. Толстой при встрече в 1894г. смог уговорить Ивана Алексеевича бросить эту идею.
1895г.	Писатель переезжает в Петербург, а чуть позже в Москву, где начинает знакомиться со столичным литературным кругом: А.П. Чеховым, А.И. Куприным, В.Я.Брюсовым.
1896г.	Иван Бунин переводит поэму «Песнь о Гайавате» американского писателя Г.У.Лонгфелло. Позже совершенствовал перевод и переиздавал его несколько раз.
1897-1899г.г.	в это время публикуются два сборника (рассказов — «На край света» и стихов — «Под открытым небом»), а также молодой литератор создает семью, женится на Анне Цакни, дочери редактора журнала «Южное обозрение», которая рождает единственного сына Николая (умер в 1905г.). Брак оказался не прочным и в 1899 году они разошлись.
1900г.	Писатель едет в Ялту, где знакомится с основателями МХАТА; пишет рассказ «Антоновские яблоки»
1901г.	Выходит сборник стихотворений «Листопад»
1903	Бунин удостаивается Пушкинской премии за перевод «Песни о Гайавате» и за сборник «Листопад». (перевод и сборник представил А.Чехов на сосискание Пушкинской премии)
1903-1904г.г.	Путешествует по Франции, Италии и Кавказ, а в 1906 году знакомится со второй женой Верой Муромцевой
1909	Иван Бунин получает вторую пушкинскую премию за книгу «Стихотворения 1903 – 1906», становится академиком Российской академии наук.
1911	Публикация повести «Судоход»
1917-1919г.г.	события двух революций значат для Ивана Бунина конец истории государства, окончательный упадок дворянства, начало новой, незнакомой, но заранее неприятной эпохи. Все свои впечатления о событиях писатель выразил в произведении «Окаянные дни»
26 янв.1920г.	Бунин навсегда покинул Россию, отплывши в Константинополь.
1924-1929 г.г.	это годы плодотворной творческой работы. Буниным создаются «Роза Иерихона», «Митина любовь», «Солнечный удар», сборник самых выдающихся стихотворений
1927-1933г.г.	И.А. Бунин работает над романом «Жизнь Арсеньева». В его основу легли события из жизни самого поэта, его чувства и впечатления, полученные в реальности.
1933г.	Писатель становится лауреатом Нобелевской премии по литературе за произведение «Жизнь Арсеньева»
1939 г.	В начале Второй мировой войны Бунины переехали на высокогорную виллу «Жаннет», находившуюся на выезде из Граса, рядом с Наполеоновской дорогой. Там Иван Алексеевич и Вера Николаевна почти безвыездно прожили около шести лет.
1946г.	Бунины возвращаются в парижскую квартиру, на следующий год Иван Алексеевич заболевает эмфиземой лёгких, едет на курорт в Жуан-ле-Пен, где проходит курс лечения, и осенью состоялось его последнее выступление перед большой аудиторией.
1950г.	Поэт публикует в Париже труд «Воспоминания»
8 ноября 1953г.	Иван Алексеевич Бунин умирает в столице Франции, от эмфиземы лёгких.

1. А сборник «Темные аллеи» (конец 1930-х – нач. 1940-х)?

2. Не упомянута первая любовь Бунина – Варвара Пащенко, ставшая прототипом Лики в романе «Жизнь Арсеньева».

Хор.)

 

 

2) Прочитайте (ниже) два рассказа И.А. Бунина – представителя и лидера старшего поколения первой «волны» русской литературной эмиграции. Обратите внимание на даты написания произведений.

Составьте цитатный план этих рассказов.

Сделайте вывод относительно проблематики и поэтики (=прежде всего композиции) этих бунинских шедевров (не менее 5 предложений).

Оба рассказа И.А. Бунина «Лёгкое дыхание» и «Холодная осень» написаны очень реалистично, настолько, что, читая, у тебя сразу представляется картинка. Это две трагичных и драматичных истории, и у каждой своя проблематика. В рассказе «Лёгкое дыхание» можно выделить три проблемы: баланс между страстями и приличиями, социальный аспект в проблематике новеллы: безрадостная и унылая атмосфера провинциального города, где может происходить, что угодно, если никто не узнает, а так же также проблема Оли в её одиночестве: никто в семье не учил её хотя бы своим примером, как надо балансировать между чувствами и разумом.

В рассказе «Холодная осень» ставится проблема памяти, личного отражения событий в сознании героини. Её память оказывается сильнее всех исторических катастроф, и, несмотря на то, что она прожила бурную жизнь, в которой было очень много событий и много скитаний, единственное, что было в её жизни - это тот холодный осенний вечер, который она вспоминает. В этом рассказе основным конфликтом в рассказе является конфликт между трагическим временем и чувствами отдельного человека.

Одна общая тема у этих рассказов есть — это тема любви. Но и она показана по разному по-разному. Оля не до конца понимала любовь, так как она была ещё подростком и никогда до этого никого не любила. Ей просто было интересно, у неё не было серьёзных намерений. А в рассказе «Холодная осень» показана тема любви, приносящая исключительно счастье.

Вывод: проблематики этих двух рассказов тесно соприкасаются между собой, и объединены одной темой — темой любви.

 

Иван Бунин
Легкое дыхание

                       

На кладбище, над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий.
Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста.
В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне – фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами.
Это Оля Мещерская.
Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц: что можно было сказать о ней, кроме того, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, что она способна, но шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама? Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей. Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями! А она ничего не боялась – ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена. Без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, – изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз… Никто не танцевал так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегал так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживали столько, сколько за ней, и почему-то никого не любили так младшие классы, как ее. Незаметно стала она девушкой, и незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство…
Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой. И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, ее неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом.
– Здравствуйте, mademoiselle Мещерская, – сказала она по-французски, не поднимая глаз от вязанья. – Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения.
– Я слушаю, madame, – ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела.
– Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом, – сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза. – Я не буду повторяться, не буду говорить пространно, – сказала она.
Мещерской очень нравился этот необыкновенно чистый и большой кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни теплом блестящей голландки и свежестью ландышей на письменном столе. Она посмотрела на молодого царя, во весь рост написанного среди какой-то блистательной залы, на ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах начальницы и выжидательно молчала.
– Вы уже не девочка, – многозначительно сказала начальница, втайне начиная раздражаться.
– Да, madame, – просто, почти весело ответила Мещерская.
– Но и не женщина, – еще многозначительнее сказала начальница, и ее матовое лицо слегка заалело. – Прежде всего, что это за прическа? Это женская прическа!
– Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы, – ответила Мещерская и чуть тронула обеими руками свою красиво убранную голову.
– Ах, вот как, вы не виноваты! – сказала начальница. – Вы не виноваты в прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях, не виноваты, что разоряете своих родителей на туфельки в двадцать рублей! Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду, что вы пока только гимназистка…
И тут Мещерская, не теряя простоты и спокойствия, вдруг вежливо перебила ее:
– Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом – знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне…
А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом. И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке – одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине.

– Я пробежал эти строки и тут же, на платформе, где она гуляла, поджидая, пока я кончу читать, выстрелил в нее, – сказал офицер. – Дневник этот вот он, взгляните, что было написано в нем десятого июля прошлого года.
В дневнике было написано следующее:
«Сейчас второй час ночи. Я крепко заснула, но тотчас же проснулась… Нынче я стала женщиной! Папа, мама и Толя, все уехали в город, я осталась одна. Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто. Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович. Я ему очень обрадовалась, мне было так приятно принять его и занимать. Он приехал на паре своих вяток, очень красивых, и они все время стояли у крыльца, он остался, потому что был дождь, и ему хотелось, чтобы к вечеру просохло. Он жалел, что не застал папу, был очень оживлен и держал себя со мной кавалером, много шутил, что он давно влюблен в меня. Когда мы гуляли перед чаем по саду, была опять прелестная погода, солнце блестело через весь мокрый сад, хотя стало совсем холодно, и он вел меня под руку и говорил, что он Фауст с Маргаритой. Ему пятьдесят шесть лет, но он еще очень красив и всегда хорошо одет – мне не понравилось только, что он приехал в крылатке, – пахнет английским одеколоном, и глаза совсем молодые, черные, а борода изящно разделена на две длинные части и совершенно серебряная. За чаем мы сидели на стеклянной веранде, я почувствовала себя как будто нездоровой и прилегла на тахту, а он курил, потом пересел ко мне, стал опять говорить какие-то любезности, потом рассматривать и целовать мою руку. Я закрыла лицо шелковым платком, и он несколько раз поцеловал меня в губы через платок… Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход… Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!..»
Город за эти апрельские дни стал чист, сух, камни его побелели, и по ним легко и приятно идти. Каждое воскресенье, после обедни, по Соборной улице, ведущей к выезду из города, направляется маленькая женщина в трауре, в черных лайковых перчатках, с зонтиком из черного дерева. Она переходит по шоссе грязную площадь, где много закопченных кузниц и свежо дует полевой воздух; дальше, между мужским монастырем и острогом, белеет облачный склон неба и сереет весеннее поле, а потом, когда проберешься среди луж под стеной монастыря и повернешь налево, увидишь как бы большой низкий сад, обнесенный белой оградой, над воротами которой написано Успение Божией Матери. Маленькая женщина мелко крестится и привычно идет по главной аллее. Дойдя до скамьи против дубового креста, она сидит на ветру и на весеннем холоде час, два, пока совсем не зазябнут ее ноги в легких ботинках и рука в узкой лайке. Слушая весенних птиц, сладко поющих и в холод, слушая звон ветра в фарфоровом венке, она думает иногда, что отдала бы полжизни, лишь бы не было перед ее глазами этого мертвого венка. Этот венок, этот бугор, дубовый крест! Возможно ли, что под ним та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской? Но в глубине души маленькая женщина счастлива, как все преданные какой-нибудь страстной мечте люди.
Женщина эта – классная дама Оли Мещерской, немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь. Сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик, – она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она – идейная труженица. Смерть Оли Мещерской пленила ее новой мечтой. Теперь Оля Мещерская – предмет ее неотступных дум и чувств. Она ходит на ее могилу каждый праздник, по часам не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико Оли Мещерской в гробу, среди цветов – и то, что однажды подслушала: однажды на большой перемене, гуляя по гимназическому саду, Оля Мещерская быстро, быстро говорила своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной:
– Я в одной папиной книге – у него много старинных, смешных книг – прочла, какая красота должна быть у женщины… Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, – ей-богу, так и написано: кипящие смолой! – черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, – понимаешь, длиннее обыкновенного! – маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи, – я многое почти наизусть выучила, так все это верно! – но главное, знаешь ли что? Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, – ты послушай, как я вздыхаю, – ведь правда, есть?
Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре.

1916

 

 

Цитатный план:

Это Оля Мещерская».

Холодная осень

                  

В июне того года он гостил у нас в имении - всегда считался у нас своим человеком: покойный отец его был другом и соседом моего отца. Пятнадцатого июня убили в Сараеве Фердинанда. Утром шестнадцатого привезли с почты газеты. Отец вышел из кабинета с московской вечерней газетой в руках в столовую, где он, мама и я еще сидели за чайным столом, и сказал:

- Ну, друзья мои, война! В Сараеве убит австрийский кронпринц. Это война!

На Петров день к нам съехалось много народу, - были именины отца, - и за обедом он был объявлен моим женихом. Но девятнадцатого июля Германия объявила России войну...

В сентябре он приехал к нам всего на сутки - проститься перед отъездом на фронт (все тогда думали, что война кончится скоро, и свадьба наша была отложена до весны). И вот настал наш прощальный вечер. После ужина подали, по обыкновению, самовар, и, посмотрев на запотевшие от его пара окна, отец сказал:

- Удивительно ранняя и холодная осень!

Мы в тот вечер сидели тихо, лишь изредка обменивались незначительными словами, преувеличенно спокойными, скрывая свои тайные мысли и чувства. С притворной простотой сказал отец и про осень. Я подошла к балконной двери и протерла стекло платком: в саду, на черном небе, ярко и остро сверкали чистые ледяные звезды. Отец курил, откинувшись в кресло, рассеянно глядя на висевшую над столом жаркую лампу, мама, в очках, старательно зашивала под ее светом маленький шелковый мешочек, - мы знали какой, - и это было и трогательно и жутко. Отец спросил:

- Так ты все-таки хочешь ехать утром, а не после завтрака?

- Да, если позволите, утром, - ответил он. - Очень грустно, но я еще не совсем распорядился по дому.

Отец легонько вздохнул:

- Ну, как хочешь, душа моя. Только в этом случае нам с мамой пора спать, мы непременно хотим проводить тебя завтра...

Мама встала и перекрестила своего будущего сына, он склонился к ее руке, потом к руке отца. Оставшись одни, мы еще немного побыли в столовой, - я вздумала раскладывать пасьянс, - он молча ходил из угла в угол, потом спросил:

- Хочешь пройдемся немного?

На душе у меня делалось все тяжелее, я безразлично отозвалась:

- Хорошо...

Одеваясь в прихожей, он продолжал что-то думать, с милой усмешкой вспомнил стихи Фета:

Какая холодная осень!

Надень свою шаль и капот...

- Капота нет, - сказала я. - А как дальше?

- Не помню. Кажется, так:

Смотри - меж чернеющих сосен

Как будто пожар восстает...

- Какой пожар?

- Восход луны, конечно. Есть какая-то деревенская осенняя прелесть в этих стихах. "Надень свою шаль и капот..." Времена наших дедушек и бабушек... Ах, Боже мой, Боже мой!

- Что ты?

- Ничего, милый друг. Все-таки грустно. Грустно и хорошо. Я очень, очень люблю тебя...

Одевшись, мы прошли через столовую на балкон, сошли в сад. Сперва было так темно, что я держалась за его рукав. Потом стали обозначаться в светлеющем небе черные сучья, осыпанные минерально блестящими звездами. Он, приостановясь, обернулся к дому:

- Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, вечно буду помнить этот вечер...

Я посмотрела, и он обнял меня в моей швейцарской накидке. Я отвела от лица пуховый платок, слегка отклонила голову, чтобы он поцеловал меня. Поцеловав, он посмотрел мне в лицо.

- Как блестят глаза, - сказал он. - Тебе не холодно? Воздух совсем зимний. Если меня убьют, ты все-таки не сразу забудешь меня?

Я подумала: "А вдруг правда убьют? и неужели я все-таки забуду его в какой-то срок - ведь все в конце концов забывается?" И поспешно ответила, испугавшись своей мысли:

- Не говори так! Я не переживу твоей смерти!

Он, помолчав, медленно выговорил:

- Ну что ж, если убьют, я буду ждать тебя там. Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне.

Я горько заплакала...

Утром он уехал. Мама надела ему на шею тот роковой мешочек, что зашивала вечером, - в нем был золотой образок, который носили на войне ее отец и дед, - и мы все перекрестили его с каким-то порывистым отчаянием. Глядя ему вслед, постояли на крыльце в том отупении, которое всегда бывает, когда проводишь кого-нибудь на долгую разлуку, чувствуя только удивительную несовместность между нами и окружавшим нас радостным, солнечным, сверкающим изморозью на траве утром. Постояв, вошли в опустевший дом. Я пошла по комнатам, заложив руки за спину, не зная, что теперь делать с собой и зарыдать ли мне или запеть во весь голос...

Убили его - какое странное слово! - через месяц, в Галиции. И вот прошло с тех пор целых тридцать лет. И многое, многое пережито было за эти годы, кажущиеся такими долгими, когда внимательно думаешь о них, перебираешь в памяти все то волшебное, непонятное, непостижимое ни умом, ни сердцем, что называется прошлым. Весной восемнадцатого года, когда ни отца, ни матери уже не было в живых, я жила в Москве, в подвале у торговки на Смоленском рынке, которая все издевалась надо мной: "Ну, ваше сиятельство, как ваши обстоятельства?" Я тоже занималась торговлей, продавала, как многие продавали тогда, солдатам в папахах и расстегнутых шинелях кое-что из оставшегося у меня, - то какое-нибудь колечко, то крестик, то меховой воротник, побитый молью, и вот тут, торгуя на углу Арбата и рынка, встретила человека редкой, прекрасной души, пожилого военного в отставке, за которого вскоре вышла замуж и с которым уехала в апреле в Екатеринодар. Ехали мы туда с ним и его племянником, мальчиком лет семнадцати, тоже пробиравшимся к добровольцам, чуть не две недели, - я бабой, в лаптях, он в истертом казачьем зипуне, с отпущенной черной с проседью бородой, - и пробыли на Дону и на Кубани больше двух лет. Зимой, в ураган, отплыли с несметной толпой прочих беженцев из Новороссийска в Турцию, и на пути, в море, муж мой умер в тифу. Близких у меня осталось после того на всем свете только трое: племянник мужа, его молоденькая жена и их девочка, ребенок семи месяцев. Но и племянник с женой уплыли через некоторое время в Крым, к Врангелю, оставив ребенка на моих руках. Там они и пропали без вести. А я еще долго жила в Константинополе, зарабатывая на себя и на девочку очень тяжелым черным трудом. Потом, как многие, где только не скиталась я с ней! Болгария, Сербия, Чехия, Бельгия, Париж, Ницца... Девочка давно выросла, осталась в Париже, стала совсем француженкой, очень миленькой и совершенно равнодушной ко мне, служила в шоколадном магазине возле Мадлэн, холеными ручками с серебряными ноготками завертывала коробки в атласную бумагу и завязывала их золотыми шнурочками; а я жила и все еще живу в Ницце чем Бог пошлет... Была я в Ницце в первый раз в девятьсот двенадцатом году - и могла ли думать в те счастливые дни, чем некогда станет она для меня!

Так и пережила я его смерть, опрометчиво сказав когда-то, что я не переживу ее. Но, вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же все-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. Ужели он был когда-то? Все-таки был. И это все, что было в моей жизни, - остальное ненужный сон. И я верю, горячо верю: где-то там он ждет меня - с той же любовью и молодостью, как в тот вечер. "Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне..." Я пожила, порадовалась, теперь уже скоро приду.

Мая 1944

 

Цитатный план

1. «Ну, друзья мои, война!»

Утром он уехал.»

5. «Убили его - какое странное слово! - через месяц, в Галиции»

6. «И я верю, горячо верю: где-то там он ждет меня - с той же любовью и молодостью, как в тот вечер. "Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне..."»

«…». «“…. ”».

5 (отл.)

 

Фамилия Имя (инициал). Группа. Эмиграция

Например: