За что Набоков критикует Достоевского?

Big Think (США): почему Лев Толстой ненавидел Уильяма Шекспира

10.10.2021

Тим Бринкхоф (Tim Brinkhof)

Презрение русского писателя означало не только разницу во вкусах, Лев Толстой яростно ненавидел все, символом чего являлся Шекспир.

· Многие известные писатели открыто заявляли о своем неприятии Шекспира, но никто не отвергал его так категорически, как Лев Толстой.

· По его словам, этот бездарный драматург знаменит только благодаря группе злобных немецких интеллектуалов, которым не давало покоя его творчество.

· Годы спустя Джордж Оруэлл (George Orwell) написал ответ Толстому в защиту Шекспира, положив конец этой вражде между литературными гигантами.

Хотя Уильяма Шекспира любят многие, его творчество ценят не все, и есть несколько не менее известных писателей, которые не были согласны с его господством в качестве величайшего драматурга всех времен. Побыв три коротких года театральным критиком, Джордж Бернард Шоу (George Bernard Shaw) счел своим долгом открыть нам глаза на «пустоту философии Шекспира». Как знаток английской литературы, Дж. Р.Р. Толкин (J.R.R. Tolkien) был известен своим презрением к Великому барду и внушал этим страх. Да и Вольтер не мог говорить о Шекспире, не приходя при этом в бешенство. Однако ни один корифей литературы не испытывал к Шекспиру такого презрения, как Лев Толстой.

Толстой против Шекспира

Автор «Войны и мира» Толстой, родившийся в аристократической семье, с раннего детства познакомился с «Гамлетом» и «Макбетом», и его раздражало, что он был единственным среди своих друзей и членов семьи, кто не считал эти произведения истинными шедеврами. Шутки Шекспира казались ему «несмешными». Его каламбуры — «незабавными». Единственным персонажем, который на самом деле доминировал в их пафосных диалогах, был пьяный Фальстаф.

Когда Толстой попросил Ивана Тургенева и Афанасия Фета (двух писателей, которыми он восхищался и которых уважал) объяснить ему, что именно сделало Шекспира таким великим, он обнаружил, что они могут ответить ему лишь в расплывчатых выражениях, без той точности языка или того глубокого анализа, которые они часто демонстрировали в своих произведениях. Толстой полагал, что сможет оценить Шекспира по достоинству в старости, но когда (перечитав его произведения в возрасте 75 лет) он почувствовал, что по-прежнему «не получил большого эстетического наслаждения», он решил изложить свои критические замечания на бумаге.

КОНТЕКСТ

Слава Сэ: по каким американским формулам пишутся российские фильмы (Delfi)

Delfi.lv

19.06.2021

La Vanguardia: могут ли Россия или Украина присвоить наследие Шевченко

La Vanguardia

05.04.2021

Al Modon: что скрыто за великим наследием Достоевского

Al Modon

15.03.2020

NYT: умер русский писатель и диссидент Эдуард Лимонов

The New York Times

18.03.2020

Ставший результатом этого начинания критический очерк («О Шекспире и о драме»), написанный им в 1906 году (и не лишенный недостатков и предвзятости), представляет собой резкую эмоциональную атаку на наследие Шекспира и институты, которые помогли его создать. Во-первых, Толстой усомнился в способностях Великого барда как драматурга. Его персонажи были поставлены в «неестественные положения, не соответствующие ни месту, ни времени», такие как библейские убийства и подмена личностей в стиле ситкомов, из-за чего зрителям было сложно сочувствовать им. Они также часто поступали «не свойственно своим определенным характерам», следуя не велениям своей личности, а сюжетной линии.

Что было характерно для русских писателей того времени, Толстой в своих произведениях пытался придать каждому персонажу особый язык, который отличался в зависимости от их возраста, пола или принадлежности к какому-то классу. Княжны говорили изысканно и обладали богатым словарным запасом, а пьяные крестьяне говорили заплетающимся языком, невнятно и бормотали себе под нос. У Шекспира, который всегда писал в одном и том же поэтическом стиле, «речи одного лица можно вложить в уста другого, и по характеру речи невозможно узнать того, кто говорит».

Вера всего мира в Шекспира

Толстой заинтересовался Шекспиром не потому, что хотел понять причины своей неприязни к этому человеку, а потому, что был удивлен и с подозрением относился к той готовности, с которой другие люди бросились ему на помощь. «Так что вообще я встречал в поклонниках Шекспира, при моих попытках получить объяснение величия его, совершенно то же отношение, какое встречал и встречается обыкновенно в защитниках каких-либо догматов, принятых не рассуждением, а верой», — писал Толстой.

Во второй половине своего очерка Толстой размышляет о том, как могло возникнуть это поклонение Шекспиру. Проследив историю трактатов о шекспировских пьесах до конца XVI века, он пришел к выводу, что ключевую роль в возвышении творчества Шекспира (от вульгарных и грубых пьес для развлечения представителей низшего класса, как это было во времена барда, до трудов утонченного и неистощимого литературного гения, которого мы знаем сегодня) сыграл немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гете (Johann Wolfgang von Goethe).

Разочаровавшись в «скучной, холодной французской драме», которая когда-то вдохновляла немецких интеллектуалов, они остановились на «более живой и свободной» драме Шекспира, делавшего акцент не на мыслях и идеях, а на эмоциях. Его труды стали подходящей основой, «образцом» для построения их новой школы романтического повествования. Об этой школе Толстой, считавший, что искусство должно не только доставлять эстетическое удовольствие, но и служить социальной цели, был невысокого мнения. Фактически он обвиняет немецких интеллектуалов в том, что они «составляли эстетические теории», пытаясь превратить свои мнения в факты.

Хотя мнение Толстого, очевидно, формировалось под влиянием его собственных предубеждений и иногда граничит с заговорщическим, академический мир, действительно был склонен переходить от одного направления к другому, и эти переходы не всегда совершались в погоне за знаниями и только за знаниями. Сегодня, например, можно утверждать, что наследие Шекспира сохраняется не благодаря присущему ему качеству творчества, а потому, что от него зависит профессиональная деятельность огромного количества ученых, актеров и театральных трупп.

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ

Al Araby: трагедия Толстого

Al Araby Al Jadeed

12.10.2019

El País: о книге Толстого, помогающей выбрать верный жизненный путь

El País

15.09.2019

За что Набоков критикует Достоевского?

26 июня 2020

 

Читать, как один великий писатель высказывается о другом – особое удовольствие, причем вне зависимости от того, хвалит он его или критикует. Подобного рода высказывания очень хорошо характеризуют и того, кто высказывается. Одним из самых показательных примеров является критика Достоевского Набоковым. Едкая, злая, саркастичная, но при этом аргументированная. Давайте выясним, чем же Набокову так не понравился Достоевский.

Сразу обозначу: Набоков объявляет Достоевского «посредственным романистом». И всю свою лекцию, посвященную ему, он строит как доказательство этого тезиса. Набоков критикует Достоевского именно со стороны литературного мастерства, последовательно доказывая слабость его текстов как на уровне смысла, так и на уровне стиля.

Отсутствие чувственности
По Набокову, мир Достоевского полностью лишен чувственного измерения. Мы не встретим ни полных описаний природы, ни то, во что одеты его герои, ни какая погода за окном. Персонажи Достоевского – это идеи, словно существующие в вакууме. Мы не чувствуем мира, в котором происходит события книг Федора Михайловича, что сильно бьет по достоверности художественного мира. Достоевский, по мнению Набокова, зачастую скатывается в чистые размышления, совершенно забывая показывать нам, как и где это все происходит. Это хорошо подходит для философского эссе, но не для романа.

Навязчивость христианских мотивов
В Достоевском-философе Набокова больше всего раздражает бесконечное сведение всех душевных конфликтов к теме Христа и православия, причем понятого особым образом. У Достоевского Христос – идеал человека, а наша жизнь уже есть рай на земле. К такой мысли приходит герой «Братьев Карамазовых» Зосима, идеологически наиболее близкий к Достоевскому.

Но писатель слишком топорно работает с идеями, вываливая их на читателя без всякой меры. Набоков отчаянно ищет у Достоевского чувство меры, но не находит его. Моральные коллизии персонажей Достоевского всегда заканчиваются одним и тем же: очищением через признание собственного греха.

Стиль
Набоков, как великолепный стилист слова, камня на камне не оставляет от стиля Достоевского. Торопливое, многословное, беспорядочное чтение, где нас буквально забрасывают буквами, смыслами и сомнительной чередой душевных страданий.

Набоков цитирует «Записки из подполья»: «Я не только злым, но даже и ничем не сумел сделаться: ни злым, ни добрым, ни подлецом, ни честным, ни героем, ни насекомым». Бесконечное перечисление не придает смысла, не служит красоте высказывания, а превращает текст в вязкий поток сознания и «дешевое красноречие». Стилю Достоевского не хватает четкости фраз и точности метафор.

Самая глупая фраза в мировой литературе
Особенно сильно коробит слух Набокова фраза из «Преступления и наказания»: «Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги». Самая глупая фраза в мировой литературе, низкопробный литературный трюк, по мнению Набокова!

Его раздражает то, что две судьбы, которые в тексте романа раскрыты совершенно в разной степени, так прямолинейно соединены вместе, да еще и христианством. Мы многое знаем про судьбу Раскольникова и практически ничего про Соню, но Достоевский оставляет додумывание перипетий ее судьбы читателю. Но настоящий художник, по Набокову, никогда бы «не допустил, чтобы ему верили на слово». А Достоевский часто оставляет недосказанным то, что должно прозвучать в тексте.

А хорошее?
При всей уничижительности критики Достоевского Набоков находит и несколько хороших моментов. Например, это интрига и детективная структура романов, которая у Достоевского получается на высшем уровне. Достоевский умеет «мастерски закрутить сюжет и с помощью недоговоренностей и намеков держать читателя в напряжении». По мнению Набокова, Достоевский должен был стать великолепным драматургом, но стал многословным романистом.

Итого
Критика Набокова говорит даже не столько про Достоевского, сколько про самого Набокова. Он интеллектуал и сноб, не скрывающий своей точки зрения и не боящийся идти против общественного мнения. Ниспровергая кумиров, Набоков получает особое, чисто интеллектуальное удовольствие. Но будем честны: в аргументации Набокова есть некоторые интересные моменты, которые позволяют перестать воспринимать Достоевского как бесспорную величину и взглянуть на его творчество под новым углом.

 

Никто не отвергал Шекспира так категорически, как Лев Толстой. Конфликт между ними был столкновением взглядов на жизнь и искусство. Но самым поразительным оказалось сходство между судьбой Толстого и шекспировского короля Лира, на которое однажды указал Оруэлл.

Big Think (США): почему Лев Толстой ненавидел Уильяма Шекспира

10.10.2021

Тим Бринкхоф (Tim Brinkhof)

Презрение русского писателя означало не только разницу во вкусах, Лев Толстой яростно ненавидел все, символом чего являлся Шекспир.

· Многие известные писатели открыто заявляли о своем неприятии Шекспира, но никто не отвергал его так категорически, как Лев Толстой.

· По его словам, этот бездарный драматург знаменит только благодаря группе злобных немецких интеллектуалов, которым не давало покоя его творчество.

· Годы спустя Джордж Оруэлл (George Orwell) написал ответ Толстому в защиту Шекспира, положив конец этой вражде между литературными гигантами.

Хотя Уильяма Шекспира любят многие, его творчество ценят не все, и есть несколько не менее известных писателей, которые не были согласны с его господством в качестве величайшего драматурга всех времен. Побыв три коротких года театральным критиком, Джордж Бернард Шоу (George Bernard Shaw) счел своим долгом открыть нам глаза на «пустоту философии Шекспира». Как знаток английской литературы, Дж. Р.Р. Толкин (J.R.R. Tolkien) был известен своим презрением к Великому барду и внушал этим страх. Да и Вольтер не мог говорить о Шекспире, не приходя при этом в бешенство. Однако ни один корифей литературы не испытывал к Шекспиру такого презрения, как Лев Толстой.

Толстой против Шекспира

Автор «Войны и мира» Толстой, родившийся в аристократической семье, с раннего детства познакомился с «Гамлетом» и «Макбетом», и его раздражало, что он был единственным среди своих друзей и членов семьи, кто не считал эти произведения истинными шедеврами. Шутки Шекспира казались ему «несмешными». Его каламбуры — «незабавными». Единственным персонажем, который на самом деле доминировал в их пафосных диалогах, был пьяный Фальстаф.

Когда Толстой попросил Ивана Тургенева и Афанасия Фета (двух писателей, которыми он восхищался и которых уважал) объяснить ему, что именно сделало Шекспира таким великим, он обнаружил, что они могут ответить ему лишь в расплывчатых выражениях, без той точности языка или того глубокого анализа, которые они часто демонстрировали в своих произведениях. Толстой полагал, что сможет оценить Шекспира по достоинству в старости, но когда (перечитав его произведения в возрасте 75 лет) он почувствовал, что по-прежнему «не получил большого эстетического наслаждения», он решил изложить свои критические замечания на бумаге.

КОНТЕКСТ