На новеллу вторую «Боженьку попросим».

Читал и наслаждался этим чудным языком, словно древнюю песню слушал. Отдельные слова, их смысл выплывали из подсознания, угадывались, и досада одолела: зачем мы свой язык отворяем для инородных словесов, когда родовая глубинная и корневая речь отсыхает? Опять треклятая глобализация? И тут достали! Впрочем, сами виноваты. Виталий Валсамаки

***

Прекрасный рассказ, тепло на сердце от него. И какое богатство родного поморского языка!!!)Некоторые слова я понимала и так потому, как с детства обреталась летом в деревне, но многое пришлось познать) Красотища...Я вспомнила вот еще что, в детстве, в школе услышав где-то клич, собирала всем классом художественные книги и отправляла вот по адресу Архангельская область, Лешуконский район, деревню или поселок забыла уже, в местную библиотеку...Из наших из степей ваше Поморье казалось мне далеким и сказочным краем. Спасибо, что Бог дал еще раз соприкоснуться с ним. Вера Арнгольд

***

Мир вашему дому! Истовённо. Язык русский в древности гораздо красивее был и наполнен смысла. Благодарна Богу за встречу с такими светлыми людьми.
Слава Богу, у вас много почитателей и читателей. Ваши рассказы очень нужны нам сейчас. Они раскрывают нам потемки души. От этого на сердце радость. С признательностью, Правдина Наталья

***

Как дома побывала - мой родной язык, Душой поняла, не забыт. Мама в детстве с нами так разговаривала. И истоки мои оттуда, и туда летаю отдыхать. Есть еще корни божьи В людях! Благодарю Вас за возрождение языка пусть хотя бы в произведениях. Носитель божьей Души услышит и разбудится от спячки. С уважением, Любовь Янина  

***

Будто в детство вернулся, так душа заволновалась, так в охотку ей было слушать бабушкин сказ и сопереживать её сиротским страданиям. Я тоже рос у бабушки с дедушкой в донской станице. По вечерам часто слушал их рассказы о жизни, бабушкины - о сиротстве (в 7 лет осталась без матери), дедушкины - о войне и плене. Хлебнули лиха полной мерой, как и большинство русских людей. Рассказ очень достойный. В нём органично слились русское язычество и православие, судьба народа и ожидание чуда для избавления от морока земного. С пожеланием новых небесных озарений, Валерий Латынин.

***

Еле выдохнула от переполнивших меня чувств… Сколько же света и доброты сердечной в каждой строчке этого чудесного рассказа! Сколько любви и нежности!
А как написано-то: сочно, колоритно, сразу погружаешься в непередаваемую атмосферу быта, читаешь-перечитываешь фразы, не торопясь к сноске внизу – уж очень не хочется отрываться от подлинного текста. И вдруг замечаешь, что все понимаешь и сама без труда, без подсказки и разъяснений дополнительных. Ну, как не подумать в очередной раз о силе Слова? О таланте человеческом? Об искренности душевной, с которым писалась эта вещь? Сюжет проработан настолько тщательно и вместе с тем – немногословно, что основная мысль «не размазывается» по строчкам, а сразу ложится на сердце. Остается только понять ее и принять… Как говорила моя прабабушка: - Если нет Бога в Душе, не отыщешь Его и в Храме. Бог должен быть в сердце твоем, в мыслях и делах твоих. Неважно – веруешь ты в Него сейчас или нет: все думающие и чувствующие рано или поздно приходят к Нему. Пусть даже на закате жизни, но прозрение наступает… С уважением, Ольга Анцупова

***

Всего лишь страничка, эпизодик из детства, рассказ "баушки" о совсем даже не радостном своем детстве, а как светло звучит. Наверное это и есть вибрации души. Как бы хотелось, чтобы и нашим внукам от нас доставало этого тепла. "Белеюшко"! - так внуков мы уже не ласкаем. "Голоса предков всё дальше и тише". Николай Леухин

***
Эмоции нахлынули разом, даже не знаю, как их передать. Это когда в детстве вдруг радуга на небе появлялась, а ты, застыв на месте, смотрел на нее с благоговением прикосновения к чуду, хотя и желание тебя одолевало – бежать скорее к взрослым, чтобы поделиться тем, что увидел. Чудо у Вас этот рассказ. Былина - иначе язык этот, нам почти и неведомый, не назовешь. Льются слова, красивые такие, как стихи на музыку, которая звучит в тебе, ибо понимаешь, что это твоя музыка, а слова – твой язык, позабытый чуть. Вызывает он и улыбку с грустью, и слезы с радостью, а на душе вроде и печально, но и как то легче, светлее. Что-то заставляет тебя оставаться в неподвижности, хотя хочется скорее поделиться с кем-нибудь тем, что увидел. Многое. В маленькой деревянной птичке. Светлой, светлой. Как слёзы любимой бабушки. Замечательная вещь, удивительная, редкая! С огромным уважением, Николоз Дроздов

***

На новеллу третью «Жданные»

До чего же царапучий рассказ! Зацепил за душу своей правдой народной, и сам я вспомнил многое из детства.А более всего мне понравилось удивительное согласие бабушки давать свою кровь комарам да мошкам. Есть в этом порядок жизни, есть убеждение и особое понимание места человека и всего сущего в этом мире. Доброта человека - вот главный герой если не всех, то многих Ваших произведений. А ещё мне видится Ваше особое место в литературе, ибо некого рядом поставить, кто так бережно хранит корневой русский язык. Спасибо Вам! Всегда радуюсь новым встречам с Вашим творчеством. С уважением, Виталий Валсамаки

***

Касаемо чрезмерности диалектизмов (особенно претензия может звучать в отношении того, что сей фактор несет всю сюжетную и композиционную нагрузку текстов Чашева) хочется заметить: вся поморская литература в таком случае грешит этим. Вся!!! И что? Разве кто-то откажется от чтения Писахова, Ремизова, Шергина? Нет, конечно. Тот же потомок поморов Юрий Казаков вообще абсолютно несюжетен - абсолютно! Сюжет у него очень и очень схематичен и короток. По сути, Казаков не рассказчик, а чистый художник - художник слова; основной его писательский интерес заключен в языке, а главная цель труда - украшение слова. Тем не менее мы и его творчество очень любим и ценим. Подчеркну: это утверждение не аксиоматическое обобщение, это отметка основной черты. Если Александру Ивановичу удастся выдержать накал своего цикла на том же высоком градусе, то он имеет шанс запечатлеть свое имя в литературе надвременной. Именно по причине трудности выдержать повествование в столь высоком диалектическом напряжении, вероятно, и прозвучало замечание о невозможности писать в таком ключе большую прозу. Ну что ж, это всего лишь вопрос трудовой выносливости на высоком, а не ремесленном уровне. Между тем, именно подобным образом писал Платонов, создавая свое особенное языковое и культурное пространство совершенно иной реальности. Но тянул же! Почему же не может этого сделать кто-то другой? На самом деле такой стиль можно считать более чем рафинированным, авангарднее любого авангарда. Этот вроде бы простецкий текст в своей необычности более чем выверен и очищен, он даже со словариком, выбор слова тщателен. Автор выстраивает ВЕСЬ текст в нужной ему традиции (речь не об элементах стиля, не о «стилизации», весь текст в этом едином стиле). Он сам эту традицию и формирует, тщательно ее конструирует (почти по-авангардистски). Ведь он не «записывает» текст, как это делал бы фольклорист или создатель словаря, Александр свои тексты – создает (пусть и в соавторстве с диалектом). И это звучит. Рассказ необычен и красив. Это – вещь.
Это вещь - …для эстета. Для гуманитарно образованного человека, как минимум. Так же как на концерт старинных русских инструментов в том или ином городе придет именно местная интеллигенция, и не затащишь туда неподготовленного слушателя, так и такой «диалектный» рассказ про баушку и Митяя будет читать не широкая аудитория, а только интеллигентная публика. Простой читатель предпочтет что-нибудь на «простом литературном". К тому же поле такого диалектного стиля сильно сужено. Для рассказа – да, самое то, что нужно. А вот для повести? Или для романа? Это кажется невозможным. Такой стиль – только для малой формы. Для очень изящной, эстетически выверенной, лаконичной, отточенной и при этом естественной формы. Это – вещь. C`est l`art. Владимир Де

***

Согласен с Владимиром. Это вещь. Для эстетов из другого измерения. Ценность текста еще и в том,что отозваться о нем хоть сколько-нибудь отрицательно, например,наз вать нарочито литературным или немного слащавым - просто неприлично. С уважением, Андрей Оболенский.

***

А я вот не согласен с Владимиром и Андреем. Эту "вещь" поймут и примут не только эстеты "из другого измерения". Рассказ прекрасно читабелен любой средой. И автор вовсе не оговаривался, что таким стилем собирается писать большую прозу (а кстати, почему бы и нет? я бы читал, и не только я). В данном случае речь идет всего лишь о цикле из восьми рассказов - вот и всё. Олег Куимов

***

Рассказ талантлив. Поэтому, действительно, ни первое, ни второе из двух перечисленных Андреем популярных эстетических «обзывательств» к рассказу, как говорят, просто «не пристанут». Не соглашусь насчет «эстетов другого измерения». Слишком крутая оценка. Нет, просто обычная ЭСТЕТИКА, обычное чувство формы. Только и всего. Хотя и это случается не так часто. Олег прав. Действительно, объективно говоря, - рассказ прост, он для всех. Александр Чашев сам сказал, что любит бунинский стиль, когда просто существительное, глагол, эпитет, и только по необходимости. А Иван Алексеевич Бунин был эстет «от и до», в прозе своей и во всем остальном. Настоящий эстет никогда не будет писать многословно, напротив – именно строго и лаконично. «Август хорош. Зноя уже нет. И не зябко пока.» Вот так. И мне просто нравится. Владимир Де

***

Касаемо чрезмерности диалектизмов (особенно претензия может звучать в отношении того, что сей фактор несет всю сюжетную и композиционную нагрузку текстов Чашева) хочется заметить: вся поморская литература в таком случае грешит этим. Вся!!! И что? Разве кто-то откажется от чтения Писахова, Ремизова, Шергина? Нет, конечно. Тот же потомок поморов Юрий Казаков вообще абсолютно несюжетен - абсолютно! Сюжет у него очень и очень схематичен и короток. По сути, Казаков не рассказчик, а чистый художник - художник слова; основной его писательский интерес заключен в языке, а главная цель труда - украшение слова. Тем не менее мы и его творчество очень любим и ценим. Подчеркну: это утверждение не аксиоматическое обобщение, это отметка основной черты. Если Александру Ивановичу удастся выдержать накал своего цикла на том же высоком градусе, то он имеет шанс запечатлеть свое имя в литературе надвременной. Именно по причине трудности выдержать повествование в столь высоком диалектическом напряжении, вероятно, и прозвучало замечание о невозможности писать в таком ключе большую прозу. Ну что ж, это всего лишь вопрос трудовой выносливости на высоком, а не ремесленном уровне. Между тем, именно подобным образом писал Платонов, создавая свое особенное языковое и культурное пространство совершенно иной реальности. Но тянул же! Почему же не может этого сделать кто-то другой? Олег Куимов.