Понятие и правовая природа договора

Согласно п.1 ст.601 Гражданского кодекса РФ по договору пожизненного содержания с иждивением получатель ренты – гражданин передает принадлежащие ему жилой дом, земельный участок или иную недвижимость в собственность плательщика ренты, который обязуется осуществлять пожизненное содержание с иждивением гражданина и (или) указанного им третьего лица (лиц)[1].

Несмотря на то, что со времени легализации рассматриваемого вида договора прошло больше двадцати лет, многие аспекты его гражданско-правовой сущности все еще остаются актуальными. К сфере таких вопросов относятся и те, которые касаются гражданско-правовой природы договора пожизненного содержания с иждивением.

Традиционно рассматриваемый вид договора принято относить к типу договоров, которые направлены на передачу имущества, что напрямую вытекает из понятия данного договора, закрепленного в п.1 ст.601 ГК РФ[2]. Таким образом, одной из основных целей заключения данного договора является передача права собственности на недвижимое имущество от получателя ренты к ее плательщику. Однако из содержания норм § 4 гл. 33 ГК РФ явно следует, что пожизненное содержание с иждивением имеет свою специфику по отношению к другим договорам, направленным на передачу имущества. Учитывая такую специфику, которая, в первую очередь, связана с исполнением обязанности плательщиком ренты по содержанию ее получателя, многие исследователи обосновывают другие взгляды, связанные с местом, которое занимает рассматриваемый договор в системе гражданско-правовых обязательств.

Так, А.В. Барков отмечает, что договор пожизненного содержания с иждивением следует относить к группе договоров, связанных с оказанием услуг. Обосновывая свою точку зрения, автор утверждает, что важнейшей целью данного договора является оказание социальной поддержки лицам, которые оказались в трудной жизненной ситуации. Он пишет: «В настоящее время в условиях изменения модели социальной политики государства настаивание на признании приоритета правового результата, направленного на передачу имущества в договоре пожизненного содержания, по отношению к результату социального содействия лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации, и удовлетворению их потребностей в социальных услугах, выглядит по меньшей мере безнравственно и требует корректировки»[3]. На мой взгляд, данный подход несколько искажает правовую природу данного договора. Несомненно, что пожизненное содержание с иждивением выполняет определенную социальную функцию, так как в большинстве случаев он заключается с пожилыми лицами, либо с теми, кто нуждается в постоянном уходе. Однако ГК РФ устанавливает, что получателем ренты является гражданин, независимо от того, в каком социальном статусе он находится. Отсюда следует, что неверно относить сущность договора исключительно к поддержанию уязвимых слоев населения. Исполнение данной обязанности должно относиться к форме встречного предоставления, которое осуществляется взамен на переход права собственности на недвижимое имущество. Указанный подход к определению правовой природы рассматриваемого договора позволит избежать его конкуренции с другими гражданско-правовыми институтами, которые напрямую направлены на обеспечение жизнедеятельности определенных групп граждан.

Так, например, согласно ст. 17 Федерального закона «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» гражданину, который признан нуждающимся в социальной поддержке, оказываются определенные социальные услуги согласно договору о предоставлении таких услуг[4]. Перечень социальные услуг устанавливается индивидуальной программой в зависимости от особенностей состояния здоровья граждан или их социального положения, примерная форма которой утверждена Министерством труда РФ[5].

Раздел V Семейного кодекса РФ определяет различные случаи предоставления содержания: содержание родителями несовершеннолетних детей, содержание родителями нетрудоспособных совершеннолетних детей (ст. 85 СК РФ), содержание и забота трудоспособных совершеннолетних детей о своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителях (ст. 87 СК РФ) и т.д.[6] Кроме того, семейное законодательство регламентирует договор о передаче ребенка на воспитание в другую семью, в соответствии с которым достигается соглашение органа опеки и попечительства и гражданина о воспитании, содержании, образовании, представительстве и защите прав и интересов ребенка (детей), оставшегося без попечения родителей, в течение определенного срока за вознаграждение.

В свою очередь, договор пожизненного содержания с иждивением обладает иной направленностью, в отличие от приведенных выше договоров. Данный договор является гражданско-правовым, опосредующим отношения по переходу права собственности на недвижимое имущество на определенных условиях между участниками договора, которые действуют самостоятельно, без участия государственных органов. В связи с этим, нельзя полностью согласиться с тем, что данная правовая конструкция является средством социальной защиты определенных групп населения[7].

Анализируя положения, установленные ГК РФ в отношении договора пожизненного содержания с иждивением, можно обозначить следующие его признаки. Данный договор опосредует отношения по возмездной передаче имущества в собственность. Возмездный характер не может быть оспорен даже не смотря на п.1 ст. 585 ГК РФ, согласно которому имущество, подлежащее отчуждению под выплату ренты, может передаваться получателем ренты в собственность плательщика за плату либо бесплатно. Договор пожизненного содержания с иждивением является возмездным, так как обязанность плательщика ренты в предоставлении материального либо иного блага носит обязательный характер. В том случае, когда имущество передается бесплатно, договор все равно носит возмездный характер, так как имеет место встречное обязательство в виде рентных платежей либо предоставление содержания в другом виде. Однако в данной правовой конструкции возмездность имеет особый характер. Во-первых, плательщик ренты обязан содержать получателя ренты непрерывно, с установленной периодичностью. Во-вторых, возмездность данного договора определяется алеаторным встречным предоставлением. Указанный признак является специальным, позволяющим выделать ренту от других смежных договоров, связанных с передачей имущества.

Кроме того, из существа рассматриваемого договора вытекает, что объем встречного удовлетворения со стороны плательщика ренты остается неопределенным до тех пор, пока не наступит определенное обстоятельство, прекращающее обязательства плательщика, т.е. смерть получателя ренты. Таким образом, смерть приобретает значение регулирующего фактора[8]. Отсюда можно определить характер рисков в данной договорной конструкции: в отношении лица, обеспечивающего содержание, риск состоит в том, что размер рентных платежей может быть больше стоимости имущества, передаваемого в собственность, а в отношении получателя ренты наоборот – размер рентных платежей окажется значительно меньше стоимости передаваемого имущества. Важно отметить, что данная ситуация частично урегулирована в п.2 ст. 602 ГК РФ, где закреплена необходимость определения в договоре объема всего содержания, а также определения минимального размера общего объема содержания ежемесячно.

Исходя из понятия договора можно определить, что договор пожизненного содержания с иждивением является реальным. Именно реальность данного договора обеспечивает правовую защиту наиболее слабой стороны данной договорной конструкции – получателя ренты. Анализ гражданского законодательства о рентных договорах позволяет сделать вывод о том, что у получателя ренты есть право требования выплаты содержания, а у плательщика – обязанность по такой выплате, обязанности по передаче имущества нет (как и права требования передачи), так как передача имущества происходит не во исполнение договора, а для его заключения.

В науке гражданского права исследуются и другие правовые характеристики рассматриваемого договора. Так, обосновывается специфичный характер отношений, возникающих между получателем и плательщиком ренты. Согласно данному признаку рассматриваемый договор относится к числу фидуциарных сделок, носящих лично-доверительный характер.

Содержание, которое предоставляется по договору, чаще всего состоит в уходе, заботе, в связи с чем, личность плательщика имеет особое значение для получателя ренты. В связи с этим трудно согласиться с мнением Д.В. Алтухова, считающего, что «личный характер возникающего на его основании обязательства связывается de jure только с личностью получателя ренты; личность плательщика ренты существенного значения не имеет»[9].

В заключение следует отметить, что договор пожизненного содержания с иждивением является уникальной договорной конструкцией, которая позволяет обеспечить оборот недвижимого имущества, а также удовлетворить потребность граждан не только в денежных средствах, но и в уходе. Ценность рассматриваемого договора состоит именно в его направленности на достижение указанных целей одновременно: передача права собственности на недвижимое имущество, а также получение содержание, обеспечиваемого таким имуществом[10].

Подводя итоги параграфа можем сделать следующие выводы:

1. Основная сущность договора пожизненного содержания с иждивением заключается в следующем: исполнение обязанностей по содержанию получателя ренты относится к форме встречного предоставления, которое осуществляется взамен на переход права собственности на недвижимое имущество. Указанный подход к определению правовой природы рассматриваемого договора позволит избежать его конкуренции с другими гражданско-правовыми институтами, которые напрямую направлены на обеспечение жизнедеятельности определенных групп граждан.

2. Объем встречного удовлетворения со стороны плательщика ренты остается неопределенным до тех пор, пока не наступит определенное обстоятельство, прекращающее обязательства плательщика, т.е. смерть получателя ренты. Таким образом, смерть приобретает значение регулирующего фактора. Отсюда можно определить характер рисков для плательщика и получателя ренты соответственно: превышение размера рентных платежей относительно стоимости передаваемого имущества, с одной стороны, и недостаточность рентных платежей относительно стоимости передаваемого имущества – с другой.