Пивной бар . 1977. Весна . Полдень .

Эмма

Джерри

Роберт

Официант

В 1977 году Эмме тридцать восемь лет, Джерри и Роберту — по сорок.

Пьеса может идти без антракта или с коротким перерывом после сцены четвертой.

 

1977 год

 

 

СЦЕНА ПЕРВАЯ

 

Квартира. 1975. Зима.

Джерри и Эмма сидят. Молчание.

Джерри. И что же ты предлагаешь?

Пауза.

Эмма. Я просто не знаю, что нам делать, вот и все.

Джерри. Н-ну…

Пауза.

Эмма. Я говорю об этой квартире…

Джерри. Понятно.

Эмма. Ты хоть можешь припомнить, когда мы здесь были в последний раз?

Джерри. Кажется, летом.

Эмма. Да? Неужели?

Джерри. Я знаю, тебе может показаться…

Эмма. Это было в начале сентября.

Джерри. Ну так это еще лето, разве не так?

Эмма. Стоял страшный холод. Было начало осени.

Джерри. Ну сейчас тоже не жарко.

Эмма. Мы еще хотели привезти новый электрокамин.

Джерри. Да, я так и не собрался.

Эмма. Какой в этом смысл, если мы здесь не бываем.

Джерри. Но вот же мы здесь.

Эмма. Не так, как раньше.

Долгая пауза.

Джерри. Ну, многое изменилось. Ты была так занята, работа и все такое.

Эмма. Да, я знаю. Но мне действительно нравится эта работа. И я не собираюсь ее бросать.

Джерри. Да нет же, это здорово. Для тебя просто великолепно. Но у тебя никогда…

Эмма. Что ж, если на тебе галерея, надо ею заниматься, в ней надо бывать.

Джерри. А значит, ты не бываешь свободной днем, верно?

Эмма. Верно.

Джерри. Так как же мы можем встречаться?

Эмма. А ты припомни, часто ли ты теперь в Англии. Ты же вечно в отъезде.

Джерри. Но когда я здесь, ты днем занята. И мы не можем увидеться.

Эмма. Мы можем встретиться в перерыв.

Джерри. Да, мы можем встретиться среди дня, но, если у нас всего час, стоит ли тащиться в такую даль. Я уже стар для этого.

Эмма. А я и не предлагала.

Пауза.

Ты знаешь, раньше… мы были такие изобретательные, мы так стремились… и было ведь иногда… казалось, ну просто никак невозможно встретиться… никакой возможности… и все же мы встречались. Мы встречались здесь, мы сняли эту квартиру, и мы встречались в ней, потому что нам этого очень хотелось.

Джерри. Какая разница, очень мы этого хотим или не очень, если ты все равно днем занята, а я и вовсе в Америке.

Долгая пауза.

А вечером это всегда было невозможно, и ты это знаешь. У меня семья.

Эмма. У меня тоже есть семья.

Пауза.

Джерри. Я об этом прекрасно знаю. И хотел бы тебе напомнить, что твой муж — мой самый старый друг.

Эмма. На что ты намекаешь?

Джерри. Я ни на что не намекаю.

Эмма. Что ты хотел этим сказать — насчет мужа?

Джерри. О боже! Да ничего такого я не хотел этим сказать. Кроме того, что сказал.

Эмма. Понятно.

Пауза.

Мне одно ясно: в прежние времена мы старались что-то придумать, мы освободились бы на вечер, как-то бы всё устроили, встретились и пошли бы в отель.

Джерри. Да, так мы и делали.

Пауза.

Однако это все… чаще всего это было… еще до того, как мы сняли квартиру.

Эмма. Не так уж часто мы здесь ночевали… в этой квартире.

Джерри. Да, не часто.

Пауза.

Мы вообще мало где ночевали.

Долгая пауза.

Эмма. И ты можешь позволить себе… чтоб она стояла пустая, вот так, из месяца в месяц?

Джерри. Н-ну-у…

Эмма. Стояла просто так, зазря, никто же здесь не бывает. Мне даже думать об этом невыносимо, честно тебе скажу. Стоит она вот так… ненужная. Весь день, всю ночь. Изо дня в день. Из ночи в ночь. И все это тоже впустую — и посуда, и занавески, и постельное белье, и все прочее. И скатерть, которую я привезла из Венеции. (Улыбается.)  Нет, это же просто смешно.

Пауза.

Это просто… нежилой дом. Мертвый дом.

Джерри. А это и не дом.

Пауза.

Я знаю. Я знаю, что тебе хотелось… но это никогда и не могло… быть настоящим домом. У тебя есть дом. У меня есть дом. С занавесками и всем прочим. И с детьми. По двое детей в каждом из наших домов. А здесь нет детей, так что это уже не настоящий дом, не такой.

Эмма. А мы никогда и не думали, что он будет такой же, как те. Правда?

Пауза.

Ты-то и вообще не считал его домом, ни с какой стороны, верно?

Джерри. Да. Просто это была квартира… ты знаешь.

Эмма. Чтоб заниматься любовью?

Джерри. Нет, чтоб любить.

Эмма. Ну, теперь и этого осталось не много, верно?

Долгая пауза.

Джерри. Я не думаю, чтоб у нас не осталось любви друг к другу.

Пауза.

Эмма. Ах так.

Пауза.

Ну и что же ты будешь делать со всей этой… обстановкой?

Джерри. С чем?

Эмма. С вещами.

Долгая пауза.

Джерри. Знаешь, это все можно уладить довольно просто, если только мы примем решение.

Эмма. То есть продать все миссис Бэнкс по дешевке, а она… она потом может сдать меблированную квартиру.

Джерри. Верно. Кровать эта тут была?

Эмма. То есть как?

Джерри. Или здесь не было кровати?

Эмма. Мы купили эту кровать. Мы же вместе ходили ее покупать. Мы всё купили.

Джерри. Ах да.

Эмма встает.

Эмма. Значит, ты уладишь всё с миссис Бэнкс?

Пауза.

Я ничего отсюда не возьму. Мне просто некуда будет поставить, сам знаешь. У меня есть дом, со скатертями и со всем прочим.

Джерри. Ладно, я займусь, обговорю все с миссис Бэнкс. Нам будет причитаться пара монет, так что…

Эмма. Нет, нет, деньгами я тоже не возьму, премного тебе благодарна.

Долгая пауза.

А теперь я пойду.

Он поворачивается, смотрит на нее.

Ах да, ключ. (Вынимает связку, пытается отцепить от нее ключ.)  О боже! (В отчаянии дергает ключ. Бросает ему всю связку.)  Отцепи.

Он ловит связку, смотрит на Эмму.

Сделай это, прошу тебя. Мне еще надо заехать за Шарлоттой в школу. Мы с ней едем за покупками.

Он отцепляет ключ.

Ты заметил, что мы встретились как раз днем? В четверг галерея после обеда закрыта. Поэтому я сейчас здесь. По четвергам мы закрываем пополудни. Я могу взять свои ключи?

Он передает ей связку.

Спасибо. И знаешь, я думаю, мы всё правильно решили.

Она выходит. Он стоит неподвижно.

 

1974 год

 

 

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

 

Квартира. 1973. Лето.

Эмма и Джерри целуются. В руках у нее корзинка и сверток.

Эмма. Милый.

Джерри. Милая.

Не отпускает ее. Эмма смеется.

Эмма. Дай я поставлю.

Ставит корзинку на стол.

Джерри. Что там?

Эмма. Завтрак.

Джерри. Какой?

Эмма. На твой вкус.

Джерри разливает вино.

Как ты меня находишь?

Джерри. Прелесть.

Эмма. Хорошо я выгляжу?

Джерри. Хорошо.

Передает ей стакан.

Эмма (пробуя).  Ммм…

Джерри. Как там было?

Эмма. Прелестно.

Джерри. Ездила на Торчелло?

Эмма. Нет.

Джерри. Почему?

Эмма. Уже не помню. Не то катера забастовали, не то еще что.

Джерри. Катера забастовали?

Эмма. Ну да. Как раз в тот день.

Джерри. Понятно. А на гондолах нельзя было?

Эмма. Гондолы на Торчелло не ходят.

Джерри. В старину ходили. Когда не было катеров. Иначе как туда добирались?

Эмма. На гондолах туда несколько часов.

Джерри. Пожалуй, да.

Пауза.

Получил твое письмо.

Эмма. Молодец.

Джерри. А ты мое?

Эмма. Конечно. Скучал?

Джерри. Да. Вообще-то я тут прихворнул.

Эмма. Что такое?

Джерри. Да так, схватил простуду.

Она целует его.

Эмма. Соскучилась.

Окидывает комнату взглядом.

Ты что, не заходил сюда?

Джерри. Нет.

Эмма. Придется пылесосу поработать.

Джерри. Потом.

Пауза.

Я утром с Робертом говорил.

Эмма. Да?

Джерри. Поведу его в четверг обедать.

Эмма. В четверг? А чего ради?

Джерри. Моя очередь.

Эмма. Нет, почему ты должен вести его обедать?

Джерри. Потому что моя очередь. В прошлый раз он водил.

Эмма. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Джерри. Не понимаю. О чем?

Эмма. Что стоит за этим обедом?

Джерри. Ничего не стоит. Мы водим друг друга обедать тысячу лет. Он меня, потом я его.

Эмма. Ты меня не так понял.

Джерри. А как надо?

Эмма. Ладно, в двух словах. Вы часто встречаетесь или обедаете, чтобы обсудить какого-то писателя или какую-то книгу. Так? Вот за такими встречами или обедами что-то стоит.

Джерри. Ну, значит, за этим обедом ничего не стоит.

Пауза.

Эмма. Ты без меня не открыл каких-нибудь новых писателей?

Джерри. Нет. Сэм упал с велосипеда.

Эмма. Да что ты!

Джерри. Потерял сознание. Почти минуту был без сознания.

Эмма. Кто с ним был? Ты?

Джерри. Нет, Джудит. Сейчас все нормально. А потом еще я слег.

Эмма. Бедный ты мой.

Джерри. Так что время пропало даром.

Эмма. Теперь все наладится, раз я вернулась.

Джерри. Конечно.

Эмма. Да! Ведь я прочла твоего Спинкса.

Джерри. Как он тебе?

Эмма. Превосходная книга.

Джерри. А Роберту совсем не понравилась. Отказался издавать.

Эмма. Что он собой представляет?

Джерри. Кто?

Эмма. Спинкс.

Джерри. Спинкс? Худой такой. Под пятьдесят. Всегда в темных очках. Живет один, снимает квартиру. Вроде нашей. Такой весь… отрешенный.

Эмма. Ему нравится снимать квартиру?

Джерри. Да.

Эмма. Мне тоже. А тебе? Еще нравится? Нравится тебе у нас?

Джерри. Замечательно, что здесь нет телефона.

Эмма. А то, что здесь я, замечательно?

Джерри. Ты тут вполне кстати.

Эмма. Готовлю тебе и всячески угождаю.

Джерри. Ты умница.

Эмма. Я кое-что купила в Венеции. В хозяйство.

Разворачивает сверток, достает скатерть. Расстилает ее на столе.

Нравится?

Джерри. Прелесть какая.

Пауза.

Эмма. Как ты думаешь, мы с тобой когда-нибудь съездим в Венецию вместе?

Пауза.

Вряд ли, да?

Пауза.

Джерри. Ты считаешь, что в четверг, или не в четверг, я не должен идти обедать с Робертом?

Эмма. С чего ты взял?

Джерри. Ты считаешь, что мы с ним вообще не должны видеться?

Эмма. Я этого не говорила. Как вы можете не видеться? Не городи чепухи.

Пауза.

Джерри. Я тут без тебя чуть с ума не сошел. Сидел, ковырялся с юристами в договоре. И хоть убей, не мог вспомнить, куда девал твое письмо. Не мог вспомнить, клал я его в сейф или не клал. Придумал какой-то повод, полез в сейф — нет письма. И этим чертовым договором надо заниматься. А у меня в голове одно: как оно лежит где-нибудь дома, как его находят…

Эмма. Ты нашел его?

Джерри. Дома, в шкафу, в кармане куртки.

Эмма. Господи!

Джерри. А несколько месяцев назад — я тебе не говорил — тоже была история. Мы с тобой как-то вечером встретились, посидели в баре. Около восьми я был дома, вхожу, Джудит говорит: привет, ты сегодня поздновато. Виноват, говорю, встретил Спинкса, немного выпили. Спинкса, говорит, как странно, он только что звонил, пять минут назад, хотел с тобой поговорить и ни словом не обмолвился, что вы виделись. Я говорю: Спинкс — бестолочь, какой с него спрос. Наверное, что-нибудь хотел сказать, потом забыл, а теперь вспомнил. Сейчас я ему позвоню. Поднялся к ребятам, потом сели ужинать.

Пауза.

Слушай, когда это было, несколько лет назад — не то Рождество, не то еще что… не помнишь? — мы все собрались в вашей кухне, ребята вертелись под ногами, и я подхватил Шарлотту и несколько раз подкинул до потолка. Помнишь, как она смеялась?

Эмма. Мы все смеялись.

Джерри. Легонькая такая. И мы все тут же в твоей кухне — твой муж, моя жена, все ребята. Не идет это у меня из головы.

Эмма. Вообще-то это было в твоей кухне.

Он берет ее за руку. Стоят. Идут к постели, ложатся.

Что из того, что ты ее подбрасывал?

Ласкает его. Обнимаются.

 

1973 год, позже

 

 

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

 

Ресторан. 1973. Лето.

За столиком сидит Роберт, пьет белое вино. В сопровождении официанта подходит Джерри, садится.

Джерри. Привет, Роберт.

Роберт. Привет.

Джерри (официанту).  Виски со льдом.

Официант. Воду подать?

Джерри. Что?

Официант. Будете разбавлять?

Джерри. Нет, воды не надо. Со льдом.

Официант. Слушаюсь, синьор.

Роберт. Виски? Днем ты его вроде бы не пьешь.

Джерри. Я тут перенес простуду.

Роберт. А-а.

Джерри. Только виски и спасся, пил и в обед, и вечером. И продолжаю пить в обед, для страховки.

Роберт. В лечебных целях.

Джерри. Именно.

Официант приносит виски со льдом.

Твое здоровье.

Роберт. Твое здоровье.

Официант. Меню, синьоры.

Передает им меню, уходит.

Роберт. А как ты вообще? Если не считать простуды?

Джерри. Прекрасно.

Роберт. Для сквоша еще не созрел?

Джерри. Сначала разделаемся с простудой.

Роберт. Ты с ней вроде бы разделался?

Джерри. Тогда ради чего я пью в обед виски?

Роберт. Ах верно. Но сыграть наконец надо. Сто лет не играли.

Джерри. Тебе, кстати, сколько сейчас?

Роберт. Тридцать шесть.

Джерри. Значит, и мне тридцать шесть.

Роберт. Сколько есть, все наши.

Джерри. Не поздновато для сквоша?

Роберт. Звони. Надо сыграть.

Джерри. Как было в Венеции?

Официант. Заказ готов, синьоры?

Роберт. Ты что возьмешь?

Джерри. Дыню. И piccata al limone с зеленым салатом.

Официант. Insalata verde. Prosciutto е melone?

Джерри. Нет, только дыню. Со льдом.

Роберт. А я возьму prosciutto и дыню. Жареные scampi. И шпинат.

Официант. Еspinaci. Grazie, signore.

Роберт. Принесите сразу «Корво бьянко».

Официант. Si, signore. Molto grazie.

Уходит.

Джерри. Это здешний ветеран или его сын?

Роберт. Ты хочешь сказать, что его сын тоже здешний ветеран?

Джерри. Да нет. Этот — сын того или не сын? Того, который работает здесь всю жизнь?

Роберт. А-а, нет. Он его отец.

Джерри. Хм… Отец?

Роберт. В общем, это тот, у которого прекрасный итальянский язык.

Джерри. Понял. А ты все так же замечательно говоришь по-итальянски?

Роберт. С чего ты взял?

Джерри. Ты замечательно говоришь по-итальянски.

Роберт. Нет, это Эмма очень хорошо говорит по-итальянски.

Джерри. Правда? Не знал.

С бутылкой подходит официант.

Официант. «Корво бьянко», синьор.

Роберт. Спасибо.

Джерри. Так как там было? В Венеции?

Официант. Венеция, синьоры? Венеция — это прекрасно. Это самый красивый город в Италии. Видите эту картину на стене? Это Венеция.

Роберт. Действительно Венеция.

Официант. Вы знаете, чего нет в Венеции?

Джерри. Чего?

Официант. Traffico.

Улыбаясь, отходит.

Роберт. Твое здоровье.

Джерри. Твое здоровье.

Роберт. Ты когда там был последний раз?

Джерри. Очень давно.

Роберт. Что Джудит?

Джерри. А что Джудит? Да в общем о'кей. Работа.

Роберт. Ребята как?

Джерри. Нормально. Сэм, правда, грохнулся…

Роберт. Ну да?

Джерри. Но ничего страшного. Так как Венеция?

Роберт. Я забыл: вы же бывали там с Джудит.

Джерри. Уже очень давно не были.

Пауза.

Как Шарлотта? Ей понравилось?

Роберт. Думаю, что понравилось.

Пауза.

Мне понравилось.

Джерри. Отлично.

Роберт. На Торчелло ездил.

Джерри. Правда? Прелестное местечко.

Роберт. Фантастический был день. Встал чуть свет и — жжик через лагуну, прямо на Торчелло. Кругом ни души.

Джерри. Как это — жжик?

Роберт. На катере.

Джерри. А-а. А мне казалось…

Роберт. Что?

Джерри. Столько времени прошло, могу ошибаться. Мне казалось, что на Торчелло добирались на гондоле.

Роберт. На гондоле туда несколько часов. А тут жжик через лагуну спозаранок.

Джерри. Симпатично.

Роберт. Я был один как перст.

Джерри. А Эмма?

Роберт. Спала, я полагаю.

Джерри. А-а.

Роберт. Несколько часов я просидел на острове совсем один. В сущности, это был апофеоз всей поездки.

Джерри. Правда? Потрясающе.

Роберт. Сидел на травке и читал Йетса.

Джерри. Йетс на Торчелло?

Роберт. Прекрасное сочетание.

Официант приносит заказ.

Официант. Одна дыня. Prosciutto и дыня.

Роберт. Prosciutto мне.

Официант. Buon appetito.

Роберт. Эмма читала роман твоего приятеля… ну этого…

Джерри. Какого именно?

Роберт. Спинкса.

Джерри. А-а, Спинкса… Который тебе не понравился.

Роберт. Который я не стал издавать.

Джерри. Помню. Эмме понравилось?

Роберт. Она без ума от него.

Джерри. Правильно.

Роберт. Тебе, кажется, тоже нравится?

Джерри. Нравится.

Роберт. И у читателей успех?

Джерри. Огромный.

Роберт. Слушай, что это доказывает: что я архитребовательный издатель или просто глупый?

Джерри. Просто глупый.

Роберт. Согласен. Я очень глупый издатель.

Джерри. Отнюдь нет. Что ты плетешь? Ты хороший издатель. Что ты плетешь?

Роберт. Я плохой издатель, потому что я ненавижу книги. Или точнее — прозу. Еще точнее — современную прозу, а совсем точно — современные романы, когда за первенцем сразу вылетает второй, и ты изволь пестуй это дарование, дрожи над ним, рискуй деньгами, науськивай на третий роман, не слезай, пока не напишет, хлопочи о суперобложке, корми рецензентов, колдуй с договором, следи, чтобы баловень судьбы работал на износ, — и всё, видите ли, во имя Литературы. Знаешь, что у вас с Эммой общего? Вы оба любите литературу. То есть современную прозу, вы любите новый роман нового Кейси или Спинкса. Вы без этого жить не можете.

Джерри. Пожалуй, ты перебрал.

Роберт. Полагаешь? Ты полагаешь, Эмма может без этого жить?

Джерри. Откуда я знаю? Она твоя жена.

Пауза.

Роберт. Верно. Ты совершенно прав. Не надо мне было с тобой советоваться. Вообще ни с кем не надо советоваться.

Джерри. Я не прочь выпить еще вина.

Роберт. Да, разумеется. Официант! Еще бутылку «Корво бьянко». А где же обед? Эта забегаловка совершенно испортилась. Но в Венеции, должен тебе сказать, еще хуже. Тем вообще на все наплевать. Я не пьян. С «Корво бьянко» не пьянеют. Слушай… Вчера вечером… я засиделся… терпеть не могу коньяк… от него пахнет современной литературой. Прости, пожалуйста…

Приходит официант с бутылкой.

Официант. «Корвобьянко».

Роберт. Мне в этот же бокал. А где наш обед?

Официант. Сейчас будет.

Роберт. Я сам разолью.

Официант забирает использованные тарелки, уходит.

Правда, не обижайся, давай твой бокал. Я объясню тебе, в чем дело: я не нахожу себе места в Лондоне. На меня свалилось счастье — не в Венеции, конечно, а на Торчелло, когда я там утром болтался совершенно один, — самое настоящее счастье, я мечтал там навсегда остаться.

Джерри. Все мы…

Роберт. Да, все мы иногда… И с тобой такое бывает, правда?

Пауза.

Хотя ничего плохого вроде бы не происходит. Есть семья. С Эммой замечательные отношения. Я ее очень уважаю. И если хочешь знать, я считаю Кейси первоклассным писателем.

Джерри. В самом деле?

Роберт. Первоклассным. Горжусь, что я его издал, а ты его открыл, ты просто молодчина.

Джерри. Спасибо.

Роберт. У тебя есть нюх, ты ищешь, и я ценю в тебе это. И Эмма ценит. Мы часто говорим на эту тему.

Джерри. Как Эмма?

Роберт. Прекрасно. Ты бы зашел как-нибудь, посидим. Ей будет очень приятно тебя увидеть.

 

1971 год

 

 

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

 

Квартира. 1971. Лето.

В комнате никого. Дверь в кухню открыта. На столе приборы, тарелки, стаканы, бутылка вина. Открывается входная дверь, появляется Джерри с ключом.

Джерри. Привет.

Эмма (из кухни).  Привет.

Эмма выходит из кухни. На ней фартук.

Я буквально только что пришла. Хотя надо было явиться гораздо раньше: я ведь мясо тушу. Это занятие на часы.

Джерри целует ее.

Голодный?

Джерри. Да.

Целует ее.

Эмма. Ты не шутишь? Когда оно еще поспеет! Садись. Пойду потороплю.

Джерри. Какой милый фартучек.

Эмма. Умница.

Целует его, уходит на кухню. Разговаривает оттуда. Джерри наливает вино.

Чем ты занимался?

Джерри. Прошелся парком.

Эмма. И как там?

Джерри. Красиво. Никого народу. Дождик моросит.

Пауза.

Посидел под деревом. Полнейшая тишь. Глазел на Серпантин[1].

Пауза.

Эмма. А потом?

Джерри. Потом взял такси до Уэссекс-гроув, нашел дом номер тридцать один. Подошел к подъезду, открыл дверь, поднялся по лестнице, опять открыл дверь и обнаружил тебя в новом фартуке, готовящей тушеное мясо.

Эмма выходит из кухни.

Эмма. Оно еще тушится.

Джерри. Которое еще тушится.

Эмма наливает себе рюмку водки.

Водка? Днем?

Эмма. Что-то захотелось.

Пауза.

Вчера встретила Джудит. Она говорила?

Джерри. Нет.

Пауза.

А где?

Эмма. В обед.

Джерри. В обед?

Эмма. Она что, действительно ничего не говорила?

Джерри. Ничего.

Эмма. Интересно.

Джерри. А где? Где ты обедала?

Эмма. Кафе в «Фортнум и Мейсон».

Джерри. «Фортнум и Мейсон»? Какого черта ее туда занесло?

Эмма. Обедала с какой-то дамой.

Джерри. С дамой?

Эмма. Да.

Пауза.

Джерри. От ее больницы «Фортнум и Мейсон» не так уж близко.

Эмма. Не так уж и далеко.

Джерри. Да… пожалуй.

Пауза.

А ты?

Эмма. Что — я?

Джерри. Ты-то что делала в «Фортнум и Мейсон»?

Эмма. Обедала с сестрой.

Джерри. А-а.

Пауза.

Эмма. И Джудит… ничего не сказала?

Джерри. Да я ее толком и не видел. Вчера пришел поздно, встречался с Кейси. А сегодня она рано ушла.

Эмма. Ты не думаешь, что она знает?

Джерри. Что знает?

Эмма. О нас.

Джерри. Не думаю.

Эмма. Ты уверен?

Джерри. Она очень занята. Больница. Дети. Ей некогда… задумываться.

Эмма. А улики? Ей никогда не хотелось в них разобраться?

Джерри. Какие еще улики?

Эмма. Ну… какие-нибудь найдутся…

Джерри. У нее таких нет.

Эмма. А-а… тогда хорошо.

Пауза.

Джерри. У нее есть поклонник.

Эмма. Правда?

Джерри. Тоже врач. Водит ее иногда в кафе. Мне это… действует на нервы. То есть это она говорит, что этим все ограничивается. Она ему нравится, он ей нравится, и так далее и тому подобное… вот это, наверное, и действует мне на нервы. Я не знаю точно, что происходит.

Эмма. А почему, собственно, ей не иметь поклонника? У меня, например, есть.

Джерри. Это кто же?

Эмма. Здравствуйте. Ты, по-моему.

Джерри. Ах да.

Берет ее за руку.

Я больше чем поклонник.

Пауза.

Эмма. А скажи… тебе никогда не хотелось… изменить свою жизнь?

Джерри. Изменить?

Эмма. Ну да.

Пауза.

Джерри. Это невозможно.

Пауза.

Эмма. Ты не думаешь, что она была тебе неверна?

Джерри. Нет. Не знаю.

Эмма. Сейчас, например, когда ты был в Америке?

Джерри. Нет.

Эмма. А ты сам изменял?

Джерри. Кому?

Эмма. Мне, конечно.

Джерри. Нет.

Пауза.

А ты мне?

Эмма. Нет.

Пауза.

А если бы она тебе изменила, как бы ты поступил?

Джерри. Да это не для нее. Она занятой человек. У нее тысяча дел. Она очень хороший врач. Ей всего хватает. Детей любит.

Эмма. Разве что.

Джерри. Меня любит.

Пауза.

Эмма. Разве что.

Долгая пауза.

Джерри. Это не пустые слова.

Эмма. Конечно.

Джерри. А я обожаю тебя.

Пауза.

Обожаю.

Эмма берет его за руку.

Эмма. Я знаю.

Пауза.

Слушай. Мне надо тебе кое-что сказать.

Джерри. Да?

Эмма. Я беременна. Это случилось, когда ты был в Америке.

Пауза.

Пожалуйста, не думай на кого-нибудь. Это мой муж.

Пауза.

Джерри. Да, да. Понятно.

Пауза.

Очень рад за тебя.

 

1968 год

 

 

СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

 

Эмма

Джерри

Роберт

Официант

В 1977 году Эмме тридцать восемь лет, Джерри и Роберту — по сорок.

Пьеса может идти без антракта или с коротким перерывом после сцены четвертой.

 

1977 год

 

 

СЦЕНА ПЕРВАЯ

 

Пивной бар. 1977. Весна. Полдень.

Эмма сидит в углу за столиком. Подходит Джерри. Ставит кружку пива для себя и бокал вина для Эммы. Садится.

Они улыбаются, молча поднимают бокалы, пьют. Джерри откидывается на спинку стула и смотрит на Эмму.

Джерри. Так вот…

Эмма. Как жизнь?

Джерри. Всё в порядке.

Эмма. Хорошо выглядишь.

Джерри. Ну а чувствую себя что-то не очень.

Эмма. Да? А что с тобой?

Джерри. Похмелье.

Поднимает кружку.

Будем здоровы!

Пьет.

А ты как?

Эмма. Прекрасно.

Оглядывает зал. Переводит взгляд на Джерри.

Всё как в былые времена.

Джерри. Н-да. Давненько ж это было.

Эмма. Давно.

Пауза.

А я тут вспоминала тебя на днях.

Джерри. Бог мой! С чего б это вдруг?

Эмма улыбается.

Так с чего же?

Эмма. Да так, приятно время от времени вспомнить прошлое. Правда?

Джерри. Это уж точно.

Пауза.

Ну а как вообще дела?

Эмма. Да неплохо.

Пауза.

Знаешь, сколько мы не виделись?

Джерри. Ну-у, с того раза, как я приходил на этот закрытый просмотр, постой, когда это…

Эмма. Нет, я не об этом.

Джерри. А-а, ты хочешь сказать — не виделись наедине?

Эмма. Да.

Джерри. О-хо-хо.

Эмма. Два года.

Джерри. Да, так оно, наверно, и есть.

Пауза.

Эмма. Целую вечность.

Джерри. Да. Давненько.

Пауза.

Ну а как идут дела? Как твоя галерея?

Эмма. А тебе нравится моя галерея? Что ты о ней думаешь?

Джерри. Хорошая галерея. Можно даже сказать — очень хорошая.

Эмма. Я рада, что ты так считаешь. Так оно и есть. Мне эта работа нравится.

Джерри. Чудной народ художники, верно?

Эмма. Нет. Нисколько не чудной.

Джерри. В самом деле? Это грустно.

Пауза.

Ну а как Роберт?

Эмма. Когда ты его в последний раз видел?

Джерри. Да я его уже много месяцев не видел. Даже не знаю, в чем дело. А ты к чему?

Эмма. Что — к чему?

Джерри. Почему ты спросила?

Эмма. Просто так. Как твой Сэм?

Джерри. Ты хотела спросить, как Джудит.

Эмма. Разве?

Джерри. Ну ты же помнишь наш ритуал. Я спрашиваю, как твой муж, ты спрашиваешь, как моя жена.

Эмма. Ах да, конечно. Ну и как твоя жена?

Джерри. Хорошо.

Пауза.

Эмма. Сэм, наверно, уже… большой.

Джерри. Большой. Совсем большой. Увлекается бегом на длинные дистанции. Мечтает стать зоологом.

Эмма. Правда? Это чудесно. А как Сара?

Джерри. Ей исполнилось десять.

Эмма. Боже мой! Впрочем, так и должно быть.

Пауза.

Джерри. Так и есть.

Пауза.

А Неду пять, верно?

Эмма. Помнишь все же.

Джерри. Ну уж это-то я помню.

Пауза.

Эмма. Так.

Пауза.

Значит, у тебя все в порядке?

Джерри. Ну… Ну да, конечно.

Пауза.

Эмма. Вспоминаешь меня когда-нибудь?

Джерри. Мне нет нужды тебя вспоминать.

Эмма. Ах так?

Джерри. Вспоминать нет нужды. Я помню.

Пауза.

А в общем у меня все нормально. У тебя-то как?

Эмма. Хорошо, правда все хорошо. Все в порядке.

Джерри. Отлично выглядишь. Прехорошенькая.

Эмма. Правда? Спасибо. Так приятно тебя видеть.

Джерри. Мне тоже. В том смысле, что видеть.

Эмма. Хоть вспоминаешь меня иногда?

Джерри. Да, иногда тебя вспоминаю.

Пауза.

Тут как-то видел твою Шарлотту.

Эмма. Не может быть! Где? Она мне ничего не сказала.

Джерри. Она меня не видела. Это было на улице.

Эмма. Но ты ведь ее столько лет не видел.

Джерри. И все же я ее узнал.

Эмма. Каким образом? Как же ты узнал ее?

Джерри. Вот узнал.

Эмма. Ну и как она тебе?

Джерри. Вылитая ты.

Эмма. Нет, серьезно, что ты подумал о ней?

Джерри. Я подумал, что она прелестна.

Эмма. Да. Она очень… Она просто обалденная. Ей ведь тринадцать уже.

Пауза

Ты помнишь, как однажды… боже, как все это было… помнишь, как ты взял ее на руки, подбросил, а потом поймал?

Джерри. Она была легонькая.

Эмма. И знаешь, она тоже помнит.

Джерри. Не может быть.

Эмма. Н-ну да… Как ее подбросили в воздух.

Джерри. Вот это память.

Пауза.

А она знает… про нас с тобой, нет?

Эмма. Конечно нет. Просто она помнит тебя — ты наш старый друг.

Джерри. Ну и хорошо.

Пауза.

Да, помню, как все там собрались в тот день, все стояли вокруг — и твой муж, и моя жена, и все наши дети.

Эмма. В какой день?

Джерри. Да вот когда я ее подбросил. У вас на кухне.

Эмма. Это было у вас на кухне.

Долгая пауза.

Джерри. Эмма, милая…

Эмма. Не надо.

Пауза.

Все это было так…

Джерри. Кажется, что все это было так давно.

Эмма. Тебе так кажется?

Джерри. Повторить?

Берет кружку и бокал, идет к стойке. Эмма сидит неподвижно. Он возвращается, ставит на стол вино и пиво, садится.

Эмма. Я тут вспоминала тебя на днях.

Пауза.

Проезжала через Килберн и вдруг увидела, где я. Я остановилась, потом свернула на Кинсей-драйв и выехала на Уэссекс-гроув. Проехала мимо и остановила машину метров за пятьдесят от нашего дома; мы ведь всегда так делали, помнишь?

Джерри. Да.

Эмма. Из нашего дома вышли какие-то люди. Пошли по улице.

Джерри. Что за люди?

Эмма. Так… молодые. Я вышла из машины и поднялась на крыльцо. Посмотрела на звонки, ну там, где фамилия возле каждой кнопки. Поискала нашу фамилию.

Пауза.

Джерри. Грин.

Пауза.

И не нашла, да?

Эмма. Да.

Джерри. Потому что нас там больше нет. Нас же давно там нет.

Эмма. Да. Очень давно.

Пауза.

Джерри. Я слышал, ты видишься с Кейси.

Эмма. Ты о чем?

Джерри. Кейси. Ну просто я слышал, что ты… что ты иногда с ним видишься.

Эмма. Где ты это слышал?

Джерри. Так… разные люди… разговоры.

Эмма. Боже милосердный!

Джерри. И странная вещь: когда я услышал, я разозлился, и только, просто меня разозлило, что вот о нас с тобой в былые времена никто не шушукался. Меня так и подмывало сказать: да что вы мне рассказываете, ну посидела она, может, раз-другой в баре с этим Кейси, кому какое дело, вот у нас с ней целых семь лет был роман, а вы, черти, — никто из вас даже понятия не имел об этом.

Пауза.

Эмма. А вот интересно… Вдруг кто-нибудь знал про нас, все эти годы?

Джерри. Чепуха. Мы с тобой были на высоте. Никто ничего не знал. Да и кто в те дни бывал в Килберне? Одни мы с тобой.

Пауза.

Ну а что же все-таки у тебя с Кейси?

Эмма. Ты о чем?

Джерри. Что между вами происходит?

Эмма. Заходили иногда посидеть в баре.

Джерри. Мне-то казалось, что ты невысокого мнения о его книгах.

Эмма. Я переменила мнение. Или его книги переменились. Ты ревнуешь?

Джерри. К кому?

Пауза.

Я не могу ревновать к Кейси. Я его литературный агент. Я давал ему советы, когда он разводился. Я читаю все его черновики. Это я убедил твоего мужа издать первый роман Кейси. Я сопровождаю его в Оксфорд, когда он выступает в Студенческом обществе. Он… мое детище. Я открыл его, когда он еще был поэтом, это было черт знает когда.

Пауза.

Он даже таскал меня в Саутгемптон знакомиться с папой и мамой. Так что я не могу ревновать к Кейси. И вообще, между нами ведь больше ничего нет, так? Мы уже целую вечность не встречались. Так что если тебе хорошо, то я рад за тебя, ей-богу.

Пауза.

А как Роберт?

Пауза.

Эмма. Ну… видишь ли… мы с ним, наверно, расстанемся.

Джерри. Ого?

Эмма. У нас был долгий разговор… этой ночью.

Джерр