Свои действия, считали излишней охрану этой стены ввиду того, что за ней

Оставались еще другие две, и большей частью малодушно отступали от нее.

Таким образом римляне вторглись в стенные отверстия, пробитые Никоном, после

Чего все стражи бежали за вторую стену. Те, которые перешли через стену,

Открыли ворота и впустили все войско. На пятнадцатый день осады, в седьмой

День месяца артемизия, римляне овладели первой стеной. Большую часть ее они

Разрушили, равно как и северную часть города, как раньше это сделал Цестий

(II, 19, 4).

3. Тогда Тит, заняв все пространство до Кидрона, построил свой лагерь

Внутри стен в так называемом Ассирийском стане. Так как он находился еще на

Расстоянии выстрела от второй стены, то немедленно начал наступление. Иудеи

Разделились по позициям и защищали стену упорно, люди Иоанна боролись с

Замка Антония, северной храмовой галереи и гробницы царя Александра, а

Отряды Симона заняли вход в город у гробницы Иоанна и защищали линию до

Ворот, у которых водопровод загибает к Гиппиковой башне. Часто они бросались

Из ворот и вступали в рукопашные схватки, но каждый раз были отбиваемы за

Стены; ибо в стычках на близком расстоянии они, не посвященные в римское

Военное искусство, были побеждаемы, между тем как, сражаясь со стены, они

Одерживали верх. Римляне обладали силой вместе с опытностью; на стороне

Иудеев была смелость, усиленная отчаянием, и присущая им выносливость в

Несчастье. Наряду с этим последних все еще поддерживала надежда на спасение,

А первые в той же степени надеялись на быструю победу. Ни одни, ни другие не

Знали усталости; нападения, схватки около стен, вылазки мелкими партиями

Происходили беспрерывно в течение всего дня, и ни одна форма борьбы не

Осталась неиспробованной. Рано утром они начинали, и едва ли ночь приносила

покой - она проходила бессонной для обоих лагерей и еще ужаснее, чем день:

Для иудеев потому, что они каждую минуту ожидали приступа к стене, для

Римлян потому, что они всегда боялись наступления на их лагерь. Обе стороны

Проводили ночи под оружием, а с проблеском первого утреннего луча стояли уже

Друг против друга готовыми к бою. Иудеи всегда оспаривали друг у друга право

Первым броситься в опасность, чтобы отличиться перед своими военачальниками.

Больше, чем ко всем другим, они питали страх и уважение к Симону. Его

Подчиненные были ему так преданы, что по его приказу каждый с величайшей

Готовностью сам наложил бы на себя руки. В римлянах храбрость поддерживали

Привычка постоянно побеждать и непривычка быть побежденными, по- стоянные

Походы, беспрестанные военные упражнения и могущество государя, но больше

Всего личность самого Тита, всегда и всем являвшегося на помощь. Ослабевать

На глазах Цезаря, который сам везде сражался бок о бок со всеми, считалось

Позором; храбро сражавшиеся нахадили в нем и свидетеля своих подвигов, и

Наградителя, а прославиться на глазах Цезаря храбрым бойцом считалось уже

Выигрышем. Многие поэтомувыказывали часто превышавшее их собственные силы

военное мужество. Когда, например, в те дни сильный отряд иудеев стал перед

Стенами в боевом порядке, и оба войска обстреливались еще издали, один

Всадник, Лонгин, вырвался вперед из рядов римлян, врубился в самый  строй

Иудеев, разорвал его своим набегом и убил двух храбрейших из них - одного,

Став- шего против него в упор, а другого, обратившегося в бегство, заколол

Сбоку вытянутым у первого копьем и тогда ускакал из рук врагов обратно к

Своим. Это был, конечно, совсем исключительный подвиг, но многие старались

Подражать ему в геройстве. Иудеи нисколько не печалились о причиненных им

Потерях. Все их помыслы и усилия были направлены на то, чтобы и со своей

Стороны наносить урон. Смерть казалась им мелочью, если только удавалось,

Умирая, убить также и врага. Для Тита, напротив, безопасность солдат была

Столь же важна, как победа; стремление вперед без оглядки он называл

Безумием и признавал храбрость только там, где обдуманно и без урона шли в

Дело. Поэтому он учил свое войско быть храбрым, но не подвергать себя

Опасности.

4. Наконец, под личным руководством Тита был установлен таран против

Средней башни се- верной стены, где один хитрый иудей, по имени Кастор,

Стоял на страже с десятью ему подобными после того, как другие бежали перед

Стрелками. Некоторое время они, притаиваясь за брустверами, тихо лежали; но,