Ван Чунъян «Пятнадцать наставлений для обретения Учения»

 

О сидении в медитации

Сидение в медитации отнюдь не означает просто сидеть выпрямившись и закрыв глаза. Это – не более, чем ложная медитация. Истинное же созерцание требует того, чтобы в течение всех двенадцати страж находился ты в этом состоянии — идешь ли ты, сидишь или лежишь, в движении или покое, сердце твое должно быть подобно горе Тайшань — столь же недвижимо и невозмутимо

Запри четверо врат – глаза, уши, рот, нос. Не позволяй внешним образам проникать внутрь тебя. И покуда будет оставаться в тебе даже малейшая мысль о действии или даже о покое, это не будет называться сидением в покое.

Тот, кто может воистину сидеть в покое, пускай даже его тело прибывает в этом мире, но его имя уже будет вписано в скрижали бессмертных. И нет никакой необходимости отправляться далеко к другим людям — мудрость уже поселилась внутри тебя.

И вот столетние труды завершены, внешняя оболочка разбита и ты возносишься к истине. Пилюля бессмертия уже готова, и дух свободно странствует по всему миру.

Обуздай свой разум

Сердце того, кто следует по Пути, извечно невозмутимо, недвижимо, сумрачно-молчаливо, ни на что не взирает, таинственно-темно, не пребывает ни внутри, ни снаружи, без малейшего следа мысли, — это и является успокоенным разумом, и ничто не сможет вывести его из этого состояния. Если следуя за внешним миром, твой разум возбуждается, приходит в беспорядок и даже не знает, за что хвататься[4], то это и есть сердце, пребывающее в хаосе. Ты должен тотчас должен совладать с этим. Нельзя потворствовать этому, ибо утратишь ты [контроль], и не потакай ему, ибо приведет это к утрате моральных принципов, к потере природы и судьбы.

Чтобы ты ни делал, идешь ли, сидишь или лежишь, всегда стремись неустанно обуздывать свои желания, что порождены слухом, зрением и познанием — и тогда не[5] столкнёшься ты с несчастьями!

 

Канон Великого Всепроницающего

 

Канон Великого Всепроницающего" (Да тун цзин 大通經) - короткий, но очень емкий по своим смыслам текст традиции школы Линбао - «Драгоценности духов», связанный с практикой успокоения и очищения сознания.В нем чуть более 100 иероглифов, но он весьма полно и точно рассказывает о мистическом слиянии «бестелесного» Дао и мудреца, что практикует его

Название Канона во много связано с одним из синонимов пути-Дао - «Великий и всепроницающий» (Да тун 大通). Это выражение встречается, в частности, в «Чжуан-цзы»: «Разрушь свои конечности, отбрось разумность, покинь свое тело, отринь знания - единись с Великим Всепроницающим. Вот это есть сидение в забытьи». В комментариях к этой фразе ученого VII в. Чэн Сюаньина (成玄英) указывается: «Великое Всепроницающее (да тун) как и раз и есть великое Дао».

Полное название текста - «Канон Великого всепроникающего, рассказанный Высочайшим небожителем сокровенной пещеры драгоценности духов» - «Тайшан дунсюань линбао тянь цзун шо датун цзин» 太上洞玄靈寶天尊說大通經. Авторство трактата не известно, скорее всего он был создан в период Тан-Сун и по характеру изложения схож с «Каноном чистоты и покоя» («Цинцзин цзин»)[1].

 

真空 先天而生，生而無形；後天而存，存而無體。然而無體未嘗存也，故日不可思議

Истинная пустота:

Рождается из Прежденебесного - рождается, но не имеет формы. Сберегает себя в Посленебесном - сберегает, но не обладает телесностью. То, что не обладает телесностью, даже нельзя пытаться сберечь, а поэтому и говорят, что даже помыслить о нем невозможно.

玄理

靜為之性，心在其中矣。動為之心，性在其中矣。心生性滅，心滅性現，如空無相，湛然圓滿。

Сокровенный принцип

Если покой воплощен в природе человеке, то и сердце оказывается в самом его центре. Если же возбуждение поселилось в сердце, то и природа человека оказывается в самом центре него. Когда сердце проявляется, то внутренняя природа уничтожается. Когда же сердце уничтожается, то внутренняя природа проявляет себя. Если пустота не имеет внешних проявлений, то и чистота достигает своей полноты.

玄妙

大道無象，故內攝於有。真性無為，故外不生其心。如如自然，廣無邊際。對境忘境，不沉六賊之魔；居塵出塵，不落萬緣之化。致靜不動，致和不遷，慧照十方，虛變無為.

Сокровенно-чудесное

Великий путь пребывает вне проявлений, а поэтому внутри себя вбирает все, что существует. Его истинная природа пребывает во внедеянии, а поэтому снаружи не проявляется его сердца. Он сам по себе незыблем[2] и естественен, безграничен в своей широте. Забывает он о мире, и мир не потопят его демоны шести воров[3] (т.е. органы чувств - пер.). Пребывая в суетном мире, он выходит за пределы этого мира и не подчинён мириадам изменений всего земного. Абсолютно спокойный и недвижимый, великий в просветлённости, пустотный в изменениях, он пребывает в недеянии.

頌曰

有法悟无法

无脩解有脩

包含萬象體

不掛一絲頭

Стих говорит: В наличии способа осознаём отсутствие способа

Через отсутствие пестования постигаем наличие пестования

Вбираем в себя сущность всех мириад проявлений,

И не оказываемся подвешенными на шелковице[4]

 [1] Ху Фучэн (составитель). Большой словарь китайского даосимза (Чжунхуа даоцзяо да цыдянь), Пекин: Чжунго шэхуэй кэсюэ чубаньшэ, 1955 (胡孚琛主編：《中華道教大辭典》（北京：中國社會科學出版社，1995) с, 336; Balfour, Fredrick. Taoist Texts: Ethical, Political and Speculative. London/Shanghai: Trübner and Co./Kelly and Walsh, 1894: 68

[2] Незыблем (жу жу如如) - здесь используется буддийский термин «бхутатата» - истинное и незыблемое.

[3] Шесть воров (лю 六賊 - шесть органов чувств. Скорее всего, это вырадение пришло в даосизм из буддизма (санскрит caura): глаза, уши, нос, язык, тело, мысли. «Шесть воров» связаны с шестью типами наслаждения, поэтому единственным способом избежать привязанности к желаниям является избегать использовать эти органы. Например, «не смотреть глазами, чтобы избежать соблаговоли красоты, не слушать, не обонять, не чувствовать вкусовых ощущений языком, не давать соблазниться телу, не позволять рождаться бесконтрольным мыслям.

[4] Быть подвешенным на шелковице - на тончайшей шелковой нити означает, что жизнь человека зависит от великого множества вещей и явлений, которые он не в состоянии все предусмотреть, а поэтому очень уязвим. Чтобы обрести неуязвимость дл мира и не быть «подвешенным на шелковой нити» следует превзойти этот мир, т.е. «вобрать» в себе все мириады его проявлений

 

Страница издания "Канон Великого всепроницающего" (XIII в.) с комментариями даосского мастера и алхимика Ли Даочуня 李道純

Лао-цзы «Дао Дэ цзин» в 16-й главе:

«致虚极，守静笃。。归根曰静，静曰复命» — «придти к пределу пустоты и стойкости покоя…возвращение к корню называют покоем, покой именуют восстановлением судьбы-Мин».

 

Анапанасати сутра

 

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце Матери Мигары вместе со многими хорошо известными старшими учениками – Достопочтенным Сарипуттой, Достопочтенным Махамоггалланой, Достопочтенный Махакассапой, Достопочтенным Махакаччаной, Достопочтенным Махакоттхитой, Достопочтенным Махакаппиной, Достопочтенным Махачундой, Достопочтенным Ануруддхой, Достопочтенным Реватой, Достопочтенным Анандой и другими хорошо известными старшими учениками.

И в то время старшие монахи обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов, некоторые старшие монахи обучали и наставляли двадцать молодых монахов… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.

И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолунную ночь церемонии Павараны, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, я доволен этими успехами. Мой ум доволен этими успехами. Так приложите же ещё больше усилий к достижению того, что [ещё] не достигнуто, к выполнению того, что [ещё] не выполнено, к осуществлению того, что [ещё] не реализовано. Я буду ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца».

И монахи в округе [Саваттхи] услышали: «Благословенный будет ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца». И монахи из округов направились в Саваттхи, чтобы повидать Благословенного. А старшие монахи ещё более упорно обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов… двадцать… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.

Несравненное поле заслуг

И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолуние в день Комуди четвёртого месяца, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, это собрание свободно от трескотни и болтовни. Оно состоит из чистейшей сердцевины. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково собрание тех, кто достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительных приветствий – несравненное поле заслуг для мира – такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково это собрание, что малый дар, подаренный ему, становится великим; а великий [дар] становится ещё большим. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Такое собрание редко можно увидеть в мире – такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Увидеть такое собрание стоит того, чтобы отправиться в путешествие длиной во много лиг с походным мешком – такова эта Сангха монахов, таково это собрание.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые араханты, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли своей цели, уничтожили оковы существования, полностью освободились посредством окончательного знания. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением пяти нижних оков, [после смерти] спонтанно возникнут [в мирах Чистых Обителей] и там обретут окончательную ниббану, не возвращаясь обратно из того мира [в этот мир]. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних оков и с ослаблением жажды, злобы, и заблуждения, являются однажды-возвращающимися, которые вернутся в этот мир лишь ещё один раз и положат конец страданиям. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних оков являются вступившими в поток, неспособные [никогда более] упасть в нижние миры, гарантированно направляющиеся к просветлению. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх основ осознанности. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх правильных стараний... четырёх основ сверхъестественной силы... пяти качеств... пяти сил... семи факторов просветления... Благородного Восьмеричного Пути. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию доброжелательности... сострадания... сорадования... невозмутимости... медитации на непривлекательности... восприятия непостоянства. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию осознанности к дыханию.

Осознанность к дыханию

Монахи, когда осознанность к дыханию развита и взращена, она приносит великий плод и благо. Когда осознанность к дыханию развита и взращена, она исполняет четыре основы осознанности. Когда четыре основы осознанности развиты и взращены, они исполняют семь факторов просветления. Когда семь факторов просветления развиты и взращены, они исполняют истинное знание и освобождение.

И как, монахи, осознанность к дыханию развивается и взращивается так, что это приносит великий плод и благо? Вот монах, уйдя в лес, к подножью дерева, или в пустое жилище, садится. Скрестив ноги, выпрямив тело, он устанавливает осознанность впереди. Будучи постоянно осознанным, он вдыхает. Будучи постоянно осознанным, он выдыхает.

1. Делая долгий вдох, он знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, он знает: «Я делаю долгий выдох».

2. Делая короткий вдох, он знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, он знает: «Я делаю короткий выдох».

3. Он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать».

4. Он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать».

5. Он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать».

6. Он тренируется так: «Ощущая удовольствие, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая удовольствие, я буду выдыхать».

7. Он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать».

8. Он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать».

9. Он тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать».

10. Он тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать».

11. Он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать».

12. Он тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать».

13. Он тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; он тренируется так: "Созерцая непостоянство, я буду выдыхать».

14. Он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать».

15. Он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать».

16. Он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать».

Вот так, когда осознанность к дыханию развита и взращена, это приносит великий плод и благо.

И как, монахи, осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, исполняет четыре основы осознанности?

Созерцание тела

Каждый раз, монахи, когда монах:

1) делая долгий вдох, знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, знает: «Я делаю долгий выдох»;

2) делая короткий вдох, знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, знает: «Я делаю короткий выдох»;

3) [когда он] тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать»;

4) тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать»,

– то в этом случае монах пребывает в созерцании тела как тела, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. Я называю это определённым телом среди тел, монахи, то есть, вдох и выдох. Вот почему в этом случае монах пребывает в созерцании тела как тела, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру.

Созерцание чувств

Каждый раз, монахи, когда монах:

5) тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать»;

6) тренируется так: «Ощущая счастье, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая счастье, я буду выдыхать»;

7) тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать»;

8) тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать»,

– то в этом случае монах пребывает в созерцании чувств как чувств, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. Я называю это определённым чувством среди чувств, монахи, то есть, пристальное внимание к вдоху и выдоху. Вот почему в этом случае монах пребывает в созерцании чувств как чувств, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру.

Созерцание ума

Каждый раз, монахи, когда монах:

9) тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать»;

10) тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать»;

11) тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать» тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать»;

12) тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать»,

– то в этом случае монах пребывает в созерцании ума как ума, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. Я не говорю о том, что есть развитие сосредоточения осознанности к дыханию у того, кто забывчив, кто не бдителен. Вот почему в этом случае монах пребывает в созерцании ума как ума, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру.