У меня аж дух захватило, когда его челюсти сомкнулись на моем теле, мощно, но не больно сжав меня в зубах.

Vore dream come true

Мне опять захотелось помечтать и поиграть в voreprey с собой в главной роли. И как всегда перед этим сладостно засосало под ложечкой, как только я себе это представил. Да и случай представился великолепный: родители уехали на выходные на дачу, сестра укатила в гости к родне в другой город, а я остался дома один под предлогом подтянуть свои знания по физике и геометрии.

Но сперва следует сказать, кем же я являюсь. Меня зовут Саша и мне 13 лет. Сколько я себя помню, меня всегда живо интересовало все, связанное с vore, начиная с детских сказок, где злой волк глотал несчастных добрых героев: Красную Шапочку с ее бабушкой, семерых козлят, трех поросят (правда не совсем для себя удачно). А так же медведи, крокодилы, львы, драконы, бабки Ежки, злые колдуны и ведьмы, и прочая сказочная живность или нежить, намеревающаяся полакомится детишками и взрослыми дядями тетями. Причем сказки, книги и фильмы, где практиковалось поедание хищниками в качестве жертв тетенек и девочек мне доставляло несравненно большее удовольствие.

Часто мне снились сны, в которых волки и крокодилы съедали и меня. И мне в этих снах было жутко страшно и одновременно сладостно ощущать себя, погружающимся в ненасытную жадную до моего тела пасть. При этом мне хотелось стать девочкой. Наверное потому, что девочки казались мне вкуснее и аппетитнее с виду для хищника.

Когда я подрос и освоил пользование компьютером и интернетом, то нашел для себя тему vore, а также тему переодевания мальчиков в девочек. Это меня конечно же жутко увлекло. И я стал все чаще мечтать о том, как бы самому попробовать себя в роли жертвы хотя бы в виде игры.

Очень скоро я освоил для себя переодевание в девочку, воспользовавшись вещами моей старшей сестры. Сперва платьями, а потом уже и ее бельем, колготками и туфлями, когда подрос и мои размеры  почти сравнялись с размерами носимых ею вещей. Далее более – я освоил макияж и делал себе подобие девичьей прически из моих отросших волос, право на длину которых я отвоевал у родителей. Всем этим я конечно же занимался с соблюдением строгой тайны, когда дома никого не было и не было угрозы внезапно появления кого-либо из моей родни.

Надо сказать, что девочкой мне хотелось стать только для того, чтобы ощутить себя потенциальной жертвой хищника и не более того. Для этого я фотографировал себя, переодетым девочкой, на камеру и занимался потом фотошопом, создавая порой на компе целые серии картинок, где меня глотает крокодил или огромный волк.

Но мне все время хотелось большего – ощутить себя в образе девушки, проглатываемой хищником. В роли хищника выступали спальные мешки или выстроенные в ряд стулья, накрытые покрывалами. Я заползал в них головой вперед, представляя себя жертвой в пасти и глотке хищника, фотографировал оттуда мои торчащие наружу ноги в сестриных колготках и туфлях и получал жуткое удовольствие от всего этого процесса, начиная с подготовки себя в качестве жертвы и спальника или стульев в роли  «хищника». 

Вот и сейчас у меня была впереди целая ночь, чтобы беспрепятственно предаться своему любимому увлечению. Я специально подождал наступления глубокой ночи, с целью избежать появления нежданных гостей или внезапного возвращения родителей с дачи. Спать мне совсем не хотелось. Наоборот страстное волнение и нетерпение переполняло меня. Наконец решив, что уже ничего мне не помешает начать вожделенное действо, я соорудил для себя «хищника» из стульев с накинутым на них покрывалом и подобие пасти из каркаса от старой раскладушки с привязанной сверху махровой простыней. А также с веревкой, потянув за которую изнутри всего сооружения, можно было создать видимость открывающейся и закрывающейся пасти. По-моему получилось просто классно!

Наступила очередь заняться собой. Я достал из шкафа сестры ее вещи и взял ее косметику. Облачившись в коротенькое красное платье без рукавов, телесного цвета колготки и красные туфли типа «Мери Джейн» на высоком каблуке, я принялся за прическу и макияж. Быстро зачесав волосы в подобие женской короткой стрижки «каре» и закрепив результат лаком, я уже привычно и довольно скоро нанес на лицо яркий макияж: тушь, помада, пудра, тени, румяна. Результат превзошел все мои ожидания: из глубины зеркала на меня смотрела очаровательная молоденькая девушка, невинно хлопая накрашенными ресницами и смущенно улыбаясь свеженькими яркими губками. Сказался приобретенный ранее в этом деле опыт однако. Но сегодня у меня все выходило как-то особенно удачно и замечательно.

Преисполненная сладостных ожиданий, я покрутилась перед зеркалом, любуясь собой и представляя, как меня будет глотать мой «хищник», как я буду вся такая лежать внутри него, а снаружи его «пасти» будут выглядывать мои ножки в красненьких туфельках. А потом он меня совсем проглотит и захлопнет «пасть». И я буду вся в его власти в нем ожидать своей участи перевариваемой жертвы. Какие сладостные мечты! Я решила сначала все это проделать с собой, насладившись сполна желанными ощущениями, а потом уже заняться фотографированием всего процесса поэтапно. Времени впереди вся ночь. Ночь наслаждений. Было всего без пяти минут полночь. Крутанувшись на каблуках перед зеркалом еще раз, я вышла из комнаты сестры и пошла в гостиную, где и собиралась с удовольствием провести время в своем любимом занятии.

Я подошла к моему «хищнику». Пусть это будет крокодил сегодня. Села перед ним, подражая героине воре эпизода из французского фильма «Управление государством», и ме-е-е-дленно - ме-е-е-дленно подползла к «пасти». Потом правда решила перевернуться на спину и скользнула внутрь «хищной пасти», упираясь в пол каблучками и толкая себя внутрь. Наступала самая сладостная кульминационная минута моего воре действа. Я лежала внутри «хищного крокодила» на спине головой на заранее подложенной подушечке и любовалась своими ножками в колготках и туфельках, выглядывающими из «пасти», а также своим лицом, повернув голову чуть в бок, где стояло специально установленное для этого зеркало. Возбуждение во мне нарастало под воздействием моей необузданной фантазии и моего вида внутри «хищника». Мои рук уже скользнули под подол задранного платья и под пояс колготок, коснувшись напряженно-возбужденного интимного места моего тела, которое мне сейчас не хотелось ну никак воспринимать, как данное мне от рождения. Потому что я полностью ощущала себя девушкой, пожираемой целиком и живьем «хищником», и готовилась ощутить немыслимой силы и остроты восприятия всплеск удовольствия в эрогенной зоне, данной мне о рождения природой.

Я тяжело и глубоко дышала, разглядывая поочередно мое тело, вытянутое стрункой в «утробе хищника», ножки, выглядывающие наружу из «пасти», а также косясь на отражение своего взволнованного девичьего лица с широко распахнутыми глазамии приоткрытыми яркими губками, откуда раздавались стоны от накатывающегося на меня наслаждения. Вот еще немножечко! Еще миг!

Как вдруг…..

- Надеюсь ты там еще не закончила? – раздался снаружи хриплый басовитый голос, - А то может желание пропасть от получения желаемого тобой наяву.

Я замер в ужасе. Вся моя напускная наружная и внутренняя девчачья vore жертвенность в миг слетела с меня. Какой ужас! Сейчас кто-то узнает мой сокровенный и стыдный секрет. Как стыдно! Но кто же это? Голос мне явно не знаком. И откуда он тут взялся? Может грабитель влез в наш дом, полагая, что там никого нет. И сейчас он меня увидит такого. Что делать? А вдруг он меня примет за не такого мальчика и начнет приставать? Я этого точно не переживу! Ему то невдомек,  зачем я все это сделал. А увидит он мальчишку, одетого и накрашенного как девушка. И конечно он подумает это самое! Что же будет!?

- Ну давай вылезай уже. Хватит там отлеживаться. Дай мне на тебя полюбоваться, – снова раздалось снаружи.

Делать нечего. Я начал неловко выползать наружу, пряча от стыда глаза. Потом поднялся на ноги, потупив взгляд и наконец робко поднял голову…

Мои глаза от удивления распахнулись на невозможную от природы ширину: передо мной сидел, развалившись небрежно на диване…. крокодил! Большой и зеленый, но какой-то невсамделишный.Анимашный какой-то, хотя в то же время и реальный до жути. На почти двухметровой высоты теле была расположена сверху здоровенная голова с почти метровой ужасающей приоткрытой пастью, полной крупных острых белоснежных зубов. На самой голове бугорками выпирали два желтых глаза с вертикальными зрачками, пристально уставившимися на меня немигающим завораживающим до жути взглядом. Тяжелый хвост крокодила был небрежно перекинут сбоку через подлокотники дивана. В общем тварюкабыла не менее четырех метров длины от кончика хвоста до конца впечатляющего размера пасти, куда я мог бы вполне целиком поместиться. (Господи, о чем я только думаю!?) Ну вот – домечтался, дурачок? Получи теперь и распишись! Ко мне в гости буквально свалился на голову здоровенный крокодил и явно не для того, чтобы со мной чаи погонять. Хотя можно конечно и чаи погонять для начала. А потом…

А что потом? Мне это хочется потом? И вообще пока не ясно зачем он тут…

- Ну ничего так, - прорычал довольно таки крокодил, разевая не широко пасть, из глубины которой раздавались вполне членораздельные и понятные слова, - аппетитная девочка оказалась. Как тебя зовут-то, вкусняшка?

- Саша, - выдавила я из себя смущенно, мгновенно вновь оказавшись в своей девичьей сути от этих слов, внезапно оказавшимися для меня приятными.

- И имя подходящее – универсальное, - добавил мой гость.

Ну понятно, почему имя универсальное – подходит и мальчику Саше, и девочке тоже, каковой я себя вновь считала. Похоже намерения гостя после этих слов начинали проясняться. Но вот я-то этого пока категорически не хотела! Вот еще! Это уже не игрушки в конце концов!

- Ну так как? – спросил крокодил эдак неопределенно.

- Что как? – прикинулась непонимающей девицей я.

- Будем продолжать?

- Что?

- Ну не валяй дурака или скорее дурочку! Кушать тебя конечно!

- Не знаю, - честно призналась я.

- Что значит «не знаю»? Кто должен лучше знать: я или ты?

- Что знать? – продолжала я изображать непонимание.

- Так! – ответил сердито крокодил, - Ты хочешь быть съеденной мною или нет?

- Нет. – прямо ответила я.

- Понятно. А почему тогда «не знаю»?

- Ну вдруг вы все равно меня съедите, если даже я этого и не хочу, - вновь пояснила я.

- Теперь ясно. Не хочешь, но хотела. Зачем тогда призвала, если не хочешь?

- Кого призвала – вас?

- Ну а кого еще? Меня конечно! Других тут вокруг я не наблюдаю.

- Но я вас не призывала. Это точно.

- Желание быть съеденной было? Сильное. Только не ври сейчас мне!

- Было, но не взаправду, а понарошку. Взаправду мне страшно! – мне действительно стало очень страшно. А вдруг он сейчас накинется и сожрет меня? У меня даже ноги от страха дрогнули,  и я чуть не оступилась с высоких каблуков, невольно ухватившись за лапу крокодила. Такую гладкую, упругую и приятно прохладную. Меня аж дрожь пробрала еще больше от этого прикосновения.

- Понятненько. Ну что же – бывает, – разочарованно ответил крокодил.

- Что бывает? – спросила я дрожащим голосом.

- Да вот так и бывает: сперва призовут, мучаясь со своими желаниями, а потом на попятную: «Не хочу, вы не так поняли!»

- Кто призовет? – спросила вновь я, начиная смутно догадываться.

- Да такие же как ты, любители острых ощущений в моей пасти в буквальном смысле этого слова. 

- Такие же, как я девочки? – поинтересовалась я.

- Разные. И девочки, и мальчики. И дяди, и тети. И даже старики со старухами.

- И что вы всех их скушали?

- Не всех, а только тех, кто реально этого захотел. Кто отказался – остался не съеденным. А кто захотел быть съеденным, тех конечно же я съел. Ведь надо же мне чем-то питаться, хотя я и не всамделишний, как ты выражаешься?

- И что всех-всех? И дядек, и стариков со старухами? – спросила я недоверчиво, не представляя, как это взрослый или пожилой человек вдруг может пожелать того же, о чем я с детства самого мечтал. Или мечтала, что правильней.

- Ох, таки да! Ты себе не представляешь, какие бывают противные на вкус и костлявые старикашки! А дядьки какие толстые бывали – ой-е-ей! Чуть пасть себе не порвал, глотая их. А потом они мне так желудок растягивали своими телами, пока не уваривались там до приличного размера! Такая тяжесть от них в желудке была! И тошнота, и изжога – противно вспоминать! Да и женщины в теле тоже попадались, но те все же получше. Подиетичнее, я бы сказал. Хоть и трудно глотались тоже, особенно если груди с бедрами у них были внушительных размеров, но переваривались все же легче. И питательнее намного, чем толстяки. О которых противно и вспоминать. Так что если старички и толстячки отказывались быть съеденными, то я с радостью их оставлял в покое наедине с их мечтами и фантазиями. Мне же легче, а им мучиться.

- Почему им мучиться? – спросила я, совсем обалдевшая от всего происходящего.

- Потому как призывающее меня к ним желание есть очень сильное. И все, кто не решился на его исполнение быть съеденным мною, потом всю жизнь мучаются от не совершенного и сожалеют. Но второго шанса никогда им уже не будет дано. А желание все равно остается с ними навсегда. Такова его природа.

- Значит я такая не одна, - проговорила я самой себе скорее.

- Конечно не одна! Вас таких хватает. И самые вкусные для меня – это молоденькие девочки и мальчики. Ну и молодые девушки или женщины тоже ничего. Вот была у меня в последний раз одна девушка молоденькая. Викой звали. Такая вкусняшка! Просто пальчики оближешь!

- А детей тоже кушаете? – спросила я почему-то, вспомнив свои детские мечты и сны.

- Детей нет. К ним не прихожу. Только к тинейджерам. Знаешь кто это такие?

Я молча кивнула.

- Вот тебе сколько лет? Тринадцать уже есть поди?

- Тринадцать.

- Вот ты для меня самая молоденькая и будешь. И самая вкусная пожалуй тоже, хотя груди-то у тебя еще нет. Хотя о чем это я? И не будет. Ну да ничего – и так сойдет и даже еще вкуснее будет. Я же вижу – просто класс! Ну ежели ты конечно согласишься….

- Не, я не хочу, – сказала я быстро,впрочем слегка уже не так  уверенно.

- Жаль! А то так хотелось похрустеть молоденькими косточками! Редко так везет с едой. Попадется опять жирный толстяк или мускулистый бугай. А они, эти бугаи, такие твердые и жилистые! Так тяжело перевариваются! Ну да ладно. Не хочешь – как хочешь. Насильно мил не будешь. Тогда давай иди отсюда погулять и возвращайся через четверть часа. Меня уже и след простынет, а ты останешься.

- А уходить обязательно? – спросила я обеспокоенно. На улице ведь уже за полночь, а мне еще переодеваться. Идти в образе девочки Саши я даже и не мыслила. А вдруг кто попадется навстречу и узнает? Да и просто кто увидит? Это же так стыдно!

- Обязательно. А то затянет тебя со мной туда, где тебе места нет и быть не желательно совсем. В миг накинутся твари не мне чета и косточек от тебя не оставят. Оно тебе надо?

- Нет. Не надо.

- Ну вот видишь. Иди уже, а то тяжко на тебя смотреть впустую, такую вкусную. Желудок слышишь как бурчит? Ждет, гад такой, вкусной еды, а ты его подвела. Будет теперь сам себя переваривать. А это для здоровья не полезно. Так что давай уж ступай, не искушай меня.

- Ну я пошла. До свидания. – я попятилась от крокодила к дверям, не отрывая о него взгляда.

- Да прощай уже, - вздохнул тот с сожалением и сглотнул набежавшую слюну.

«На меня слюни пускает,» - подумалось мне с каким-то неясным сладостным ощущением.

- Мне там немного времени надо переодеться и себя в порядок привести, - как бы извиняясь сказала я, выходя из гостиной.

- Ничего, подожду, - ответил крокодил со вздохом.

Я вернулась в сестрину комнату и присела у зеркала. Еще раз посмотрела на себя и… И тяжко вздохнула, опустив руки. Во мне боролись два противоположных желания:

 С одной стороны нарастающее желание вернуться в гостиную к крокодилу и позволить тому сделать со мною все, что угодно. Хотя я отдавала себе отчет, чем это закончится, вспоминая взгляды и вздохи крокодила, сглатываемую им слюну и явственно слышимое бурчание пустого желудка.

С другой стороны слабеющее желание остаться живой и невредимой. А потом вспоминать всю жизнь о то, что могло бы произойти и сожалеть. То, что я буду в этом случае сожалеть, не попробовав осуществить самое свое заветное желание, я ни капельки не сомневалась.

Живая, но сожалеющая или съеденная и довольная? Что делать? Как поступить?

Я вгляделась в свое отражение. Сегодня я выглядела как никогда хорошо. И макияж, и прическа, и одежда с обувью – все создавало весьма привлекательный и аппетитный образ. Бедный крокодил! Мне его вдруг стало так жалко. И себя жалко. И стыдно стало за то, что я лишила такого очаровательного и приятного на ощупь монстра (мне вспомнилось нечаянное к нему прикосновение) удовольствия. И вообще оставила его голодным. Я еще раз посмотрела на себя. Так не хотелось сейчас смывать с себя эту красоту! И переодеваться. Может все же пойти так? Подожду на лавочке у дома 15 минут и вернусь. Зато живая. И опять продолжу свои игры. Ага, как же! После того, что могло бы быть, никакие игры уже не заменят упущенного.

Нет, надо решительно выкинуть из головы все эти глупости и сожаления! Все, решено – иду на улицу прямо сейчас! Я решительно встала на ноги и шагнула из комнаты в прихожую.

- Дверь за собой запри и ключ не забудь! – раздался басистый голос из зала. А то тут сквозняк будет очень сильный. А ключ забудешь – домой не попадешь потом.

Я замерла от этих обычных слов на пороге.

«Да, он прав. Надо взять ключ запереть дверь.» - как-то отстраненно подумалось мне. И я тут поняла, что НЕ МОГУ вот так вот просто взять и уйти! Ну не могу – и все! Что же мне делать!? Я как во сне шагнула к двери зала и, приоткрыв ее, встала на пороге, робко заглянула туда, где на диване сидел какой-то грустный поникший мой гость. Он поднял на меня свои печальные желтые глаза и спросил:

- Ну что еще?

Я тяжко вздохнула и ответила:

- Я не знаю, что мне делать. Я не уйти не могу и уйти не могу.

- Ты же вроде бы все для себя решила? – удивился он неподдельно.

- Ничего я не решила! – вскрикнула я мучительно и вдруг порывисто кинулась к нему, упала рядом на диван, обхватила его за туловище, прижавшись к животу щекой и горько расплакалась от непереносимости ситуации и непонимания, что же мне делать.

Крокодил приобнял меня за плечи одной лапой, а второй погладил меня по головке, как бы утешая.

- Ну что ты, что ты? Ну-ка перестань! А то тушь потечет и прическу сомнешь. Глазки и носик опухнут, и не будешь такой красивой. И я тебя не захочу больше скушать, если вдруг решишься. Нам ведь этого не надо?

Я замотала головой, прижимаясь к нему еще плотнее. И счастливо вздохнула. Ну вот все и решено. Какая же я была дура! Конечно же я не упущу такое счастье быть съеденной этим замечательным и таким родным моим монстриком! И что для этого понадобилось? Только еще раз взглянуть на него, какой он несчастный и брошенный тут сидит и услышать его слова утешения, такие простые и ласковые.

Но крокодил ведь еще не знал о моем окончательном решении. И он повел себя крайне благородно и достойно, сказав мне:

- Мы ведь никуда не торопимся? Не так ли?

Я снова замотала головой, которую ласкала и гладила его удивительная гладкая, упругая и прохладная лапа. Снова вздохнула и попыталась обнять его полностью за туловище.

- Ну давай тогда посидим и поговорим просто так. А потом видно будет. Хорошо?

На этот раз я закивала головой. Слова все еще не могли вырваться из моего до сих пор перехваченного спазмами горла. 

- Ну вот и ладно. Будет все, как ты захочешь. Это я тебе обещаю. – крокодил приобнял меня за бедра, когда я с ногами залезла к нему на диван и просто улеглась на его впалом пустом животе.

- Бурчит! – совершенно счастливо так сказала я, чуть вновь не разрыдавшись уже от счастья.

- Бурчит, гад такой! – согласился крокодил с ласковой интонацией в голосе.

- Кушать хочет, бедненький! – снова пролепетала я, - Ничего, сейчас Сашенька тебя накормит!

От этих моих слов крокодил на миг замер.

- Ты правда хочешь туда? – спросил он хрипло с волнением в голосе.

Я закивала прижатой щекой к его животу головой.

- Точно?

- Угу! – ответила я прямо ему в живот. И поцеловала там.

- Когда же ты поняла это? – спросил он с той же интонацией. Видимо знать мои ответы было для него важно.

Я повернула лицо вверх и заглянула в его ждущие моего ответа глаза. Потом улыбнулась и сказала:

- Когда ты меня, дуру такую, пожалел, ничего не требуя взамен. Тогда и поняла, что ты мне нужен, а я тебе. Что я не могу вот так вот просто уйти и потерять тебя навсегда, а потом всю жизнь жалеть и мучиться. И вообще тогда это не жизнь. И зачем она мне тогда такая? Неет, лучше я отдам тебе себя всю. Потому что я этого так хочу, потому что ты такой хороший. Потому что я тебе нужна здесь и сейчас и потому что я люблю тебя! Вот и все. Все оказывается так просто. А теперь ты съешь меня нежно и ласково, и сделаешь меня счастливой, а я собой заполню тебя. Собою всей без остатка. Возьми меня и съешь!

Из глаз крокодила потекли слезы и капали мне прямо на лицо. Да, вот они пресловутые крокодиловы слезы. Слезы жалости к жертве. А в данном случае еще и любви. Я совершенно точно знала это.

- Мой сладенький кусочек! – с надрывом в голосе прохрипел мой любимый крокодил, - Моявкусняшечка! Я тоже люблю тебя и хочу сделать тебе сладенько-сладенько! Хорошо-хорошо!

- Ну так сделай это сейчас! Давай займемся этим прямо сейчас! Я так этого хочу! - сказала я страстно, вскочив на ноги и обняв своего монстрика за шею, целуя его в зубастую пасть.

- Все, как ты захочешь, моя сладенькая! – почти рыдал крокодил от умиления.

- Дорогой, я тогда сейчас побегу на минутку попудрю носик сразу же вернусь. Ты же хочешь, чтобы я выглядела великолепно?

Крокодил молча закивал, не в силах произнести ни слова. Я улыбнулась ему ласково, сделала ручкой и быстро упорхнула в комнату сестры. Я поражалась сама с себя – откуда это во мне взялось? В 13-летнем подростке вдруг такая взрослость! Я вед себя ну никак не на мой возраст, а как минимум на 5-10 лет старше. Почему это? Результат потрясения или предстоящего? Спешу прожить за 15 минут 15 лет? Или сколько мне там еще осталось?

Приведя быстро макияж и прическу в порядок, подтянув колготки, я, на минутку задумавшись, скинула с себя платье. Зачем забивать желудок моемумонстрику неудобоваримым материалом? А без платья я, надеюсь,  выгляжу не менее красиво, а может быть и более. Оставшись довольная своим видом и улыбнувшись своему отражению в зеркале, я вдруг поняла, что хочу видеть, как будет глотать меня мой любимый. Значит нам надо будет сделать это здесь у большого зеркала. С этой свежей идеей я радостно пошла в гостиную. Звонко цокая по пути каблучками туфелек, чтобы мой монстрик слышал и знал, что его сладенький кусочек торопится к нему. Войдя в зал и крутанувшись на каблуках перед восхищенно пялившимся на меня крокодилом, я со счастливой улыбкой сказала:

- Я готова!

Крокодил поднялся на задние лапы, не отрывая от меня жадного взора. И сразу же оказался таким большим-пребльшим! Ростом под потолок. Как он интересно будет меня глотать? Голову вверх не задерешь – я живо в потолок упрусь, лежа в его пасти. Какая ерунда лезет в голову! Так! Сейчас о главном:

- Дорогой, давай перейдем в другую комнату, где зеркало. Я хочу видеть, как ты это будешь делать. И хочу видеть себя в твоей пасти.

- Хорошо, сладенькая моя. Веди! – с этими словами крокодил положил свою лапу мне на спину, а второй приобнял за плечи.

Я с улыбкой повернулась и пошла, увлекая его за собой. Войдя в комнату сестры, я остановилась напротив ростового зеркала и повернулась к моему хищнику лицом:

- Вот здесь хочу. Ты меня не больно съешь? – спросила я, искательно заглядывая ему в глаза.

- Нет, вкусненькая-сладенькая. Я проглочу тебя целиком и живьем. Но если хочешь попробовать, то могу слегка прикусить.

- Давай ты меня для пробы возьмешь в пасть, чтобы я посмотрела, как это будет, а потом поставишь назад на пол. Хорошо?

- Как скажешь, моя крошечка, - ответил тот. А потом вдруг резко нагнул голову ко мне, распахнул пасть и ухватил меня поперек тела, выпрямляя голову назад.

- Ах! – только и успела вскрикнуть я, как оказалась лежащей поперек его пасти на животе. Толстые, короткие и тупые зубы в глубине пасти пребольно вдавились в мой живот и грудь, а в спину, аккуратно зажатую верхней челюстью моего монстра, уперлись верхние зубы, но не больно, а так – чуть-чуть. Мои ноги свисали с края пасти вниз, слегка покачивая туфельками. И я могла их прекрасно наблюдать как сверху вниз, так и в отражении зеркала вместе со всем моим телом, схваченным пастью. Боль от впивающихся снизу зубов как будто бы пробудила в моем теле неуемную дрожь волнения. Вся эта ситуация и картина для меня означали только одно: вот оно наконец-то осуществление заветной мечты – я в пасти хищника, беспомощная и податливая его воле. И сейчас меня он проглотит. Дрожь в моем теле все усиливалась, дыхание мое стало частым и прерывистым, перерываемым на выдохе вскриками. Приближалась кульминация наслаждения. И вот оно: я забилась вся в восторге и застонала, сжатая зубами крокодила. Мои ноги задергались в экстазе.

- О, да! Да! Хочу! Съешь меня всю! – застонала я от наслаждения восторга.

Но крокодил не мог меня проглотить в такой позиции поперек пасти. Поэтому он опустил ее ниже и освободил из ее тисков мое тело, когда мои ноги коснулись пола. Но от возбуждения и наступившей вслед него сладостной истомы у меня не было сил утвердиться на дрожащих и подгибающихся ногах. И я просто повалилась на пол, постепенно приходя в себя.

- Ну как? – пробасил крокодил, когда наконец-то смог говорить, выпустив меня из пасти.

- Ах, милый, как же это непередаваемо сладостно! Дай мне немного придти в себя и можешь заканчивать со мной.

- Как скажешь, сладенькая. Мы никуда не спешим.

Я еще немного отдышалась и набралась сил, лежа на полу. Потом встала на еще слегка дрожащие ноги, осмотрела себя критически в зеркале. Ну вот все в порядке. Я готова теперь полностью и вся к употреблению по моему прямому назначению – стать просто куском пищи для этого чудного монстра. О чем я ему и сказала тут же:

- Я уже готова. Как мне встать, чтобы тебе удобнее было меня скушать?

- Повернись ко мне спиной, вкусненькая, и я проглочу тебя быстро и без боли.

- Торопиться не надо, дорогой, торопиться не надо. Я хочу подольше понаслаждаться тем, как ты меня кушаешь, - сказала я, поворачиваясь к нему спиной.

- Угу-м! – только и ответил крокодил, нагибаясь ко мне сверху и раскрывая пасть.

Мои руки скользнули под резинку колготок и вцепились в возбужденную плоть интимного места. Руки делали то, что надо, волнение и предвкушение наслаждения нарастало все сильнее. И вот кульминация – я разрядилась с криком и стоном прямо в колготки мощной струей своей неуемной страсти.

-Уф! Как хорошо-то! – с удовлетворением сказала я. Но не было даже и тени мысли отказаться от продолжения действия. О чем я и попросила моего хищника, - Ну теперь пора. Съешь меня, пожалуйста!

Крокодил действительно рыдал и пускал слезы, слыша мои стоны и ощущая мои толчки и брыкания в своем желудке, но ничего уже не мог поделать. Шоу должно продолжаться до конца. Но вот спасительное забытье погрузило меня в бессознательное состояние. Я еще был жив и мое тело корчилось от воздействия кислых соков, но я уже этого не ощущал, погрузившись в глубокую спасительную кому. Наконец-то по моему телу пробежали судороги заключительной агонии и оно замерло в неподвижности.

Крокодил вздохнул с облегчением, ощутив внутри себя спокойствие моего тела, погладил еще раз раздутый живот, ощупывая лапами его выступающие неровности от моих головы, рук, ног, бедер и прочего. И сказал удовлетворенно:

- Ну вот и все. Успокоилась вкусненькая-сладенькая наконец-то. Ах, как было вкусно! И как приятно переваривать такую свежую и молодую пищу. Просто мечта! Ну теперь можно и поспать.

При этом крокодил нагнул пасть и после непродолжительных усилий вытошнил из себя прямо на пол жалкую кучку осклизлых полупереваренных косточек, рассыпавшихся по полу. Черепушка, бывшая моею головою, укатилась куда-то в угол за кровать. А напоследок на кучку косточек шлепнулась пара смятых и покореженных туфель, потерявших цвет и форму, но не переваренных.

И это все, что осталось от меня. Какой ужасный и жалкий конец! Или не столь ужасный? Ведь начало было все же, как в сказке или как в мечте. По крайней мере крокодил был мною накормлен как следует. А это уже что-то. Не так ли?

Vore dream come true

Мне опять захотелось помечтать и поиграть в voreprey с собой в главной роли. И как всегда перед этим сладостно засосало под ложечкой, как только я себе это представил. Да и случай представился великолепный: родители уехали на выходные на дачу, сестра укатила в гости к родне в другой город, а я остался дома один под предлогом подтянуть свои знания по физике и геометрии.

Но сперва следует сказать, кем же я являюсь. Меня зовут Саша и мне 13 лет. Сколько я себя помню, меня всегда живо интересовало все, связанное с vore, начиная с детских сказок, где злой волк глотал несчастных добрых героев: Красную Шапочку с ее бабушкой, семерых козлят, трех поросят (правда не совсем для себя удачно). А так же медведи, крокодилы, львы, драконы, бабки Ежки, злые колдуны и ведьмы, и прочая сказочная живность или нежить, намеревающаяся полакомится детишками и взрослыми дядями тетями. Причем сказки, книги и фильмы, где практиковалось поедание хищниками в качестве жертв тетенек и девочек мне доставляло несравненно большее удовольствие.

Часто мне снились сны, в которых волки и крокодилы съедали и меня. И мне в этих снах было жутко страшно и одновременно сладостно ощущать себя, погружающимся в ненасытную жадную до моего тела пасть. При этом мне хотелось стать девочкой. Наверное потому, что девочки казались мне вкуснее и аппетитнее с виду для хищника.

Когда я подрос и освоил пользование компьютером и интернетом, то нашел для себя тему vore, а также тему переодевания мальчиков в девочек. Это меня конечно же жутко увлекло. И я стал все чаще мечтать о том, как бы самому попробовать себя в роли жертвы хотя бы в виде игры.

Очень скоро я освоил для себя переодевание в девочку, воспользовавшись вещами моей старшей сестры. Сперва платьями, а потом уже и ее бельем, колготками и туфлями, когда подрос и мои размеры  почти сравнялись с размерами носимых ею вещей. Далее более – я освоил макияж и делал себе подобие девичьей прически из моих отросших волос, право на длину которых я отвоевал у родителей. Всем этим я конечно же занимался с соблюдением строгой тайны, когда дома никого не было и не было угрозы внезапно появления кого-либо из моей родни.

Надо сказать, что девочкой мне хотелось стать только для того, чтобы ощутить себя потенциальной жертвой хищника и не более того. Для этого я фотографировал себя, переодетым девочкой, на камеру и занимался потом фотошопом, создавая порой на компе целые серии картинок, где меня глотает крокодил или огромный волк.

Но мне все время хотелось большего – ощутить себя в образе девушки, проглатываемой хищником. В роли хищника выступали спальные мешки или выстроенные в ряд стулья, накрытые покрывалами. Я заползал в них головой вперед, представляя себя жертвой в пасти и глотке хищника, фотографировал оттуда мои торчащие наружу ноги в сестриных колготках и туфлях и получал жуткое удовольствие от всего этого процесса, начиная с подготовки себя в качестве жертвы и спальника или стульев в роли  «хищника». 

Вот и сейчас у меня была впереди целая ночь, чтобы беспрепятственно предаться своему любимому увлечению. Я специально подождал наступления глубокой ночи, с целью избежать появления нежданных гостей или внезапного возвращения родителей с дачи. Спать мне совсем не хотелось. Наоборот страстное волнение и нетерпение переполняло меня. Наконец решив, что уже ничего мне не помешает начать вожделенное действо, я соорудил для себя «хищника» из стульев с накинутым на них покрывалом и подобие пасти из каркаса от старой раскладушки с привязанной сверху махровой простыней. А также с веревкой, потянув за которую изнутри всего сооружения, можно было создать видимость открывающейся и закрывающейся пасти. По-моему получилось просто классно!

Наступила очередь заняться собой. Я достал из шкафа сестры ее вещи и взял ее косметику. Облачившись в коротенькое красное платье без рукавов, телесного цвета колготки и красные туфли типа «Мери Джейн» на высоком каблуке, я принялся за прическу и макияж. Быстро зачесав волосы в подобие женской короткой стрижки «каре» и закрепив результат лаком, я уже привычно и довольно скоро нанес на лицо яркий макияж: тушь, помада, пудра, тени, румяна. Результат превзошел все мои ожидания: из глубины зеркала на меня смотрела очаровательная молоденькая девушка, невинно хлопая накрашенными ресницами и смущенно улыбаясь свеженькими яркими губками. Сказался приобретенный ранее в этом деле опыт однако. Но сегодня у меня все выходило как-то особенно удачно и замечательно.

Преисполненная сладостных ожиданий, я покрутилась перед зеркалом, любуясь собой и представляя, как меня будет глотать мой «хищник», как я буду вся такая лежать внутри него, а снаружи его «пасти» будут выглядывать мои ножки в красненьких туфельках. А потом он меня совсем проглотит и захлопнет «пасть». И я буду вся в его власти в нем ожидать своей участи перевариваемой жертвы. Какие сладостные мечты! Я решила сначала все это проделать с собой, насладившись сполна желанными ощущениями, а потом уже заняться фотографированием всего процесса поэтапно. Времени впереди вся ночь. Ночь наслаждений. Было всего без пяти минут полночь. Крутанувшись на каблуках перед зеркалом еще раз, я вышла из комнаты сестры и пошла в гостиную, где и собиралась с удовольствием провести время в своем любимом занятии.

Я подошла к моему «хищнику». Пусть это будет крокодил сегодня. Села перед ним, подражая героине воре эпизода из французского фильма «Управление государством», и ме-е-е-дленно - ме-е-е-дленно подползла к «пасти». Потом правда решила перевернуться на спину и скользнула внутрь «хищной пасти», упираясь в пол каблучками и толкая себя внутрь. Наступала самая сладостная кульминационная минута моего воре действа. Я лежала внутри «хищного крокодила» на спине головой на заранее подложенной подушечке и любовалась своими ножками в колготках и туфельках, выглядывающими из «пасти», а также своим лицом, повернув голову чуть в бок, где стояло специально установленное для этого зеркало. Возбуждение во мне нарастало под воздействием моей необузданной фантазии и моего вида внутри «хищника». Мои рук уже скользнули под подол задранного платья и под пояс колготок, коснувшись напряженно-возбужденного интимного места моего тела, которое мне сейчас не хотелось ну никак воспринимать, как данное мне от рождения. Потому что я полностью ощущала себя девушкой, пожираемой целиком и живьем «хищником», и готовилась ощутить немыслимой силы и остроты восприятия всплеск удовольствия в эрогенной зоне, данной мне о рождения природой.

Я тяжело и глубоко дышала, разглядывая поочередно мое тело, вытянутое стрункой в «утробе хищника», ножки, выглядывающие наружу из «пасти», а также косясь на отражение своего взволнованного девичьего лица с широко распахнутыми глазамии приоткрытыми яркими губками, откуда раздавались стоны от накатывающегося на меня наслаждения. Вот еще немножечко! Еще миг!

Как вдруг…..

- Надеюсь ты там еще не закончила? – раздался снаружи хриплый басовитый голос, - А то может желание пропасть от получения желаемого тобой наяву.

Я замер в ужасе. Вся моя напускная наружная и внутренняя девчачья vore жертвенность в миг слетела с меня. Какой ужас! Сейчас кто-то узнает мой сокровенный и стыдный секрет. Как стыдно! Но кто же это? Голос мне явно не знаком. И откуда он тут взялся? Может грабитель влез в наш дом, полагая, что там никого нет. И сейчас он меня увиди<