Духовность в структуре личности человека

 

Очень наглядно определяется место духовности в структуре личности человека, сделанной Д.А. Леонтьевым (18):

 

Ядерные структуры личности, психологический каркас

- свобода, ответственность, духовность

 

Внутренний мир человека

смыслы, личностные ценности

(отношения, конструкты, смысл жизни)

 

Способы внешнего проявления взаимодействия с миром

- характер, способности и роли

 

Хочется отметить, что духовность, как и свобода, и ответственность - это не особая структура, а определенный способ существования человека, достигшего личной зрелости. Он принимает решения на основе свободного выбора, который вне зависимости от его исхода, обогащает его, позволяет выбирать и создавать будущее.

На уровне духовности на смену иерархии узколичных потребностей <p70.shtm>, жизненных отношений <o47.shtm> и личностных ценностей, определяющих жизнь большинства людей, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и трансцендентных духовных ценностей, при этом духовность выступает предпосылкой личностной свободы и ответственности.

Без духовности невозможна свобода, ибо нет выбора. Духовность сплавляет воедино все механизмы высшего уровня, она же «снимает» собою все нижестоящие структуры.

Человек, делающий акцент в своем развитии на развитии экзистенциального уровня личности, уже не фиксируется на компонентах нижележащих структур. Именно это хорошо подметил А. Клизовский, описывая духовно развитого человека:

«Наличие вопроса о смысле жизни есть показатель недостаточности духовного развития. Духовно развитой человек ни в каких теориях о смысле жизни не нуждается, ибо смысл жизни ему ясен и понятен. Поэтому все теории о смысле жизни, как предназначающиеся для людей духовно малоразвитых, должны развивать человека, должны поднимать его ввысь, но не будить в нем низшую природу… Истинный смысл жизни может заключаться лишь в том, что само по себе вечно и никогда не погибает… всегда были и есть отдельные люди и небольшие группы, которые не болеют этим вопросом и для которых смысл жизни был всегда ясен и понятен. Это те, которым в своих исканиях удалось дойти до первоисточника и там познать истину, и те, которые доросли до понимания истины, которые чувствуют ее сердцем и тем высшим умом, который называется чувствознанием или интуицией, тем умом, который ошибок не делает и всегда определяет верно, где истина и где заблуждение… все они в своих взглядах на цель и смысл жизни не расходятся и все они скажут одинаково, что стремление к идеалу, т.е. к совершенствованию, и любовь и служение своему ближнему составляют цель и смысл жизни» (17).

Духовность пронизывает все находящиеся ниже уровни личности, изменяя их, совершенствуя - это видно на примере познания смысла жизни. Именно поэтому мы считаем, что духовность - это главный путь становления Человека, ибо тело, носитель духа, функционирует в соответствии со своей физиологией, в какой-то мере действующей, формирующей психику, человек же, проявляя определенные черты характера, способности, может изменять их, когда найдет главный смысл своего существования, расставит приоритеты. Тогда, благодаря своей воле, он сможет «играть» свои роли в театре жизни не пассивно, но с полным осознанием свободы выбора и с принятием всей ответственности за этот выбор. Нравственность и духовность в высшем смысле этого слова для человека развивающегося - не ограничение свободы, но:

«Принцип существования души или «я», который одушевляет тело природы и выражает ее реакции через эмоциональные и умственные состояния, признается многими школами психологии, но остается неизвестным и личностно неопределимым. Они считают невозможным вскрыть его источник; они не знают, что это такое, так или иначе полагая, что это есть одушевленная сущность, обособленная и отдельная от тела природы; они спрашивают, является ли она общей объединенной энергетической совокупностью, вносимой в существование посредством слияния клеток тела, и, тем самым, через процесс эволюции устанавливая мыслительную, ощущаю сущность; или же она не более как собранные вместе жизнь и сознание самих клеток». (Анни Безант)(3)

 

Духовность в психологии

 

Духовность - высший уровень развития <r03.shtm> и саморегуляции <s15.shtm> зрелой личности <l22.shtm>, на котором основными мотивационно-смысловыми регуляторами ее жизнедеятельности становятся высшие человеческие ценности <z12.shtm>. Проблема духовности в психологии <p128.shtm> была поставлена впервые в описательной или «понимающей» психологии <p62.shtm> конца XIX - начала ХХ в. (В. Дильтей <d33.shtm>, Э. Шпрангер <c07.shtm>). Представление о духовности тесно связано у Шпрангера с понятием индивидуальных ценностей <z12.shtm>. Для духовного внутреннего мира индивидуума характерна цельность, невыводимая из его отдельных элементов и основанная на смысловых связях между ними, а также телеологичность (целенаправленность, интенциональность).

В послевоенной психологии проблема духовности рассматривалась в ряде подходов гуманистической психологии <javascript:if(confirm('#"justify">Современное состояние отечественной психологии показало, что материалистическая парадигма на сегодняшний день себя исчерпала. Наряду с материалистической концепцией человека, существующей шесть веков, на протяжении уже двадцати веков продолжают существовать религиозно-идеалистические концепции человека. Поэтому не случайно многие современные психологи обращаются к всевозможным религиозно-духовным практикам, обращая свое внимание на христианское учение о человеке и православную духовную практику.

В.П. Зинченко печально отметил, что до сих пор остается верной оценка психологии, данная русским историком В.О. Ключевским в начале ХХ века: раньше психология была наукой о душе, а теперь стала наукой об ее отсутствии. Душа оказывается в остатке, по поводу чего психология проявляет полное равнодушие, не испытывает угрызений совести, ибо и она сама не страдает от избытка души. Вместе с душой она потеряла чувство времени, которое пытается обрести вновь культурно-историческая психология и некоторые другие направления. Но пока только его, а не душу. Можно сказать, что построена онтология психики, но не души. Приблизиться к пониманию души пока удается лишь литературе и искусству (15).

Б.С. Братусь также акцентировал, что психология, порвав с философией, этикой, теологией, утратила понимание души, т.к. встала на путь естественнонаучного подхода к человеку как к объекту, вещи среди вещей. Душа и дух стали рассматриваться вторичными от материального мира. Сейчас идет постепенный поворот если не к душе в ее полном понимании, то, по крайней мере, к душевности(9).

Гуманитарный подход является душевным проявлением человека, опорой, адекватным зеркалом, направлены на раскрытие духовности нравственный и христианский подходы. Эти три подхода являются преемственными, где последующий не уничтожает предыдущий, но вбирает в себя, добавляя новый принцип рассмотрения, возвышая, достраивая до целого образа человека. «Но нам сегодня больше-то всего нужно подняться сперва на нравственный уровень, а потом на религиозный» (А.И. Солженицын)

Б.С. Братусь в связи с этим выявил три линии психологии:

Гуманитарная психология

Именно гуманитарная линия призвана расширить возможности сознания, высвободить место для духовного роста, для развития, самоактуализации личности. Гуманитарный идеал научного познания, считает В.М. Розин, предполагает изучение уникальных духовных феноменов, которое способствует духовному процессу в человеке и высвобождает место для его развития. Но развития куда, для чего?

Нравственная психология

Линия нравственной психологии не замыкает личность в себе, не делает ее существующей ради себя самой и своего роста, потому что центральной, смыслообразующей характеристикой человека является его способ отношения к другому человеку. Именно этика является учением о нравственных началах, но этика антипсихологична, т.к. положения ее нормативны, предписывают поступать так или иначе, не соотносясь с психологией конкретного человека. Поэтому многих психологов этика особенно не интересует, а после З. Фрейда они усвоили, что нравственность нередко - просто фальшь, поза, прикрытие истинного лица, внешнее давление, цензура. Но этот взгляд правомерен при изучении личности и критерии ее развития без соотнесения с путем развития человека. Если же это соотнесение производится, меняется смысл самой личности, на основании этого происходит вхождение психологии в этику. Общей территорией для них является отношение человека к другому человеку. И это отношение - центр, стержень этики. Здоровье личности в наибольшей степени обеспечивает идеал бескорыстного отношения к другому. Поэтому нравственная ориентация не есть лишь внешнее давление, но составляет суть, путеводную нить нормального развития, является критерием и отражением личностного здоровья, она видит другого человека как самоценность. Именно поэтому возможен следующий шаг от нравственной психологии к христианской, которая придает другому не только общечеловеческую, но сакральную ценность, рассматривая его как образ и подобие Божие, а нормальное развитие - как реальный опыт подражания Христу.

Христианская психология

Линия христианской психологии подразумевает признание абсолютных оснований нравственности, сознательную ориентацию на христианский образ человека. Территория, которая на этот раз является общей для психологии и религии - вера. Вера - несомненный психологический факт, предпосылка осуществления, необходимая поддержка, условие любой сколько-нибудь сложно организованной человеческой активности. Человеку необходимо наличие целостного образа будущего, который поддерживается и живет в нем, с которым у него эмоциональная, теплая связь, в который он верит. Следовательно, вера - не только религиозный феномен. Ее нельзя получить извне, передать наставлением или примером, т.к. верящий свидетельствует только себе, ее нельзя надумать, создать размышлением. Вера нерелигиозная обеспечивает смысл текущей деятельности, вера религиозная восходит, проясняет связь с конечными, предельными вопросами жизни и смерти, созидая, удерживая духовную сферу как завершение, купол человеческого облика.

Формы религии при этом отражают устоявшиеся, прошедшие проверку веками ответы на вопросы о человеческом существовании, на само наличие в нем особого метафизического пространства. В христианской культуре центральным образом является фигура Христа. Спаситель - фокус, спасение, оправдание и упование нашей культуры, олицетворение истинного образа, тот пункт, точка устремления, выше которой нельзя поставить, но и ниже не должно опускаться (9).

Зинченко В.П., работая над текстом «Размышление о душе и ее воспитании», отметил, что, работая, как психолог в науке более 50 лет, впервые взялся подготовить текст по своей прямой специальности, и это оказалось самой трудной задачей, которую ему пришлось решать. Воспитание души - вечная проблема, но, по горькому замечанию Зинченко В.П., психология не может похвастаться успехами в ее решении, т.к. психологи почти 150 лет назад начали расчленять душу на отдельные функции в целях объективного их изучения, продолжая это занятие до сих пор. Попытки собрать душу воедино редки и малоуспешны.

Душа, в отличие от психики и сознания, всечеловечна, внеисторична и архетипична. Она причастна к абсолютному, к истине, и при этом умудряется быть на границе прошлого и будущего, сохранять чувство времени, без которого она не может жить. Душа не столько развивается, сколько раскрывается. Душа - это дар моего духа другому человеку (М.М. Бахтин), и хорошо, когда у дарителя есть что и кому дарить. Душа - это удивительный дар, который от дарения не скудеет, а прирастает. Поэтому душевно щедрый человек вернет Богу душу большую, чем получил от него. Наличие разума, чувства и воли, как составляющих души, по фантазии Платона, не гарантируют ее богатства. Как язвительно заметил Б. Пастернак, талантов много - духа нет. Взаимоотношения души и духа парадоксальны. С одной стороны, душа питается духовной энергией и щедро тратит ее в мирных целях. С другой стороны, если верить В.В. Набокову, изъятие души удесятеряет дух, но цели бездушны и бесчеловечны. Тютчев характеризовал душу как в узах заключенный дух, с которым она не всегда может справиться

Большое внимание Зинченко уделил пространству, в котором протекает жизнь нашей души. Существует, как минимум, три пространства, на которых располагается душа: между людьми; между внешней и внутренней формами самого человека; между прошлым и будущим. Она выполняет многочисленную работу, связывая перечисленные пары по горизонтали, а возможно, и по вертикали. Идея пограничья при этом заслуживает самого пристального внимания. Пограничье души не противоречит тому, что она может проявить себя, воздействуя на внешнюю и внутреннюю формы. Г.Г. Шепт писал: «Вообще, не потому ли философам и психологам не удавалось найти «седалище души», что его искали внутри, тогда как вся она, душа, вовне, мягким, воздушным покровом облекает «нас». Но зато и удары, которые наносятся ей - морщины и шрамы на нашем лике». Вся душа есть внешность. Человек живет, пока у него есть внешность. И личность тоже внешность. Душа есть сущность, своего рода форма естественного тела, одаренного жизни - так рассматривал душу Аристотель. Следовательно, душа есть завершение тела. Душа не только виртуальна, потенциальна, но и реальна(9).

Об отношении к духовности в современной гуманистической психологии свидетельствует материал J.J. Shea о взглядах В. Франкла: «Экзистенциальный анализ фокусирован на духовном измерении человека. Здесь свобода, ответственность и воля к смыслу. Внутри духовного измерения - пути трансценденции, которые обнаруживают религиозность: как врожденную, так репрессированную» (5).

В. Франкл отметил необходимость экзистенциального анализа, который носит психофизически-организмический и духовно-личностный характер. Благодаря этому анализу возможно опуститься не только до бессознательного, но и до духовного бессознательного. Если же, наоборот, рассматривать духовное в человеке как высшее, тогда именно экзистенциальный анализ является вершинной психологией. Понятие «вершинная психология», считает Франкл, применима к любой психологии, которая в своем практическом приложении не забывает за соматическим и психическим в человеке также духовное в нем и стремится быть психотерапией духа и в этом смысле знает о существовании духовного измерения - высшего измерения человеческого бытия (31).

Э. Фромм утверждал, что понять индивидуального пациента или любого человека можно, лишь установив его ответ на экзистенциальный вопрос, его тайную приватную религию, поскольку большая часть того, что считается психологическими проблемами - это лишь вторичное следствие базисного ответа, причем эта индивидуальная религия может не совпадать с сознательно заявленной религиозной принадлежностью. Именно напряженная энергия личной веры удерживает духовную сферу от разрушения. «Если Бога нет, то все дозволено» - известные слова Ф.М. Достоевского.

В спектре гуманистической психологии Абрахам Маслоу отмечал, что «духовное является неотъемлемой частью настоящего «Я», частью идентичности человека, его внутреннего ядра, его видовой принадлежности, его вочеловеченности и обладает инстинктоподобием, а высшие ценности, служащие этим целям, «трансчеловечны и трансиндивидуальны»(20).

Р. Мэй подчеркивает, что «любая картина личности, в которую не входит религиозное напряжение, является незавершенной. Исключительно натуралистические психотерапевтические техники не могут быть эффективными. Можно сделать вывод о том, что здоровый человек должен быть креативно адаптирован к Богу, а устойчивое религиозное чувство является неотъемлемым условием здоровья личности». Исходя из этого, Р. Мэй выводит следующее руководство для консультирования: «задача консультанта заключается в том, чтоб, направляя клиента к освобождению от болезненного чувства вины, отважно помогать ему принять и укрепить религиозное чувство, которое изначально присутствует в самой его природе» (21).

«Переход он невроза к личностному здоровью - поистине чудесный процесс. Человек силой надежды восстает из глубин отчаяния. Взамен малодушию приходит смелость. Твердая корка эгоизма рассасывается под воздействием того удовольствия, которое приносит бескорыстие. Бурный поток радости смывает боль. И любовь, входя в жизнь человека, одерживает верх над одиночеством. Он наконец-то обретает себя, находит друзей и собственное место во вселенной. Таков переход от невроза к личностному здоровью. И в этом смысл веры» (21) - эти слова Ролло Мэя раскрывают силу и мощь возрождения человеческого духа.

М. Боуэн в своей работе «Духовность и личностно-центрированный подход» становила, что одним из основных баз этого подхода, его духовным аспектом является существование Внутреннего Я. Сопоставляя слова апостола Павла о Духе Божием, пребывающем внутри нас и указывающем, что есть добро и что есть зло, описание К. Юнгом Я как конструкта как Бога внутри нас, а также духовные традиции разных народов, она приходит к выводу, что: «философия, наука, искусство, религия и психология имеют дело с существованием источника мудрости и знания, выходящего за пределы рассудка»(8). Этот источник мудрости, знания и любви, который может быть воспринят в непосредственном переживании, она называет Внутренним Я, отметив, что источник Внутреннего Я выходит за границы «я» и связан с энергией Универсума.

Взаимосвязь между людьми, таким образом, может возникать способом, преодолевающим пространство и время. Пример - коллективное бессознательное К. Юнга как сохраняющее общее психологическое наследие человечества. Именно здесь источник религии и Бога, т.к. идея Бога представляет собой архетип, «изначальный образ». Поэтому Юнг считал, что «идея всемогущего божественного существа присутствует везде, и если не признается сознательно, то принимается бессознательно, потому что это - архетип… Вот почему я считаю, что разумнее признать идею Бога сознательно, в противном случае богом станет что-нибудь другое, нечто несуразное и глупое»(33). В процессе исцеления невротика, пишет Юнг, «архетип начинает жить самостоятельно и выступает в качестве духовного наставника личности, таким образом, вытесняя несовершенное эго с его никчемными желаниями и борьбой. Как сказал бы религиозный человек, это промысел божий… Выражаясь скромнее, я скажу, что душа пробудилась к естественной жизни» (34).

Ролло Мэй подметил, что «…корни коллективного бессознательного уходят в креативную структуру вселенной, которой мы дали имя «Бог»…. Здесь вполне достаточно сказать, что когда человек действительно обретает себя, он находит свое место в обществе и в определенном смысле обретает Бога». Он также обратил внимание на духовную составляющую человека, установив три базовых принципа, необходимых человеческой личности: свободная индивидуальность, социальная интеграция и религиозное напряжение, указав на необходимость понимания этого при психологическом консультировании. Природа человека противоречива, т.к. он состоит из плоти и духа: «Если человек пытается вести исключительно приземленное существование, проще говоря, как животное, он становится невротиком; если он пытается полностью удалится в духовный мир и отказывается признать, что у него есть тело (таковы спиритуализм и некоторые крайние формы христианской науки), то он тоже становится невротиком. Человек должен держать внутреннее напряжение под контролем, напряжение, возникающее между двумя противоположными аспектами одного и того же мира - свободного от условий и зависимого от них. Из этого первичного напряжения и зарождается религия человека. Противоречивость человека, таким образом, доказывают факт присутствия божественного в человеческой природе. Христиане выражают напряжение, исходя из того, что человек - сын Божий» (21). Испытываемое при этом чувство вины Р. Мэй считает свидетельством огромных возможностей и великого предназначения, и более высокоразвитые личности чувствуют вину острее, чем большинство людей, используя это для своего дальнейшего развития. Показывая структуру нравственных архетипов, он считает это проявлениями «врожденной нравственности», моральными паттернами, которые мы наследуем, рождаясь людьми. Общечеловеческая мораль передается из века в век в коллективном бессознательном человека. Конкретные формы нравственности зависят от той культуры, в которой они развиваются, но основа их универсальна. «Величайшие гении добродетели - Иисус, св. Франциск и многие другие - велики и тем, что проникли сквозь глубины собственного подсознания в коллективное бессознательное человечества и обнаружили там универсальные архетипы. Выражение ими этих архетипов и стало образцовым для мировой морали» (21). Мэй, считая нравственные проблемы человека очень сложными, подчеркивает, что «единственная адекватная структура нравственности основана на первичном смысле жизни. Каждый человек всеми своими поступками косвенно выражает некую структуру, основанную на его вере в первичный смысл, даже если он никогда не пытался его понять… Первичная структура - это природа Бога. Божественные законы лежат в основе жизни с момента создания и до самого конца. И жизнь человеческая должна быть приведена в соответствие с этими законами. Это та форма, которую принимает первичный и универсальный канал выражения основных человеческих инстинктов» (21). Именно поэтому нравственные заповеди Христа являются вечной истиной. Мы признаем эти Божьи законы как его волю, но мы не живем в соответствии с ними - это отражает смысл противоречия в человеке.

Человек понимает, что не должен быть эгоистом, он должен любить самого себя, но он не делает этого. Человек Сын Божий, и этот подлинный образ человека есть его сущностная природа. Поэтому повеление «Возлюби врага своего» вызывает в человеке отклик, оно ему не чуждо, но… Он живет с этой формулой очень несовершенно в этом несовершенном мире. Таково противоречие между тем, кем является человек, и тем, кем он должен быть, между его Божественным основанием и эгоистичностью. Божья воля здесь говорит с человеком из самого основания его личности, звуча как голос совести - Сократ назвал его «внутренним голосом», который указывал, каким путем идти. Р. Мэй так обозначил ответ на проблему нравственности: инстинктивное самовыражение через универсальную структуру, которая есть Бог (21). «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Марк, 8:35) Это самоотречение теологи называют милосердием Божьим, оно помогает человеку возвыситься над своей эгоистичной волей. Тогда человек осознает свою связь с первичной структурой, противоречие частично сглаживается. Теперь он свободен двигаться вперед и мужественно выражать свои истинные побуждения. Люби Бога и делай, что желаешь - это действительно верно, но истина и в том, что любить Бога - это соблюдать его законы.

«Милость» - богословский термин, но в психотерапевтическом словаре для него существует синоним - «просветление». Невротик, страдая от собственного эгоцентризма, теперь жаждет сдаться, он готов поступиться всем, даже жизнью. Человек уступает, он перестал думать, что заслуживает помощи. Достигается чувство собственной тщетности и незначительности перед лицом мироздания и Божьего промысла, готовность к смирению. Человек освобождается от груза гордыни, ощущает свою незначительность, но, вместе с тем как участник божьего замысла, он и сильнее ощущает собственную значимость. Утратив свою жизнь, человек спасает ее. Он достигает просветления. Этот опыт просветления и милости приносит человеку ни на что не похожее, уникальное ощущение свободы. Человек более не в конфликте с самим собой, он свободен для правильного выбора.