МН 97 Дхананьджани сутта - К Дхананьджани (перевод: SV)

(Дост. Сарипутта порицает безнравственного монаха и пугает его адом. Однако затем проводит с ним предсмертную беседу и тот перерождается в мире Брахмы)

 

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И в то время Достопочтенный Сарипутта странствовал по Южным Холмам вместе с большой Сангхой монахов. И тогда некий монах, который провёл сезон дождей в Раджагахе, отправился к Достопочтенному Сарипутте в Южные Холмы и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом, и Достопочтенный Сарипутта спросил его: «Силён ли, здоров ли Благословенный, друг?»

«Благословенный силён и здоров, друг».

«Сильна ли, здорова ли Сангха монахов, друг?»

«Сангха монахов тоже сильна и здорова, друг».

«Друг, у Ворот Тандулапалы проживает брахман по имени Дхананьджани. Силён ли, здоров ли брахман Дхананьджани?»

«Этот брахман Дхананьджани тоже силён и здоров, друг».

«Прилежен ли он, друг?»

«Как он может быть прилежным, друг? Он разоряет домохозяев-брахман от имени царя и разоряет царя от имени домохозяев-брахман. Его жена, которая обладала верой и происходила из клана, который обладал верой, скончалась, а он взял другую жену, женщину без веры, которая происходит из клана, в котором нет веры».

«Плохие новости мы услышали, друг. Воистину, плохие новости – услышать, что этот брахман Дхананьджани стал беспечным. Быть может, придёт время, и мы встретимся с брахманом Дхананьджани и побеседуем с ним».

И тогда, побыв в Южных Холмах столько, сколько он считал нужным, Достопочтенный Сарипутта направился в сторону Раджагахи. Странствуя переходами, со временем он прибыл в Раджагаху и остановился в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И тогда, утром, Достопочтенный Сарипутта оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Раджагаху за подаяниями. И в то время брахман Дхананьджани доил своих коров в коровнике за пределами города. И тогда Достопочтенный Сарипутта, походив по Раджагахе за подаяниями, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи отправился к брахману Дхананьджани. Брахман Дхананьджани увидел Достопочтенного Сарипутту издали, подошёл к нему, и сказал: «Попейте свежего молока, Мастер Сарипутта, пока ещё [позволительное] время для принятия пищи».

«Довольно, брахман, сегодня я уже поел. Я проведу остаток дня вон под тем деревом. Ты можешь прийти туда».

«Да, почтенный» – ответил он.

И тогда, позавтракав, брахман Дхананьджани отправился к Достопочтенному Сарипутте и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом, и Достопочтенный Сарипутта спросил его:

«Прилежен ли ты, Дхананьджани?»

«Как мы можем быть прилежными, Мастер Сарипутта, когда нам нужно содержать наших родителей, жену и детей, наших рабов, слуг, рабочих. Нам нужно исполнять свой долг по отношению к друзьям и товарищам, родственникам и родне, нашим гостям, нашим умершим предкам, божествам, царю; и к тому же, ещё и когда это тело тоже нужно освежать и питать».

«Как ты думаешь, Дхананьджани? Представь, как если бы человек вёл бы себя так, что это было бы противоположно Дхамме, вёл себя неправедно ради своих родителей, и тогда из-за такого поведения стражи ада утащили бы его в ад. Смог бы он [освободиться, умоляя]: «Это ведь ради моих родителей я вёл себя так, что это было противоположно Дхамме, вёл себя неправедно. Пусть стражи ада [не утаскивают меня] в ад!»? Или смогли бы его родители [освободить его мольбой]: «Это ведь ради нас он вёл себя так, что это было противоположно Дхамме, вёл себя неправедно. Пусть стражи ада [не утаскивают его] в ад!»?

«Нет, Мастер Сарипутта. Даже если бы он [так] кричал, всё равно стражи ада утащили бы его в ад».

«Как ты думаешь, Дхананьджани? Представь как если бы человек вёл бы себя так, что это было бы противоположно Дхамме, вёл себя неправедно ради своей жены и детей… рабов, слуг, рабочих… друзей и товарищей… родственников и родни… своих гостей… умерших предков… божеств… царя… ради освежения и питания этого тела, и из-за такого поведения стражи ада утащили бы его в ад. Смог бы он [освободиться, умоляя]: «Это ведь ради освежения и питания этого тела я вёл себя так, что это было противоположно Дхамме, вёл себя неправедно. Пусть стражи ада [не утаскивают меня] в ад!»? Или могли бы другие [освободить его мольбой]: «Это ведь ради освежения и питания этого тела он вёл себя так, что это было противоположно Дхамме, вёл себя неправедно. Пусть стражи ада [не утаскивают его] в ад!»?

«Нет, Мастер Сарипутта. Даже если бы он [так] кричал, всё равно стражи ада утащили бы его в ад».

«Как ты думаешь, Дхананьджани? Кто лучше – тот, кто ради своих родителей ведёт себя так, что это противоположно Дхамме, ведёт себя неправедно, или же тот, кто ради своих родителей ведёт себя в соответствии с Дхаммой, ведёт себя праведно?»

«Мастер Сарипутта, тот, кто ради своих родителей ведёт себя так, что это противоположно Дхамме, ведёт себя неправедно, не является лучшим. Тот, кто ради своих родителей ведёт себя в соответствии с Дхаммой, ведёт себя праведно, является лучшим. Поведение в соответствии с Дхаммой, праведное поведение, лучше, чем поведение, противоположное Дхамме, неправедное поведение».

«Дхананьджани, есть другие виды работы, доходные и соответствующие Дхамме, посредством которых человек может поддерживать своих родителей и в то же самое время избегать совершения плохого и практиковать [накопление] заслуг.

Как ты думаешь, Дхананьджани? Кто лучше – тот, кто ради своей жены и детей… …царя… …ради освежения и питания этого тела ведёт себя так, что это противоположно Дхамме, ведёт себя неправедно, или же тот, кто ради освежения и питания этого тела ведёт себя в соответствии с Дхаммой, ведёт себя праведно?»

«Мастер Сарипутта, тот, кто ради освежения и питания этого тела ведёт себя так, что это противоположно Дхамме, ведёт себя неправедно, не является лучшим. Тот, кто ради освежения и питания этого тела ведёт себя в соответствии с Дхаммой, ведёт себя праведно, является лучшим. Поведение в соответствии с Дхаммой, праведное поведение, лучше, чем поведение, противоположное Дхамме, неправедное поведение».

«Дхананьджани, есть другие виды работы, доходные и соответствующие Дхамме, посредством которых человек может освежать и питать это тело и в то же самое время избегать совершения плохого и практиковать [накопление] заслуг».

И тогда брахман Дхананьджани, восхитившись и возрадовавшись словам Достопочтенного Сарипутты, поднялся со своего сиденья и ушёл.

И спустя какое-то время брахман Дхананьджани стал нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Тогда он сказал некоему человеку: «Ну же, почтенный, отправляйся к Благословенному, поклонись ему от моего имени, упав ему в ноги, и скажи: «Господин, брахман Дхананьджани нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Он кланяется Благословенному, припадая к его ногам». И затем отправляйся к Достопочтенному Сарипутте, поклонись ему от моего имени, упав ему в ноги, и скажи: «Господин, брахман Дхананьджани нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Он кланяется Достопочтенному Сарипутте, припадая к его ногам». И затем скажи: «Было бы хорошо, если бы Достопочтенный Сарипутта пришёл бы домой к брахману Дхананьджани из сострадания».

«Да, Господин» – ответил тот человек, отправился к Благословенному, поклонился Благословенному, сел рядом, и донёс своё послание. Затем он отправился к Достопочтенному Сарипутте, поклонился Достопочтенному Сарипутте, и донёс своё послание, сказав: «Было бы хорошо, Господин, если бы Достопочтенный Сарипутта пришёл бы домой к брахману Дхананьджани из сострадания». Достопочтенный Сарипутта молча согласился.

И тогда Достопочтенный Сарипутта оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в дом брахмана Дхананьджани, где сел на подготовленное сиденье и сказал брахману Дхананьджани: «Я надеюсь, ты поправляешься, брахман, я надеюсь, тебе становится лучше. Я надеюсь, твои болезненные ощущения спадают, а не возрастают, и что можно увидеть их спад, а не увеличение».

«Мастер Сарипутта, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом – вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову – вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом – вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями – вот какое жестокое жжение в моём теле. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад».

«Как ты думаешь, Дхананьджани? Что лучше – ад или мир животных?»

«Мир животных, Мастер Сарипутта».

«Что лучше – мир животных или мир [страдающих] духов?»

«Мир [страдающих] духов, Мастер Сарипутта».

«Что лучше – мир [страдающих] духов или мир людей?»

«Людей, Мастер Сарипутта».

«Что лучше – люди или божества небесного мира Четырёх Великих Царей?»

«Божества небесного мира Четырёх Великих Царей, Мастер Сарипутта».

«Что лучше – божества небесного мира Четырёх Великих Царей или божества небесного мира Тридцати Трёх?»

«Божества небесного мира Тридцати Трёх, Мастер Сарипутта».

«Что лучше – божества небесного мира Тридцати Трёх или божества Ямы?»

«Божества Ямы, Мастер Сарипутта».

«Что лучше – божества Ямы или божества небесного мира Туситы?»

«Божества небесного мира Туситы, Мастер Сарипутта».

«Что лучше – божества небесного мира Туситы или божества, наслаждающиеся творением?»

«Божества, наслаждающиеся творением, Мастер Сарипутта».

«Что лучше – божества, наслаждающиеся творением, или божества, имеющие власть над творениями других?»

«Божества, имеющие власть над творениями других, Мастер Сарипутта».

«Как ты думаешь, Дхананьджани? Что лучше – божества, имеющие власть над творениями других, или же мир Брахмы?»

«Мастер Сарипутта сказал «мир Брахмы». Мастер Сарипутта сказал «мир Брахмы».

И тогда Достопочтенный Сарипутта подумал: «Эти брахманы преданы миру Брахмы. Что если я научу брахмана Дхананьджани пути к свите Брахмы?» [И он сказал]: «Дхананьджани, я научу тебя пути к свите Брахмы. Слушай внимательно то, о чём я буду говорить».

«Да, почтенный» – ответил он. Достопочтенный Сарипутта сказал следующее:

«И каков путь к свите Брахмы? Вот, Дхананьджани, монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным доброжелательностью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, наполненным доброжелательностью – обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Таков путь к свите Брахмы.

Далее, Дхананьджани, он пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью… наполняет весь мир умом, наполненным невозмутимостью – обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. И это тоже путь к свите Брахмы».

«Тогда, Мастер Сарипутта, поклонитесь от моего имени, упав в ноги Благословенному, и скажите: «Господин, брахман Дхананьджани нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Он кланяется Благословенному, припадая к его ногам».

И тогда Достопочтенный Сарипутта, утвердив брахмана Дхананьджани в низшем мире Брахмы, поднялся со своего сиденья и ушёл, хотя ещё было то, что нужно было сделать¹. И вскоре после того как Достопочтенный Сарипутта ушёл брахман Дхананьджани скончался и переродился в мире Брахмы.

И тогда Благословенный обратился к монахам так: «Монахи, Сарипутта, утвердив брахмана Дхананьджани в низшем мире Брахмы, поднялся со своего сиденья и ушёл, хотя ещё было то, что нужно было сделать».

И тогда Достопочтенный Сарипутта отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом, и сказал: «Учитель, брахман Дхананьджани нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Он кланяется Благословенному, припадая к его ногам».

«Сарипутта, почему ты, утвердив брахмана Дхананьджани в низшем мире Брахмы, поднялся со своего сиденья и ушёл, хотя ещё было то, что нужно было сделать?»

«Учитель, я подумал так: «Эти брахманы преданы миру Брахмы. Что если я научу брахмана Дхананьджани пути к свите Брахмы?»

«Сарипутта, брахман Дхананьджани скончался и переродился в мире Брахмы»².

 

 

↑

1     Речь идёт о том, что он не объяснил ему практику достижения буддийских путей и плодов, по сравнению с которыми достижение мира Брахмы считается низшим.

 

↑

2     Эта фраза Будды похожа на лёгкий упрёк. Вероятно, Будда видел, что у брахмана был потенциал достичь сверхмирского пути, потому что в других суттах, например, в МН 99, Будда сам учит только лишь пути к миру Брахмы, когда у слушающего нет потенциала (достичь сверхмирского пути).

 

Прим. переводчика (SV): С одной стороны может показаться странным, что Дост. Сарипутта, будучи самым мудрым из монахов, не догадался изложить брахману эксклюзивное буддийское учение о Четырёх Истинах, которое как правило и приводит слушающего к достижению вступления в поток. Однако, можно выделить три причины этому: 1) Как прокомментировал Дост. Бодхи, сам Будда в МН 99 поступал аналогичным образом, то есть, учил брахмана только лишь пути к Брахме, но не большему. Сарипутта мог последовать этому примеру Учителя. 2) Сарипутта, хоть и был арахантом, не обладал сверхспособностями и поэтому не мог точно знать о состоянии ума собеседника. 3) Согласно МН 58, полезные учения нужно стараться говорить в подходящий момент, а не во всех случаях и кому попало. Возможно, Сарипутта посчитал, что если бы он дал брахману более глубокое наставление, то это не только не принесло бы пользы, но могло бы даже привести к определённым нежелательным последствиям.

Ещё один момент, который также может показаться странным – это то, что безнравственный человек смог-таки попасть в один из самых высших небесных миров. Однако МН 136 допускает подобное, а сам текст данной сутты (МН 97) раскрывает как минимум один из механизмов для этого: в момент смерти ум человека должен быть настроен на соответствующую тему. Дост. Сарипутта своей беседой поэтапно переводил внимание умирающего брахмана с нижних миров (в одном из которых он, будучи безнравственным, скорее всего бы и переродился) на высшие, вплоть до мира Брахмы, к которому брахман имел особое благоговейное отношение (т.е. мог легко закрепить сознание на этой теме). Вероятно, в момент смерти брахман смог удержать в уме мысли о мире Брахмы и какие-то более старые благие заслуги (а может и текущие мысли о признательности к Будде или араханту Сарипутте) привели его к благоприятному перерождению. Это, однако, не означает, что негативная камма от плохих поступков исчезла – она обязательно созреет позже, когда для этого сойдутся условия. Тем не менее, тяжесть её результатов можно облегчить (АН 3.100), так что её "отсрочка" может стать эффективной.