Групповые решения как группе-динамический процесс.

Связано с проблемой лидерства, так как принятие решения — одна из функций руководителя. Групповое решение принимается в ходе групповой дискуссии. Легкость принятия группового решения связана со сплоченностью группы, со степенью удовлетворенности трудом каждого из членов группы, а также с общественной значимостью задачи. Левин провел эксперименты в США и выявил следующие закономерности:

1. групповая дискуссия позволяет столкнуть противоположные позиции и тем самым помочь участникам увидеть разные стороны проблемы, уменьшить их сопротивление новой информации.

2. Если решение выдвигается в ходе групповой дискуссии, то его значение возрастает, так как оно превращается в групповую норму. Уже сам факт дискуссии перестраивает структуру групповых отношений.

Методы групповой дискусии:

1. Брейнсторминг (придумал Осборн): группа делится руководителем на 2 части: генераторов идей и критиков. На первом этапе генераторы высказывают все идеи, приходящие на ум. Здесь нет критики. На втором этапе критики отбирают хорошие идеи, рассматривают спорные и отбрасывают негодные. Таким образом, группа получает большой разброс решений.

2. Синектика (Гордон): 5-7- синекторов (человек, наиболее активно заявляющих свою позицию в группе) начинают дискуссию. Потом к ней присоединяются все остальные, но задача синекторов — наиболее четко сформулировать противоположные мнения, чтобы группа видела крайности. В ходе дискуссии крайности отбрасываются и принимается решение, удовлетворяющее всех.

"Сдвиг риска" и групповая поляризация.

''Поляризация группы'' – сущность этого явления заключается в том, что в ходе групповой дискуссии противоположные мнения, имевшиеся у различных группировок, не только обнажаются, но и вызывают принятие или отвержение и всей массой членов группы.

"Сдвиг к риску" — явление при групповой дискуссии, при повышении экстремальности принимаемых решений: было проведено три типа эксперимента:

сравнение первичных индивидуальных решений и согласованных групповых: риск растет

сравнение первичных индивидуальных решений и вторичных индивидуальных после общей дискуссии с обязательным согласованием: риск растет

сравнение первичных индивидуальных решений и вторичных индивидуальных после общей дискуссии без обязательного согласования: риск растет

максимальный сдвиг к риску наблюдался при лабораторных исследованиях в группе 5-6 человек и обсуждении от 3 до 5 минут. При этом наблюдается эффект потолка, высказывание в пользу риска, значимое влияние рискующего лидера.

Возможные объяснения:

риск рассматривается членами группы как ценность;

между членами группы происходит распределение ответственности, соответственно, уменьшение доли риска для каждого члена группы в отдельности.

Проблема развития группы в социальной психологии.Стадии и уровни развития группы (зарубежные и отечественные исследования). Проблема развития группы является одной из важнейших. При этом важно опираться на определение группы, ее характеристики (в т.ч. развитие как групповой процесс)

Психологические проблемы групповой динамики. В отечественной психологии групповая динамика рассматривается в аспекте принципа деятельности (Л.С.Выготский, С.Л.Рубинштейн, А.Н.Леонтьев, А.А. Бодалев, А.Л. Журавлев и др.), который выступает в качестве научной парадигмы [Андреева Г.М., 1977], [Буева Л.П., 1978], [Абульханова-Славская К.А., 1980], [Брушлинский А.В., 1996], [Журавлев А.Л., 1988б], [Ломов Б.Ф., 1984], [Рубинштейн С.Л., 1973]. В процессе и на основании социально значимой коллективной деятельности рождается психологическое единство, из номинальной группы возникает реальная социально-психологическая общность [А.И. Донцов, 1984]. При этом избирательная активность группы по отношению к внешним условиям деятельности является формой самоорганизации коллектива [К.К. Платонов, 1975].

Реализацией такого подхода является исследование особенностей совместной деятельности. Она выступает в единстве двух сторон: во-первых, это - совместные воздействия на общий предмет труда; во-вторых, это - воздействия участников совместной деятельности друг на друга, которые задаются преимущественно общественными отношениями производства. Соответственно подобные взаимодействия детерминированы направленностью на общий предмет совместной трудовой деятельности, т.е. они являются предметно-направленными видами взаимодействия [Журавлев А.Л., 1988, с. 26]. Совместная деятельность имеет следующие характеристики: наличие единой цели для участников, включенных в деятельность, как обязательный признак совместной деятельности; участники совместной деятельности должны иметь побуждение работать вместе, т.е. иметь общую мотивацию; объединение, совмещение или сопряжение индивидуальных деятельностей (и индивидов); разделение единого процесса деятельности на отдельные функционально связанные операции и их распределение между участниками; координация индивидуальных деятельностей участников - необходимость управления индивидуальными деятельностями задает совместной деятельности новый уровень сложности; наличие для ее участников единого конечного результата (совокупного продукта); наличие единого пространства и одновременность выполнения индивидуальных деятельностей разными людьми, что может рассматриваться в качестве элементарных признаков, без которых однако не может развертываться совместная деятельность [Журавлев А.Л., 1988б, с. 19-23].

В эмпирических исследованиях, проводимых в отечественной социальной психологии, разрабатываются прежде всего две концепции групповой динамики. С одной стороны, в рамках стратометрической концепции коллектива реализуется принцип деятельности, позволяющий проблемы малой группы рассмотреть в системе целостных социальных связей. С другой стороны, в параметрической концепции коллектива в качестве критериев, определяющих уровень группового развития, предлагается рассматривать комплекс социально-психологических параметров группы, к которым относятся, в частности: нравственная направленность группы; организационное единство группы; групповая подготовленность в сфере той или иной деятельности; психологическое единство в интеллектуальной, эмоциональной и волевой сферах; стрессоустойчивость и надежность группы в экстремальной ситуации.

Согласно теории деятельностного опосредствования межличностных отношений в коллективе, предложенной А.В.Петровским и его сотрудниками [А.В. Петровский, 1972; 1982; 1984], взаимоотношения в коллективе образуют три качественно особых страты. Первую, основную, страту составляют отношения к содержанию совместной деятельности, прежде всего - отношения мотивационного плана. Они образуют ядро социальной психологии коллектива, складываются в процессе совместной деятельности и выступают в качестве предпосылки для формирования отношений двух других страт. Вторая страта включает межличностные связи, опосредствованные содержанием деятельности. Среди них выделены и изучены экспериментально коллективистическое самоопределение, сплоченность, понимаемая как ценностно-ориентационное единство, действенная групповая эмоциональная идентификация, референтность и ряд других компонентов. В отличие от первого, предметно-мотивационного слоя они составляют собственно межличностные связи, причем связи особого рода. Их специфика состоит в генетической и функциональной опосредствованности содержанием групповой деятельности. Межличностные отношения второго слоя возникают и развиваются, как и отношения первого слоя, на базе совместной деятельности и вне ее сформироваться не могут. Непосредственные межличностные связи составляют третий слой интрагрупповой активности. Они складываются вне и независимо от совместной деятельности участников коллектива на основе известных механизмов межличностного восприятия: «эффекта ореола», «имплицитной теории личности» и т.п. [Немов Р.С., Шестаков А.Г., 1981].

Согласно параметрической концепции коллектива, которую разработали Л.И. Уманский и его сотрудники [Уманский Л.И., 1975, 1980а, 1980б], [Лутошкин А.Н., 1988], [Сарычев С.В., 1987, 1993, 2000], [Чернышев А.С., 1980, 1984, 1985, 1999], группу можно оценивать по критериям нравственной направленности, подготовленности, организованности и психологической коммуникативности [Вопросы психологии коллектива…, 1972], [Уманский Л.И., 1978]. В качестве одной из характеристик деятельности группы рассматривается ее организованность. Здесь было дано определение понятию организованности, получены данные об ее структуре, определена значимость отдельных элементов структуры. К подобным элементам принадлежат: единство мнений об организаторах, общность межличностных отношений, сенсомоторная согласованность и психологический настрой на деятельность [Силаков А.С., 2000]. В рамках этой концепции А.С. Чернышев определял организованность как «способность группы самостоятельно создать организацию в ситуациях неопределенности и сочетать разнообразие мнений и форм инициативного поведения с устойчивым единством действий его участников» [Чернышев А.С., 1980, с. 93]. В его работах организованность группы рассматривается как показатель успешности, эффективности выполнения деятельности. Показано, что организованность возникает лишь на определенном этапе организации группы, как результат и показатель стремления к упорядоченности групповой деятельности. Организованность взаимосвязана с другими параметрами группы (направленность, подготовленность), однако при преобладающем влиянии направленности. Для организованной группы характерны: сочетание членами группы индивидуальных и групповых целей (в воображаемых и реальных условиях); психологический настрой группы на деятельность; использование способов организации групповой деятельности в напряженных ситуациях; мотивирование групповой деятельности и др. Организованность выступает в качестве предпосылки активности организации (М.И. Сетров, 1972; Л.А. Петрушенко, 1975; А.И. Пригожин, 1983; и др.), наиболее полного использования ее возможностей, гибкости и обогащения всех ее функций [Пригожин А.И., 1980]; [Чернышев А.С., Клименко В.В., 1976]; [Чернышев А.С., Клименко В.В., 1980]. Она отражает способность группы к деловой интеграции для оптимального решения общегрупповой задачи, способность группы самостоятельно создавать организацию в ситуации неопределенности и сочетать разнообразие мнений и форм инициативного поведения с устойчивым единством действий ее участников (Е.И. Дымов, 1980; Ю.Л. Лобков, 1992; Ю.А. Лунев, 1991; Т.И. Сурьянинова, 1989; Е.А. Шанин, 1987; А.С. Чернышев, А.С. Крикунов, А.И. Луньков, 1989; Е. Goffman, 1959 и др.). Психологический аспект организованности отражает направленность упорядоченности взаимодействия индивидов на социально значимые цели: для высокоорганизованной группы первостепенное значение приобретает не столько процесс упорядоченности групповой активности, сколько направленность этого процесса на широкий спектр личностно значимых и социально ценных целей. Показано (Зотова О.И., 1976; Сурьянинова Т.И., 1989; Чернышев А.С., 1980; Чернышев А.С., Клименко В.В., 1980; Чернышев А.С., Лунев Ю.А., Сарычев С.В., 1990), что организованность становится условием эффективного достижения целей [Сурьянинова Т.И., 1989, с. 134].

В исследованиях А.С. Силакова установлено, что уровень организованности группы является основным фактором, влияющим на изменение точности осознания статусных отношений в ней [Силаков А.С., 2000а], [Силаков А.С., 2000б]. С ее повышением повышается и адекватность осознания индивидами своего положения в группе, образ группы в сознании респондента становится более реалистичным, уменьшается противоречие между собственным и групповым представлениями о месте индивида в статусной иерархии, повышается удовлетворенность своим положением в группе. Снижение уровня организованности влечет за собой уменьшение всех этих показателей адекватности осознания статусных отношений.

Но группа людей, как объект психологического исследования, не может быть объяснена только как социальная организация. Группа, как реальный носитель организации, включает ряд дополнительных уровней совместной деятельности: традиции, ценности, личностные смыслы, нормы, морально-психологическое содержание и т.д.

В экспериментальных исследованиях при рассмотрении круга проблем групповой деятельности на первых план, кроме проблемы организованности, выходят проблемы группового взаимодействия, управления и лидерства. Это конкретизируется в исследованиях: межличностных отношений, ценностных ориентаций, симпатии - антипатии, лидерства, сплоченности и т.д. [Журавлев А.Л., 1988], [Петровский А.В., 1984], [Уманский Л.И., 1975], [Чернышев А.С., 1980] и др. Несколько меньше внимания уделяется проблеме становления внутригрупповых явлений на разных этапах функционирования малой группы.

Зарубежные исследования и подходы:

Еще в конце 1920-х гг. в работах А.Адлера в качестве источника развития индивида постулировалось чувство общности, или социальный интерес. В соответствии с этим основные жизненные проблемы индивида объяснялись недостаточностью его социальной адаптации, прежде всего доминированием Я-центрирования в ущерб группа-центрированию [см. Лейбин В.М., 1986].

В качестве одного из механизмов, объясняющих понимание значимого другого как субъекта общения, выступает механизм отождествления, проявляющийся в онтогенетическом родстве представлений о самом себе и о значимых других. Внутригрупповая идентификация выступает также одним из механизмов целевого и мотивационного единства коллектива и развития групповых норм, которая находит отражение в актах личностного и поведенческого уподобления членов коллектива друг другу.

Идентификация человека с группой и самокатегоризация его как члена группы лежит в основе теории социальной категоризации и идентичности Тайфела и Тернера. Здесь считается, что именно идентификация обеспечивает восприятие себя и других членов группы, имеющих общие характеристики, и определяет группу как единое целое, отделяя при этом тех, кто относится к другим группам. Тайфел анализирует когнитивные процессы, влияющие на восприятие человека. Человек со всеми его личностными особенностями подводится под оценочную категорию, дающую имя социальной группе, и тем самым идентифицируется как оцениваемый член некой социальной группы, причем оценка зависит от статуса группы [Борневассер М., 1993а]. В данной теории социальной идентичность - это знания человека о себе как о члене группы. Понимание идентичности обозначает субъективный компонент групповой идентичности, или группового сознания. Согласно теории Тейфела, люди стремятся к позитивной социальной идентичности, к тем знаниям о себе, которые позволяют им думать о себе лучше, чем о людях из других групп. При определенных обстоятельствах, главным образом когда статусы групп неравны и это неравенство воспринимается как стабильное, но незаконное, члены группы начинают активно сдвигать и искажать оценки своей и чужой групп, стремясь добиться изменения мнений в пользу своей группы. Тайфел считает, что позитивная социальная идентичность сама по себе дает возможности развития группы, и межгрупповое поведение, определяемое стремлением к позитивной идентичности, возвышает членов, принадлежащих к группе, и дискредитирует не принадлежащих к ней.

В рамках этого направления зафиксирован феномен группового фаворитизма, который заключается в стратегии межгруппового поведения и оценивания, основанной на тенденции благоприятствовать членам той или иной группы. При при аутгрупповом фаворитизме более высоко оцениваются члены чужой группы (аутгруппы) в ущерб собственной (ингруппе); при ингрупповом фаворитизме более высоко оцениваются своей группы (ингруппы) в ущерб другой (аутгруппе)) [Tajfel H., 1974]. Показано, что эта стратегия может не проявляться, если существуют более общие (надгрупповые) цели и ценности, при явности используемых критериев оценки и др.

Вместе с тем, указывается, что необходимо принимать во внимание неразрывную связь группового познания с историческим сознанием. Историческое пространство в широком смысле слова образует пространство для формирования групповых пристрастий и предубеждений. Оценивание происходящего внутри и за пределами группы подвергается сильнейшему влиянию динамических процессов, связанных с вызовом или угрозой идентичности со стороны отдельных людей или групп [Борневассер М., 1993б].

Таким образом, индивид чувствует свою принадлежность по отношению к референтной группе, с ней он себя идентифицирует. Она является для него источником социальных норм, ценностных ориентаций, эталонов для оценки себя и окружающих. При этом реально он может принадлежать совершенно к другой группе. Ведущими признаками референтной группы могут выступать экономические, политические, культурные или профессиональные атрибуты.

Активно используется понятие идентификации в теории социального научения А.Бандуры. Он предложил модель объяснения наблюдаемого поведения на основе инструментального обусловливания путем наблюдения за образцом. Наблюдение за образцами поведения других людей и за последствиями этого поведения является главной детерминантой научения человека: та или иная форма поведения становится мотивирующей в силу предвосхищения последствий данных действий; к числу таких последствий может относиться не только подкрепление со стороны других людей, но и самоподкрепление, обусловленное оценкой соблюдения внутренне обязательных стандартов поведения (стандарты самоподкрепления, которые демонстрируют другие люди). Быстрота научения зависит от психологической доступности предмета подражания (это - и возможность непосредственного общения, и сложность представляемого поведения), и от эффективности словесного кодирования наблюдаемого поведения Научение через наблюдение необходимо в таких ситуациях, когда ошибки могут приводить к слишком значимым, или даже фатальным последствиям. Основываясь на своей теории социального научения, Бандура попытался дать новую интерпретацию агрессии [Bandura A., 1973]. Первоначально под агрессией им понималась импульсивная, близкая к патологической реакция на фрустрацию, но затем оказалось, что теория агрессии как фрустрации хуже объясняет имеющиеся факты, чем теория научения на основе наблюдения за вознаграждением последствий агрессии. Было обнаружено, что агрессивное поведение развивается у таких детей, которые находятся в условиях научения на примерах агрессивного поведения взрослых. В частности, отцы сверхагрессивных подростков служат им образцом такого поведения, поощряя их вне дома к проявлениям агрессии [Bandura A., 1959]. Проводя исследование на маленьких детях, где показывал им фильмы с поощрением вербальной агрессии, Бандура обнаружил, что в этом случае дети склонны повторять увиденное. На основании этих исследований пришел к заключению, что гнев, как проявление общего возбуждения, способствующего агрессии, будет проявляться лишь только тогда, когда в данных ситуационных условиях социально принимаются образцы гневных реакций [Bandura A., 1969]. Научение через наблюдение необходимо в таких ситуациях, когда ошибки могут приводить к слишком значимым, или даже фатальным последствиям. Основываясь на своей теории социального научения, Бандура попытался дать новую интерпретацию агрессии [Bandura A., 1973]. Первоначально под агрессией им понималась импульсивная, близкая к патологической реакция на фрустрацию, но затем оказалось, что теория агрессии как фрустрации хуже объясняет имеющиеся факты, чем теория научения на основе наблюдения за вознаграждением последствий агрессии. Было обнаружено, что агрессивное поведение развивается у таких детей, которые находятся в условиях научения на примерах агрессивного поведения взрослых. В частности, отцы сверхагрессивных подростков служат им образцом такого поведения, поощряя их вне дома к проявлениям агрессии [Bandura A., 1959]. Проводя исследование на маленьких детях, где показывал им фильмы с поощрением вербальной агрессии, Бандура обнаружил, что в этом случае дети склонны повторять увиденное. На основании этих исследований пришел к заключению, что гнев, как проявление общего возбуждения, способствующего агрессии, будет проявляться лишь только тогда, когда в данных ситуационных условиях социально принимаются образцы гневных реакций [Bandura A., 1969].

Двухфакторная модель (Такмен): два фактора групповой активности – деловой (решение групповой задачи) и межличностный (развитие групповой структуры),но он не знает, как они соотносятся.

Этапы межличностной активности:

(1) проверка и зависимость (ориентировка участников в характере действий друг друга, поиск взаимоприемлемого поведения)

(2) внутренний конфликт (нарушение взаимодействия, отсутствие единства)

(3) развитие групповой сплоченности (исчезновение конфликта, гармонизация отношений)

(4) функционально-ролевая соотнесенность (образование ролевой структуры)

Этапы деловой активности:

(1) ориентировка в задаче (поиск оптимального способа решения задачи)

(2) эмоциональный ответ на требования задачи (противодействие требованиям задачи из-за несовпадения ее предписаний с личными намерениями)

(3) открытый обмен релевантными интерпретациями (обмен мнениями, проникновение в намерения друг друга, выработка альтернативной трактовки информации)

(4) принятие решений (конструктивные попытки успешного решения)

Модель Обера (Обер:) – нормативно-ролевая система:

1) формирование экспрессивных норм и разностатусных ролей

2) возмущение (разрушение наличной ролевой структуры вследствие возникающих внутригрупповых разногласий)

3) формирование инструментальных норм и гармонизация отношений в группе

4) выполнение (образование функциональных ролей, установление гибкой взаимозависимости отношений)

Однофакторная модель (Мабри) для группы, ориентированная на решение задачи инструментального типа, включает следующие стадии:

1) латентная (ознакомление с задачей)

2) адаптационная (соотнесение возможностей участников с требованиями задачи)

3) интегративная (объединение усилий, координация стратегий)

4) достижение требуемого решения

Еще одна однофакторная модель (Волков) – эмоциональная динамика:

1) фаза первичного восприятия и опознания, формирование первого впечатления о партнере

2) фаза сближения, формирование оценки и самооценки, развитие рефлексивных отношений, установки на совместное действие

3) фаза совместного действия, принятие межличностных ролей, определение статуса в общении

4) фаза сцепление (укрепление чувства общности “мы”, формирование норм общения, включение механизмов взаимовлияния

Особые формы принимает развитие группы в экстремальных условиях (ознакомление, дискуссии, ролевые ориентации).

Важно учитывать, что происходит преобразование “просто кучки людей” в группу в полном психологическом смысле понятия. Чтобы проследить этот процесс, изучается принятие норм группы каждым новым участником (феномен давления группы, изучение конформизма), разделение членами группы групповых норм и целей (формирование групповой сплоченности).

Деятельность в условиях эмоциональной напряженности: Большинство психологических исследований эмоциональной напряженности посвящены анализу функциональных состояний, особенностей протекания психологических процессов у отдельно взятого индивида и социально-психологическим последствиям стресса [Дьченко М.И., Кандыбович Л.А., Пономаренко В.А., 1985]; [Китаев-Смык Л.А., 1983]; [Подорога В.Я., 1973]; [Селье Г., 1979]; [Чернышев А.С., Клименко В.В., 1980]. Но проблема эффективности групповой деятельности непосредственно в напряженных и экстремальных ситуациях совместной деятельности остается малоизученной. Особенный интерес представляет организованность организации в экстремальных условиях, ее гибкость и выживаемость, способность перестраиваться без больших потерь (Л.А. Петрушенко, 1975; М.И. Сетров, 1972; А.С. Чернышев, 1984).

Первое, что надо констатировать, что профессиональная деятельность в условиях эмоциональной напряженности осуществляется несколько по-разному в случаях индивидуальной и групповой деятельности. Но, вместе с тем, обнаруживаются и универсальные черты подобной деятельности, зафиксированные в теории адаптационного синдрома (стресса) Х.Селье.

Относительно длительная по времени динамика эмоциональных состояний при нарастании тревоги исследована Ф.Б.Березиным [Березин Ф.Б., 1988]. Он рассмотрел ряд явлений «тревожного ряда». При относительно небольшой степени тревоги возникают ощущения внутренней напряженности, настороженности, дискомфорта. После этого происходит смена состояния повышенной чувствительности на состояние внутренней напряженности, раздражительности, когда ранее нейтральные стимулы начинают приобретать значимость и окрашиваются в отрицательные эмоции. Затем развивается собственно тревога, как чувство нелокализованной опасности. На следующей стадии происходит связывание чувства неопределенной опасности с конкретными предметами. При этом объекты, с которыми связывается страх, необязательно отражают реальную причину тревоги, действительную угрозу. Наконец, развивается ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы, что порождает эмоции ужаса и панические действия. Постоянно действующий стресс ведет преобладанию у индивида тревоги, страхов, которые сопровождаются вегетативной симптоматикой (сердцебиение, потливость, тремор).

В результате длительного действия стресса и при использовании «подавляющих правил», т.е. правил, которые не позволяют открыто выражать свои чувства, прямо обсуждать личные и межличностные проблемы, возникают особые социально-психологические феномены, в частности феномен созависимости. Ее суть составляет доминирующая концентрация мысли на чьей-либо жизни и чьих-либо целях [Москаленко В.Д., 1991]. В патологических случаях созависимость выступает в виде анаклитической зависимости, когда при чрезмерной эмоциональной связи у субъектов общения появляется ощущение, что их мысли, чувства, побуждения возникают синхронно [Spitz R., 1945]; [Spitz R., 1946].

В локальных по времени условиях экстремальной ситуации фиксируется возможность внезапного возникновения панических состояний с изменением сознания по типу сумеречного и неконтролируемым стремлением к двигательной активности. При этом часто отмечается регрессия поведения, когда на первый план всплывают инфантильные агрессивные реакции, проявляющиеся в виде автоматизмов [Van Loon F., 1928].

Особую важность представляют исследования, в которых показаны эффективные пути устранения стрессов и их последствий. Многочисленные экспериментальные и клинические исследования убеждают в том, что наиболее действенным средством снятия тревоги и его последствий является осмысление индивидом тревожащего его предмета (или явления) в более широком контексте, чем он воспринимается изначально. Для этого необходимо поместить предмет страха в контекст целостного образа мира, который сложился у индивида, тем самым перенеся внимание с самого этого предмета на другие психологические процессы (прежде всего смыслообразования и личностной позиции).

В частности, образ мира и места в нем субъекта оказывается задействован в когнитивной психотерапии. Например, в концепции А.Т.Бека [Beck A.T., 1967; 1979] возникновение психических нарушений (первоначально депрессивных состояний) объясняется прежде всего за счет неправильно построенного самопознания. Ответы на вопросы «каким я вижу себя?», «какое будущее меня ожидает?» и «каков окружающий мир?» пациентом даются неадекватно. Например, депрессивный больной видит себя как ни к чему не годное и ничего не стоящее существо, а его будущее предстает перед ним как нескончаемая череда мучений. Такие оценки не соответствуют действительности, но пациент старательно избегает все возможности их проверить, боясь наткнуться на реальное подтверждение своих опасений. В соответствии перед пациентом ставится цель понять, что именно используемые им обычно суждения («автоматические мысли») определяют его болезненное состояние, и научиться правильным способам познания, отработав их на практике.

На схожих принципах основана рационально-эмотивная терапия А.Эллиса, ориентированная на устранении иррациональных суждений пациента, страдающего неврозом. В качестве философской установки в данном методе реализовано положение об ответственности самого человека за свою судьбу, а как теоретическое обоснование была предложена модель "опосредствования" (так называемая "А-В-С - теория"), в соответствии с которой, определенное негативное качество эмоций (фрустрация, разочарование) или поведения (С) пробуждается к жизни не непосредственно каким-либо событием (А), а лишь опосредствованно, через систему интерпретаций или верований (В). В соответствии с этим целью психотерапевтической работы ставилось обнаружение и устранение системы патогенетических интерпретаций, приводящих к нарушению эмоциональных и поведенческих реакций. Было описано около десяти наиболее существенных иррациональных суждений, при помощи которых пациент может описывать окружающий его мир и самого себя и постоянное воспроизведение которых (в виде "порочного круга") приводит к тем или иным нарушениям. С помощью логических рассуждений и убеждений пациент должен осознать систему своих оценок мира и себя в нем, устранить в них иррациональный компонент и, обратившись к принципу реальности, приобрести новый опыт, основанный на открытости по отношению к другим, к своей индивидуальности, к своим творческим потенциям [Ellis A., 1962].

В многочисленных исследованиях показано, что на основе выраженной «субъектной» позиции возможно использование эффективных личностных реакций на ситуации хронического стресса или реальной опасности. Эта возможность фиксируется в понятии так называемого копинг-поведения, которое представляет собой готовность индивида решать жизненные проблемы. Это - поведение, направленное на приспособление к обстоятельствам жизни, предполагающее сформированное умение использовать определенные средства для преодоления эмоционального стресса. В частности, вероятность устранения воздействия стрессоров на личность существенно повышается при выборе активных действий. В целом, данные особенности связаны с Я-концепцией, локусом контроля, эмпатией, условиями среды. Наряду с адекватными формами копинг-поведения (разрешение проблем) возможно появление и менее адекватных (поиск социальной поддержки, избегание проблем) [Lazarus R.S., Kanner A.D., Fоlkman S., 1980], [Amirkhan J.H. 1990], [Нартова-Бочавер С.К. 1997].

Аналогичные закономерности, касающиеся включения какого то элемента жизнедеятельности в целостную картину представлений и личностных смыслов индивида, обнаруживаются и в рамках инженерной психологии. Именно необходимость видения целостного процесса для успешного осуществления деятельности предполагается при введении понятия «оперативный образ», который служит основой для выполнения целостного действия и по преимуществу вбирает в себя признаки конечного состояния предмета действия.

Огромный эмпирический материал получен в исследованиях надежности, которые проводились в инженерной психологии прежде всего применительно к проблемам надежности человека-оператора. В большинстве инженерно-психологических работ, посвященных проблеме надежности человека-оператора (или коллектива) в человеко-машинных системах при определении понятия надежность делается акцент на понимание надежности как запаса прочности (Р.С. Мансуров, Г.В. Суходольский, 1988; Е.А. Милерян, 1974; Н.Д. Завалова, Б.Ф. Ломов, В.А. Пономаренко, 1971; Ф.Д. Горбов, 1975; Б.Ф. Ломов, Мясников В.И., 1988; О.А. Конопкин, Л.С. Нерсесян, 1978 и др.). В работах В.Д. Небылицына противопоставляются принципы исследования надежности технических систем и человека (В.Д. Небылицын, 1964). Показано, что надежность определяется такими параметрами, как безотказность, долговечность, сохраняемость, отказ. Серьезно поставлена проблема надежности и в психологии спорта, предприняты интересные попытки наполнить его психологическим содержанием (В.А. Плахтиенко, В.Л. Блудов,1983; В.Л.Марищук,1989). Важные данные были получены в исследованиях, связанных с социально-психологическими последствиями стресса (Г. Селье, 1979; Л.А. Китаев-Смык, 1983; В.Я. Подорога, 1973; М.И. Дьяченко, Л.А. Кандыбович, В.А. Пономаренко, 1985; А.С. Чернышев 1980, 1984 и др.).

В этих и других исследованиях было показано, что групповая деятельность в условиях напряженности имеет ряд особенностей, отличающих ее от групповой деятельности в нормальных условиях и от индивидуальной деятельности в условиях напряженности.

Причем во многих случаях сама социальная группа может выступать в качестве стрессового фактора. На чем основана такая возможность, показано в исследованиях влияния группы на эффективность индивидуальной деятельности. При этом в условиях групповой или коллективной деятельности результативность деятельности членов социальной группы может колебаться в очень широких границах. В одних случаях эффективность повышается, в других – понижается. Это находит отражения в понятиях социальной фасилитации и социальной ингибиция. Когда индивидуальная деятельность совершается или просто при присутствии других людей, или в ситуации соревнования, происходит повышение или снижение ее производительности, ее скорости и качества. Может проявляться даже тогда, когда другие выступают наблюдателями не реально, а лишь в воображении. В исследованиях Р.Б.Зайонца показано, что этот эффект имеет биологические предпосылки. Так, в присутствии особей того же вида (в его работах использовались тараканы) успешность прохождения лабиринта изменяется. А именно, скорость прохождения простого лабиринта увеличивается, сложного - снижается. В теории Зайонца данный эффект объяснялся как результат роста возбуждения в присутствии других [Zajonc R.B., 1969].

В стрессовой обстановке резко возрастает эффект внушаемости – растет степень податливости индивида по отношению к побуждениям, которые спровоцированы другими людьми, проявляется некритичная готовность подчиниться, склонность заражаться чужими настроениями и перенимать привычки. На этой основе возникает заражение - процесс передачи эмоционального состояния (часто агрессивного или панического характера) от одного индивида к другому помимо смыслового воздействия. Такая реакция может сопутствовать эффективным массовым акциям, публичному восприятию ораторских выступлений, произведений искусства и т. д. и служит дополнительным сплачивающим фактором, пока не превысит некоторой оптимальной интенсивности. Вышедшее из-под контроля коллективное заражение приводит к распаду нормативно-ролевых структур и превращению организованно действующей группы в разновидность толпы.

Благоприятствующим фактором заражению выступает личностная склонность к абсорбции, т.е. восприимчивость индивида к гипнозу, наркотическому или другому опьянению и т.д.[ Гримак Л.П., 1978;],[Pekala R.J., Wenger C.F., Levine P., 1985].

Часто, в том числе если речь идет о армейских группах, взаимодействие и усвоение групповых норм происходит на основе аверсивного подкрепления [Канторович Н.В., 1929]; [Случевский И.Ф., Фрикен А.А., 1933]; [Eysenck H.J., Rachmann S., 1965]; [Bruch R.F., 1971], когда каждая ненормативная реакция (например, молодого военнослужащего) жестоко наказывается за счет доставления ему неприятных ощущений (фрустрация потребностей, электрошок, боль, ужас). Это приводит к тому, что в экстремальной ситуации уровень тревожности, и так чрезвычайно высокий, превышает все допустимые пределы. Кроме того, в условиях постоянного аверсивного санкционирования возникает феномен выученной беспомощности. Это – определенные особенности поведения, приобретаемые при систематическом негативном воздействии, избежать которого нельзя, и характеризующиеся, в частности, тем, что наступает торможение моторной активности, ослабляется биологическая моти<