Бродил по городу. Ничего интересного.

Четвёртое-восьмое декабря.

Некоторые дни совсем не содержали в себе важных событий, поэтому такие череды дней я тасовал пачками. Эта первая такая. Не буду утомлять дальнейшим рассказом о пользе такого ведения дневника. И так эта глава длиннющая.

Первые два дня, то бишь четвёртое и пятое я обследовал город. Моя теория на счёт разрушений оказалась верной. Москва была в наиболее плачевном состоянии, чем любой другой город. ПВО, конечно, поработало на славу, но осколки ракет, а также отдельные боеголовки оно пропустило. От города остались одни жуткие руины, покрытые радиоактивным снегом и льдом.

Найти мне удалось только одноэтажное здание, с выбитыми окнами, облупившейся краской, перевёрнутыми столами и стульями и валявшейся на пороге вывеской-бар. Барная стойка почему-то отсутствовала.

Найти мне там удалось две бутылки шампанского (я рисковал, и я его получил!), граммов сто специй и соли, а также ящик вина. Всего там было девять бутылок. Четыре-белое, пять-красное, и одна хересного. Добыча неплохая. По крайней мере я протяну ещё какое-то время, если закончится тратоноид и вода.

Ящик, конечно, было тяжело тащить, но раз уж я это нашёл, то брезговать не буду. Через пот, смрад противогаза, мороз, снега и банку сгущёнки, я дотащил его на базу.

А вот мылся я, вообще шикуя. Залез в бочку вместе с галетами и кружкой белого. Ох, ну я и гурман! Но несмотря на все удобства, я по-прежнему ночую, дрожа и стуча зубами. Пора бы вспомнить о спальном мешке из шкур. Вот был бы он у меня-никакой бы мороз до меня не добрался. Конечно, зимняя палатка-надёжное укрытие, но от мороза не слишком спасает.

Следующий день я начал с того, что починил палатку. Выглядела она уже изрядно потрёпанной, так что изнутри я подшил её ещё одним слоем брезента. Слава богу, у меня этого укрывного материала скопилось так много, что я могу себе позволить такое. Затем я отправился в охотничьи угодья. Провёл там целый день.

Случилось и плохое, и хорошее. Где-то ближе к шести вечера я заприметил глухаря, безмятежно сидящего на ветке. Оказалось, что хитрец всё видит, со своей-то высокой позиции. Едва я приблизился к нему сбоку и натянул тетиву, как он улетел. Больше часу я пытался выцепить удобный момент. Но в какую-то секунду он потерял меня из виду, отвлёкшись я пробежавшего вблизи зайца. Воспользовавшись этим и мысленно поблагодарив косого, я сместился ему в тыл, а дальше свист стрелы, изумлённое кудахтанье и оживлённое побулькивание мясного бульона в закопчённом котелке.

Однако перед возвращением на базу я столкнулся с крысами. Вот и первая стычка с этими тварями.

Оказались они проворными, исхудавшими и злыми. Троица крыс атаковала меня всей толпой в самый неожиданный момент. Однако сноровку, несмотря на гурманство и хорошие условия проживания, я не потерял. Первую отшвырнул кулаком, вторую ногой, лишь третья, яростно повизгивая, вцепилась в раненое плечо. Зарычав от боли, я выхватил нож и избавился от неожиданного груза. Первые две, шипя, прыгнули вновь, но я пригнулся. Одна со всего размаху влетела в сугроб и забарахталась там, пытаясь выбраться, вторая налетела на выставленный нож, и окрашивая снег алым свалилась на землю. С последней же разобралась лиса. Подобравшись к месту драки, она вцепилась в глотку незадачливому охотнику. Оттащив подальше обмякшую тушу, она зарычала пару раз и убежала.

Я не знаю, насколько должна быть большая доза радиации, чтобы крыса выросла до размеров добермана, но знаю, что много. Так что к шкурам и мясу этих разбойников я и пальцем не притронулся. Зато вред они нанесли. От укуса бывшего грызуна, а ныне крайне опасного хищника, моя рана, полученная в бою с рысью, вновь закровоточила. Пришлось по новой её обрабатывать.

Последние два дня я продолжал рыскать по городу. И мне наконец-то повезло! Удалось найти в руинах города два брикета борща, несколько бутылок воды с какого-то источника, содержащего природные газы, две упаковки аэвита, пачку тратоноида и шланговый противогаз, с баллоном кислорода на тридцать с лишним часов. Ох и хорошие находки!

Девятое-пятнадцатое декабря.

А новый год потихоньку близится. А солонина скоро будет готова. В эти дни не так много всего произошло, да и сама вторая неделя была менее напряжённой. Занимался я в основном тем, что охотился. Мне повезло найти места, где было много зайцев. Поставив самодельные силки из верёвок и положив туда крупы, я увеличил запас времени, нужный для обыска города и упростил охоту.

Первые три дня я ходил по городу и отмечал уцелевшие опасные места, и те, в которые не помешало бы наведаться. В процессе я нашёл кусок мыла, полкило специй и огромную плитку "Алёнки". Последнее было для меня было неожиданной и очень своевременной радостью.

Силки тоже не подвели. Конечно, я лишился остатков круп, но шесть зайцев пополнили мой рацион. Двое пошли на похлёбку с последней гречкой, а четверо отправились на производство солонины (кстати, она уже готова!). Был ещё седьмой, но я его отпустил. Почему? Да потому что это был тот самый зайчик, что отвлёк глухаря (узнал по шраму на виске и разорванному уху). Без него бы я просто бы не прокормил себя. Убить своего спасителя было бы грехом.

А вот на двенадцатое меня ждал неприятный сюрприз. Силки пустовали, но крупа была съедена. Кто-то ворует кроликов и ломает силки, перегрызая верёвки. Ну чтож, запасусь крупами в городе и выслежу вора. Либо придётся делать силки похитрее. Например, сделать глубокую узкую ямку, на её дне вбить кол. Сверху засыпаем тканью и маленьким слоем снега и ложим приманку. Лиса не пролезет в узкую яму, а если и пролезет, то не сможет выбраться, или хотя бы достать добычу. Силки я сделаю новые, помечу тряпьём, где они находятся, но вора выслежу. Не держать же паразита под боком!

Остаток этих дней я занимался осуществлением идеи. Сделал новые силки, нашёл килограмм пшёнки, что кстати впору, так как зайчики любят эту крупу. Воровство прекратилось, но мне просто кажется, что лиса, или кто это ни был, просто не смог достать серых. Правда случилась ещё одна новость. Моя ушанка износилась… В общем, она плохо пережила эти годы, и в паре местах порвалась. Теперь на висках у меня красуются две дырки. Так что я не поленился, и часть шкурок зайцев пустил на облегающую меховую шапку. Она, кстати, вышла крайне тёплой! Шкур же мне осталось совсем чуть-чуть, чтобы сделать спальный мешок. Поскорей бы уже. Надоело мёрзнуть!

Шестнадцатое декабря.

Сегодня я едва не погиб… Чёрт, забываю, что я не единственный опасный хищник в этих местах, что московская фауна в сто раз агрессивнее любой другой, что нужно смотреть по сторонам!

Под вечер я решил проверить силки. Собрал двух зайцев, насыпал крупы, проверил вешки. Но я забыл оглядываться по сторонам. Развернулся в сторону дома, и увидел стаю крыс, летящую ко мне на всех парах. Хотел кинуться назад, а там уже зажимает вторая группа. Зажали меня в клещи. Было их не меньше полусотни.

Ринулись все сразу. Погибать смертью храбрых и глупых я не хотел. И по этому я как можно быстрее и героическее взобрался на ближайшую мне сосну, и обхватив ствол руками, повис там. Яростно пища, крысы окружили ствол. Лишь одна успела зацепится за ногу, но она резко -Что, съели?!, - расхохотался я в лицо тварям. Однако мой мозг отчаянно искал выход. Может я просижу час или два, но в один "прекрасный" момент мои руки закоченеют и тогда…

Но оказалось, всё гораздо проще. Вот только тогда я понял этот пренепреятнейший факт. Хватательный рефлекс у серохвостых остался. Хватаясь за сучки и ветви передними и цепляясь за кору коготками задних, они медленно, но верно полезли наверх. -Да чтоб вас (тут я употребил такие слова, которые никогда не употребляется в речи) …! - негромко пробормотал я. А крысы всё лезли и лезли. Наконец мой вконец перепуганный рассудок нашёл выход. Раскачавшись, и используя вес своего тела, я прыгнул на соседнюю ель, перед этим метнув вниз напиток моего фирменного приготовления-мой знаменитый "зажигательный" напиток. Кто его помнит, тот понимает, что началось внизу. Сразу взорвались около дюжины крыс, загорелось примерно вдвое больше, и обезумевшие факела стали кидаться на уцелевших, а те не отказали себе в удовольствии завязать драку. Всё сопровождалось визгом тех, кто сидел на подожжённом дереве. Минут через пять всё было кончено. Семь уцелевших крыс поглощали мясо погибших.

Разрядив обойму прицельными выстрелами по уцелевшим, я слез с дерева. Ах, этот смрад горелой плоти и смолы! Как же мне он напоминает Беломорск! Те же самые ароматы, те же самые ощущения! Но вместо разбитости души и треснутых рёбер, я ощущаю злорадность и усталость. А ещё злость. Но уже на себя. Так оплошать! Так расслабиться! Такое непростительно. В следующий раз я могу поплатиться жизнью.