Билибина Диана «Цикл рассказов «Верность до конца»

 

Предисловие.

Все мы знаем много историй о любви и верности животных, которые подобно Хатико готовы всю жизнь ждать своего единственного человека. Достаточно зайти в интернет, и мы натолкнемся на множество трогательных видео на эту тему. Верность и любовь домашних питомцев уже давно вне всяких сомнений. Но эта книга не об этом. Эта книга представляет собой цикл рассказов, основанных на реальных событиях, в которых люди отвечают любовью и верностью братьям нашим меньшим. В этот сборник я включила, вероятно, вам уже знакомый рассказ «Дневник» обо мне и моей кошке Камыше, который является по факту 100% отражением действительности и практически полностью исключает художественную часть. Целью этого сборника является возвращение веры в людей. Пока находится место состраданию, не все потеряно в нашем мире.

Дневник.

Середина ноября. Тамбов. Дождь хлещет по окнам, люди прячутся за окнами многоэтажек, согреваются, кто горячим чаем, кто глинтвейном. Ты опять лежишь, а я набираю номер знакомой ветеринарной клиники, в которой последнее время мы стали бывать слишком часто. Собираемся, я заботливо укутываю тебя теплым одеялом, не обращая внимания на слова тех, кто считает, что кошку утеплять не обязательно, так как она и так в шубке. В клинике врач опять разводит руками: «Я реально уже не знаю, что предположить. Мы обследовали, все, что могли. Если хотите, то попробуйте съездить в Липецк, там хорошее оборудование». Смиренно беру адрес клиники в другом городе, и мы возвращаемся к машине.

На следующий день мы уже в Липецке. Врач сбривает тебе шерстку перед УЗИ, и мы обе изрядно напуганы. Я ни на минуту не выпускаю тебя из рук, и поспешно убираю в переноску сразу после процедуры, чтобы ты хоть немного успокоилась. Диагноз – цирроз печени. Я не знаю, что и думать, но врач обещает, что лечение непременно поможет, и я покидаю этот город с надеждой.

Конец ноября. Тамбов. Я оббегала все аптеки в поиске нужных препаратов, и вот мы уже начали лечение. Тамбовский ветеринар тоже убеждает, что отличный гепатопротектор обязательно справится с нашим недугом, и ты пойдешь на поправку. Я стараюсь наблюдать за тобой практически круглосуточно. Да, я уже давно не работаю, с тех пор как ты слегла.

Декабрь. Тамбов. Ты и в самом деле, стала чаще ходить, неплохо кушаешь и порой не прочь поиграть с младшей кошкой. Все затихло в ожидании чуда. Город, как и весь мир, готовится к встрече главного праздника, а я только и думаю лишь бы побыстрее кончились праздники, лишь бы нам не потребовался врач в эти выходные дни. В Тамбове ведь до сих пор нет круглосуточной ветеринарной помощи, и эта мысль не дает мне покоя.

Март. Тамбов. Казалось бы, все неплохо, ты вроде идешь на поправку, но мы по-прежнему послушно выполняем все предписания врача. Я снова хожу на работу, и все вернулось на круги своя.

Середина апреля. Тамбов. Я стала замечать, что ты опять стала все чаще лежать, даже не могу припомнить, когда ты последний раз бегала и играла. Окружающие убеждают меня, что это просто моя фантазия, а некоторые даже реально советуют обратиться к психиатру, считая, что твое здоровье не вызывает опасений, а вот моя психика изрядно пошатнулась. Но мы с тобой прожили всю жизнь, и я знаю, что все это мне не кажется, хотя и хотелось бы в это верить.

Конец апреля. Тамбов. Несмотря на то, что основные физиологические процессы у тебя в норме, я все же принимаю решение посетить ветеринара в очередной раз. Мы опять отправляемся в путь, ты терпеливо выносишь все эти поездки и экзекуции. Диагноз звучит как приговор – водянка. Врач говорит, что вся брюшная полость наполнена жидкостью, и он не знает, где могут помочь с такой картиной. Мы молча едем домой, надо искать, где за нас возьмутся. Я просто сломалась, сил больше нет, глаза заволакивает слезами, которые, кажется, не прекращались все последующие дни. Ответ на вопрос напрашивается сам собой. И всю ночь напролет мы ищем клиники в Москве, уж если где и помогут, то только там. По отзывам мы находим, как нам кажется, что-то стоящее. Клиника круглосуточная, и я звоню, не дожидаясь рассвета. Нас ждут, решено, едем.

Конец апреля. Москва. Мы оставляем машину на парковке и идем внутрь. Оказывается, что подходящий врач придет только утром и еще есть возможность поспать несколько часов. И вот мы уже укладываемся на заднем сидении машины прямо на стоянке. Проснувшись за час до приема, я отправляюсь в клинику, чтобы привести себя в порядок. В туалете персонал реагирует на меня, как на бомжа, чистящего зубы на вокзале. Но нам не до этого. На приеме врач выдвигает множество гипотез, мы сменяем кабинеты как перчатки, множество анализов, но мы до сих пор не слышим окончательного диагноза. Ветеринар говорит, что операцию невозможно сделать в таком состоянии. Мы получаем множество назначений и отправляемся домой. Мы сюда еще вернемся после того как снимем антибиотиками воспаление и ты будешь готова к операции.

Конец апреля. Тамбов. Лечение не помогает, и, кажется, ты уже никогда не поправишься. Каждый день мы ждем дома врача, который приезжает делать тебе уколы, ты уже слишком слаба, чтобы возить тебя каждый день на другой конец города. Я окончательно забыла про работу и все остальное, одна лишь мысль крутится у меня в голове – лишь бы ты выжила. Я каждый день звоню в Москву, надоедая им нашими проблемами. Учитывая, что состояние твое ухудшается не по дням, а по часам, я принимаю решение опять ехать в столицу. В этот раз я реально боюсь не довезти тебя, мы не останавливаемся на протяжении всего пути, экономя каждую минуту. Я обнимаю тебя всю дорогу, а ты уже не можешь противиться всему происходящему, ты просто угасаешь на глазах.

Последние дни апреля. Москва. Ветеринары настаивают на госпитализации. Врачи тоже меняются как перчатки, создается ощущение, что они пинают нас как футбольный мяч от одного специалиста к другому. Я понимаю, что они понятия не имеют, что с нами делать, но все же соглашаюсь на госпитализацию, хватаясь как за соломинку. Тебя размещают в боксе, я сама сопровождаю тебя, не доверяя никому другому. Приходит время прощаться, посторонним нельзя больше оставаться в стационаре, и я в сотый раз клянусь тебе в любви, не обращая внимания на эмоции персонала. Ты жалобно плачешь, хотя обессилив от болезни, ты уже давно не подавала голоса, и я, разражаясь слезами, покидаю больницу. С ветеринаром мы условились, что я вернусь накануне предстоящей операции, не могу же я неделями жить у них на парковке.

Первый день мая. Тамбов. Недель ждать не пришлось, и вот уже 1 мая ближе к вечеру мне позвонили из больницы. Сказали, что состояние твое совсем тяжелое, и они приняли решение экстренно начать операцию, так как это единственный шанс на спасение. Я молча собираюсь, слезы уже бесконтрольно стекают по лицу. Еду в Москву, к тебе.

Второй день мая. Москва. Ночью я приезжаю в больницу и нахожу дежурного врача. Ты в реанимации, состояние тяжелое, меня не пускают. Понимаю, что могу добиться, чтобы меня пустили к тебе, но боюсь нарушить стерильность, как говорит врач, и тем самым отобрать у тебя последний шанс. Меня отправляют в машину до утра, и я опустошенно топаю по уже знакомой парковке. Конечно, уснуть невозможно, но поспать хоть немного надо, предстоящий день обещает быть тяжелым. И я, атеистка, крещусь перед сном, скручиваясь на заднем сиденье. Врач, проводивший операцию, придет только к 8, но я не находя себе места иду раньше. Разговора не будет, ты умерла. Все кончено. Дальше все как в бреду. Работники пытаются найти пакет или коробку, чтобы положить тебя в нее. Я возмущаюсь: «Какой пакет? Это же моя Камыша, дайте мне ее нормально забрать!». И я выхожу с тобой на руках, мы едем в Тамбов. Я не выпускаю тебя из рук до самого дома, ты совсем как живая, будто заснула. Я смотрю на тебя и не могу налюбоваться, понимаю, что больше я тебя никогда не увижу.

А что было потом? Ничего. Пустота, боль, истерики, много истерик. Я отключила телефон на несколько недель, не выхожу на связь, не общаюсь с друзьями, начала пить, жестко пить. После редкие встречи с кем-то приносили лишь разочарование. Думаю те, которые удивлялись моей тоске и говорили: «Ну что ты переживаешь? Умерла одна кошка, так заведи другую», последовали бы своему совету и в случае детей или других близких. Эти люди, видимо, в принципе, не способны на любовь и верность. А я погрязла в своей тоске, жизнь потеряла краски. И теперь со мной навсегда чувство вины. Я не уследила, не спасла тебя. Я должна была быть рядом, должна была не уезжать из клиники, должна была добиться, чтобы меня пустили в реанимацию, чтобы ты знала, что я рядом. Теперь мне с этим жить всю оставшуюся жизнь. Прошло 8 лет, я по-прежнему люблю тебя, Камышка! Морально стало значительно легче, хоть слезы и льются все время, что я пишу этот рассказ. А вот чувство вины никуда не уходит. Думаю, это те ошибки, которые люди вспоминают перед своей смертью…

Кошка без имени.

Это был обычный день, я не спеша собиралась навестить свою маму. Мама по-прежнему живет в старой панельке на окраине провинциального городка, в котором прошло все мое детство. Мне приятно бывать в том районе, все там имеет сакральную ценность для меня. Разумеется, лифта нет, и я размеренно топаю по знакомым обшарпанным ступенькам. Уже потянувшись к звонку я услышала едва различимый звук. Кто-то издает странные звуки, однозначно, здесь кто-то есть. Поднявшись еще на пролет я замечаю маленького серого котенка. Он до боли похож на мою, недавно ушедшую, кошку. Странное совпадение не дает мне покоя, но главное не это. Он явно не здоров: глаза его слезятся, шерсть выглядит тусклой и распадается клочьями. Я оставляю его на месте и все же иду к маме. Не разуваясь, я предлагаю ей пройти со мной и взглянуть на котенка. Она неохотно одевает тапки, и мы идем этажом выше. Мама понятия не имеет откуда взялся малыш и уверяет, что еще вчера его здесь не было. Она предлагает вынести ему тарелочки с едой и постелить одеяло в уголке, но я понимаю, что так дело не пойдет. И уже через 10 минут на маминой кухне за чашкой горячего чая во мне в сотый раз просыпается маленький ребенок, и я начинаю упрашивать маму, как постоянно делала это в своем детстве: «Пожалуйста, возьми его на передержку, я сама буду возить его к врачу и искать ему хозяев. Мама, пожалуйста, я не могу, у меня у самой 3 кошки. Нет, он не присохнет, обещаю, я найду ему дом». И мама сдается под натиском моих уговоров. Бедная мама уже не знает куда деваться от моих подопечных, с самого раннего детства эта пластинка, как заезженная, повторяется в ее доме. Да, это уже далеко не первый постоялец с тяжелой судьбой. Кого только не было в стенах этой квартиры, но сейчас не об этом.

В тот же вечер мы поехали к ветеринару, который уже стал нашим добрым знакомым. Котенок оказался девочкой 3-4 месяцев. Мы получили кучу рекомендаций по уходу и отправились обратно. Я понимала, что несмотря на лечение объявление надо давать как можно раньше, так как все хотят заполучить маленький клубочек шерсти, а вот крупный подросток уже не у всех вызывает умиление. Кошечку мы разместили в самой маленькой комнате маминой квартиры. Мама не стала давать ей имя, так как считала, что это потом сделают ее хозяева, ну и чтобы не привязываться.

Дни летели быстро, и лечение делало свое дело. Малышка подрастала и становилась настоящей красавицей. Я надоедала всем тамбовским сайтам с просьбой разместить объявление, но откликов было немного. Однажды откликнулась одна женщина, она сказала, что недавно потеряла своего питомца и готова принять нашего гостя. Все бы ничего, вот только предыдущий котик умер от чумки, и нового рекомендуется заводить не раньше чем через год. Мама сразу отсекла этот вариант, и жизнь продолжала течь своим чередом. Однажды забежав для очередной обработки глазок котенка, я заметила, что она бегает по всему дому. Я спешно посадила хулиганку в отведенную ей комнату, но оказалось, что малютка не сама прорвала оборону, а мама решила, что ей нужно больше простора и любезно предоставила ей все помещение для игр.

Время шло, кошка полностью поправилась, а хозяева все не находились. Мне было стыдно, что мамины опасения сбываются, и начала расклеивать объявления, которые распечатала на своем бюджетном принтере. Этот старый способ еще применяется в удаленных от столицы городках, я и сама уже не первый раз так пристраивала котят. Фотографии на досках у подъездов иногда цепляют больше, чем самое распиаренное сообщение в сети. На этот раз схема тоже не дала сбой и через несколько дней нужный человек все же нашелся. Радости в маминых глазах я не увидела, хотя она это отрицала. В назначенный день мама собирала котенка в новый дом. Она взяла все ее любимые игрушки, которые уже успели поселиться в ее доме, написала список о датах прививок, выписала, что любит кушать малышка, а чего лучше не давать. Так спасенный котенок обрел дом, а моя мама потеряла покой.

Мама плакала дни напролет, но искренне полагала, что это скоро пройдет. То, что она не дала котенку имени, а звала ее просто то Кися, то Коша, никак не защитило ее сердце, и она все-таки привязалась к ней. Я просто не узнавала свою маму. Все ее мысли были о том, как сейчас маленький серый комочек. Я предложила маме найти новую хозяйку и попытаться вернуть котенка обратно. Мама отвергала такие предложения, аргументируя тем, что мы будем выглядеть, как две идиотки. Мне было уже все равно. Видя, как мама сожалеет о том, что отдала кошку, я начала искать пути решения данной проблемы. Сложность была в том, что я не знала, где живет эта женщина, как не знала и ее номер телефона.

Иногда бывают совпадения, которые кажутся подозрительно странными, но так бывает. В один из дней маме позвонила дама, забравшая кошку, и сказала, что хочет вернуть ее обратно, так как мелкая слишком развязно себя ведет и не дает никому покоя. Оказывается, отдавая, мама просила, чтобы в случае чего котенка не выбрасывали на улицу, а лучше вернули ей. Вот этот день и настал. Думаю, не стоит писать, что мама была на седьмом небе от счастья. Я спросила ее: «Как ты ее назовешь?». На что мама сказала: «Я не давала ей имени и все эти недели звала ее просто кисей, так пусть Кисей и будет. Наверное, мы обе уже так привыкли». Так моя мама, ранее не желавшая заводить себе питомца, воссоединилась со своей кошкой уже навсегда. В жизни у них было много всего. И хорошее было, и плохое. Беспечные дни сменялись болезнью, но все это они уже переживали вместе. А имя – это всего лишь набор букв, который ничего не значит.

Чарли.

Обычный день не предвещал ничего особенного, но иногда жизнь может поменяться за один день. Вечером Вера собиралась встретиться с друзьями, но до этого ей надо было показать своего маленького песика ветеринару. Чарли был молодым йоркширским терьером, которые так популярны в качестве компаньонов, у людей, проживающих в квартирах. В последние дни он стал вялым и хозяйка, решив перестраховаться, отправилась в одну из лучших клиник своего провинциального городка. Врач быстро понял в чем дело, и хотя дело было пустяковое, без операции не обойтись. Веру операция пугала, и она решила взять время на принятие решения. Вернувшись домой, она с нетерпением ждала родителей чтобы все обсудить. Несмотря на то, что она уже не была юной девушкой и давно обеспечивала себя самостоятельно, проживала по-прежнему с родителями. Она еще не успела создать свою семью, а родители были только рады еще хоть немного придержать дочь. В тот вечер семья все обсудила и не без волнений согласилась на рутинную операцию.

Через пару дней Вера уже держала засыпающего от наркоза Чарли на операционном столе. «Все, дальше нельзя», - послышался строгий голос ветеринара, и она поспешила шепнуть что-то ласковое на ушко своему песику и тотчас выскользнула за дверь. Пара часов показались ужасно томными, но она не решалась вернуться раньше, так как не хотела отвлекать персонал. Уже у администратора она заметила что-то странное, все как-то искоса поглядывали на нее. Ее попросили пройти к хирургу, который проводил операцию. «Чарли уже очнулся от наркоза», - начал он, и Вера с облегченьем выдохнула. «Но он немного парализован», - продолжал врач. Вера не верила своим ушам. Парализован? Как это могло случиться, ведь это банальная операция? Что значит немного, разве существуют такие диагнозы, этот человек вообще ветеринар? Тысячи вопросов пролетали у нее в голове. Но вымолвить она смогла лишь: «Отдайте Чарли». Дальше последовали долгие объяснения, врач говорил, что произошло непредвиденное и у собачки случилось защемление. Ей рассказывали все в малейших подробностях, пытаясь оправдать свою некомпетентность. Прогноз был неутешительный – ходить Чарли не будет. Администратор заглянула, напоминая о следующем пациенте, а Вера все еще ждала Чарли. То, что было дальше, она помнила как в тумане: как она сидит в коридоре и дрожащими руками набирает номер отца, как все в ней рухнуло в один момент при виде своего маленького друга, и слезы застелили лицо. В тот день начался новый этап жизни их семьи.

«Нам нужно сделать операцию, чтобы все исправить, и он снова смог ходить», - Марина – мама Веры, разговаривала со специалистами очередной ветеринарной клиники. Она набирала телефоны всех лечебниц, какие только могла найти в родном городе. Но все отказывались наотрез. Оно и понятно: раз уж такая известная по местным меркам клиника ничем не смогла помочь, то куда уж другим с ними тягаться. Так прошел весь день. И следующий день тоже прошел так. Чарли слабел на глазах. Все понимали, что влияние оказывало и то, что он почти ничего не кушал в эти последние два дня, но от осознания причины легче никому не становилось. В тот день после ужина все разошлись с траурным молчанием, будто все уже понимали к чему идет дело, но никто не решался промолвить это вслух. Вера уложила Чарли рядом с собой, она и раньше всегда спала со своим питомцем, и слезы отчаянья скатывались по ее лицу.

На следующее утро Вера с нетерпением ждала родителей на завтрак, она не спала полночи, и многое успела обдумать. «Раз за нас не берутся здесь, значит, мы поедем в другой город», - решительно сказала она. И откуда в этой хрупкой девушке столько моральных сил и чистых побуждений? Родители не решились перечить Вере, они и сами любили Чарли и были готовы отдать все ради его спасения. В тот день Марина обзванивала клиники Москвы и Питера. Остановиться решили на питерской лечебнице. Да, это значительно дальше, но цены пониже, да и у Марины в Питере жила подруга, которая не отказала бы в такой ситуации. Позвонив ветеринару, Марина узнала, что без МРТ их не примут, так как врач понятия не имеет, насколько серьезно обстоят дела. Найти аппарат МРТ в ветеринарной клинике Тамбова представлялось не самой легкой задачей. Сколько ни искали они, все оказалось тщетно. В конце концов, Марина решилась позвонить знакомой, которая работала в медицинском центре с таким оборудованием. «Ты с ума сошла, Марина, это же клиника для людей, нельзя там обследовать собаку», - отговаривалась знакомая. «Я тебя умоляю, хоть ночью, никто не узнает, я заплачу», - не сдавалась Марина. «А вдруг он лежать не будет?», - негодовала знакомая. «Как не будет, он же ходить не может, а на всякий случай я с ним полезу», - уговаривала Марина. Знакомой пришлось сдаться под натиском Марины. Они позвонили ветеринару и узнали все тонкости процедуры, как и что делать, какие настройки устанавливать. В назначенный час Марина сжимала испуганного Чарли на кушетке аппарата. Запись была сразу отправлена врачу, следы заметены и все отправились по домам на заслуженный отдых.

«Мама, берутся, за нас берутся, есть шанс», - кричала Вера на следующее утро. Действительно, врач посмотрев запись обследования, смог немного обнадежить хозяев Чарли. Решено было, что с песиком поедет Марина. Объективно это было единственно верное решение. Вера хоть и была главной хозяйкой Чарли, но она была слишком эмоциональна и родители просто хотели уберечь дочь. К тому же эта девушка с детства и сама имела большие проблемы со здоровьем, но сейчас не об этом.

В Питере Чарли сделали операцию, но чуда не произошло, ходить он не начал. Предстоял серьезный разговор.

Дома Марина рассказала родным, что операция прошла неплохо и основная причина устранена, но сам Чарли ходить уже не будет. Для того чтобы он начал потихоньку ходить ему надо по несколько раз в день делать массажи, давать лекарства, заниматься с ним каждые несколько часов, и разумеется, ежесекундно находиться рядом. Она говорила, что врач не дает гарантии, что все это поможет, более того потребуются месяцы, а возможно и годы чтобы понять окончательный результат. Марина обмолвилась, что врач намекал, что возможно будет даже более гуманно его усыпить, чем пустить все на самотек и оставить его лежачим. Реакция Веры не заставила себя долго ждать: «Я буду ухаживать за ним, посвящу ему все свое время, всю себя». «Вера, ты еще такая молодая», - только начал отец. Но дочь не желала и слушать: «Все, решено, я буду заниматься с Чарли. Мама, как делать массаж, что за лекарства, покажи мне, где все эти назначения?», - безапелляционно затараторила Вера. «Верочка, а как же работа?»,- не сдавал позиции папа. «Уволюсь, хватит, пап, ты же и сам понимаешь, что это правильное решение. Разве не вы учили меня, что своих не бросают?», - давила на совесть Вера. Родители и правда осознавали, что она права и в глубине души гордились чистым и одновременно сильным характером своего ребенка.

Со следующего дня жизнь Веры закрутилась в новом ключе. Она научилась делать уколы песику, массировала ему лапки, вставала ночью, чтобы дать лекарство. Поначалу на все это уходило уйма времени и нервов, но постепенно она втянулась и все эти хлопоты стали рутиной. На работе, как ни странно, Веру не заставили отрабатывать положенный срок и отпустили без проблем. Некоторые друзья стали звонить все и реже и реже, ведь теперь Вера не могла уже так часто встречаться с ними. Но ни разу, ни одного разу не пожалела она о своем решении. Те, кому она была дорога стали чаще бывать у нее дома, и даже вместе возились, развлекая Чарли. Так прошли месяцы. Несмотря на то, что Чарли по-прежнему не вставал, вся семья была уверена, в правильности своего решения, иначе они бы себя просто никогда не простили.

Молодой человек Веры окончательно убедился в том, что это надежная женщина, которая никогда не оставит свою семью и всегда будет преданна своим близким. Однажды он упросил Марину подменить Веру с Чарли. Ему хотелось чтобы Вера не забывала о том, что она молодая девушка и могла хоть иногда отвлечься от повседневных забот. Вернувшись домой на глазах у Веры блеснули слезы: «Он пошел». Все обернулись в недоумении. В дверях действительно показался Чарли, он шел встречать свою хозяйку, с которой уже не привык разлучаться более чем на пару часов. С того дня молодой песик уже более не ложился, и только с каждым днем ходил все увереннее и увереннее. Впереди его ждала долгая жизнь, достаточно долгая, чтобы успеть вернуть долг любви и преданности своим хозяевам.

Эпилог.

Все эти рассказы, как я и обещала, основаны на реальных событиях. «Дневник» на 100 % автобиографичный. В «Чарли» имена изменены, любые совпадения – случайны.

На момент написания рассказов Кися жива, здорова и выглядит счастливой, как и ее хозяйка. Чарли живет полноценной жизнью, недавно в его семье появился еще один песик, который стал его главным компаньоном по веселым играм. Я по-прежнему ощущаю груз вины за то, что не сберегла свою Камышку или как минимум не была с ней рядом, когда это было необходимо больше всего на свете.

Не оглядывайтесь на других, поступайте, как вам велит ваше сердце, берегите свою совесть, вам с ней еще жить.