Назаров Андрей «Уже завтра весна»

 

Уже завтра весна. А мы,
Два наивных и глупых сердца,
После долгой и злой зимы
До сих пор не смогли согреться.

Уже завтра весна. А я
До сих пор ничего не понял -
Слишком быстро бежали кони
По страницам календаря.

Уже завтра весна. А ты
Далека, словно день вчерашний.
Я обидел тебя. Прости,
Что всё так обернулось страшно.

Уже завтра весна. А мне…
Без тебя мне там делать нечего
На любой из восьми планет,
Среди тех, что в составе Млечного.

Уже завтра весна. А нам,
По-хорошему б снять границы.
Нам ведь жизнь для того дана,
Чтобы ссориться и мириться.

Уже завтра весна. А нас
Не затем познакомил случай,
Чтобы я прогорел, погас,
Чтобы ты стала вновь колючей.

Уже завтра весна. Давай,
Прекратим друг от друга бегать,
Все обиды оставим снегу,
Вместе встретим апрель и май?

Уже завтра весна. Она -
Наших судеб кузнец и автор,
Всё исправит, вернёт сполна.
Уже завтра весна.
Уже завтра…

 

Невская «Дикая местность»

 

Серый дождь, тёмный путь в неизвестность.
Край дороги теряется в поле.
Незнакомая, дикая местность.
Ты стоишь, опасаешься боли.

 

" Может, стоит довериться слепо
И рискнуть, невзирая на грозы?
Может влага, что падает с неба,
Это горечи полные слёзы?"

Может, струи с небес - слёзы Бога?
Он рыдает за нас, неразумных,
И смывает дождем грязь порока.
А ты плачешь от горестей будних.

 

Оглянись же! Он рядом, с тобою!
Путь укажет, где счастье и радость.
Так вперёд! Следуй новой тропою,
Боль твоя вместе с прошлым осталась.

Ты решилась, и буря накрыла.
Пара дней - ты в кровати. Болеешь.
"Вот и стоило ль тратить все силы,
Твёрдо зная - судьбу не изменишь?

 

Может, молча в толпе раствориться
Иль смотреть на окно, сидя дома?"
На стекле капля ярко искрится
И стекает вниз тихо, покорно.

Дождь прошёл. Снова путь в неизвестность.
Ты уже не одна, нет страха.
После ливня приятная свежесть.
Ты как феникс, рожденный из праха.

 

 

Никита Бунтавскóй «Лунное»

Привет, Луна, давно тебя не видел.

За скопищем громоздких облаков,

Откушенная, кто тебя обидел?

Кусачий петербуржский едкий смог?

А я не смог — Задумчиво и грустно

Навязчивого взгляда опустить

С тебя сегодня ночью. Гулко хрустнул

Внутри меня мой голос взаперти,

И дрогнули надорванные связки.

Как кожа жёлтая сегодня хороша

Твоя. И марево, как в сказке,

Как будто я на небо надышал

Холодное. Подтаял неба студень,

По нёбушку проскальзывает март.

Твой свет, Луна, так бесконечно скуден,

Но всё же — свет, рассеивающий мрак.

Учи и нас: рассеянно приткнуться

Лицом к твоим засушливым морям,

Искусству через силу улыбнуться

Всепоглощающим теням.

 

 

Никита Бунтавскóй«Белая ворона»

Ты птицами больна, с деревьев хочешь слов

Немножечко содрать. Занервничает тополь:

Объявлена война погодных катастроф

И тóполиха робкая роняет сухо вопль.

 

Летит листва долой. И ты, порой, летишь

Немного сонная. На улице опасно

Лететь вороне белой в мире мышц,

Железа и стекла, купюры и пластмассы.

 

Ворона белая никак не может стать

Вороной чёрною. И зябликом не сможет.

Ей с крыльями так трудно совладать:

Их подрезать и красить надо всё же.

 

Но человеческие цепкие клешни

С крылом ворониным никак не перепутать.

И перьями тебя саму тошнит

Такими белыми, как сахарная пудра.

 

Распеться в человеческих костях

Тебе не хочется, не можешь. Не берётся

Вороньим голосом их нот. Тебе нельзя

Басить по-человечьи — Поперхнёшься.

 

Твоих расправленных на солнце белых крыл

Увидеть бы, застыв на перекрёстке.

И ждёт, любя, небесный твой акрил,

Когда с нагого тополя вспорхнёшь ты.

Никита Бунтавскóй«Слышимость»

 

Средь тишины я только биошум —

Частоты лжи, частицы зла и страха.

Я чувствую, как в горлышке першит

Валун, и чую жжёный сахар —

 

Слова горят в солёной тишине.

Как села пыль, как кончилась надежда:

Я слышу всё, что где-то пережил

Не на земле, а только между

 

Землёй и небом. Слышится весна,

Как рвётся нить, как плачет тихо мама.

Как страшно хочется

       и просто страшно жить

Не навсегда. И слышно рядом

 

Все поступи, всё эхо, голос мой

Растёкся весь по гладким стенам ада.

Но может в тишине достичь небес

Немой, как будто так и надо.

 

Средь тишины я только ярость букв,

Дурная кровь и бедная молитва.

Я слышу безразличье облаков,

Их мерный стук,

         два миллиона литров

 

Притворных несолёных талых слёз —

Со мной не так. Отколоты ресницы,

Анютиными глазками во мрак

Им удалось истошно распуститься.