Глава 2163 – Загадка личности

«Что... что же здесь происходит?» Линь Мин глубоко вздохнул, глядя на Шэн Мэй.

На что Шэн Мэй ответила: «Ты должен знать, что 10 миллиардов лет назад на 33 Небесах разразилась великая война, и в этой войне было уничтожено несколько вселенных, а древние расы были почти полностью уничтожены, так ведь?»

Линь Мин кивнул: «И?»

«В прошлом, Хозяин Дороги Асуры вёл за собой древние расы 33 Небес, чтобы противостоять абиссалям. Они вели ожесточенную войну против шести абиссалей тотемного уровня, и, поскольку война затянулась, в конце концов, древние расы смогли запечатать Темную Бездну. Этот ход убрал дрова из-под бурлящего котла и отрезал путь абиссалей к бегству. Но в то время на 33 Небесах оставалось еще много абиссалей, включая и абиссалей и тотемного уровня! Эти абиссали и предположить не могли, что формы жизни 33 Небес будут способны запечатать Темную Бездну.

Без подкрепления и припасов, эти абиссали оказались в тупике. Наконец, они были медленно задушены подавляющим числом древних рас. Можно даже сказать, что... запечатывание Темной Бездны было поворотным моментом в войне. Если бы их Темная Бездна не была запечатана, то абиссали могли бы возвращаться туда, чтобы отдохнуть и восстановить свои силы, прежде чем вернуться на 33 Неба, снова и снова поднимаясь в 33 Неба, пока 33 Небеса не были бы уничтожены».

Линь Мин кивнул. Все, что она сказала, было фактами.

И 10 миллиардов лет назад, и сейчас, 33 Неба просто не были равными соперниками Темной Бездны.

В конце концов, абиссали были жизненными формами, которым удалось выжить со времен эры предыдущей древней вселенной. У них была цивилизация боевых искусств, с багажом знаний более 100 миллиардов лет, и 33 Неба не могли даже надеяться конкурировать с ними. Более того, они были расой, которая действительно бросала вызов небесам, чтобы изменить свою судьбу. В ситуации, когда Небесный Дао приговорил их к исчезновению, они полагались на ужасающую силу своей расы, чтобы выжить всему назло.

«Абиссали были в тупике, и они едва не погибли в окружении древних рас. Однако до сих пор существовали абиссали тотемного уровня, которым удалось выжить. Они спрятались в пространственных искажениях и впали в глубокую дремоту, и в то время Хозяин Дороги Асуры уже пропал…

Я не знаю всей специфики того, что произошло 10 миллиардов лет назад, и я не знаю, сколько абиссалей тотемного уровня выжило. Я только знаю, что спустя несколько миллиардов лет из шести абиссалей тотемного уровня выжили только Глубина и Голод.

Что касается того, являются ли текущие абиссали тотемного уровня теми же, что и 10 миллиардов лет назад, я не уверена…»

Линь Мин вздрогнул. "Что ты имеешь в виду?"

Шэн Мэй покачала головой. «Я не знаю. Этот вопрос просто слишком сложен. Мои знания ограничены, и я не понимаю Императора Души. На самом деле, я даже не знаю его имени. Все, что я знаю, это то, что он действительно ужасен!

По правде говоря, причина, по которой Император Души выглядит как старый юноша, заключается в том, что несколько сотен миллионов лет назад он захватил тело истинного Императора Души, истинного правителя душевников 33 Небес».

"Что!?"

Линь Мин был ошеломлен. «Истинный Император Души душевников... его тело было захвачено, и нынешний Император Души - фальшивка... тогда душевники могут быть…»

Все тело Линь Мина похолодело. Тот, кто смог стать Императором Души, должен быть, по крайней мере, у пика области Истинного Божества и, вероятно, выдающимся персонажем даже среди сильнейших Истинных Божеств.

Но тело такого могучего Императора Души было тихо захвачено кем-то другим, и никто ничего не обнаружил!

Нынешний Император Душ был слишком ужасен!

Последние несколько тысяч лет святые вели ожесточенную войну с человечеством. Но все это время душевники спокойно держали свои войска в резерве.

Линь Мину чувствовал это таинственное и призрачное чувство, исходящее от душевников. Он просто не мог понять, что именно душевники планировали.

Теперь, когда сила человечества превзошла ожидания святых, война зашла в тупик. Обе стороны убивали друг друга и сильно пострадали.

Первоначальный план святых состоял в том, чтобы поглотить человечество и расширить свое влияние, но они не только не смогли поглотить человечество, но и их зубы разбились в попытке.

В нынешнем тупике и человечество, и святые взаимно исчерпали свою силу. Разве это не та самая ситуация, которую Император Души так сильно хотел увидеть?

И когда война между человечеством и святыми перешла на свой завершающий этап, мог ли Император Души… возглавить абиссалей Темной Бездны, чтобы снова войти в 33 Неба?

Будут ли у 33 Небес силы для сопротивления?

Хотя Темная Бездна была запечатана Стеной Вечного Бога, кто знал, как долго эта Стена Вечного Бога сможет продолжать запечатывать Темную Бездну?

При этих мыслях холодный пот закапал со лба Линь Мина. Он посмотрел на Шэн Мэй, его голос, казался, срывающимся, когда он спросил: «Ты сказала, что нынешний фальшивый Император Души и есть Глубина, тогда как насчет Глубины в Темной Бездне?»

«Это аватар» в глазах Шэн Мэй мелькнуло беспокойство. «Миллиарды лет назад Глубина создал аватара, и когда ему удалось в достаточной степени ослабить силу аватара, он смог пройти сквозь Стену Вечного Бога и погрузиться в Темную Бездну. Аватар медленно культивировал, чтобы стать текущим «Глубиной». На самом деле, за все эти миллиарды лет «Глубина» появлялся очень редко. Появление этого аватара не имело особого значения, и его исчезновения заставляли аватар казаться еще более загадочным и даже более грозным. Император Души контролирует Глубокую Королевскую Дорогу. Что касается меня, Дитя Глубины, Великого Старейшины и так далее, мы все просто шахматные фигуры, подготовленные Императором Души, чтобы контролировать аватара Глубины, управляющего Глубокой Королевской Дорогой».

Чем больше говорила Шэн Мэй, тем сильнее удивлялся Линь Мин. Без сомнения, следующий шаг Императора Души - поглощение всех 33 Небес.

Противником Императора Души никогда не был Святой Суверен Доброй Удачи, но все живое 33 Небес!

"И, что я могу сделать…"

Большое давление опустилось на плечи Линь Мина.

Первоначально он думал, что великое бедствие в мире - это исчезновение Стены Бога 33-х Небес и вторжение святых в земли человечества.

Если они смогут победить святых, то великое бедствие пройдет.

И вот он узнал о существовании Темной Бездны. Теперь, казалось, что нынешнее великое бедствие будет таким же ужасающим, как и 10 миллиардов лет назад.

И теперь, прежде чем его первый противник, святые, был побеждены, появился второй и более сильный противник - Император Души!

Это был ужасающий противник, противник, которого он совершенно не понимал, но который, как он чувствовал, полностью понимал его!

Была ли в этой ситуации какая-либо стратегия или метод, который мог бы дать им шанс?

Чувствуя беспокойство Линь Мина, Шэн Мэй тоже замолчала.

В это время ее мысли были невероятно сложными. Все секреты, о которых она говорила, были секретами высшего уровня. По правде говоря, то, что она сделала сейчас, ничем не отличалось от предательства своей расы.

Но она все равно все рассказала.

Она не надеялась, что Темная Бездна уничтожит 33 Неба, и при этом она не надеялась, что Линь Мин погибнет на войне. И она совершенно не хотела видеть, как Император Души правит всем миром, потому что, если так выйдет, ее судьба была бы поистине жалкой.

В это время Линь Мин неожиданно посмотрел на Шэн Мэй. Медленно и четко, произнося каждое слово, он спросил: «Ты абиссаль?»

Шэн Мэй была ошеломлена. Она собиралась рефлекторно кивнуть, но перед тем, как она это сделала, у нее возникли сомнения...

Она всегда верила, что была частью расы темных ангелов.

Но что из себя представляла раса темных ангелов? В Темной Бездне представители этой расы встречались невероятно редко и были несравненно загадочными.

Более того…

Шэн Мэй вспомнила все эти странные сцены в мире грез ее демонов сердца …

Та маленькая и одетая в черное девочка, которая всегда была занята убийством абиссалей.

Старик расы первородного бога, который, казалось, был черствым и равнодушным к маленькой девочке, на самом деле уделял пристальное внимание каждому ее движению …

Будучи запертой на одиноком острове, перед лицом штормовых волн, молодая девушка, наконец, взлетела в небо...

На этом поле битвы эта несравненная женщина, наконец, принесла окончательную кровавую жертву, став воплощением Стены Вечного Бога, чтобы запечатать Темную Бездну...

И на лбу этой женщины был тот же знак красного лотоса девяти реинкарнаций, и внешностью она так сильно походила на Шэн Мэй...

Была ли той женщиной... она сама?

Возможно ли, что эти воспоминания каким-то образом пришли из ее прошлой жизни?

Мысли Шэн Мэй путались.

И в это время Линь Мин внезапно сказал: «Однажды я вошел во вселенную, где жила раса первородного бога, и вошел в запретную зону, оставленную Хозяином Дороги Асуры. В этой запретной земле было Ледяное Зеркало, и это Зеркало было испытанием. Оно хранило силы древних гениев, что жили 10 миллиардов лет назад, и они сражались с теми, кто хотел пройти испытание.

Среди соперников, с которыми я столкнулся, была женщина, внешне невероятно похожая на тебя» тихо сказал Линь Мин.

Услышав это, сердце Шэн Мэй дрогнуло, и она долго не могла говорить.

«Что еще ты знаешь о ней?» спросила Шэн Мэй.

«Я только знаю, что в конце она умерла на Стене Вечного Бога, оставив лишь кости…»

 

 

Глава 2164

Глава 2164 – Радости жизни

 

«Вечная Стена, кости…»

 

Шэн Мэй замолчала. Многое теперь стало понятно. 10 миллиардов лет назад эта богоподобная женщина пожертвовала собой, превратившись в Стену Вечного Бога с той Фиолетовой Картой, и заблокировала Темную Бездну!

 

Но кем была эта богоподобная женщина? Как они были связаны друг с другом?

 

Шэн Мэй все ещё мало, что понимала.

 

Линь Мин продолжил: «Что ты знаешь о той загадочной женщине, что жила 10 миллиардов лет назад?»

 

Шэн Мэй вздохнула. Ее десять пальцев ударили по пустоте перед ней, рябь расцвела в пространстве. В следующий момент хаотические иллюзии собрались перед Линь Мином, превращаясь в сцену.

 

Эта сцена была той, что Шэн Мэй увидела в мире грез своих демонов сердца.

 

В этой стране грез все, что она помнила, было размыто. Она могла воспроизвести только несколько сцен, которые произвели на нее самое глубокое впечатление.

 

Линь Мин тихо вышел вперед. Он видел таинственную молодую женщину, которая столкнулась с адской подготовкой, а также видел, как она участвует в убийствах, находясь на грани жизни и смерти.

 

Наконец, образы застыли, когда таинственная женщина пожертвовала собой, став воплощением Стены Вечного Бога.

 

Линь Мин был поражен: «Понятно, значит, вот что случилось…

 

Фиолетовая Карта использовалась для того, чтобы запечатать Темную Бездну, и когда Мо Вечный Снег привела Рыбку к проходу через Стену Вечного Бога, Рыбка внезапно исчезла, потому что она была втянута в Фиолетовую Карту.

 

Рыбка была жизненной формой, порожденной Фиолетовой Картой, поэтому Карта вполне разумно хотела вернуть ее обратно…»

 

Линь Мин изначально волновался за Рыбку, боясь, что она каким-то образом пострадала в Темной Бездне. Но теперь он узнал, что она просто вернулась к Карте.

 

Наконец, он почувствовал облегчение. Внутреннее пространство Фиолетовой Карты должно быть самым безопасным местом во всей вселенной для Рыбки. В частности, теперь, когда Фиолетовая Карта превратилась в Стену Вечного Бога, даже абиссали тотемного уровня не могли ее сотрясти.

 

«Однако та таинственная женщина, которая пожертвовала собой 10 миллиардов лет назад, как она связана с Бессмертным Сувереном? Она сама Бессмертный Суверен?»

 

Линь Мин посмотрел на Шэн Мэй. Было очевидно, что ответа на этот вопрос не будет. У Шэн Мэй просто не было ответов о том, что могло быть в ее прошлой жизни.

 

«Линь Мин, что ты пережил в последние годы?»

 

Шэн Мэй повернулась к Линь Мину, ее глаза были темными и наполненными множеством эмоций. Беспокойство, вина, радость... все виды чувств, смешанные вместе, таким образом, что даже сама Шэн Мэй не могла различить, что она чувствовала.

 

Она очень беспокоилась за Линь Мина. Но в то же время ей было трудно встретиться с ним лицом к лицу.

 

Подсознательно она хотела подойти к Линь Мину. Но в то же время она чувствовала, что он слишком далеко от нее.

 

Такое противоречивое мышление заставило Шэн Мэй почувствовать, что между ними оказалась невидимая стена.

 

Казалось, она всегда прогуливалась у этой стены, осторожно и вкрадчиво, не осмеливаясь ни на шаг отойти от нее.

 

«Слишком сложно описать все. Я отправлю тебе сообщение моим духовным восприятием».

 

Не было бы преувеличением сказать, что со времени расставания с Шэн Мэй жизненный опыт Линь Мина был наполнен множеством взлетов и падений.

 

Среди его переживаний были невзгоды и трудности, а также успешные возвращения и события, которые переломили ситуацию и подняли его дух.

 

Линь Мин распространил свое восприятие. Луч света ударил в точку между бровями Шэн Мэй.

 

С помощью этого луча, все, что Линь Мин испытал за последние 12 000 лет, было передано в духовное море Шэн Мэй.

 

Хотя передача мысли была очень быстрой, эта передача заняла четверть часа.

 

В этот период Шэн Мэй видела человека, который боролся со своей судьбой. Кого-то, кто, хотя он был маленьким и слабым, так и не поддался судьбе и не пал от рук сильных.

 

От страданий и отчаяния, до восхождения на вершину … много раз, он был не просто силен, но тверд и непреклонен в сердце.

 

Трудно было описать словами все, что испытал Линь Мин. После того, как Шэн Мэй увидела все это, она не понимала, что она чувствует в своем сердце. Восхищение, вина, печаль, душевная боль... калейдоскоп эмоций, которые запутывали ее чувства.

 

Через четверть часа Линь Мин отозвал свое восприятие. Шэн Мэй медленно успокоилась. Затем она посмотрела на Линь Мина, и, как будто решив прервать неловкое молчание, она неуверенно спросила: «С твоей женой и ребенком все хорошо…?»

 

Эта передача мыслей, которую послал Линь Мин, содержала не всю информацию. Подавляющее большинство подробностей было упущено. Например, Линь Мин не раскрыл ничего, касающегося его семьи или друзей.

 

Что касается информации, которую ему нужно было спрятать, например, о Кубе, он, естественно, тоже не вдавался в подробности.

 

Шэн Мэй увидела Магический Куб, когда Линь Мин сражался с Наследным Принцем Великого Потока. Она догадывалась, что такое Магический Куб, но тактично не спрашивала и сделала вид, будто не видела его.

 

«Мм, у них все хорошо».

 

Линь Мин подсознательно посмотрел на живот Шэн Мэй.

 

Увидев взгляд Линь Мина, Шэн Мэй прикусила губу и тихо прижала руки к животу.

 

С тех пор, как в ней появилась эта маленькая жизнь, Шэн Мэй чувствовала, что ее настроение уже не может напоминать неподвижную гладь озера, как раньше.

 

Теперь ее мысли были склонны к колебаниям. Что касается ее энергии, ранее она использовала все, что у нее было в погоне за пиком боевых искусств, но теперь она медленно переключала свое внимание на ребенка в животе...

 

В частности, после того, как она узнала, что у нее, возможно, была «прошлая жизнь», мысли Шэн Мэй были окутаны смутным туманом. Она не знала, каким будет ее будущее или где она в итоге окажется.

 

У нее было слегка зловещее предчувствие. Что касается ребенка в ее животе, он стал почти единственным оплотом покоя в ее жизни.

 

Этот ребенок уже был самой важной частью ее жизни.

 

Линь Мин уставился на Шэн Мэй. Затем он поднял руку и медленно протянул её к животу Шэн Мэй...

 

Шэн Мэй была поражена. Она подсознательно хотела сделать шаг назад, но, в конце концов, остановилась и позволила руке Линь Мина приблизиться.

 

Наконец, рука Линь Мина опустилась на гладкий живот Шэн Мэй. Его ладонь была теплой и несла своего рода онемение...

 

В этот момент время, казалось, замедлилось.

 

В этой подземной пещере воцарилась тишина. Рука Линь Мина нежно коснулась живота Шэн Мэй. У этих двоих были несравненно обширные духовные моря. Благодаря небольшому физическому контакту они могли почувствовать колебания души друг друга и магнитные поля жизни.

 

Такое чувство слияния их жизней было несравненно прекрасным.

 

И в этот момент Линь Мин также ясно почувствовал колебания жизни ребенка Шэн Мэй.

 

Эти колебания прекрасно вписывались в его сердце, связывались с его кровью...

 

Без сомнения, это был его ребенок.

 

Глубоко вздохнув, Линь Мин убрал руку. Он медленно посмотрел на Шэн Мэй и увидел, как его изображение четко отражается в ее зрачках.

 

«Ты не планируешь... снять печать?»

 

Линь Мин вдруг спросил. Шэн Мэй тихо ответила: «Как только этот ребенок родится, Император Души узнает об этом. Несмотря на то, что мне удалось избавиться от метки, которую он оставил в моем теле, во мне все еще есть часть его энергии. У меня нет сил, чтобы избавиться от этой энергии... и пока эта энергия существует, Император Души может контролировать меня».

 

Когда Шен Мэй заговорила, в ее глазах мелькнула подавленная печаль.

 

У нее была сила Истинного Божества, но она не могла даже защитить своего ребенка.

 

«Ты можешь передать ребенка мне».

 

Эти несколько слов Линь Мина заставили сердце Шэн Мэй сжаться.

 

Отдать Линь Мину ее ребенка?

 

Линь Мин был отцом ребенка. Если она отдаст ребенка Линь Мину, то он, естественно, позаботится о нем.

 

Но при мысли о расставании с единственной надеждой, оставшейся в ее жизни, Шэн Мэй почувствовала боль в сердце, и не могла больше думать о расставании.

 

Если она отдаст своего ребенка Линь Мину, то, хотя Император Души узнает, в будущем столкнуться с гневом Императора Души придется только ей.

 

Шэн Мэй прекрасно понимала, что она была всего лишь шахматной фигурой для Императора Души. Хотя она слабо понимала, к какому эндшпилю он ведет, она не знала, какие шаги он предпримет, чтобы добраться к цели. Как шахматная фигура, если она не могла избавиться от своей судьбы, то ее ожидала несравненно несчастный конец.

 

Но…

 

Она не выбирала.

 

Она знала, что ее ребенок сможет выжить только будучи с Линь Мином.

 

Без сомнения, Линь Мин был единственным в этой вселенной, кто имел надежды противостоять Императору Души, хотя эти надежды были невероятно слабыми.

 

Шэн Мэй стиснула зубы. Трясущимися руками она провела по своему животу, тихо шепча, как будто говорила во сне...

 

«Дитя мое, мама больше не будет держать тебя под печатью, мама позволит тебе родиться…»

 

Ее руки быстро задвигались, как будто она играла на цитре. Десять ее пальцев ритмично постукивали, когда руны засияли на животе, переливаясь, как звезды.

 

Печать медленно снималась.

 

И ещё одна.

 

Пока печати одна за другой снимались, слабый жар начал вырываться из живота Шэн Мэй.

 

В темной пещере мистической области это свечение было похоже на группу светлячков, собранных вместе.

 

Слезы стали собираться в уголках глаз Шэн Мэй.

 

Аура жизни мягко разлилась вокруг, словно весенний дождь, как если бы мягкие и нежные бутоны появлялись из влажной почвы.

 

Как будто начинающая просыпаться от дремоты, продолжавшейся тысячи лет, аура принесла с собой чувство, которое трогало сердце и душу.

 

Это была новая жизнь, новый старт, новая надежда...

 

Это был ребенок Шэн Мэй, а также ребенок Линь Мина...

 

В этот момент Шэн Мэй смогла ясно почувствовать, что эта маленькая жизнь в ее животе была несравненно рада тому, что ее распечатали спустя тысячи лет.

 

Эта маленькая жизнь потянулась и двинула ножкой.

 

Почувствовав легкий удар, это слабое прикосновение, сердце Шэн Мэй дрогнуло. В следующий момент слезы потекли из её глаз.

 

«Она... она двигается...»

 

Шэн Мэй прикрыла рот, ее голос был невнятным. Это было чувство материнства, радость от способности почувствовать рост своего ребенка, наблюдать, как кто-то, рожденный тобой, медленно растет. Это было что-то, что нельзя описать одними лишь словами.

 

«Мой ребенок скоро родится…»

 

Шэн Мэй закрыла глаза, ее ресницы тихо дрожали. В это время она чувствовала, что ничто иное уже не имело значения.

 

Она только хотела остаться здесь и ждать рождения своего ребенка.

 

Ее ребенок, кажется, был... девочкой.

 

Будет ли ее дочь похожа на нее?

 

Глава 2165

Глава 2165 – Маленькая жизнь

 

Сняв печать, энергия Шэн Мэй полностью влилась в ее ребенка.

 

Эта подземная пещера мистической области содержала несравненно чистую энергию небесного и земного происхождения и силу бога демонов. Шэн Мэй сидела в медитации каждый день, поглощая окружающую энергию неба и земли. Но она не поглощала эту энергию для себя, лишь для своего ребенка, чтобы помочь ему расти.

 

Может быть, дело было в том, что печать продержалась слишком долго, но после того, как она была снята, маленькая жизнь начала быстро расти внутри нее. Энергия происхождения, которую привлекала Шэн Мэй, поглощалась этой маленькой жизнью, не теряя ни единой капли.

 

Эту скорость роста можно было назвать ужасающей.

 

Шэн Мэй и Линь Мин пробыли в этой пещере более полугода.

 

Живот Шэн Мэй уже начал немного выпячивать. Поскольку она чувствовала рост своего ребенка каждый день, на ее лице неизбежно появлялась улыбка.

 

Хотя эта пещера, которую можно было описать только, как убийственно тихой, была темной, Шэн Мэй сняла здесь печать со своего ребенка и сопровождал её Линь Мин. Из-за этого обстановка вокруг нее стала теплой и трогательной. Такая жизнь наполнилась слабым проблеском счастья...

 

Но время от времени Шэн Мэй вздыхала из-за того, что в течение этого полугода она редко разговаривала с Линь Мином. Большую часть времени она проводила в медитации, а что касается Линь Мина, он проводил большую часть времени, изучая рельеф демона под обрывом, а также изучая древний бронзовый гроб, находящийся у рельефа демона.

 

Они оба время от времени встречались взглядами, но часто обменивались лишь простыми вопросами и приветствиями. Даже если они и говорили, то в основном об этой мистической области и Законах.

 

Кроме этого, Линь Мин и Шэн Мэй не разговаривали друг с другом. Возможно, из-за тех особых событий, которые произошли 7000 лет назад, когда их отношения были полны непонимания и ненависти, они оба не могли ясно видеть сердца друг друга, и даже увидев их, они все еще держали дистанцию, оставаясь ни друзьями, и ни врагами.

 

Это могла быть форма самосохранения, и способ поддержания самоуважения и покоя друг друга, и даже эффект страха перед неопределенным будущим или же страх, что в будущем они пойдут в противоположных направлениях...

 

Чтобы избежать еще большей трагедии в будущем, чтобы они еще больше не ранили друг друга, ни один из них не желал сделать первый шаг навстречу.

 

Время шло. Шэн Мэй тщательно поддерживала это расстояние. Она напоминала благородную и чувствительную кошку, которая тихо бродила по ночам.

 

Просто иногда ночью она говорила с ребенком в своем животе, изливая все эмоции и мысли, которые она запечатала в своем сердце…

 

.....

 

Так прошло два года.

 

Жизнь Линь Мина и Шэн Мэй продолжалась без особых изменений. Иногда они касались колебаний души и силовых полей друг друга. Будь то Линь Мин или Шэн Мэй, для них этот тип контакта был приятным опытом.

 

В этот день глаза Шэн Мэй открылись, когда она вышли из медитации. В этот момент она почувствовала, что несравненно четкие колебания жизни вырываются из ее живота.

 

Затем зазвучал тихий и явно детский голос: «Мама… Мама… Я хочу увидеть тебя поскорее…»

 

Хотя этот голос был слабым, он заставил сердце Шэн Мэй задрожать!

 

В стране грез её демонов сердца она слышала, как говорил ее ребенок. Она и представить себе не могла, что перед тем, как ее ребенок родиться, он на самом деле заговорит с ней, и тон этого голоса окажется очень похожим на голос ребенка из страны грез!

 

Все, что происходило в мире грез демонов сердца, было явно фальшивым, но, вспоминая свои переживания, Шэн Мэй не могла не разволноваться.

 

Она уже поклялась, что даже если ее разорвут на куски и разрушат ее душу, она никогда не допустит, чтобы та сцена и ее грез произошла в реальности!

 

«Дитя моё, мама здесь, поторопись и вырасти скорее, тогда ты сможешь увидеть маму».

 

Сказала Шэн Мэй со слегка взволнованным выражением, погладив свой живот.

 

И в это время Линь Мин, который изучал рельеф демона под обрывом, также услышал разговор между Шэн Мэй и ребенком.

 

Его дыхание ускорилось. Его фигура вспыхнула, и он приблизился к Шэн Мэй.

 

"Она... она говорила?"

 

Выражение Линь Мина было наполнено радостью. Его ребенок мог говорить, даже находясь внутри утробы своей матери. Такого рода восприятие и осознание абсолютно точно не было тем, что имелось бы у смертного ребенка.

 

Когда его ребенок родится, он станет чудовищным гением в аспекте культивирования.

 

Прежде чем Шэн Мэй успела кивнуть, маленькая жизнь в ее животе спросила с сомнением в тоне: «А ты… папа?»

 

Хотя эта малышка не могла видеть все то, что творилось снаружи, она могла использовать свое сердце, чтобы воспринимать окружающий мир.

 

«Да!» услышав, как малышка зовет его папой, Линь Мин почувствовал, как в его сердце вспыхнуло новое чувство. Это была радость, гордость, счастье... он хотел взять этого ребенка на руки и заботиться о нем.

 

Но как жаль, что она еще не родилась...

 

«Дитя мое, ты должна хорошо расти. Когда ты родишься, папа научит тебя боевым искусствам, чтобы ты могла побить всех плохих парней».

 

Линь Мин говорил искренне, от всего сердца, выражение его лица было наполнено нежностью и любовью.

 

Однако малышка в животе Шэн Мэй осторожно сказала: «Папа, а я тебе нравлюсь?»

 

«Конечно!» без колебаний ответил Линь Мин. Что это за вопрос?

 

«Но...» детский голос колебался: «Тогда почему ты никогда не прикасался ко мне и редко приходишь ко мне? Мама всегда говорит со мной, но ты никогда не говоришь со мной? Папа мне совсем чужой...»

 

Голос младенца прозвучал в ухе Линь Мина, сбивая его с ног, как будто удар тяжелого молота под дых.

 

Он... лишился дара речи.

 

Все правильно. Два года назад он коснулся живота Шэн Мэй, чтобы почувствовать колебания жизни ребенка и определить, что эта малышка была его собственной плотью и кровью.

 

Но после этого он никогда больше не трогал ребенка, потому что касаться ребенка было все равно, что касаться Шэн Мэй...

 

Что касается разговора со своим ребенком, Линь Мин никогда не думал, что это нужно. Он никогда не думал, что эта малышка разовьет такую степень сознания, и никогда не говорил с ребенком, потому что так он будет говорить с животом Шэн Мэй. С точки зрения Линь Мина, это было просто глупо...

 

Таким образом, последние два года только Шэн Мэй разговаривала с ребенком. Общение Линь Мина с этой малышкой сводилось практический к нулю...

 

Так что она имела полное право называть его чужаком.

 

«Мама, я не думаю, что папа любит нас…»

 

Малышка, казалось, все больше и больше уверялась в своих чувствах. Его мягкий голос отозвался эхом в ушах Линь Мина и Шэн Мэй.

 

Линь Мин остался безмолвным. Он застыл. Первоначально он хотел протянуть руку, чтобы дотронуться до своего ребенка, но когда рука уже преодолела полпути, он, очень смутившись, убрал её.

 

Мысли Шэн Мэй также были сложными. Она нежно провела руками по животу. Изначально она хотела сказать «Как может твой папа не любить нас?», но когда эти слова достигли кончика ее языка, она застыла. Потому, что ей не хватало веры, чтобы сказать такие слова.

 

Она посмотрела на Линь Мина, не зная, какое выражение сделать...

 

«Папа и правда не любит нас. Меня ненавидят уже до моего рождения. Эх, я думаю, что я должна просто следовать за мамой».

 

Мягкий детский голосок, казалось, вздохнул совсем, как взрослый. Можно было услышать хитрость и игривость ребенка в этом голосе.

 

И было неважно, были ли эти слова истинными мыслями этого странного и игривого маленького ребенка.

 

Этот мягкий и детский голос уже коснулся самых мягких частей сердца Линь Мина, создавая ощущение, будто его сердце было атаковано иглами.

 

Он тихо наклонился и прикоснулся к Шэн Мэй и ребенку в ее животе.

 

Он сказал теплым тоном: «Папа любит тебя. Чтобы не случится с тобой в будущем, с какими опасностями бы ты не столкнулась, папа будет рядом, будет присматривать за тобой и защищать тебя…»

 

Таким образом, Шэн Мэй оказалась в руках Линь Мина. Она немного напряглась, ее мысли были в смятении, она пыталась найти, что сказать.

 

«Ты и маму защитишь?» искренне спросила малышка.

 

"Конечно!"

 

Голос Линь Мин был негромким, но он был твердым и правдивым.

 

Шэн Мэй вздрогнула. Она посмотрела на Линь Мина и на свой живот, в ее глазах собирались слезы…

 

Она не знала, что произойдет в будущем, но если она смело будет смотреть в лицо всем опасностям, тогда какое они будут иметь значение?

 

В это время Линь Мин тихо прошептал Шэн Мэй на ухо: «После того, как мы покинем Могилу Бога Демонов… идем со мной…»

 

Эти слова не звучали, как бравада и не было в них горячих обетов любви, которыми обмениваются мужчины и женщины, но от этих несколько простых слов сердце Шэн Мэй дрогнуло, слезы мешали ей видеть...

 

«Он… найдет нас…»

 

С горечью сказала Шэн Мэй. Она уже решила смело смотреть в будущее, но никогда не думала о том, чтобы сопровождать Линь Мина. Для Императора Души она была все равно, что маяк в ночи. Он мог легко ее найти, куда бы она ни пошла.

 

Она не хотела втягивать Линь Мина в этот хаос. Простого обещания от него было более чем достаточно.

 

«Я знаю…» Линь Мин осторожно провел рукой по щеке Шэн Мэй. «Когда-то в этом мире у меня ничего не было, но я рос шаг за шагом, пока не достиг всего того, где я сейчас имею. Как-то раз я уже прорвался через цепи Небесного Дао, чтобы изменить свою жизнь и судьбу. Потом я упал в самую глубокую бездну, но выполз обратно. После я столкнулся с могучей силой святых, чтобы дать передышку моей расе. Я уже пережил так много всевозможных «раз», так почему я должен бояться будущего?»

 

Договорив, Линь Мин медленно притянул Шэн Мэй к своей груди.

 

 

Глава 2166 – Демоническая кость

С тех пор как малышка развила собственное сознание и научилась говорить, ее слабый детский голосок время от времени эхом отдавался в пещере.

Возможно, из-за того, что она была заперта под печатью слишком долго, девочка была особенно раздражительной и капризной. Сила ее души все ещё была слабой, и после того, как она устраивала шумиху, она часто просто отправлялась спать.

Но позже, с приближением срока её появления на свет, она становилась все любопытнее и умнее, даже приставала к Шэн Мэй и Линь Мину с расспросами о том, как они встретились.

Пересказ той части их истории, где Шэн Мэй и Линь Мин впервые встретились на итоговом испытании Дороги Асуры и до их воссоединения в Мире Грез Акашич, не был проблемой. Но когда ребенок конкретно спросил Шэн Мэй и Линь Мина о том, как они сошлись, и как она забеременела, Шэн Мэй пришла в недоумение.

Шэн Мэй просто не знала, как описать все то, что случилось с ней и Линь Мином на Континенте Разлива Небес 7000 лет назад.

И каждый раз, когда Шэн Мэй пыталась уклончиво описать те события, маленький ребенок обращался к Линь Мину.

Линь Мин же в ответ лишался дара речи. Он не понимал, как его ребенок мог говорить до своего рождения, да ещё и располагал таким количеством странных и эксцентричных мыслей. Мог ли этот ребенок унаследовать часть воспоминаний Шэн Мэй или даже его собственные?

Дни шли. У малышки наконец-то появилось имя - Линь Мэн, и детское прозвище – Цзю’Эр.

Имя выбрала Шэн Мэй. «Мэн» отражало древнее слово «мечта или сон, грезы», а слово «Цзю» - древнее слово, обозначающее «девять».

Она мечтала о своем ребенке в мире грез демонов своего сердца, а также мечтала о Линь Мине 7000 лет своей жизни.

В некотором смысле, она решила отменить печать и родить своего ребенка, именно потому, что побывала в стране грез демонов сердца.

Поскольку ребенок должен был родиться и в мире грез, его также назвали в честь сна, грез.

Что касается прозвища Цзю’Эр, оно было связано с тем, что Шэн Мэй пережила девять перевоплощений, и эти девять жизней, которые она прожила, были воплощением девяти разных грез.

Пока малышка отличалась непостоянством настроения, отношения между Линь Мином и Шэн Мэй стали намного теплее.

Медленно в этой пещере под озером смерти прошло три года.

Живот Шэн Мэй заметно выпирал; ребенок должен был скоро родиться.

В один прекрасный день, когда Шэн Мэй сидела в медитации, она увидела красную вспышку света у утеса. Эта вспышка света, словно густой фонтан крови, излучала интенсивную адскую энергию.

Шэн Мэй была поражена. Она сразу же распространила своё восприятие: «Линь Мин, что это?»

Она знала, что Линь Мин все это время изучал рельеф демона и древний бронзовый гроб под обрывом. Что касается того, что он на самом деле изучал, она не спрашивала.

В былые времена, когда дело коснулось бы этой чрезвычайно таинственной мистической области, которая могла быть связана с древним богом демонов, что жил 100 миллиардов лет назад, ей, естественно, было бы любопытно узнать побольше и открыть все секреты.

Но из-за растущего ребенка в ее животе теперь Шэн Мэй держалась на почтительном расстоянии от древних тотемов, которые были заполнены темной и злой энергией.

Однако, этот внезапный взрыв заставил сердце Шэн Мэй сжаться. Она боялась, что что-то случилось с Линь Мином.

Ее тело вспыхнуло, и она подошла к краю утеса. Она смогла разглядеть, что демонический рельеф дьявольски ухмыляется; казалось, именно отсюда исходила богатая адская энергия.

Рот демона на рельефе был открыт, и древний бронзовый гроб, что был у демона во рту, тоже открылся!

Шэн Мэй присмотрелась и обнаружила, что внутри древнего бронзового гроба был еще меньший гроб.

Если так, то этот большой гроб, который только что открылся, был только «внешним гробом», а меньший гроб внутри был тем место, где действительно был труп.

Увидев этот большой гроб, Шэн Мэй нахмурилась.

Внутренняя часть его была заполнена вязкой темной кровью. Маленький гроб, казалось, был пропитан кровью и казался невероятно пугающим, полным нечестивых аур.

Как будто в гробу был запечатан какой-то несравненно высший демон. Один взгляд на гроб поро<