Дневник советника полномочного представителя СССР в Германии г . А. Астахова

/, 2, 5 февраля 1939 г. Секретно

1.11. Я с женой на завтраке у поляков (1-й секретарь Мальом). Присутствуют жена советника Любомирского, ряд сотрудников польского посольства, некоторые журналисты (в том числе представитель] ПАТ Де-мбинский) и советник литовской миссии Каречка (уезжающий в Ригу). Все с женами. Общий разговор не клеится, т. к. литовцы, хотя вообще говорят по-польски, но не желают говорить перед поляками. Последние же не все понимают русский язык. Поэтому разговор ведется попеременно по-французски или по-русски. Политический характер разговоры принимают, лишь когда я разговариваю с кем-либо из поляков непосредственно. Едва к нам подходит явно нервничающий литовец, поляки тему разговора меняют.

Лейтмотив поляков: мы не чехи, мы будем в случае необходимости решительно сопротивляться. По натуре чехи — купцы и на войну и защиту страны смотрели бухгалтерски. Они высчитывали, сколько времени смогут сопротивляться — две недели, два месяца...* Это высчитывание предопределило отказ от борьбы. Если нация хочет сопротивляться, она не станет заниматься мелочными подсчетами, а будет говорить о борьбе до конца. Наша пехота (с галантным добавлением «как и ваша») много лучше германской, она в сутки без сна может пройти 70—80 км, военную промышленность мы также создали. Поэтому война с Польшей не будет для Германии легкой. Немцы это понимают и сейчас этой войны не хотят. M [альом] уклоняется, однако, подтвердить, будто Гитлер одобрил тезис Бека о том, что Польша намерена сохранять хорошие отношения с СССР. Он утверждает, однако, что Германия не намерена в данное время посягать на коридор, Украину и даже Мемель³⁰. Удовлетворенно говорит со ссылкой на сведения польских консулов, имеющих постоянную связь с польскими рабочими в Германии, о сильном недовольстве масс режимом Гитлера и интенсивной работе коммунистов в Германии.

Со ссылкой на непосредственные разговоры с обывателями, близкими к н[ационал]-с [оциалистскому] режиму, говорят о неудовольствии, которое вызвала речь Гитлера, особенно в части, касающейся экономического положения и религии. Говорят о работе, которую Министерство пропаганды проводит в США через некоторых американских корреспондентов Берлина (особенно отмечают представительство Юнайтед Пресс). Особый прием этой работы — передавать в американскую печать сведения о 1 ермании хотя и неблагоприятные, но нелепые и дающие удобный материал для опровержений и криков о недобросовестной «травле», ведущейся против Германии за границей. Этим материалом часто пользуется Гитлер для своих речей.

Из штрихов, связанных с последними германо-польскими визитами, передают следующий. Как известно, вернувшись в Варшаву из Берхтесга-дена**, Бек дал иностранным журналистам интервью, в котором между прочим упомянул, что Польша не намерена быть в плохих отношениях с кем-либо из своих соседей ради дружбы с другим. Немцы увидели

* Многоточие в документе. ** См. док. 35.

90

в этом намек на желательность Польши сохранить хорошие отношения с СССР, и Ашман* официально указал полякам на то, что подобное заявление производит неблагоприятное впечатление в Берлине, и его желательно в какой-либо форме сгладить. Тем не менее на следующий день (25-го) текст интервью без изменения был воспроизведен в польской печати. Когда Ашман снова обратил на это внимание здешних поляков, указав, что это обстоятельство может неблагоприятно отразиться на поездке Риббентропа в Варшаву, ему было отвечено: «Неужели Вы считаете, что если бы Бек сделал это заявление после визита Риббентропа, то было бы лучше?»

В остальных высказываниях было опять-таки много сетований на чехов за то, что последние сближаются с Германией против Польши, в частности в связи с украинской проблемой, и расстроили план создания польско-венгерской границы без всякой пользы для себя. Относительно Венгрии M [альом] высказался в том смысле, что рано говорить о том, что Венгрия — орудие Германии; она еще пока под влиянием Италии. — Я с женой у латышей (Игенбергсы) на обеде в честь уезжающего в Ригу литовского советника. Несмотря на внешне хорошие отношения между литовцами и латышами, общих политических разговоров, хотя бы самых поверхностных, и те и другие избегают, переходя на темы бытового или салонного характера (в числе их видное место занимают жалобы на дороговизну, недостаток денег, явный испуг перед перспективой возможности перевода на работу в собственную страну и т. п.). Политические разговоры начинаются, лишь когда с собеседником оказываешься с глазу на глаз.

Жена И [генбергса], недавно ездившая в Прагу, формулирует тамошние настроения следующим образом: замечается постепенное примирение с создавшимся положением и улучшение отношения к немцам по мотивам фаталистического характера — немцы всегда нас переламывали и добились своего и на этот раз. Видно, ничего против них не поделаешь. Одновременно, однако, отпала острота в отношении Бенеша** и Масарика***. Говорят об их ошибках, о том, что Бенеш не сумел довести дело до конца, но без прежней злобы и с признанием их заслуг. Чувство ненависти направляется по адресу поляков. При первой возможности им мечтают отомстить, хотя бы в союзе с немцами.

Литовец вкратце излагает суть отношений с Германией. Немцы ни в Берлине, ни в Ковно с литовцами о мемельской проблеме не разговаривают, давление, однако, продолжается, литовцы вынуждены систематически уступать, но до сих пор остается невыясненным, где предел аппетитам немцев и чего в конечном счете они хотят. Во всяком случае сами немцы этой границы не намечают, как бы резервируя за собой право предъявления требований. Посланник до сих пор не может добиться аудиенции у Гитлера.

Из других разговоров выясняется, что литовец неожиданно для себя встретил весьма внимательное отношение к себе лично со стороны официальных немцев, перед отъездом чиновники аусамта несколько раз приглашали его на официальные завтраки по случаю отъезда и т. п. Латыш говорил о том, что, по его впечатлению, отношение немцев

* Заведующий Отделом печати МИД Германии.

** Президент Чехословакии с декабря 1935 г. по октябрь 1938 г., председатель Чехословацкого национального комитета в Лондоне в 1939—1945 годах, в 1946— 1948 годах — президент Чехословакии.

*** Посланник Чехословакии в Великобритании.

91

к СССР за последнее время стало менее резким. Раньше немцы всегда говорили латышам самые резкие вещи в отношении СССР, как бы заранее отвергая мысль о возможности улучшения советско-германских отношений. За последнее время эта тенденция как будто ослабела. Подобное же впечатление производит и германская пресса.

2.II. Я с женой на обеде у китайцев (советник по экономическим делам Тан) в китайском ресторане. Помимо нас и хозяев присутствуют новый советник китайского посольства Дан с женой немкой и 1-й секретарь Тан (жена тоже немка), 1-й секретарь посольства США Ги с женой и бывший немецкий консул в Китае Штреве.

Тан, между прочим, говорит, что от немцев он узнал об отмене поездки Шнурре в Москву, а также о том, что германское посольство в Москве поставило перед Советским] правительством] вопрос о взаимном прекращении враждебной радиопропаганды. В этом он усматривает, согласно интерпретации своего источника, стремление немцев к нормализации отношений с СССР, что подтверждается и фактом умолчания об отношениях с СССР в последней речи Гитлера. Что касается китайско-германских отношений, то в них, по словам Т [ана], никаких признаков улучшения пока незаметно. Торговля, падение которой началось с мая прошлого года после поездки Гитлера в Рим (в связи с прекращением военных поставок), продолжает сокращаться. Что касается невоенных объектов, то оплачивать их наличными Китай не желает, т. к. может получить их в других странах, дающих ему займы. Немцы кредитов дать Китаю не смогут, т. к. сами остро нуждаются в наличных деньгах. В этой обстановке торговля сводится до минимальных размеров (закупка продукции Цейсса).

Из дальнейших разговоров выясняется, что недавно (уже после своей отставки) у китайского посла был с визитом Шахт. «Неужели он собирается ехать в Китай?» — иронически заметил кто-то из присутствующих. О содержании беседы с ним ничего сказано не было.

Разговор вращается также вокруг японо-английских отношений, причем китайцы и американец высказываются в том смысле, что сейчас Англия на Д [альнем] В [остоке] окрепла и не допустит захвата Гонконга, ответив войной на попытку агрессии.

5.II. Полпред, я, т. Герасимов (все с женами) на вечернем приеме во французском посольстве по случаю окончания международного кавалерийского турнира. Из-отдельных разговоров выявляются следующие штрихи.

— Интерес к поездке Шнурре и нашим отношениям с Германией упал. По крайней мере никаких расспросов, за единственным исключением, на эту тему нет.

— Польский советник (Любомирский) опровергает слухи, будто Польша дала Германии согласие на постройку автобана в Данциг через коридор по образу строящегося в Чехословакии. Никакого «коридора в коридоре» Польша не допустит. Речь может идти лишь по вопросу об облегчении транзита между рейхом и Данцигом через польскую территорию без какого-либо ущемления суверенных прав Польши «в пределах благоразумия и не далее определенного лимита». Чехословацкого прецедента с автобаном Польша не допустит.

Л [юбомирский] считает, что в ближайшее время Германия не станет предпринимать какие-либо активные шаги по пути изменения статуса Данцига и Мемеля. Он знает, что в Германии имеется течение, стремящееся разыграть «литовскую карту» против Польши. Он не считает, однако, эту тенденцию достаточно актуальной для данного времени.

92

— Румынский военный атташе подтверждает, что отсутствие румынского посланника в Берлине объясняется аналогичными мотивами, как и отсутствие американского (и даже английского) послов.

Относительно отставки Стоядиновича он высказывается в том смысле, что особых перемен пока ждать не приходится, возможно, Стоядинович хитер и не исключено его возвращение к власти.

— Турецкий посол в несколько запутанной форме проводит ту мысль, что хотя Стоядинович был целиком на стороне Германии, женат на немке, но хорватская оппозиция также близка к немцам. Вообще же создание внутренних затруднений в Югославии (равно как в других странах Малой³⁹ и Балканской Антант⁴⁰) соответствует планам Германии.

Посол глухо говорит также об исключительных экономических трудностях Германии в данное время и считает, что Гитлер не станет производить серьезных изменений в составе кабинета (слухи об уходе Геббельса), т. к. это создало бы дополнительные внутренние осложнения, ослабив престиж режима.

По вопросу об итало-французских отношениях посол развивает тезис, согласно которому заявление Гитлера о поддержке, оказываемой им Италии, надо понимать в «условном» смысле, т. е. помощь в случае, «если Италия подвергнется нападению». Как известно, подобную интерпретацию официальные немцы дают французскому послу, но она явно расходится как с духом (да и с текстом) речи Гитлера, так и с тоном германских и итальянских газет.

— Корреспондент «Тайме» Бутлер, вернувшийся из Лондона, передает мне приветы от моих знакомых по редакции и говорит о бодром настроении английского народа в отличие от правительства. Говорит о значительном усилении военной мощи Англии по сравнению с мюнхенскими днями.

1- й советник полпредства СССР

в Германии

Астахов

АВП РФ, ф 06, on. 1, п 7, д 64, л 61-67.

65. ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП (б) И. В. СТАЛИНУ *

2 февраля 1939 г. Секретно

Посылаю при сем перевод меморандума⁴¹, врученного 31 января с. г. французским поверенным в делах Пайяром.

Прося указаний насчет ответа французскому правительству, обращаю Ваше внимание, что в меморандуме говорится не только о допущении беженцев, но также о финансовой помощи, посылке продовольствия и медикаментов.

Я полагал бы ответить французам, что Советское правительство в течение всей борьбы испанского правительства против мятежников оказывало ему большую помощь, чем какие бы то ни было другие государства, и со своей стороны делало все, чтобы предотвратить ныне создавшееся положение, за которое оно не несет ни малейшей ответственности. В гуманитарных целях оно еще раньше дало приют...** испанским детям³⁶.

* Копии — В. М. Молотову, Л. П. Берии. ** Точное количество мне неизвестно и надо будет установить (прим. док.).

93

Может быть, следовало бы добавить о нашей готовности и теперь принять дополнительное количество испанских детей или же послать некоторое количество продовольствия и медикаментов.

Литвинов

АВП РФ, ф 06, on. 1, п. 2, д. 11, л. 55

66. ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП (б) И. В. СТАЛИНУ *

2 февраля 1939 г. Сов. секретно

1. Лондонский комитет по невмешательству** с июля месяца не имел ни одного заседания и фактически свою деятельность прекратил, но номинально он продолжает существовать. Мне кажется, что настал момент для нашего выхода из Комитета. Считаю недопустимым, чтобы фикция невмешательства с нашим участием пережила поражение испанских республиканцев.

Я предложил бы поручить т. Майскому написать в Комитет письмо приблизительно следующего содержания:

«Почти на первых же порах существования Лондонского комитета по невмешательству и почти на протяжении всей его работы Советское правительство неоднократно указывало на систематические нарушения обязательств по невмешательству со стороны некоторых членов Комитета. К сожалению, большинство членов Комитета предпочитало закрывать глаза на эти нарушения и не допускало применения предлагавшихся Советским правительством или другими эффективных мер, чтобы заставить все государства уважать свои обязательства по невмешательству под угрозой возвращения всем членам Комитета полной свободы действий. Полная безрезультатность деятельности Комитета побудила Советское правительство еще свыше года тому назад прекратить свои взносы на содержание ставшей совершенно бесцельной и вводящей лишь в заблуждение общественное мнение организации. В настоящее время, когда открыто, на глазах всего мира, республиканские войска законного испанского правительства терпят поражение от дивизий и корпусов иностранных войск, посланных государствами, числящимися еще в Лондонском комитете, когда эти государства публично объявляют своими победы над республиканскими войсками и официально провозглашают свое активное военное вмешательство в испанскую борьбу важнейшим элементом своей внешней политики, Лондонский комитет стал вопиющим отрицанием фактов здравого смысла и международной справедливости. Советское правительство считает, что настал момент, когда Лондонский комитет, который фактически бездействует годами и не собирался уже свыше 7 месяцев, должен, наконец, объявить о прекращении своего даже фиктивного существования. Во всяком случае, я настоящим имею честь заявить по поручению своего правительства, что оно не считает больше совместимым со своим достоинством оставаться хотя бы даже номинальным членом Лондонского комитета по невмешательству.   Прошу

* Копии — К. Е. Ворошилову, В. М. Молотову. ** Международный комитет по применению соглашения о невмешательстве в дела Испании. Создан в августе 1936 г. по инициативе Великобритании и Франции. В работе Комитета участвовали также СССР, Германия, Италия и Португалия.

94

созвать Комитет для обсуждения предложения об его ликвидации или довести настоящее заявление до сведения всех его членов».

2. В Англии, Франции и США активизируется деятельность друзей республиканской Испании. Они продолжают, однако, действовать под устаревшими лозунгами открытия французской границы и свободной продажи оружия испанскому правительству. Граница как будто фактически открыта, но республиканскому правительству не на что покупать оружие, и те небольшие порции, которые оно в состоянии приобретать, не могут изменить создавшегося положения. Продолжать борьбу сколько-нибудь длительное время и даже с шансами на успех республиканцы могли бы лишь при условии переброски каталонской армии в Валенсию и другие порты, находящиеся в руках республиканцев. Республиканская армия, теснимая мятежниками, должна пробиться с оружием в руках во Францию и, не сдавая оружия, потребовать переброски ее на испанскую республиканскую территорию морским путем под охраной испанского и даже французского флотов. Это и должно стать тем лозунгом, который следует подсказать и по линии НКИД (неофициально), и по линии т. Димитрова друзьям республиканской Испании.

Поскольку Франция не признала еще Франко⁴², она отнюдь не обязана соблюдать нейтралитет. Пропуск вооруженных войск через свою территорию поэтому не является каким-либо нарушением международных норм. Остается вопрос о невмешательстве, но содействие переезду испанских республиканских войск на испанскую территорию является, во всяком случае, меньшим вмешательством, чем посылка итальянских войск в Испанию. Я отнюдь не думаю, что французское правительство добровольно пойдет на это, но насильственный переход сотни тысяч вооруженных войск поставит его в затруднительное положение, выходом из которого может быть переброска войск в республиканскую Испанию же. Принятию такого решения должна содействовать соответственная агитация друзей.

Предлагаю вышеизложенные соображения на Ваше усмотрение.

Литвинов АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 2, д 11, л. 58 — 60.