Караван клана Красного Дракона

(груз – сода и селитра в безразмерных мешках и на повозках)

 

– Командир! – громко на всю округу прокричал яростно пришпоривавший коня молодой фейри, было видно как его буквально распирало от нетерпения, распирало настолько, что мочи не хватало подождать всего несколько коротких секунд!

Опытный сотник-пехотинец по имени Живчик с явным осуждением оглянулся на быстро нагонявшего караван дозорного с пылающим от возбуждения лицом, но все же попридержал и поворотил свою неказистую, зато послушную лошадку. Понимал, мальчишка-фейри не стал бы так орать и спешить, если бы не имел что-то ему сообщить, что-то важное или, такое тоже возможно, что-то казавшееся ему важным, но в любом случае его следовало выслушать, а только потом, смотря по обстоятельствам, дать нагоняй или похвалить.

«Но даже если что-то важное, то зачем же так орать, пугать коней и возниц?», – с осуждением покачал головой Живчик, а сам быстро-быстро стрельнул глазами по сторонам, оценивая обстановку по флангам и позади обоза, ведь вдруг мальчишка спешит предупредить о скором или уже начавшемся нападении. Но нет, все было спокойно и тихо, в любую сторону от обоза местность просматривалась минимум на километр, и, надо сказать, припоганейшая для любителей засад местность.

Между тем мальчишка-дозорный жестко осадил возмущенно захрипевшего хаштра прямо перед сотником и вновь проорал, будто находился минимум в пятидесяти метрах от него:

– Скрытый дозор сообщает: за нами следят, а позади в отдалении движутся двадцать семь конных!

– Подробности! – потребовал разом посуровевший сотник. Не удержался и сделал замечание молодому: – Только ори потише, а то твои дикие вопли разве что в Гоблинских горах не слышно, да и то какой-нибудь сильно ушастый гоблин может что-то услыхать.

– Извини, дядька Живчик, – покраснев, приложил руку к груди и поклонился в седле парнишка, для которого данный поход стал первым походом по сопровождению подобного каравана. Разогнувшись начал быстро и толково докладывать и, что характерно, без всякого заполошного ора: – Две конные группы в пять и три бойца у нас на левом фланге, следят, но не дают увидеть себя, – пареньку хватило ума не тыкать рукой в нужную сторону, – за нами километрах в трех ползет конный отряд в двадцать семь бойцов, – тут парнишка почему-то хмыкнул в кулак, но тут же, не дожидаясь вопроса пояснил, – по словам Тихони, это какие-то говновозы верхом на умирающих от истощения клячах с кривыми палками в руках вместо копий.

– Ясно, – кивнул сотник, про себя уже перебирая возможные расклады, Глянул на парнишку: – Еще что-нибудь?

– Тихоня передает: местность они знают плохо, но в незаметной слежке не новички. – Фейри вскрикнул, когда не совсем конские зубы крепко, но не до крови прихватили его за лодыжку – хаштра под ним не понравилось такое обращение с собой, и цапнув он донес до всадника свою мысль, только мысль и предупреждение, был бы по-настоящему недоволен, прокусил бы до кости.

– Угу, – не обращая внимания на их разборки, кивнул сотник. Вроде бы мелкое уточнение, но благодаря наблюдательности Тихони расклады в его голове как-то сразу сошлись. Это конечно не значило, что он не мог ошибаться, но как минимум он мог предположить, что за лихо ожидает караван. – Слушай сюда, молодой, – чуть откинувшись в седле, сотник сурово посмотрел на уже успокоившего коня мальчишку, – сейчас я на тебя рявкну, ты подашь мне свою флягу, я немного из нее отопью, остальное вылью тебе на башку, дам затрещину и вроде как пошлю тебя. Ты, поедешь вдоль каравана с грустной рожей... а по дороге предупредишь Пыха (старшего среди универсалов), всех десятников и мага, чтобы не суетясь подтягивались к пятой телеге с головы (каравана телег). Когда будешь предупреждать, особо с седла не свешивайся и не ори как давеча. Все понял?

Парнишка-фейри часто-часто закивал, его глаза сияли ярче солнца, как-будто сотник не приказ ему отдал, а посулил мешок золота и первую красавицу в придачу!

– Потом скачи до своих и передай, пускай начинают не спеша сокращать расстояние с караваном и ждут приказа через амулет. И это понял?

Сияющий как пятак фейри вновь закивал-закивал так, что еще чуть-чуть и башка отвалится с плеч!

– Хорошо, начали! – подобравшийся в седле Живчик рявкнул так, что несмотря на предупреждение сбледнувшего парнишку едва не вынесло из седла, его конь аж подался назад, припадая на задние ноги! Кобыла под самим сотником тоже дернулась, а затем будто вовсе перестала дышать, испуганно прижав уши к голове!

Ошарашенному пареньку-фейри потребовалось несколько секунд и сурово сдвинутые брови сотника, чтобы вспомнить что это всего лишь игра и подать Живчику свою седельную флягу. Когда подавал, руки его чуть-чуть подрагивали, но в глазах уже проступило осознание и вернувшееся воодушевление.

Живчик, как и обещал, выдул пару глотков, а потом вылил всю флягу на зажмурившегося и улыбавшегося фейри. Швырнул ее ему в руки и тут же дал дал затрещину, ради достоверности дал по-настоящему, хотя и попридержал руку, опасаясь и в самом деле выбить его из седла или слишком сильно сотрясти не созревшие полудетские мозги. Грозно махнул рукой в конец каравана и, нарочито неторопливо поворотив кобылу, поехал дальше, ни разу не оглянувшись на скалившегося паренька.

Надо отдать ему должное, фейри проникся отведенной ему ролью и сыграл как надо: развернул коня и потрусил вдоль обоза, всей фигурой выражая мировую скорбь... про лицо правда забыл, но как минимум издалека, да еще и для слабых человеческих глаз его поведение выглядело вполне естественно. Про другой приказ сотника он тоже не забыл, и вскоре к пятой телеге начали не спеша стягиваться начальные заготовки каравана. Да, именно заготовки, ибо игроков в караване попросту не было, ни одного.

Сотник же первым делом связался по амулету с передовым дозором, моля богов, чтоб второсортный амулет достал и не подвел в такой момент.

 

Волновался он не зря – почти все принятые в клане на вооружение единые амулеты связи отправились в поход вместе с армией, жалкие остатки раскидали среди пограничных отрядов, а потому разным экспедициям и караванам осталась многочисленная разносортица, которой Драконы пользовались до того, как появился единый стандарт. Откровенного брака среди подобных амулетов все же не было, но их качество, совместимость друг с другом и возможности «гуляли «очень и очень сильно.

 

Обошлось! Трофейный гоблинский амулет не подвел, и Живчик, в двух словах объяснив ситуацию старшему дозора, приказал ему и его бойцам начать потихоньку-неявно тормозить, постепенно сокращая расстояние между дозором и караваном, затем, примерно через полчаса, повернуть назад и опять же неторопливо отправляться навстречу каравану. Насчет возможного внезапного нападения сказал так:

– В бой ни в коем случае не вступайте, даже если их будет меньше вас. На скаку из луков бить разрешаю. Близко их к себе подпускать – нет. Если что, используйте гранаты.

Старший дозора пообещал сделать все точно как приказано, и конкретно в его случае Живчик не сомневался, этот все сделает как надо, ведь в отличие от уехавшего назад молокососа старший фейри передового дозора давно перешагнул трехсотлетний рубеж и навидался за свою долгую жизнь такого, чего и самому сотнику не снилось, всякого разного, в том числе и разнообразнейших засад. Предупредив дозор, задумался, как ему выбраться из грозящих его каравану неприятностей. Наблюдатели и конный отряд позади это еще полбеды, но вот что ждет их впереди? Интуиция и опыт подсказывали ему, что что-то да ждет! Будь с ним его сотня в полном составе, Живчик бы не так переживал, но у него караван и всего три десятка пехотинцев (включая его самого), к ним восемь конных фейри в передовом и тыловом дозоре, четыре стрелка (эльфа-стрелка), тридцать два универсала и маг. И вот с этой солянкой ему предстояло выбираться из грядущих неприятностей, а возможно и по-серьезному воевать!

«Хорошо еще что универсалы бывалые, больше половины ходили в степь, многие – в большие походы, все находились на передовой линии во время великой битвы кланов, Пых вообще участвовал еще в горной компании (Гоблинские горы). Уверен, они не подведут! – размышлял сотник, рачительно окидывая внутренним взглядом доступные ему силы. – Стрелки (эльфы-стрелки) тоже не подведут. Тихоне вон хватило ума не догонять караван, чтобы все рассказать самой по дешевке-амулету, а передать доклад через тыловой дозор. Фейри? Двое были в степи, остальные молодежь как и голосистый парнишка, но с конями все ловко управляются и стрелы кидают не хуже стрелков, и потом они народ Главы, а значит не могут подвести. Вот про мага ничего не знаю, остается надеяться, что преподавать в Школу не берут неумех. – Вспоминая маршрут без всякой карты, он неопределенно качнул головой: – И все же сколько их будет? Сто? Двести? Триста? Вряд ли больше... или все же больше? Если это те, о ком я думаю, то отряд окажется смешанным, с сильным преобладанием пехоты. Стрелки если и будут, то эльфам или фейри не ровня. Конница – плохая. Но-о, – он поджал, почти прикусил нижнюю губу, – это все равно конница, и если ее окажется хотя бы сотня, то нам несладко придется, ежили они до нас доберутся».

Размышлял и прикидывал сотник не просто так, а потихоньку-полегоньку, вроде бы совершенно непреднамеренно сдвигаясь к телеге, у которой он объявил сбор. К тому моменту как он достиг ее, почти все нужные ему лица уже собрались, вольготно рассевшись по бортам, не хватало лишь мага... ан нет – вот и он неспешным прогулочным шагом подходит со стороны головы каравана. Все в сборе, можно начинать...

– Это местные разбойники или налетчики-гонзо с побережья? – захотел уточнить один из десятников, после того как Живчик объяснил, зачем он всех собрал.

– Вряд ли, – вместо Живчика ему ответил лучше всего ориентировавшийся в местных делах Пых, – для гонзо тут слишком далеко от рек – они не любят далеко убегать от своих кораблей, а местные не сунутся – побоятся.

– Почему?

– Месяцев восемь назад, когда мы только начали из Гнилых Ям соду и селитру возить, они попробовали напасть на караван и крепко обломали зубы, – Пых почесал подбородок тяжелым, мозолистым кулаком, вспоминая те давние события, свидетелем которых ему посчастливилось стать. – А потом Добряк и Рекс со своими десятками прошлись по окрестным лесам и хорошо «объяснили» местным, на кого стоит нападать, а на кого пожалуй лучше не надо. Местные хорошо усвоили тот урок.

– Еще бы, – заочно сочувствуя невезучим разбойникам, хмыкнул десятник третьего десятка, – Добряку сам господин Айсмен имя дал и за дело.

Все покивали и одинаково заухмылялись – никому из присутствующих не нужно было напоминать-рассказывать, кто такой Айсмен, чем знаменит и насколько он «нежен» с врагами. Заслужить от него имя «Добряк» нужно было сильно постараться и свершить немало исключительно «добрых» дел.

– Спецназовцы, хотя бы один десяток, нам бы пригодились, – с сожалением в голосе вздохнул Живчик, – но чего нет, того нет – придется самим выкручиваться. Пых, – он перевел взгляд на универсала, – ты как думаешь, кто это нас решил пощупать? – Сотнику хотелось сравнить его выводы со своими.

– Вариантов всего два, – вновь почесав кулак о борт телеги, не задумываясь ответил тот, – это либо беглые каторжники с Вейских гор, либо бунтующие крестьяне с королевства Горган досюда наконец добрались. Для каторжников далековато и слишком много лошадей, так что ставлю на крестьян. Обычно они пасутся северней в более хлебных краях, но вполне могли и сюда добраться.

– Хорошо, – улыбнулся Живчик, поскольку выводы опытного, знающего универсала полностью совпали с его собственными. – Неважно каторжники это или бунтовщики, от них не стоит ждать особых тактических изысков – постараются неожиданно напасть и навалиться толпой.

Спорить с его словами никто не стал – вполне вероятно как для тех, так и для других. Пришло время не мысленной, а вполне реальной карты, которую Живчик достал из вещь-мешка и предъявил на суд собравшихся.

– Я думаю напасть на нас могут только вот здесь, – он уверенно ткнул пальцем в нужную точку на карте и пояснил свои соображения: – Место очень удобное: с запада почти впритык к дороге подходит поросший лесом овраг с пологим подъемом, чуть дальше на той же стороне низкие-мелкие, но все же дающие высоту для стрелков холмы, на востоке поле с травой почти в человеческий рост, конные могут атаковать нас прямо по дороге с двух сторон – идеальное место для засады. Для бунтовщиков или каторжников это хороший шанс навалиться на нас сразу со многих сторон, что при численном превосходстве должно принести им победу.

– А здесь и здесь нас не могут атаковать? – один из десятников ткнул в две других точки на карте – небольшую, изолированную рощу, через которую шла дорога, и участок с сильно приблизившимся к ней лесом.

– Нет, – отрицательно качнул головой Живчик, – вспомни, роща слишком редкая, слишком светлая – там ни за что не спрятать большой отряд и на куцых ветвях не рассадить стрелков. Там могут находиться наблюдатели, но не более.

Десятник почесал затылок, вспоминая данную рощу, да и согласился с сотником, но все же уточнил про участок с близко подошедшим к дороге лесом.

– Близко-то близко... а все равно далеко, – хмыкнул в ответ Живчик, – между лесом сплошные ухабы, коряги, старые пни и спрятанные под травой ямы, у самого леса течет ручей с топкими берегами. Чтобы до нас добраться, им придется ноги себе переломать и в грязи изгваздаться, время потерять. Конница там вообще не пройдет, разве что захотят затеять перестрелку, но это метров двести с лишним и тогда о внезапном нападении им придется забыть.

Некоторое время собравшиеся обсуждали то и это, разглядывали карту, прикидывали, гадали на кофейной гуще, сколько нападавших может быть, сколько конных, сколько стрелков, может ли с ними находиться маг. В конце-концов сошлись, что сотник скорей всего прав и засада ждет караван в треугольнике между заросшим оврагом, холмами и полем высокой травы. Спустя еще несколько минут уже более детализированного обсуждения начал рождаться план предстоящего столкновения, и разумеется первую скрипку в нем играл Живчик одновременно как старший по званию, как начальник каравана и экспедиции, как самый старый и опытный воин среди присутствующих. Он же и озвучил окончательный план, в конце уточняя некоторые немаловажные детали: 

– Значит решили, гранат на овраг не жалеть, и хорошо бы твои парни, – взгляд на сосредоточенно слушавшего Пыха, – после гранат отработали по оврагу из пистолей, думаю по две штуки на брата хватит – если все же попрут наверх, то нарвутся прямо харями на залп.

Старый универсал солидно кивнул – за его достаточно длинную для заготовки... и очень короткую для любого другого жизнь он воевал сто-о-лько-о... сколько не каждый наемник-ветеран на реальной Земле.

Тем временем Живчик повернулся к единственному среди присутствующих магу:

– Не знаю, найдется ли у них свой кудесник, но нужно предполагать худшее.

– Я понимаю, – с достоинством подтвердил гремлин, совсем еще недавно преподаватель Школы Особого Назначения (учебного заведения для одаренных фейри), – и приму необходимые меры. С холмами все тоже будет как надо.

– Верю... но все же для верности, – Живчик будто извиняясь развел руками и повернулся к одному из десятников: – Выделишь двоих: даю добро взять жезлы с «огненными шарами» из НЗ и помочь уважаемому магу, если что пойдет не так. Не потребуется, пусть действуют по ситуации – дополнительно обработают овраг, помогут стрелкам, встретят конницу на дороге. – Живчик не мог не удержаться, чтобы не предупредить десятника, а через него его подчиненных: – Заряды жезлов беречь, не расходовать почем зря.

Десятник клятвенно подтвердил, что услышал и понял его слова и донесет их до подчиненных. Гремлин с пониманием и без обид воспринял решение старшего в экспедиции.

Пару минут спустя собрание закончилось, его участники начали расходиться по каравану, не торопились и не суетились, не давали пищи для ума недружественным глазам, что следили за караваном издалека, и уж конечно те самые наблюдатели не могли услышать в скором времени заходившие меж телег и возниц тихие слова и скрип рычагов натягиваемых арбалетов, увидеть появлявшиеся колотушки и шарики гранат, деревяшки одноразовых жезлов и коротких металлических трубок им тоже было тяжело разглядеть. Возможно данные приготовления смог бы углядеть острый эльфийский взор, однако эльфов среди наблюдателей не нашлось. Караван как ни в чем не бывало продолжал путь...

 

* * *

 

Час спустя

 

Вторая половина дня. Старая, не сильно ухоженная, но явно активно используемая по назначению дорога с лениво ползущим по ней караваном из двадцати восьми ладных, крепко нагруженных повозок и полутора десятков конных. Светит солнце, поют птицы, в высокой траве стрекочут насекомые, в воздухе сладко-сладко разливается смесь из степных и лесных ароматов – самая настоящая идиллия! И вдруг...

Обитатели каравана словно разом сходят с ума! В подступивший к самой дороге лесистый овраг летят гранаты! Много-много гранат! Осколочных, зажигательных, осколочно-зажигательных, с ядом, с кислотой, с отравленными иглами, с разной магией внутри! В мгновение ока безвинный, мирный овраг превращается в скорбную юдоль смерти и разрушения!

Только опытный взгляд бывалого воина может разглядеть, что участники каравана швыряют гранаты не просто так, а по строго определенной системе: пехотинцы, напрягая, едва не насилуя плечевые и поясничные мышцы, бросают гранаты по высокой дуге и только зажигательные и осколочные, все остальные гранаты швыряют универсалы и фейри прямо с седла, швыряют меж стволов ближайших деревьев и в заросли ближайших кустов. При этом караван как ни в чем не бывало продолжает двигаться по дороге вперед...

Заочно приговоренный лес в овраге... оказывается не таким уж и мирным! Вместе со вспышками, взрывами, свистом осколков и игл из леса густо несутся крики-стоны-вопли-проклятья – осколки, иглы, огонь и яд с кислотой пятнают не только безответные деревья и кусты, но и плоть десятков притаившихся в овраге людей!

Секунды... секунды.... секунды и в орущем овраге, среди множества замелькавших теней разгорается мощный пожар со множеством очагов! И как финальная точка обрушившегося на него безумия в сторону оврага плюются одноразовые жезлы! Тридцать два универсала, шестьдесят четыре пистоли, это два достаточно мощных залпа – очаги пожаров сливаются в единое море огня – крики переходят на новый уровень и совсем скоро полностью стихают...

Происходит некоторая заминка, происходит не у каравана, а у тех, кто должен был его атаковать вместе с палеными «бифштексами» из оврага – слишком быстрой и шокирующей оказалась расправа! Ну а караван использует образовавшееся время наилучшим возможным образом: он элегантно превращается в полукруглую стену из возков, где впряженных животных каждого возка прикрывают борта впереди следующего, концы огромной дуги надежно перекрывают дорогу как впереди, так и позади остановившегося каравана, его тыл еще более надежно прикрывает пылающий ад. Расторопные возничие ловко и быстро-быстро-быстро стреножат коней, закрывают им глаза, забивают под колеса возков специальные колодки, сцепляют борта цепями с крюками на концах.

Заминка осталась в прошлом – события вновь набирают ход! Поле с другой стороны дороги, то самое поле, к которому обращена дуга из возков, наполняется орущими и бегущими людьми, вооруженными людьми! Вообще-то истины ради стоит упомянуть: люди эти уже прятались в высокой траве и лишь поднялись в полный рост, в открытую явив свои лица и намерения. От леса за полем тоже бегут и скачут несколько конных! В возки и в землю перед ними втыкаются первые стрелы!

На дороге с обеих сторон от каравана появляются и быстро приближаются пылевые облака – даже ничего не понимающий в жизни дюндюк легко догадается, что пыль поднимают копыта десятков коней!

Караван, стена-дуга из сцепленных возков... взрывается потоком стрел и болтов! Уложившая лошадей за возки восьмерка фейри мечет стрелы в предельном для себя темпе! Метким лучникам-фейри нет нужды выцеливать врага за километр или два – выпущенным стрелам лететь до цели сотню метров или меньше. Пехотинцы и универсалы прицельно бьют из арбалетов, из модернизированных тяжелых гоблинских, из более легких, сделанных по мотивам, из многозарядных, способных за раз выпустить три-пять болтов, из пулевых с одной или сразу с тремя дугами. Разных арбалетов в караване много, по две-три штуки на каждого его участника, включая использующих луки фейри – такое ощущение, что убойный град болтов и пуль не закончится никогда! Он хлещет! Хлещет! Хлещет! Хлещет бегущих через поле людей, изрядно уменьшая их число, пробивая тела, сшибая с ног, раскалывая черепа, уродуя, калеча!

Возможно те, кто несмотря на потери упрямо продолжал рваться к возкам, рассчитывали на помощь недалеких холмов! Нет, не возможно, а точно – они рассчитывали на поддержку полусотни стрелков с разнородными луками и арбалетами на руках! Только вот какая незадача... подмоги нет и не будет, пущенные с высоты стрелы и болты не полетят в спины караванщикам – маг-гремлин справился с поставленной перед ним задачей, и никакая подстраховка с жезлами ему оказалась не нужна! Все-таки магия Смерти 4-го уровня это страшная вещь, особенно против тех, кто не имеет никакой защиты против чар!

Так что да, магу-гремлину не пригодились два пехотинца с жезлами, зато данные пехотинцы пришлись весьма кстати в голове каравана – несколько «огненных шаров» остановили приближавшуюся по дороге конную полусотню! Боевые заклинания сожгли меньше десятка вопящих оборванцев на тощих клячах... однако хватило – остальные вопя еще громче немедленно повернули назад и понеслись что было сил, без сожалений бросая кривовастенькие копья и яростно нахлестывая бедных животин!

Утихает и заканчивается все же не бесконечный град болтов! Нет, это всего лишь краткая заминка, пока универсалы не зарядят оказавшиеся у них в руках арбалеты. Новый залп и новые трупы, однако это именно залп, а не беспрерывный град – он не способен остановить уже почти добравшихся до возков врагов!

Умывшиеся кровью люди на поле торжествующе орут, потрясают оружием, припускают быстрей, стремясь во чтобы то ни стало добраться до возков и страшно отомстить за убитых и раненых товарищей! Их все еще больше чем караванщиков, не так много как было всего пару минут назад, но все же их больше.

Пистоли, гранаты, выбрасывающие лезвие или штырь пружинные трубки, метательные ножи и сюрикены – у участников каравана нашлись не только арбалеты...

Универсалы и пехотинцы щедро потчуют стремящихся добежать до них врагов, удобряя поле кровью и телами, но вот какая штука, среди них уже нет ни одного стрелка из лука. Где же они? Это просто объяснить: все восемь фейри в конце каравана, встречают стрелами накатывающую конную волну! Впрочем волна это слишком сильное слово для менее чем полусотни неумелых всадников на страшных как смертный грех клячах, глядя на которых даже как-то не хочется причислять их к славному лошадиному племени. И все же это конники, их нежелательно близко подпускать!

Восемь фейри с отличными луками и неплохими стрелами в колчанах вполне способны перестрелять позорных всадников и сами, но им помогают – еще четыре лучника начинают метать стрелы конным в спину, и надо сказать, эта четверка ничем не уступает фейри, возможно даже превосходит их. Всадники на дороге обречены – они не успевают ничего понять и вскоре... некому оказывается хоть что-то понимать. Фейри и неизвестные стрелки искусно и рачительно прикончили только наездников, не тронув ни одного коня.

Два десятка нападавших попытались обойти караван со стороны его головы. Вот и снова пригодились жезлы в руках пары пехотинцев – «огненные шары» исключительно хорошо прочищают мозги... тем, кто успел от них убежать! Ну а тем, кто не успел, «всего лишь» запекают их до хрустящей корочки вместе со всей остальной тушкой.

Маг-гремлин окончательно убедился в отсутствии достойного его противника и немного помог соратникам по каравану – на нападавших брызнула короткая, но злая капель из «костяных копий»! Будто полсотни-сотня невероятно мощных дротикометателей разом швырнули свое оружие практически в упор!

Боевое заклинание от мага становится последней каплей – сначала часть, а затем и все нападавшие бегут назад к лесу! До леса далеко-о-о-о.... пехотинцы и универсалы вновь берутся за арбалеты, не за многозарядные и не за пулевые, а за медленные в смысле перезарядки, но мощные, дальнобойные и обладавшие точным боем гоблинские и изготовленные в мастерских клана реплики, к арбалетчикам вновь присоединяются фейри и не только, вместе с ними четверо эльфиек-стрелков скрытого дозора. В спину бандитам летят болты и стрелы, летят густо, летят точно, стрела и тяжелый болт из гоблинского агрегата способны достать и на самой опушке леса... до которой надо еще умудриться добежать!

Все же кое-каким счастливчикам удается нырнуть под спасительную тень деревьев и на этом можно ставить жирную точку – караван отбился, всех потерь в нем это два раненых стрелами универсала и поцарапанные теми же стрелами борта возов. До рукопашной так и не дошло. Что же касается нападавших, то на поле между лесом валяется больше трех сотен убитых и раненых, к ним нужно добавить так и не спустивших тетивы стрелков на холмах, а также заживо сгоревших в овраге и убитых на дороге конных – сегодня Удача уж очень явно повернулась филейной частью к любителям чужого добра, и это не требующий каких-то иных доказательств факт...

– Вперед! – взмахнул рукой сотник, посылая десятки пехоты на поле. Раненых врагов следовало добить и обшмонать – знакомая работа для сменивших арбалет на щит и копье пехотинцев. Сам Живчик, как бы ему не хотелось пойти вместе с остальными, остался осуществлять общее руководство. По его приказу вместе с пехотинцами отправились фейри и эльфы-стрелки с по прежнему положенными на тетивы стрелами, пошли они не зря – парочка отчаянных лучников из тени леса попыталась помешать пехоте сделать все как надо. Короткая перестрелка! И все.... больше пехоте никто не мешал. Всех раненых на поле прикончили быстро и милосердно.

Обыскать трупы, прибрать трофеи, без фанатизма собрать потраченные стрелы и болты, поймать сколько получится оставшихся без горе-кавалеристов коней, превратить стену из возов обратно в способную к движению вереницу – полчаса спустя караван тронулся в путь, еще через полтора часа он достиг съезда с дороги, на который и повернул.

– Не понимаю, почему бы не поставить тут крепость, посадить в ней гарнизон и не пресекать подобные сегодняшнему случаи на корню, – вслух подумал правивший одной из повозок возчик, поглядывая на примостившегося рядом Пыха.

– Не наша дорога, не наша земля, – не повернув головы, процедил старый универсал, – и Гнилая Дыра, где мы берем товар, тоже не наша.

– Но вроде бы здешние селитра и сода нам нужны? – не отставал желавший докопаться до истины возчик. – Так почему бы не привести в порядок дорогу и бандитов не повывести?

– Выведем – новые набегут, вроде сегодняшних бунтовщиков, – Пых все же с прищуром взглянул на настырного возчика, – ну а дорогу в порядок приводить нам не с руки и бандитов выводить не выгодно – здешняя селитра и сода нам нужны лишь потому, что стоят сущие гроши... из-за бандитов и плохой дороги.

– Поня-я-тно, – несколько задумчиво протянул узнавший еще одну из граней жизни возчик-универсал, теперь ему предстояло осмыслить то, что он узнал. – Значит получается: хорошо, это не всегда хорошо?

Пых хмыкнул на его бормотание, но ничего больше не сказал, предоставив ему доходить своим умом, как в свое время делал сам Пых, когда сталкивался с тем, чего не мог сразу понять.

Два часа по совсем паршивой и жутко ухабистой дороге и караван достиг древних руин, Живчик с почтением и осторожностью достал из-под доспеха доверенный ему самим Главой клана амулет, активировал его заученным наизусть условным словом на древнефейрийском языке – открытый с помощью амулета дикий портал с распростертыми объятиями принимает успешно завершивший свою миссию караван.

 

* * *