Мили севернее побережья о. Хоккайдо

Борт БДК «Николай Вилков»

Морской пехотинец Сергей Никонов

 

Вот за что люблю караул, так это то, что когда стоишь на посту и несешь службу как положено, никто к тебе не прицепится. Правда, когда нас прикомандировывают, то к нам и так не прикапываются, так как количество прямого начальства вокруг нас резко сокращается. В расположении всегда найдется неугомонный офицер, а тут лафа, один наш взводный лейтенант Жуков, ну еще временный комроты майор Новиков. Жуков – тот молодой и зеленый, чуток нас постарше, потому и старается быть справедливым и по пустякам не придирается.

А майор Новиков – тот волчара с опытом, как сам говорит: «одно кладбище бармалеями заселил, другое начал», ему не до армейских маразмов, ему главное – нас боевой и физической подготовкой измотать. И правильно. Боец морской пехоты всегда должен быть готов ко всяческим неожиданностям, тяготам и лишениям. В свободном кубрике ребята при полном одобрении майора сделали качалку, и теперь все свободные от караулов либо там, либо отрабатывают штурм корабля малыми группами, либо репетируют досмотр; потом качалка, то да се, вечером в кубрик ввалишься, весь потный и усталый. Зато все довольные…. Короче, жизнь бьет ключом, но, слава Богу, не по голове. Вот и получается, что подумать толком можно только в карауле. Одно плохо – гражданских на корабле как тараканов за печкой у бабки, а они нас как увидят, так сразу пугаются. Неужели мы такие страшные?

Стою на палубе… По правому борту – конструкция, что «технари-ботаники» нагородили, вся в брезент закутана. Побудку только час назад «пробили», вон ребята по палубе круги наматывать заканчивают, сейчас прозвучит: «умыться, оправиться, прибрать кубрик, на завтрак шагом марш, с песней». А мне стоять еще около часа, потом смена, завтрак и в кубрик – отсыпаться до обеда. Так, рядовой Никонов, а это что за точки летят к нам с юга, как перелетные птицы… Точно не птицы – самолеты или беспилотники! Так, спокойно… Смотрю вперед, там на идущем перед нами «Быстром» развернулись башни главного калибра и МЗА.[18] Оглянулся назад – там на «Трибуце» то же самое. А вот и на нашем «Вилкове» пятьдесят семь ме-ме башенная спарка заворочалась, сопровождая цели. То есть моряки «гостей» видят – и бдят. Но доложить все одно надо, потому что так положено. Поправляю гарнитуру рации:

– Рядовой Никонов, две воздушные цели по правому траверзу…

Секундное молчание в эфире… и ответ голосом старшего нашей смены:

– Все в порядке, Никонов, моряки их давно ведут, но все равно молодец!

Моряки моряками, но и у наших майор Новиков тоже объявил тревогу! А как же не потренироваться в отражении воздушной цели? Вот с низов на палубу выскочили ребята с «Иглами», на каждый борт по паре расчетов. Следом за ними лезет майор Новиков, а дальше парни тащат «Корд», треногу и ящик с лентами. Установили, соединили, ленту наложили… к стрельбе по воздушной цели, если что не так, готовы. А самолеты прямо на нас не полетели, обогнули по широкому кругу, не нарываясь на грубость – но все равно неприятно.

Блин, а мне что делать? Все суетятся, а я побоку. Ага, вон разводящий, сержант Боря Ли идет, сейчас поставит задачу…

Боря лыбится во все свои шестьдесят четыре зуба, как на рекламе зубной пасты и выдает:

– Отставить мандраж, Ник, расслабься и неси службу, как нес. Это наши «друзья», самураи недоделанные, решили нас потревожить. Тут так на каждом выходе они пролетают – вроде контролируют, кто ходит мимо их берега, а наши морячки их сопровождают, типа готовы сбить, если что. Так что не парься, все как обычно.

– А чего, у них голов нет? – спросил я. – И думать нечем, а вдруг кто пальнет с испугу….

Боря ухмыльнулся.

– Да ты что, испугался что ли? Это такая игра. Наши при случае их моряков дрессируют, они наших. А пальнут, так и поделом, макакам плешивым. Давно мечтаю посмотреть, как наши хоть одного такого завалят.

– Борь, – спросил я, – ты чего ты так завелся? Вроде тебе эти японцы ничего такого не сделали…

Боря оглянулся по сторонам.

– Ник, ты же в курсах, что бегаю я к кореяночке одной, они еще с царских времен бежали от этих макак. Так ее дед рассказывал, что джапы тренировались на корейцах, одним ударом располовинить пытались. Пришли в деревушку, согнали всех взрослых на площадь и давай тренироваться, спортсмены-саблисты, дери их за ногу…. Да много такого еще рассказал тот дед, черт меня дернул спросить у него, отчего у нас много корейцев живет, еще со времен Союза. Вот и поведал он мне о самураях гребаных. Поубивал бы всех до единого.

Я увидел, что удалившиеся было и уже превратившиеся в две точки самолеты возвращаются, и сказал:

– Вон видишь, Борь, опять левый разворот закладывают, снова пролететь хотят.

– Ну и хрен с ними. – Борис помолчал. – Я вот думаю, какую такую гадость заклятым партнерам придумали наши яйцеголовые, что устроили во Владике такой аврал? Ведь как ни крути, а связь во всем городе рубануло качественно, а оказывается, я тут от двух штатских слышал краем уха, что это был всего лишь «неучтенный эффект установки». Вот стою и гадаю, что за хрень мы тут охраняем.

– Борь, – ответил я, – не парься, что бы ни было, все нам на пользу.

Немного помолчав, я сказал то, о чем давно думал:

– Я тут тоже слыхал, когда в карауле стоял – болтали двое из этих штатских, что, мол, «зонтик» какой-то должен получиться, они его еще «Туманом» называли. Вот и прикинул – зонтик, значит укрыться, а туман – значит, невидимый, я еще….

Боря нарочито кашлянул, оглядываясь по сторонам и, понизив голос, сказал:

– Ты Ник, это… поменьше языком трепи и догадки свои озвучивай осторожнее. Видал, сколько с «молчи-молчи» людей? Обычно на корабле он один, а тут… да и главный у них – аж человек из Москвы. Товарищ Одинцов. Такой посмотрит – и сразу насквозь видит, будто рентгеном. Ладно, достаивай, вон и «Ф-восемнадцатые» улетели, вроде точно япы были. Так что, давай, бди.

Бдю, бдю, товарищ сержант, такое утро испортили, узкоглазые дети пьяной козы; действительно улетели, наконец, сделав последний круг. И ребята с ПЗРК тоже свернулись. Правильно, нечего им зря светиться на палубе.

Подходит майор Новиков:

– Что, Никонов, бдишь? Молодец, бди! – и, еще раз вглядевшись в горизонт, уходит в низы вслед за парнями.

– Ну, – говорю я себе, – рядовой Никонов, увидите вы на этой службе много интересного и поучительного; это вам не бордюры белить, как папа рассказывал…

 

* * *

 

Августа 2017 года, 02:00

Тихий океан, точка 4° cш 150 ° вд, глубина 240 м.