ГЛАВА 8. закон спроса и предложения

Утром следующего дня между ними снова устанавливается негласная граница.
И Бэкхён становится её инициатором, не позволяя Чанёлю вести себя как прежде. Бэкхён предпочитает, чтобы всё, произошедшее за эти полгода, исчезло и они стали друг для друга не больше, чем малознакомые коллеги, изредка здоровающиеся при случайной встрече. Он ведёт себя так день за днём, вплоть до внедрения проекта. И даже во время выездного мероприятия на одну из франшиз, где реализуется их продукция, Бэкхён ведёт себя отстранённо, вздрагивая, когда Чанёль укладывает руку на его поясницу во время общего фото, чтобы позлить Бэкхёна, решившего, что Чанёль принял его условия.

— Либо ты прекратишь себя так вести, либо я за себя не ручаюсь, — шипит Чанёль на ухо Бэкхёну, слыша ответное шиканье Бёна:

— Не переходи черту.

Бэкхён, естественно, не прекращает.
И вот теперь доведённый почти до предела Чанёль чувствует, что окончательно доходит до точки кипения. Чанёль чувствует это так явственно, что готов высказать Бэкхёну всё своё недовольство прямо посреди совещания, чтобы показать, что он не шутит. Только вот Чанёль хоть и взбешён, но не полный идиот, потому упрямо сжимает руки на подлокотниках кресла и продолжает глазеть на Бэкхёна, который держит себя безразлично. Правда Чанёль замечает, как поджаты его губы, напряжены скулы и плечи. И это заставляет брюнета чувствовать некоторое облегчение. За всем этим чётко виден настоящий Бэкхён: эмоциональный, откровенный, нетерпеливый.

И пусть с той самой ночи Бэкхён предпочитает держать между ними расстояние, не смотреть ему в глаза и не разговаривать дольше нескольких секунд, его тело всё равно говорит с Пак Чанёлем на повышенных тонах, высказывая накопившиеся негодование и злость. Отчасти Чанёль чувствует растерянность из-за Бэкхёна. Его поведение напоминает альфе о том времени, когда контракта ещё не было и они не выплёскивали своё недовольство через физический контакт. Никто не говорил ему, что придётся делать вид, будто между ними не было этой странной связи.

И это действует на нервы. Чанёль не понимает, как можно игнорировать всё то, что между ними произошло, не понимает, как можно заставлять вести себя спокойно, когда внутри скопом кричат и вырываются невысказанные слова. Чанёль абсолютно точно не понимает Бэкхёна.

Даже сейчас, докладывая о предварительных результатах реализации проекта и подписанных договорах с покупателями, Чанёль видит, что Бэкхён продолжает игнорировать его. Не смотрит в глаза, пока сам Чанёль не может прекратить глазеть и злиться. Альфа осознаёт, что был неправ и не должен был приходить, не должен был устраивать скандал. Сейчас, проведя слишком много ночей за выпивкой и самоанализом, Чанёль жалеет о том разговоре.
И всё же он знает, что в тот вечер сказал не всё.

Совещание заканчивается и помещение быстро пустеет, пока Бэкхён выдыхает. Чанёль замечает это, понимая, что для Бэкхёна этот проект значит гораздо больше, чем для Пак Чанёля. Да, он важен для Чанёля, как и любой другой, но от результатов конкретно этого проекта зависит судьба Бэкхёна и труды последних пяти лет.
Для Чанёля же сейчас более важным является то, что происходит между ними.

— Давай поговорим, — произносит Чанёль, продолжая смотреть с напором.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — напускная холодность Бэкхёна заставляет Чанёля усмехнуться, подстёгивает продолжать и не сворачивать с пути. Бэкхён сам виноват, что доводит Чанёля до бешенства. И почему-то Чанёлю кажется, что Бэкхёну это даже нравится.

— А вот у меня много вопросов, — Бэкхён перестаёт собирать документы. Понимая, что его так легко не отпустят, он садится и впервые поднимает глаза. Они сидят друг напротив друга. Между ними, кажется, расстояние в несколько тысяч метров и желание придушить оппонента. — Что с тобой не так? — срывается хрипло с губ Чанёля.

— Это что с тобой не так? Мы не друзья, не любовники и нас больше ничего не связывает, кроме борьбы за место президента. К чему эти допросы?

Внезапно Чанёлю хочется придушить Бэкхёна, а после, заручившись поддержкой председателя Бёна, возглавить компанию, чтобы выполнить то, зачем он сюда первоначально шёл, чтобы сделать Бэкхёну больно. Чанёль скрипит зубами, но держится.

— К тому, что ты всё ещё на подавителях, хотя у тебя появился альфа.

Чанёль срывается и переходит в нападение, задавая некорректные вопросы, которые в приличном обществе вслух не произносят. Но сейчас Пак Чанёлю плевать. Он хочет знать правду, а потом решать, как ему поступать дальше и как себя вести с Бён Бэкхёном.

— А это не твоё…

— Чего ты боишься? — перебивает Чанёль, хмуря брови и пытаясь разглядеть ответ в глазах Бэкхёна. — Ты боишься меня или себя?

Бэкхён молчит. Он знает ответ на этот вопрос, но не станет произносить это вслух.
Скрывать свой запах, а вместе с ним и собственные желания давно стало привычкой. Бэкхёну не хочется снова быть открытой книгой. Точно как в день встречи с Чанёлем в клубе, когда действие подавителей закончилось и у него появилась возможность избежать собственных убеждений. Тогда на следующий день он пришёл в кабинет Чанёля с подготовленным контрактом, который стал единственным способом скрыть правду. Омега решил, что случай в клубе вполне может повториться и ему нужно обезопасить себя от ненужных вопросов со стороны Чанёля. К тому же Бэкхён был уверен, что Чанёль хотел того же.

Но теперь Бэкхён решил оставить Пака целиком и полностью в прошлом. Это его единственное желание, уверенность, которая держится в нём на уровне инстинктов. Потому что на самом деле немногие хотят видеть своих бывших или поддерживать с ними отношения, и Бэкхён дошёл до той точки, когда общение с Пак Чанёлем вызывает в груди тупую боль.

Чанёль тем временем ставит локти на стол, сцепляя руки в замок и опираясь на них лбом. Молчание Бэкхёна заставляет неожиданную догадку, терзающую его вот уже несколько дней, разгораться внутри с новой силой. Он прикрывает глаза, произнося на выдохе фразу, которая, кажется, разносится эхом по всему залу и заставляет нервничать их обоих:

— Неужели я тебе нравлюсь?

Чанёль бьёт прямо в грудь, разрывая её на куски и выбивая воздух.
Бэкхён чувствует, как внезапно в нём поднимается злость наравне с растерянностью, но омега не подаёт виду и давит в себе эти чувства, закидывая ногу на ногу и делая несколько нервных взмахов. Возможно, с таким поведением он отделается малой кровью и сбежит от Пак Чанёля в очередной раз, потому что Бэкхён считает, что лучше бы им вообще не пересекаться, держаться друг от друга подальше. В итоге это станет привычкой, они поймут, что так лучше всего, и будут жить каждый своей жизнью.
Только вот, кажется, у Чанёля совершенно другое мнение.

— Ты после похищения, — Бэкхён вращает пальцем вокруг виска, — совсем головой тронулся? С чего ты должен нравиться мне?

Между ними абсолютно точно ничего нет и не может быть.
Только вот руки чуть подрагивают, хотя Бэкхён и старается держаться уверенно. Не так уверенно, как Пак Чанёль, который внезапно, собрав в голове воедино все кусочки одного пазла, чувствует себя хозяином положения. Сейчас Чанёль в том состоянии, когда у него есть решимость вырвать из Бён Бэкхёна хоть какое-то объяснение того, что с ним происходит и почему он ведёт себя как ребёнок.

— Тогда объясни мне, недалёкому, почему ты пришёл именно ко мне после нападения? Почему поцеловал? Почему готов был пожертвовать своей жизнью? Почему злился, когда я был с другим? — произносит Чанёль, поднимаясь, медленно обходя стол и подходя к Бэкхёну. — Объясни мне своё поведение, потому что я тебя не понимаю.

— Жалко тебя было, как делового партнёра, — всё, что может выдавить из себя Бэкхён, пока Чанёль останавливается позади его кресла на расстоянии одного шага. Бэкхён не поворачивается к Чанёлю, но он прекрасно чувствует его чуть горьковатый аромат и взгляд в затылок.

До этого момента омега действительно даже не анализировал свои действия. У него не было причин думать о том, что его отношение к Чанёлю переходит границы и что его можно расценить совсем по-другому. Тогда Бэкхён действовал так, как считал нужным, и делал то, что ему хотелось в конкретный момент. Пусть и пять лет назад, но Чанёль был важной частью его жизни, и, видимо, это до сих пор влияет на действия Бэкхёна, потому сейчас Бэкхён просто не знает ответы на заданные ему вопросы.

— Ты издеваешься? — Чанёль отодвигает кресло с Бэкхёном от стола, тут же притягивая его ближе к себе за подлокотники. Он опирается на них, поддерживая зрительный контакт, пока Бэкхён прижимается к спинке кресла, чтобы быть максимально дальше от Чанёля.

Альфа чувствует его тяжёлое дыхание, тепло, исходящее от его кожи, и тонкий естественный запах, в котором Чанёль тонет. Сколько бы Бэкхён ни старался, а Чанёль чувствует Бэкхёна и его влечение к нему. Чувствует, что и сам может сорваться.

— Ты не можешь мне нравиться, — снова цедит Бэкхён, выдерживая напор Пака. — У меня нет никаких причин любить тебя. У меня есть парень, который мне нравится, друзья, на которых можно положиться, и работа, которая приносит удовольствие, — Бэкхён отталкивает Чанёля, поднимаясь с кресла и подхватывая документы. Он крепко сжимает их в руке, а после надавливает краем папки в грудь Чанёля с левой стороны. — Когда ты бросил меня, я остался совсем один, Пак Чанёль. И пока я ни с кем не встречался, я тебе был вообще не интересен. Я уверен, что ты совсем не думал головой, когда подписывал контракт, а сейчас… В моей жизни нет места для тебя, понимаешь?

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! — голос становится твёрже и громче. — Как ты сам и сказал, между нами ничего нет. Прекрати быть самовлюблённым придурком и живи своей жизнью.

Бэкхён ставит точку. Чанёль поджимает губы, чувствуя, как между бровей давит от напряжения. Бэкхён чуть отталкивает Чанёля папкой, засовывает руку в карман брюк и покидает кабинет, громко хлопая дверью.

«Бэкхён, я не хотел закончить так».
«Правильнее было бы продолжать тебя ненавидеть».

Омега чувствует себя легче. Он сказал Чанёлю то, что держал в себе слишком долго. То, что теплилось в нём последние пять лет, и то, что не давало спокойно спать последние полгода. Бэкхён считает, что поступил правильно. Сказать эти слова лучше, чем продолжать прятаться и ждать, когда буря внутри уляжется. Потому что, по правде сказать, молчание ничего бы не изменило, и он продолжал бы тонуть в этом всё глубже, так, как сейчас тонет Чанёль, стоя в кабинете под грохот собственного сердца, крепко сжав кулаки и прикрыв глаза.
Видимо, ему придётся что-то изменить в себе или сдаться окончательно.

—

 

К середине декабря на улице становится слишком холодно.
Бэкхён чувствует этот мороз на кончиках пальцев и невольно ёжится, усаживаясь в тёплый салон автомобиля. Водитель бросает на него взгляд, а после молча заводит мотор, отъезжая от главного офиса. Яркое солнце слепит и Бэкхён откидывается на спинку сидения, чуть сползая и прикрывая глаза. Сегодня компания устраивает благотворительное мероприятие, на котором Бэкхён обязан появиться как один из представителей управления, поскольку в первой половине дня наверняка будет пресса. Дешёвый спектакль.

Бэкхён вздыхает, не открывая глаз.
На самом деле, как бы подстроено это ни выглядело в глазах других, Бэкхён благодарен за эту возможность проветриться и провести день вдали от офиса, пусть и на холодном, но свежем воздухе. После того разговора с Чанёлем в голове до сих пор неразбериха. И пусть Чанёль больше не пытается найти с ним встречи и снова заговорить, работать в закрытом кабинете просто невыносимо, потому что тот разговор заставляет его задумываться снова и снова, пока вопросы появляются и так же быстро исчезают, напоминая секундное появление падающих звёзд на ночном небе.

Действительно ли Бэкхён делал все те вещи на автомате? Действительно ли им движут примитивные человеческие рефлексы и старые привычки на уровне подсознания? Это давит на него, заставляет раз за разом прокручивать слова, сказанные Чанёлем, и сходить с ума, когда ответ просто не находится. Бэкхён не знает, как это объяснить и должен ли он вообще. Единственное, в чём он уверен: ему нужно физически отвлечься, и волонтерство, вероятнее всего, будет лучшим вариантом.

Бэкхён открывает глаза, когда автомобиль останавливается и водитель тихо зовёт его, думая, что директор заснул. Сквозь стекло тёмной ауди холодное, далёкое солнце всё-таки пригревает, и Бэкхён потягивается как после сна, выбираясь из салона и снова чувствуя мороз, хватающийся за щёки и пробирающийся под пиджак. Пальто Бэкхён оставляет в машине, пока водитель достаёт из пакета большую тёплую куртку. Бэкхён принимает её с благодарностью и быстро надевает, замечая, что вокруг уже установили палатки, из-за чего Бэкхёну кажется, что он немного опоздал. Тем временем к нему почти сразу же направляется бета в жёлтой жилетке с надписями поверх тёплого пуховика, давая понять, что он — один из волонтёров. Бэкхён узнаёт в нём Минсока и приветливо улыбается, чувствуя себя чуть спокойнее. Не хотелось бы находиться здесь среди совсем уж незнакомых людей.

— Директор Бён! — выкрикивает Минсок, и вместе с тем Бэкхён замечает в его руках жёлтую ленту, отмечая, что скорее всего она для него.

— Кажется, я немного опоздал, — произносит Бэкхён, принимая ленту, быстро надевая и спешно оглядывая уже собравшихся здесь людей и волонтёров. В голове проносится мысль, что раз здесь Ким Минсок, специалист отдела маркетинга, то, возможно, и директор Пак Чанёль где-то поблизости, но омега его не находит, после спешно отгоняя странную мысль.
Потому что зачем ему вообще искать Пак Чанёля? Нелепо.

— Нет, директор Бён, мы только начали, — произносит Минсок, приглашая Бэкхёна пройти с ним. По пути Минсок спрашивает, не против ли он раздавать тепловые пакеты, на что Бэкхён соглашается, продолжая осматриваться вокруг. На самом деле ему всё равно чем конкретно заниматься, он согласен даже стоять на раздаче еды. Они подходят ближе к палатке, в которой раздают горячий бульон и тепловые пакеты, почти мгновенно замечая Чанёля, разливающего горячие напитки и улыбающегося подходящим людям.
Всё-таки он тоже здесь.

Волонтёр, раздающий тепловые пакеты, радостно восклицает приходу Бэкхёна, потому что ему очень не хватает одной пары рук в помощь. Чанёль поворачивает голову в их сторону, сталкиваясь с Бэкхёном взглядами.

— Какая неожиданная встреча, — усмехается Чанёль, после отводя взгляд.

Между ними расстояние в метр, неловкость и раздражающая тишина, а впереди шесть часов плечом к плечу на благотворительном мероприятии, организованном их компанией, особенно когда вскоре волонтёр уходит, оставляя Бэкхёна и Чанёля практически наедине. Они не разговаривают, занимаясь каждый своей работой, улыбаясь людям и разговаривая с ними на простые темы. Бэкхён чуть переминается с ноги на ногу от холода. И Чанёль посматривает на него с беспокойством, помня о непереносимости Бёном холода. Бэкхён замерзает быстро и ближе к концу мероприятия напоминает Чанёлю сосульку.

И, может быть, Пак Чанёль вёл бы себя более непринуждённо, если бы мог контролировать своё сердце и Бэкхёна, который устаёт слишком сильно, не отказываясь от любой работы и честно отрабатывая своё, а не потому что вокруг репортёры или люди, которые могут снять его на телефон. Омега случайно подкашивается, неудачно отступив в сторону, чуть ли не падая на кастрюлю с горячим бульоном, которую проносят в аккурат позади него, чтобы поставить на стол рядом с Чанёлем.

Альфа замечает это, успевая подхватить Бэкхёна за локоть и притянуть к себе. Омега ударяется об его грудь и так и остаётся стоять неподвижно, после чуть отталкивая Чанёля и говоря, что всё в порядке. Чанёль смотрит на него с предубеждением, понимая, что шатен на самом деле ни черта не в порядке. Он подзывает волонтёров с просьбой заменить их и, хватая Бэкхёна за предплечье, уводит под протесты в зону отдыха для организаторов мероприятия.

— Отпусти уже, — хрипит Бэкхён, когда они оказываются в небольшой палатке и Чанёль насильно усаживает его на раскладной стул, приказывая не двигаться с места.

Бён не знает почему, но ждёт. Он сидит на пластиковом стуле, ссутулившись и засунув руки в карманы куртки. Бэкхён устал не столько физически, сколько морально. Возможно, именно поэтому у него нет никакого желания и сил ссориться с Чанёлем. Он бездумно смотрит на спину альфы, делающего горячий кофе и разговаривающего с другими сотрудниками компании, а через пару минут спешно переводит взгляд в пол, когда Чанёль возвращается.

— Тебе нужно отогреться, — произносит альфа, отпивая свой кофе и чувствуя, как в горле тут же оседает чуть горьковатый привкус. Чанёль вручает Бэкхёну один стаканчик с кофе, а свой отставляет на столик, присаживаясь рядом. В палатке через какое-то время они остаются одни, и вокруг селится тяжёлая тишина. Чанёлю неловко её нарушать, но всё же он это делает, понимая, что так дальше не может продолжаться.

— Некомфортно, правда?

— Да, — выдыхает Бэкхён, поглаживая пальцами бумажный стаканчик с кофе.

— Ты меня ненавидишь?

— Возможно, — Бэкхён на мгновение поворачивает голову к Чанёлю, устало улыбаясь уголками губ. — Наверное, я просто привык тебя ненавидеть.

— Не самые приятные слова, — Бэкхён хмыкает. Чанёль внезапно становится таким простым и понятным, что Бэкхёна мимо воли накрывает тёплой волной. Он давно не испытывал подобных чувств, да и они уже очень давно не говорили так просто. Это происходит внезапно, как пакт о ненападении или перемирии, но это спокойствие, окутывающее их, слишком дорого, чтобы растрачивать его впустую. И Бэкхён принимает это как есть, без долгих размышлений о правильности.

— У тебя с Чонином всё хорошо?

Бэкхён молчит, потому что пусть Чанёль и выглядит спокойным, ему кажется, что, если он ответит, они снова поругаются. Но после того, что произошло, Чанёль решил для себя, что, в конце концов, ругаясь с Бэкхёном, он лучше не сделает, потому, если Бэкхён позволит, Чанёль хочет стать для него просто другом или коллегой, с которым можно время от времени выпить чашечку горячего кофе. Как сейчас.

— Бэкхён, подписывая контракт, я всё взвесил и тогда думал, что это никак на нас не отразится, но лично для меня всё вышло из-под контроля, — Чанёль знает, что сейчас поступает правильно, потому продолжает, не дожидаясь ответа: — Я не предлагаю забыть всё, что было в прошлом, но, если мы ничего к друг другу не чувствуем, мы могли бы попытаться начать всё с самого начала, как друзья.

Чанёль врёт, но у него нет другого выхода. Все люди эгоисты и альфа не отрицает, что он один из них. Бэкхён никогда не будет с ним, он уже усвоил этот урок, потому просто хочет иметь шанс хотя бы поговорить с ним или поддержать, если понадобится.

— Зачем?

— А что нам даст постоянная вражда? Тебе становится легче, когда мы ругаемся? — Чанёль запускает руку в волосы. — Я просто не хочу это продолжать.

Бэкхён чувствует расслабление от этих слов. И от того, что их разговор впервые проходит спокойно. Что-то меняется между ними, и это что-то дарит приятное чувство.

— Как же так… Мне нравилось с тобой ругаться, — Бэкхён улыбается, и Чанёль понимает, что мужчина шутит. На губах селится лёгкая улыбка и какое-то спокойствие внутри. Пусть это не то, чего Чанёль хочет, но это лучше, чем видеть ненависть в глазах Бэкхёна. — Мы вели себя как дети, я согласен.

Бэкхён протягивает Чанёлю ладонь для рукопожатия. Омега отмечает, что ладонь Чанёля, как и раньше, по-особенному горячая, когда на улице холодно, а после альфа поднимается, засовывая руки в карманы и спешно произнося:

— Пойдём, я отвезу тебя домой.

Бэкхён уже собирается отказаться, но Чанёль быстро выходит из палатки, и Бэкхёну только остаётся разочарованно выдохнуть. Пак Чанёль постоянно делает, что ему взбредёт в голову. Шатен выходит следом за Чанёлем, догоняя его и не замечая улыбки на собственных губах. И он совершенно не замечает, как позади стоит Чонин, стискивая в руке небольшой букет цветов, в точности как один из тех, что он присылал Бэкхёну ещё до их знакомства.

Чонин хотел рассказать Бэкхёну о присылаемых им цветах раньше, но не было подходящего случая. Он хотел рассказать о цветах, которые тогда были для Чонина единственным способом показать своё внимание Бэкхёну. Он не вкладывал карточки, потому что Бэкхён не знал его, а что написать, кроме аккуратно выведенного «Ким Чонин», альфа понятия не имел. Все фразы казались фальшивыми и преувеличенными, ведь официально они не были знакомы. Но, когда Чонин услышал от Бэкхёна об этом благотворительном мероприятии, ему захотелось поддержать своего парня, который в последнее время был слишком расстроен и подавлен. Ему захотелось рассказать о цветах в надежде просто порадовать Бэкхёна.

Чонин набирает номер телефона Бэкхёна, наблюдая, как его парень, улыбаясь, садится в машину бывшего, пока его телефон не отвечает. Возможно, омега просто не слышит, но, скорее всего, сегодня у Бэкхёна нет на него времени. И в этот момент Чонина охватывает резкий приступ ревности, а цветы отправляются в первое попавшееся мусорное ведро. Что-то в их отношениях идёт не так.

—

 

Чанёль включает в машине музыку. Она играет совсем тихо. Так, чтобы они могли изредка перебрасываться незатейливыми фразами, но разговор не клеится. Чанёль не знает, что можно спросить, пока Бэкхён устало наблюдает за проносящимися мимо зданиями и гуляющими людьми. Среди них он видит, как парочки прогуливаются, держась за руки. Бэкхён устраивает подбородок на руку, упираясь локтем в дверь автомобиля, и прикрывает глаза. Становится тоскливо, а потом он вспоминает о Чонине и ему становится так стыдно, что рука автоматически тянется в левый карман, вытаскивая телефон, поставленный днём на беззвучный режим. Бэкхён смотрит на несколько пропущенных звонков, а после, не решаясь позвонить, снова прячет смартфон в карман. Он обязательно перезвонит альфе, но позже, когда останется один.

На улице загораются огни, темнеет, и они почти добираются, когда Чанёль на мгновение поворачивает голову к Бэкхёну, а тот сталкивается с ним скучающим взглядом, поджимая губы. Секундное молчание. И Чанёль понимает, что ему не хочется, чтобы Бэкхён уходил так быстро. Он понимает, что какие-то пять минут ничего не изменят, у Бэкхёна своя жизнь и он это прекрасно понимает, но всё же…

— Давай прогуляемся? — срывается с губ Чанёля почти шёпотом.

— Если только у тебя нет преступных намерений, — тихо смеётся Бэкхён.

Ему на мгновение становится немного легче. Ему хотелось услышать эти слова, потому что он просто хочет на время забыть, отложить на потом все свои вопросы к самому себе, потому что между ним и Пак Чанёлем ничего нет и не может быть. И, возможно, Бэкхёна это немного… расстраивает?

— Почему ты такой? — внезапно произносит Бэкхён на выдохе, видя удивлённый взгляд Чанёля, когда они неспешно бредут по улице. — Почему предложил жить… мирно?

Альфа пожимает плечами.
Когда Бэкхён накричал на него в зале совещаний, у Чанёля было достаточно времени, чтобы подумать и принять решение. Чанёль вспоминал слова Бэкхёна с мыслями о том, насколько быстротечно время и как быстро оно стирает из памяти всё. Особенно счастливые моменты, оставляя внутри только горечь ссор, обиды и незатягивающиеся раны. Чанёль и Бэкхён не смогли расстаться правильно, не смогли перестать чувствовать, продолжая новые попытки подарить кому-то себя и своё сердце.

У Чанёля не вышло. Он не смог полюбить кого-то другого, несмотря на то, что память упорно прятала от него воспоминания. Все улыбки, все слёзы, все поцелуи и ссоры. Он тоже был не идеален, он не смог подставить своё плечо в нужный момент, думая только о себе. Но с этих пор Чанёль не собирается быть таким, как раньше, потому что Бэкхён привлекает его всё больше и с этим ничего нельзя поделать.
И неважно, если Бэкхён не любит его, это ничего не изменит.

— Люди меняют людей, — в конце концов, отвечает Чанёль, слыша, как Бэкхён привычно шикает.

Бэкхён, конечно же, не верит.
Чанёль и сам понимает, что люди так быстро не меняются, особенно после пяти лет ненависти и обиды, но альфа и не считает, что в нём что-то сильно изменилось. Он просто наконец-то понял себя и перестал противиться своим чувствам. Он понял, что Бэкхён никогда с ним не будет, хотя очень хочется.

Они идут рядом, рассматривая голые деревья парковой аллеи, обвешанные гирляндами, и чувствуя, как холодный отблеск света от маленьких фонарей касается их, хоть и не греет, пока холодный ветер треплет волосы и старается пробраться под одежду.

— Я не думал, что здесь будет так холодно, — Бэкхён трёт руки, пытаясь согреть их дыханием, но всё безуспешно. Чанёль замечает, как покраснели руки мужчины, замечает, как он растирает пальцы. Пак заставляет себя оторвать взгляд от рук омеги, но ничего не может поделать со своим желанием помочь.

— Ты замёрз?

— Немного.

Чанёль останавливается, придерживая Бэкхёна за запястье, чтобы заставить остановиться рядом. Он берёт ладони Бёна в свои, а после просовывает их руки под своё пальто, заставляя Бэкхёна обнять его за пояс.

— Эй, Пак Чанёль!

Бэкхён пытается вырваться, но альфа обнимает крепко и под пальто Чанёля тепло, из-за чего на душе становится спокойно. Гирлянды, кажется, начинают сиять ярче, заставляя сотни маленьких огоньков вспыхивать в душе Бэкхёна, когда он чувствует лёгкий запах парфюма и убаюкивающее тепло тела Чанёля. И эти чувства обволакивают его с ног до головы, пробираясь дрожью на макушку. Пускай это неправильно, но приятно.

— Просто постой так, — и Бэкхён замирает, боясь шелохнуться. В глазах Чанёля отражаются огни гирлянд и какое-то тёплое, давно позабытое чувство. Бэкхён настолько теряется в своих мыслях и ощущениях, что не замечает, как сильнее обнимает Чанёля. И как тяжело Чанёль вздыхает под усилившийся набат сердца, когда Бэкхён начинает покачиваться из стороны в сторону, импровизируя танец.
Это навевает воспоминания.

— Это чтобы быстрее согреться, — вскоре произносит Бэкхён, и они отстраняются друг от друга с чувством смущения.

Чанёль понимает, что если продолжит в том же духе, то сорвётся и ни о каком обычном общении и речи не будет идти. Пак отходит на приличную дистанцию, прокашливаясь. Бэкхён не собирается его обвинять, но даже так Чанёль вряд ли будет испытывать чувство вины. Он не сделал ничего странного, неправильного, дурного. Он не переходил черту. Просто делал то, что чувствовал в этот момент, как до этого делал Бэкхён.

И даже сейчас, когда рука тянется во внутренний карман пальто, доставая небольшую коробочку голубого цвета. Чанёль берёт руку Бэкхёна в свою ладонь, чтобы в следующую секунду вложить её в ладонь мужчины. Бён Бэкхён чувствует растерянность и непонимание, да и кто бы на его месте чувствовал себя по-другому? Особенно когда напротив стоит бывший парень и произносит те слова, которые Бэкхён теперь не хотел бы слышать:

— Ничего такого, — начинает Чанёль. — Просто я хочу, чтобы они были у тебя.

— Это… — Бэкхён хочет открыть, но догадки уж слишком сильно тревожат его сердце, особенно учитывая, что обычно хранят в таких коробочках.

— Наши обручальные кольца, которые я купил пять лет назад, — Чанёль отвечает уж со слишком будничной интонацией, из-за чего Бэкхёну на мгновение становится даже немного обидно. Да, Бэкхён хочет оставить прошлое позади, но это не значит, что в таком случае между ними ничего не было, что их не связывают воспоминания и время, проведённое вместе. — Можешь выбросить или оставить, теперь они твои.

— И что это значит?

— А это должно что-то значить? — Чанёль улыбается уголками губ. — Я просто сделал то, что хотел.

Пак Чанёль не знает, стоит ли ему что-то сказать ещё, стоит ли говорить, что, возможно, все эти пять лет где-то глубоко в душе он ждал Бэкхёна. Ждал, что тот добьётся цели и вернётся к нему. С его связями узнать местонахождение Чанёля было бы совсем не сложно, но Бэкхён просто не искал. И от этого Чанёль злился ещё больше. Особенно когда увидел, насколько холодным и ненавидящим может быть взгляд чёрных глаз Бэкхёна. Но теперь Чанёль перестанет ждать, просто потому что больше нет смысла. Он спешно прощается и уходит, пока Бён Бэкхён, претендент на пост президента компании отца и его единственный сын, стоит посреди улицы как дурак.
В полном одиночестве и с грохочущим сердцем.

Он чувствует лёгкую дрожь в пальцах, но всё же медленно открывает коробку, чтобы увидеть там два кольца из белого золота с небольшой гравировкой внутри. Строгие и не утратившие своего изящества даже спустя столько лет, а тогда, Бэкхён уверен, он был бы просто в восторге. Эмоции переполняют Бэкхёна, он чувствует, как горький ком подкатывает к горлу, заставляя глаза застилаться слезами. Мужчина захлопывает коробочку, засовывая её в карман куртки. Ему хочется проклясть Пак Чанёля, но он не может.
Совершенно ничего не может.

—

 

На следующий день Чанёль улетает с Кёнсу в командировку в Китай.
И для Бэкхёна неделя почему-то проходит особенно мучительно и долго, пока Чанёль ведёт переговоры для налаживания деловых отношений и заключения контракта между компаниями на поставку продукции в Китай, пока Бэкхён чувствует пустоту внутри себя. Кажется, решительный и импульсивный Бэкхён стал окончательно растерянным и беспомощным. И это ужасно, но показывать своё подавленное состояния нельзя: Чонин расстроится.

Особенно когда в последнее время они проводят мало времени вместе, по большей степени из-за Бэкхёна, потому, когда Чонин зовёт Бэкхёна на свидание, омега, несмотря на тянущие болезненные мысли, соглашается, выбирая в качестве места свидания самое спокойное место, которое только могло прийти в голову.

Выставка картин китайского художника Чжан Исина открылась не так давно. Ажиотаж от открытия слегка схлынул и в выставочном зале немного людей. Бэкхён и Чонин прогуливаются по залу, держась за руки, слыша неспешные шаги и перешёптывания других посетителей о таланте молодого художника. После они пьют некрепкий зелёный чай в небольшом кафе напротив и Чонин рассказывает историю из его адвокатской практики, но Бэкхён понимает, что даже не прислушивается к словам альфы, кивая автоматически и улыбаясь слегка дежурно, из-за чего чувствует себя ещё более паршиво.
С Чонином хорошо, но всё же что-то не так.

Наверное, именно потому Бэкхён потащил Чонина в картинную галерею, чтобы меньше говорить и меньше слушать вопросы о собственных делах, потому что, честно говоря, Бэкхён не понимает сам себя. Он не знает, почему ведёт себя так и чувствует ли всё ещё ту всепоглощающую злость к Чанёлю, о которой постоянно говорил сам себе? Была ли она вообще настоящей? На мгновение он отрывается от своих мыслей, опуская взгляд на экран телефона, на котором появляются сообщения от Кёнсу одно за другим:

«Мы вернулись».
«Выпьем?»

Бэкхён читает сообщения мельком, чувствуя, как сердце тут же опасно ускоряет ритм от мысли, что Чанёль тоже вернулся. Рука тянется к телефону и быстро переворачивает смартфон экраном вниз. Неприлично во время свидания отвлекаться или даже думать о другом альфе. Только вот Чанёль не какой-то другой альфа. И эта мысль пульсирует в голове, вырывается наружу и заставляет Бэкхёна желать только одного: увидеть Пак Чанёля.
Прямо сейчас.

Бэкхён знает, что, даже не состоя в отношениях, они с Чанёлем снова и снова ходят по кругу, ругаются и выставляют претензии. Они снова и снова делают ошибки, из-за которых всё становится сложнее и качаются на вечных качелях «терплю-ненавижу», но всё же… Что, если всё, что делал до этого Бэкхён, было не из-за привычки или рефлекса и даже не по старой памяти или привязанности? Каждый раз Бэкхён совершал вовсе не ошибки и это не было случайным. Что, если Бэкхён хотел этого до дрожи в пальцах и пересохших губ, до нехватки кислорода и онемения в грудной клетке? Все эти чувства даже сейчас концентрируются в нём, но он не может дать им точное название.

Это ненависть?

— Чонин… — срывается тихо с губ.

Или это привязанность?
Или, может быть, любовь?

— Наверное, нам стоит остаться друзьями, — и это осознание простреливает каждую клеточку его тела, заставляя принять окончательное решение.

Ким Чонин поднимает взгляд на Бэкхёна. Омега гипнотизирует свой недопитый чай, а после встречается с Чонином взглядом, пока сердце бьётся как сумасшедшее. Бэкхён понимает, что его сердце бьётся так из-за Пак Чанёля. За всё то время, что он был с Чонином, его сердце ни разу не реагировало так, потому что с Чанёлем всё всегда было по-другому. Он не был лучшим, не был достаточно внимательным и, возможно, никогда не полюбит Бэкхёна так, как смог бы любить и заботиться Чонин, но Чанёль волновал сердце Бэкхёна.

Именно из-за Чанёля и чувств к нему Бэкхён поступал так. Он рвался к альфе, тянулся в попытке коснуться его души, чтобы снова почувствовать то, чего ему так не хватало, чтобы снова и снова сходить с ума от любви к одному единственному человеку. Потому что Бэкхён понимает, что нельзя одним сердцем одинаково любить двоих.

— Я ждал этого момента, — произносит Чонин, чуть усмехаясь. Он чувствовал это уже давно. Чувствовал, что интерес Бэкхёна остыл, что отношения между ними не завязываются, несмотря на улыбки, поцелуи и сексуальное влечение.

— Мне нравится проводить с тобой время, но этого недостаточно, — Бэкхён сглатывает, выдыхая. — Не хочу мучить нас обоих, прости.

Чонин кивает. Он всё прекрасно понимает, потому у него нет повода обвинять Бэкхёна, даже когда Бэкхён поднимается со своего места, подхватывая одежду и телефон, пока Чонин так и остаётся сидеть неподвижно. Ему казалось, что, когда это случится, он будет готов к этому. Или ему так только казалось?

Бэкхён понимает, что причиняет альфе боль, но расставаться всегда больно. Не чувствует боли только тот, кто не любил по-настоящему, кто не отдавал себя полностью, кто не был откровенен полностью. Бён чувствует внутри эту тянущую боль, но чувство освобождения сильнее. Внутри его заполняет до краёв чувство осознания правильности происходящего с ним.

Он ловит на улице такси и называет адрес, легко срывающийся с губ.
И уже через пару часов стоит перед квартирой Чанёля, сжимая в руках небольшой бумажный пакет с бутылкой вина — оправдание, чтобы зайти. Бэкхёну хочется проверить своё сердце, потому что сейчас оно кажется слишком ненадёжным, говорящим странные вещи, в которые верится с трудом. Рука неуверенно нажимает на звонок, и Бэкхён слышит, как щёлкает замок и как что-то ухает вниз живота.

Чанёль стоит перед ним в коричневом халате, глядя в глаза мужчине, который ему нравится. Внутри него смешанные чувства удивления и непонимания, которое он не решается выразить словами. Альфа приходит в себя, вспоминая, что теперь у них дружеские отношения, и чуть отходит в сторону, пропуская Бэкхёна. От него веет запахом чистого тела и свежестью геля для душа, а с ещё влажных волос по шее тонкими струйками стекает вода. Бэкхён сглатывает, собираясь с мыслями, после натягивает улыбку и, приподнимая пакет с вином, старается заставить свой голос не дрожать:

— Выпьем?

В этот момент Бён Бэкхён начинает верить своему сердцу. Бэкхён понимает, что он не должен любить Чанёля, что они уже пытались и ничего хорошего из этого не вышло. Он понимает, что впереди у них нет будущего, но, кажется, для Бэкхёна всё слишком поздно. Точка невозврата была достигнута не несколько часов назад или дней, Бэкхён любил Чанёля всё это время.
Никогда не переставал любить.

Примечание к части

безграничные потребности — это основная экономическая проблема, которая заключается в том, что у потребителя есть ничем неограниченное желание иметь товары, которые удовлетворяют их потребности.