Ягодов Николай Прокопьевич, Западная Белоруссия, г. Замбров, 1940 год.

МОЙ ПРАДЕД ЗНАЛ ЦЕНУ жизни.

Шабрукова Мария Алексеевна,

учащаяся 7 В класса

МБОУ СОШ № 1 г. Микунь

Руководитель – Киселева Е.П.,

учитель истории и обществознания

 

 

Война в потерях страшных виновата,

что оказались многие в плену.

Нелепо упрекать за плен солдата

и ставить плен ему в вину.

 

Сражались на полях войны ребята,

В боях стояли насмерть за страну,

Салют победный дать из автомата

 им не пришлось: их мучили в плену.

 

В моей семье День Победы - самый важный праздник, праздник Жизни.  Каждый год в этот день в дом прабабушки и прадедушки приезжают дети, внуки, правнуки.  Наша дружная семья собирается за большим круглым столом, и мы открываем семейный альбом, читаем воспоминания, листаем страницы газет и журналов, где пишется о моем прадеде. (Газета Наша жизнь от 25 июля 2014 г., газета Наша жизнь от 26 января 2018 г., газета Наша жизнь от 26 декабря 2019 г., газета Кугарня от 29 мая 2020 г.)

Великая Отечественная война… Она вошла в каждый дом, опалила семьи испепеляющим огнём. Я знаю о ней по фильмам и прочитанным книгам, рассказам моих родственников и наградам, бережно хранящимся в семье дедушки и бабушки. Для меня Великая Отечественная война – это не только жуткая страница уже далекого прошлого, но и трогающие до слез рассказы моего дедушки о военном лихолетье его отца Ягодова Николая Прокопьевича.

Так случилось, что в его жизни было два "университета»: фашистские концлагеря и работа в школе, четыре года за колючей проволокой в плену и более тридцати лет учителем у классной доски.

В декабре 1939 года моего прадедушку, молодого учителя, призвали в Красную Армию. Попал он в артиллеристы, служил в Белоруссии всего в четырнадцати километрах от границы с Польшей, оккупированной фашистской Германией. С января 1940 года мой прадед продолжил службу в 48 артиллерийском полку 13-й стрелковой дивизии, а затем был направлен в полковую школу. После ее окончания осенью 1940 года назначен командиром отделения разведки при штабе батареи полка (Прил. 1). Здесь и застала его война.

В своих воспоминаниях, прадедушка писал: «Война застала меня на границе с Германией в городе Замбров в 4 часа утра 22 июня 1941 года. Нам был дан приказ: “Стоять насмерть!”, а через три дня получили другой приказ: “Отступать”. Сказали, что мы в окружении. С боями вышли из окружения, и сразу же нас поставили на оборону города Белосток. И снова отступление к городу Волковыск [1]. По дороге через каждые полчаса нас бомбили немецкие самолеты. Старались пробиваться небольшими группами (так мы были менее заметны) до расположения главных сил. В нашей группе было шестеро солдат. Ночью мы не успели добраться до леса и остались на ржаном поле. Поблизости был хутор, но хозяева нас не пустили: побоялись немцев. Фашисты, прочесывая поле, заметили нас... Так 13 июля 1941 года мы попали в плен».

И потянулась долгая дорога пленных, в числе которых был и мой прадед, на Запад… Они брели по пыльным дорогам, а фашисты зверствовали: танками наезжали на солдат и наматывали на гусеницы живых людей. Так Николай Ягодов оказался в лагере-накопителе в Польше (г. Бяла - Подляска, лагерь    № 307) [2], (Прил. 2).  Это была огромная площадка в чистом поле под открытым небом, где на голой земле ждали своей участи тысячи людей. Голод (брюквенная похлебка один раз в день или буханка хлеба на десятерых), холод, болезни (тиф, дизентерия) косили людей. Люди съели на территории лагеря всю зелень, пили грязную воду из лужи. Их заедали вши. Спасаясь от холода, голыми руками рыли норы в земле, но это мало помогало. Каждое утро с территории лагеря на телегах вывозили трупы. Хоронили в котлованах. Один за другим вырастали холмики - безымянные братские могилы [3].

Мой прадед выжил и попал в Германию. Его определили в рабочий лагерь № 310 [4]. Здесь шло строительство объекта под руководством бельгийцев, а русские военнопленные использовались на тяжелых работах: таскали мешки с цементом, рыли землю. «Там я совсем дошел до ручки, - вспоминал мой прадед Николай, - кожа да кости, даже ходить не мог. Думал, все - конец, тем более, что в начале войны немцы лютовали». Тут ему опять повезло: таких доходяг, от которых на работе не было проку, немцы отдавали в батраки крестьянам-бауэрам. Николай Ягодов попал в деревню Хаморскемпфен к одному старику. Этот дед в Первую мировую войну был в плену в России и к русским относился неплохо. Это был год относительно спокойной жизни, но Германии требовалось все больше рабочих рук. "Вольноотпущенников" мобилизовали и отправили в трудовой лагерь в Бремен. Охрана там была неважной, и в 1943 году мой прадед с товарищем бежали. Через несколько дней их поймали и отправили в штрафной барак лагеря для военнопленных Фаленпост. Это было равносильно смертному приговору, но волею судьбы Николай Ягодов был переведен в новый "шталаг" в пригороде Ганновера [5].

10 апреля 1945 года мой прадед был освобождён из плена американскими войсками союзной армии (Прил. 4). Только тогда удалось скинуть с себя ненавистную робу лагерника с надписью "Ост". Союзники, переписав заключенных, толпами передавали их советскому командованию. Люди попадали прямиком в фильтрационные лагеря в руки контрразведки. На вопрос особиста о том, чувствует ли он за собой вину за плен, мой прадед Николай Прокопьевич ответил: «Если в чем я и виноват, то только в том, что не застрелился тогда в начале войны».

Проверку на благонадежность он прошел и вместо ГУЛАГа, куда сослали многих из его товарищей по несчастью, оказался в армии на службе в 104-ом батальоне аэродромного обслуживания в составе оккупационных войск Советской Армии в Германии. Первым делом отправил весточку домой, что жив и здоров, а там уже и надеяться перестали.
    Как учитель Николай Прокопьевич был вскоре демобилизован из рядов Советской Армии.  С 1 января 1946 года приступил к работе учителем в Мари-Куптинской семилетней школе, а с августа этого же года был переведен в Олорскую школу, где проработал до выхода на пенсию.

Он, как человек, прошедший горнило войны, перенесший тяготы плена, знал цену жизни. В школе сеял добро, справедливость, стремился дать детям крепкие знания, сделать их жизнь лучше, помогал достичь цели, выбрать правильный путь. И дети потянулись к нему, полюбили его.

“Послевоенные годы тоже тяжело вспоминать”, — читаем мы у прадеда Николая. Он пишет: «Всюду голод, холод, разруха. Дети плохо одеты, это было причиной низкой посещаемости уроков. Учителям приходилось ходить в лес, заготавливать дрова, вывозить их оттуда, чтобы в школе было тепло.» Знаний для работы учителем было недостаточно, и в 1958 году закончил заочно учительский институт.

Вскоре Николая Прокопьевича назначают завучем, а потом директором школы. В 1968 году семилетняя школа была преобразована в среднюю. Мой прадед был первым директором Олорской средней школы и на этом он проработал более пятнадцати лет. Вместе с женой, моей прабабушкой, Валентиной Ивановной Темерешевой, участницей Великой Отечественной войны, учителем родного языка и литературы, прожили 60 лет.

Невзгоды и лишения, встречавшиеся на их пути, не сделали их черствыми и бездушными. Они поддерживали друг друга во всем, воспитали четверых детей, всем дали высшее образование. Трое из них продолжили династию педагогов. Сын — Владимир Николаевич — 25 лет работает директором той же школы, что и отец. Дочери Галина и Нина - учителя химии и биологии, а дочь Татьяна стала врачом.

Уверена, что мой прадед, испытавший ужасы плена и сохранивший волю к жизни, бережно ценил ее. Он достойно прожил отпущенные судьбой годы.

С грустью думаю о том, что скоро не останется ни одного ветерана, но это не значит, что они бесследно уйдут из памяти вместе с теми страшными событиями почти вековой давности. Их лица останутся на страницах наших семейных альбомов, имена- на мраморных плитах в парках и скверах, а прожитая ими жизнь - в наших сердцах. 

Рассказы моих родных о моем прадедушке учат меня гордиться им, всегда помнить о том, как человек должен уметь оставаться человеком в любой ситуации, и знать, какой ценой была завоевана Победа. 

9 мая, вместе с одноклассниками, обязательно буду участвовать в акции «Бессмертный полк» и выше всех подниму фотографию моего прадеда, который до конца своей жизни оставался Настоящим Человеком.

 

Список использованных источников:

1. https://ru.wikipedia.org/wiki/13-я_стрелковая_дивизия_(1- го формирования)

2. http://www.sgvavia.ru/forum/78-1174-1

3. О.С. Смыслов. ПЛЕН. Жизнь и смерть в немецких лагерях. – с. 112

4. https://smolbattle.ru/threads/Шталаг-xd-310-wietzendorf.49616/

5. https://www.soldat.ru/force/germany/camp.html

 

 

Приложение 1

 

МОЙ ПРАДЕД ЗНАЛ ЦЕНУ жизни.

Шабрукова Мария Алексеевна,

учащаяся 7 В класса

МБОУ СОШ № 1 г. Микунь

Руководитель – Киселева Е.П.,

учитель истории и обществознания

 

 

Война в потерях страшных виновата,

что оказались многие в плену.

Нелепо упрекать за плен солдата

и ставить плен ему в вину.

 

Сражались на полях войны ребята,

В боях стояли насмерть за страну,

Салют победный дать из автомата

 им не пришлось: их мучили в плену.

 

В моей семье День Победы - самый важный праздник, праздник Жизни.  Каждый год в этот день в дом прабабушки и прадедушки приезжают дети, внуки, правнуки.  Наша дружная семья собирается за большим круглым столом, и мы открываем семейный альбом, читаем воспоминания, листаем страницы газет и журналов, где пишется о моем прадеде. (Газета Наша жизнь от 25 июля 2014 г., газета Наша жизнь от 26 января 2018 г., газета Наша жизнь от 26 декабря 2019 г., газета Кугарня от 29 мая 2020 г.)

Великая Отечественная война… Она вошла в каждый дом, опалила семьи испепеляющим огнём. Я знаю о ней по фильмам и прочитанным книгам, рассказам моих родственников и наградам, бережно хранящимся в семье дедушки и бабушки. Для меня Великая Отечественная война – это не только жуткая страница уже далекого прошлого, но и трогающие до слез рассказы моего дедушки о военном лихолетье его отца Ягодова Николая Прокопьевича.

Так случилось, что в его жизни было два "университета»: фашистские концлагеря и работа в школе, четыре года за колючей проволокой в плену и более тридцати лет учителем у классной доски.

В декабре 1939 года моего прадедушку, молодого учителя, призвали в Красную Армию. Попал он в артиллеристы, служил в Белоруссии всего в четырнадцати километрах от границы с Польшей, оккупированной фашистской Германией. С января 1940 года мой прадед продолжил службу в 48 артиллерийском полку 13-й стрелковой дивизии, а затем был направлен в полковую школу. После ее окончания осенью 1940 года назначен командиром отделения разведки при штабе батареи полка (Прил. 1). Здесь и застала его война.

В своих воспоминаниях, прадедушка писал: «Война застала меня на границе с Германией в городе Замбров в 4 часа утра 22 июня 1941 года. Нам был дан приказ: “Стоять насмерть!”, а через три дня получили другой приказ: “Отступать”. Сказали, что мы в окружении. С боями вышли из окружения, и сразу же нас поставили на оборону города Белосток. И снова отступление к городу Волковыск [1]. По дороге через каждые полчаса нас бомбили немецкие самолеты. Старались пробиваться небольшими группами (так мы были менее заметны) до расположения главных сил. В нашей группе было шестеро солдат. Ночью мы не успели добраться до леса и остались на ржаном поле. Поблизости был хутор, но хозяева нас не пустили: побоялись немцев. Фашисты, прочесывая поле, заметили нас... Так 13 июля 1941 года мы попали в плен».

И потянулась долгая дорога пленных, в числе которых был и мой прадед, на Запад… Они брели по пыльным дорогам, а фашисты зверствовали: танками наезжали на солдат и наматывали на гусеницы живых людей. Так Николай Ягодов оказался в лагере-накопителе в Польше (г. Бяла - Подляска, лагерь    № 307) [2], (Прил. 2).  Это была огромная площадка в чистом поле под открытым небом, где на голой земле ждали своей участи тысячи людей. Голод (брюквенная похлебка один раз в день или буханка хлеба на десятерых), холод, болезни (тиф, дизентерия) косили людей. Люди съели на территории лагеря всю зелень, пили грязную воду из лужи. Их заедали вши. Спасаясь от холода, голыми руками рыли норы в земле, но это мало помогало. Каждое утро с территории лагеря на телегах вывозили трупы. Хоронили в котлованах. Один за другим вырастали холмики - безымянные братские могилы [3].

Мой прадед выжил и попал в Германию. Его определили в рабочий лагерь № 310 [4]. Здесь шло строительство объекта под руководством бельгийцев, а русские военнопленные использовались на тяжелых работах: таскали мешки с цементом, рыли землю. «Там я совсем дошел до ручки, - вспоминал мой прадед Николай, - кожа да кости, даже ходить не мог. Думал, все - конец, тем более, что в начале войны немцы лютовали». Тут ему опять повезло: таких доходяг, от которых на работе не было проку, немцы отдавали в батраки крестьянам-бауэрам. Николай Ягодов попал в деревню Хаморскемпфен к одному старику. Этот дед в Первую мировую войну был в плену в России и к русским относился неплохо. Это был год относительно спокойной жизни, но Германии требовалось все больше рабочих рук. "Вольноотпущенников" мобилизовали и отправили в трудовой лагерь в Бремен. Охрана там была неважной, и в 1943 году мой прадед с товарищем бежали. Через несколько дней их поймали и отправили в штрафной барак лагеря для военнопленных Фаленпост. Это было равносильно смертному приговору, но волею судьбы Николай Ягодов был переведен в новый "шталаг" в пригороде Ганновера [5].

10 апреля 1945 года мой прадед был освобождён из плена американскими войсками союзной армии (Прил. 4). Только тогда удалось скинуть с себя ненавистную робу лагерника с надписью "Ост". Союзники, переписав заключенных, толпами передавали их советскому командованию. Люди попадали прямиком в фильтрационные лагеря в руки контрразведки. На вопрос особиста о том, чувствует ли он за собой вину за плен, мой прадед Николай Прокопьевич ответил: «Если в чем я и виноват, то только в том, что не застрелился тогда в начале войны».

Проверку на благонадежность он прошел и вместо ГУЛАГа, куда сослали многих из его товарищей по несчастью, оказался в армии на службе в 104-ом батальоне аэродромного обслуживания в составе оккупационных войск Советской Армии в Германии. Первым делом отправил весточку домой, что жив и здоров, а там уже и надеяться перестали.
    Как учитель Николай Прокопьевич был вскоре демобилизован из рядов Советской Армии.  С 1 января 1946 года приступил к работе учителем в Мари-Куптинской семилетней школе, а с августа этого же года был переведен в Олорскую школу, где проработал до выхода на пенсию.

Он, как человек, прошедший горнило войны, перенесший тяготы плена, знал цену жизни. В школе сеял добро, справедливость, стремился дать детям крепкие знания, сделать их жизнь лучше, помогал достичь цели, выбрать правильный путь. И дети потянулись к нему, полюбили его.

“Послевоенные годы тоже тяжело вспоминать”, — читаем мы у прадеда Николая. Он пишет: «Всюду голод, холод, разруха. Дети плохо одеты, это было причиной низкой посещаемости уроков. Учителям приходилось ходить в лес, заготавливать дрова, вывозить их оттуда, чтобы в школе было тепло.» Знаний для работы учителем было недостаточно, и в 1958 году закончил заочно учительский институт.

Вскоре Николая Прокопьевича назначают завучем, а потом директором школы. В 1968 году семилетняя школа была преобразована в среднюю. Мой прадед был первым директором Олорской средней школы и на этом он проработал более пятнадцати лет. Вместе с женой, моей прабабушкой, Валентиной Ивановной Темерешевой, участницей Великой Отечественной войны, учителем родного языка и литературы, прожили 60 лет.

Невзгоды и лишения, встречавшиеся на их пути, не сделали их черствыми и бездушными. Они поддерживали друг друга во всем, воспитали четверых детей, всем дали высшее образование. Трое из них продолжили династию педагогов. Сын — Владимир Николаевич — 25 лет работает директором той же школы, что и отец. Дочери Галина и Нина - учителя химии и биологии, а дочь Татьяна стала врачом.

Уверена, что мой прадед, испытавший ужасы плена и сохранивший волю к жизни, бережно ценил ее. Он достойно прожил отпущенные судьбой годы.

С грустью думаю о том, что скоро не останется ни одного ветерана, но это не значит, что они бесследно уйдут из памяти вместе с теми страшными событиями почти вековой давности. Их лица останутся на страницах наших семейных альбомов, имена- на мраморных плитах в парках и скверах, а прожитая ими жизнь - в наших сердцах. 

Рассказы моих родных о моем прадедушке учат меня гордиться им, всегда помнить о том, как человек должен уметь оставаться человеком в любой ситуации, и знать, какой ценой была завоевана Победа. 

9 мая, вместе с одноклассниками, обязательно буду участвовать в акции «Бессмертный полк» и выше всех подниму фотографию моего прадеда, который до конца своей жизни оставался Настоящим Человеком.

 

Список использованных источников:

1. https://ru.wikipedia.org/wiki/13-я_стрелковая_дивизия_(1- го формирования)

2. http://www.sgvavia.ru/forum/78-1174-1

3. О.С. Смыслов. ПЛЕН. Жизнь и смерть в немецких лагерях. – с. 112

4. https://smolbattle.ru/threads/Шталаг-xd-310-wietzendorf.49616/

5. https://www.soldat.ru/force/germany/camp.html

 

 

Приложение 1

 

Ягодов Николай Прокопьевич, Западная Белоруссия, г. Замбров, 1940 год.

Приложение 2