Самая «низменная» потребность (хотя и не считаю, что такая существует) может быть удовлетворена самым прекрасным и возвышенным (по меркам той же «высокой нравственной культуры») способом.

Если кто-то думает, что Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэль творили «из чистой любви к искусству», у них, мягко говоря, мало информации на руках.

Это была война – война за признание (символическую власть), это была напряжённая работа за деньги (и очень существенные по тем временам).

Наконец, это был способ вызывать восхищение, которое, можно не сомневаться, заканчивалось, прошу прощения, весьма тривиально и физиологично – что во флорентийских художественных мастерских, что в папских комнатах Ватикана.

Так что универсальность наших базовых потребностей и возможность перекладывания их из одного, так скажем, русла реализации в другое – потенциально более успешное, социально более приемлемое и т. д. – это уникальная возможность, данная нам культурой.

Животные принуждены находиться внутри ограниченности форм реализации своих потребностей. У человека же – единственного из животных – эта ограниченность определяется лишь его собственной интеллектуальной ограниченностью.

Вот почему знание, понимание, информация и навыки – это ключевая ценность для качества жизни, для потенциальной успешности. Желать успеха, игнорируя труд познания, анализа, мышления, тренировки навыков, – значит обрекать себя на страдание, разочарования и регулярные фиаско.

На это, быть может, кто-то скажет мне – ну о’кей, а как тогда нам заставить себя учиться, исследовать и узнавать? Ведь мозг-то, мол, не хочет, а его так просто не заставишь.

И вот тут момент, когда я впервые с этим не соглашусь. Ничто не мешает вам попытаться понять то, о чём я сейчас говорил. Тут, право, нет ничего сложного, а проще уже, мне кажется, и не скажешь.

Если же вы поймёте, о чём я только что рассказал, и если у вас действительно есть потребность, которую вы заявляете (в успехе, достижениях, победе над самим собой или чего вы ещё можете хотеть?), то теперь в вашем мозге уже есть информация о том, что любая из этих ваших хотелок требует специфичных, чётких и объёмных знаний, а также полноценных, отработанных навыков.

Пока вы не знали всего этого, пока вы лишь теоретически, абстрактно себе что-то думали про «успех», про какие-то ваши цели, вы могли сослаться на свой мозг – мол, ну что с него взять, не привёл он меня к цели, значит, такая судьба.

Сейчас же вы будете знать, что если он не привёл вас туда, куда вы хотели (точнее, вам казалось, что вы хотели), это произошло просто потому, что вы не освоили необходимой информации, не сформировали у себя необходимые навыки или, в крайнем случае, изучив ситуацию, не переложили свою потребность в то практическое русло, где она вполне и даже, не побоюсь этого слова, с успехом могла быть реализована.

Если вы действительно понимаете, о чём здесь идёт речь, вы не можете больше искать оправдание своему неуспеху.

Просто найдите необходимую информацию, постройте достойную модель реальности, и вы сможете удовлетворить свою потребность на тот максимум, на который они – наши потребности – в принципе могут быть удовлетворены.

•      У вас или недостаточно информации, но тогда вы, ощущая соответствующую потребность в себе, должны хотеть её искать.

•      Или, другой вариант, ваша потребность на основании уже собранной вами информации таким образом, как вам хотелось бы, не может быть удовлетворена. Что ж, значит, нужно найти другой способ её удовлетворить.

А больше вариантов нет – все карты перед вами.

 

ПАРАДОКС ИСТЕРЛИНА

Человека, благодаря которому возникла целая научная дисциплина под названием «экономика счастья» (сейчас, правда, используется термин «субъективное благополучие»), звали Ричардом Истерлином.

Он начал с нехитрого исследования – сравнил уровень удовлетворённости жизнью у американцев в 1946 и 1970 годах. Как вы думаете, в какой момент американцы были более счастливы?

•         Первый вариант: после десятилетия Великой депрессии, а потом непростых и для американцев тоже (хотя с нашими, конечно, не сравнить) лет Второй мировой войны.

•         Второй вариант: когда благосостояние в Штатах выросло вдвое, практически каждый американец уже имел автомобиль, холодильник, стиральную машину и горячую воду, а поверх этого роскошества цвела сексуальная революция и движение хиппи – «дети цветов» счастливо наслаждались свободой и самоактуализацией.

Думаю, ответ очевиден: второй вариант, правильно? Нет. Истерлин показал, что достигнутый материальный прогресс никак не сказался на самоощущении американцев. Проще говоря, экономический рост и совершенно очевидный рост качества жизни людей не оказали существенное влияние на их уровень счастья.

Всё это выглядело, конечно, как полный абсурд. Феномен получил название «парадокс Истерлина». Сотни учёных принялись вникать в детали и разбираться, в чём же дело. Было, честно говоря, сломано немало копий, но в конце концов парадоксальность отношений между счастьем и благосостоянием, выявленная Истерлином, получила своё объяснение.

Во-первых, существует порог достатка, после которого сам этот достаток перестаёт влиять на наш субъективный уровень счастья. В 2010 году лауреат Нобелевской премии Даниел Канеман и обладатель множества экономических наград Ангус Дитон опубликовали исследование, в котором показали, что оптимальным уровнем заработка в США является сумма 75 тыс. долларов в год.

До достижения этой суммы уровень счастья американца стремительно растёт, а после её достижения увеличение дохода уже не приводит к значимому увеличению ощущения счастья. То есть, перешагнув порог этой условной «бедности», деньги перестают играть ключевую роль в самоощущении человека.

В других исследованиях, уже кросс-национальных, пороговая сумма выглядит чуть иначе и равняется 100 тыс. долларов в год, но уже на домохозяйство. Хотя, конечно, есть некоторая вариация по отдельным странам – просто потому, что в Цюрихе, например, жизнь сильно дороже, чем в какой-нибудь Праге.

Но это уже детали, главное – принцип. И мы видим очередную демонстрацию работы формулы «80/20», согласно которой 20 % усилий достаточно для достижения 80 % результата. Человек ещё не счастлив на все 100 %, но, чтобы преодолеть остаток пути – недостающие ему 20 % счастья, он должен приложить ещё 80 % усилий.

В результате, если кто-то на это и решается, то его жизнь становится только хуже. Прилагаемые нами усилия – это труд, лишения, нагрузка и затраченное время. Поэтому получается, что за 80 пунктов пережитых вами «страданий» вы получите только 20 пунктов в приросте «счастья», то есть, в каком-то смысле, 60 пунктов несчастья. Так себе сделка, надо признать.

Вот почему многие социологи-экономисты настойчиво предлагают от добра не искать и не говорить более-менее счастливым людям, что они могут быть еще более счастливыми. Судя по всему, они уже получили свой максимум. А вот перфекционизм в данном вопросе может обернуться самой настоящей катастрофой.

Во-вторых, для субъективного ощущения счастья важно не только то, сколько у вас денег, а то, сколько денег у вашего соседа. Череда исследований демонстрирует нашу поразительную иррациональность в этом вопросе.

Если их обобщить, то выглядеть это будет где-то так: если вам с коллегой полагается премия за успешно реализованный проект, то вас больше устроит, например, по 10 тысяч рублей на нос, чем ему – 20, а вам – 15.

То есть фактический прирост дохода на 50 % оценивается нами субъективно менее комфортным делом, чем обнаруженная нами «несправедливость». Деньги – это, конечно, хорошо, рассуждает наша подкорка, но если у него больше денег, то он может и позволить себе больше, чем я, а следовательно, я проиграл.

Правда состоит в том, что никогда человечество не жило так хорошо, как сейчас. Знаменитый учёный-психолог, входящий в топ самых влиятельных мыслителей современности, – Стивен Пинкер говорит об этом на каждом, кажется, углу, приводит цифры, данные, расчёты и т. д. Но ему не очень верится.

Всё дело в том, что в нашем в целом очень богатом обществе существует фундаментальное экономическое расслоение: богатство 6-8 самых состоятельных людей в мире равно состоянию беднейшей половины человечества, это 6-8 человек – против 4 миллиардов.

Кроме того, современная экономика так устроена, что любой кризис, да и не кризис тоже, заканчивается тем, что основная часть людей беднеет, а богатые, наоборот, богатеют. Так что не стоит удивляться тому, что выкладки Пинкера, основанные на объективных данных, не вызывают доверия у слушателей.