Алкоголизм с выраженным психопатоподобным синдромом и снижением личности

Лица этой группы (их 14) были фактически частично нетрудоспособны вследствие постоянного и невоздержного употребления алкоголя. Шесть человек снизились профессионально, еще шестеро были на грани такого срыва и удерживались на производстве лишь благодаря попустительству начальства – но и в таких случаях имелись повторные предупреждения о возможности увольнения или частые смены места работы; лишь двое в этой группе – пенсионного возраста. (Краткий возрастной, социальный и пр. разбор алкогольной группы – в заключительном разделе книги.)

Четверо были отнесены к исходно здоровым, 10 – преморбидно‑отягощенным: 7 – к случаям вялотекущей или латентной шизофрении и «осложненной шизоидии» (см. набл.9, 13, 26, 34, 38, 48, 49), остальные – к эпилептоидам (набл.75) и шизоэпилептоидам (см. ниже). В одном случае алкоголизм развивался параллельно травматической болезни головного мозга с явлениями психопатизации сложного генеза (набл.178 в следующем разделе).

Один из немногих случаев, когда больной до того, как пристрастился к алкоголю, не отличался, по мнению родителей, сколько‑нибудь заметными личностными особенностями:

Набл, 169. Мужчина 30 лет. Наследственность без особенностей. В детстве и юности общительный, спокойный, приветливый. Хорошо учился, кончил 10 классов. В армии освоил профессию шофера, по окончании службы работал водителем. С того же времени (7 лет назад) начал выпивать. Поступил в педагогический институт, но вскоре оставил его, так как «нужны были деньги». Все более привыкал к вину. В последние годы неуклонно меняется в характере: становится грубым, черствым, требует денег на выпивку, считает, что родители у него в долгу, приводит в однокомнатную квартиру, где живет с ними, пьяных женщин, скандалит, бывает в последнее время злобен. Был дважды женат, разводился из‑за пьянства. Не раз увольняли с работы, терял в пьяном состоянии водительские права Недавно вновь был рассчитан, решил после этого ехать по набору на Север.

От беседы с врачом отказался. Был предельно краток в ответах. Мрачен, не разговаривает с родителями, грубит им: в ссоре с ними после очередного эксцесса, считает, что они «суются не в свое дело», он «не алкоголик» (С)

Еще случай, где не сообщали о преморбидных патологических особенностях психики (что не означает, что их на самом деле не было):

Набл. 170. Мужчина 42 лет. Отец был шофер, «спокойный». Мать довольно замкнутая, тихая, в возрасте 52–53 лет после кровоизлияния в мозг (?) заболела «тихим помешательством» и через 2 года скончалась; других сведений нет. Два брата: 30 и 40 лет – работают, семейные, без ярких особенностей характера.

Кончил 6 классов, работал до армии в типографии. В войну на фронте не был, поскольку перенес в детстве гнойный плеврит с деформацией грудной клетки, служил в тылу писарем. Смолоду был уравновешенным, разумным, сейчас, со слов соседки, давно его знающей, – «совсем другой человек», вино его «сгубило». Пьет в течение 15 лет ежедневно, вначале – с женой (она год как умерла), теперь один или в компании алкоголиков. Пьяный «бушует», злобится, «заочно» ссорится с начальством, говорит с нарастающей громкостью, требует к себе внимания, но подчиняется решительно управляющейся с ним соседке. Трезвый – тихий, скрытный, незаметный, но может накричать, если заденут. С утра обычно не пьет, но делает это, приходя на работу, из‑за чего там крупные неприятности: недавно приходил начальник цеха и просил соседку «последить» за ним, пока его не уволили и он «не пропал окончательно».

Видел его дважды. Пьяный был недоволен приходом врача, вздорил, раздражался из‑за формы вопросов, сказал о себе только, что у него сдают нервы, – разговор пришлось в этот день оставить. На следующий день извинялся за поведение накануне, но был формален, малодоступен, не проявлял интереса к обследованию. Со слов соседки, когда трезв, думает только о выпивке (С).

Возможно, алкоголизм создает здесь собственный абстинентный шизоидный (псевдошизоидный?) фасад: с особого рода дисфорической «пасмурностью» и безразличием ко всему, что не связано с выпивкой, но, учитывая семейную отягощенность и трудности «дифференциальной» диагностики во всех подобных случаях, нельзя исключить и наличия предсуществовавшей шизоидной почвы страдания.

Случаи алкоголизма II группы, развивающиеся на фоне явной психопатии.

Набл.171. Женщина 33 лет. Из Астрахани. Отец – узбек, его не помнит Мать – русская: с неустойчивым настроением, «то грустная, то веселая». Оба рабочие. Брат «безразличен ко всему», флегматик.

Себя характеризует с детства спокойной, невозмутимой, замкнутой; не имела близких подруг, много читала. После 7 классов начала работать на подмосковном заводе, кончила вечернюю школу, поступила в институт (филиал при заводе). Кончила 2 курса, училась хорошо, легко давалась математика. Оставила институт после замужества: перестала увлекать учеба, и муж на этом настаивал. Дальнейшая история не вполне ясна. Известно, что перешла работать к мужу в торговлю и в последние годы постоянно с ним пьянствует. Говорит, что лет с 25 стала ко всему безразлична – настроение скучное, раздражает шум, телевизор, старается быть одна, «ни с кем не дружу». Соседи, живущие с ней 3 года, говорят, что, трезвая, она неприветлива и неразговорчива; пьяная же – скандалит, возбуждается, «придирается» к соседям: недавно потребовала, например, чтобы те незамедлительно освободили общий шкаф, и вломилась с этой претензией к ним в комнату; в другой раз предметом ссоры был запах от их готовки, который раздражал ее. Пьяные дерутся с мужем, она вызывает милицию, но может оскорбить затем пришедшего участкового. Год назад приняла участие в какой‑то уличной потасовке, после чего была осуждена на год – недавно вернулась из заключения.

Мрачновата, лицо малоподвижное, медлительна, флегматична на вид; не похожа внешне на «алкоголичку»: имеется лишь легкий блеск глаз. Жалуется на скуку, пониженное настроение, чувство, что с ней что‑то произошло, что она изменилась в характере. Пьянство скрывает (С).

Алкоголизм здесь носит, по‑видимому, симптоматический характер и является следствием затянувшейся как бы «скучной», «пустой», но чреватой неожиданной агрессией дистимической субдепрессии с чувством собственной измененности. Социальное падение, переход от статуса успешно справляющейся с учебой студентки к пьянствующей «хулиганке», как это бывает в подобных случаях, совершились особенно, катастрофически, быстро.

У этой больной исходная психопатологическая основа характера вполне ощутима и рельефна. В следующем же случае собственные симптомы алкоголизма зашли настолько далеко, что заслонили собой в личности все прочее.

Набл.172. Мужчина 34 лет. Отец психически болен: в 30 лет стал испытывать страхи, говорил, что кто‑то сидит под кроватью; был в это время очень «рассеян» и «говорил невпопад»; такие же состояния повторялись еще дважды. Матери 54 года, она характеризуется «злой», раздражительной, «вспыльчивой до беспамятства»: бывает в гневе «сумасшедшей», ее «всю трясет» и т. д. (описана в набл.72, отнесена к эпилептоидным психопатам).

Всегда был с «трудным» характером, очень неуравновешен, требовал, чтобы «все было по нему», «никогда не был спокойным». Учился средне, «всем интересовался и ничего не доводил до конца». Было много друзей и приятелей, дома же отличался «принципиальной», почти нарочитой скрытностью и замкнутостью – мать «никогда не знала, о чем он думает». Работал шофером, затем слесарем. В 22 года женился, «с той поры пьет». В последние годы «вконец опустился»: пропускает работу, его отовсюду увольняют, пропивает домашние вещи. Недавно, пока жена была в доме отдыха, унес из дома всю ее одежду, кроме пальто, но недавно пропил и его тоже. После запоев видит, как кто‑то «лезет в окно». «Из друзей остались одни алкоголики». Стал в последние годы резко раздражителен, «грубиян». Когда трезв, то мрачен, молчит или «огрызается» в ответ на выговоры жены. Сына любит и, когда не пьет, проводит с ним много времени, но немногословен и с ним тоже. Любит «приодеться» и обставить комнату: никогда не пропивает предметов домашнего обихода, но вещи жены выносит особенно часто, как если бы мстит ей за что‑то. Себя алкоголиком не считает, утверждает, что всегда «может бросить», к врачам идти отказывается. Много лет кашляет, но не обследуется и в связи с этим тоже.

Заставал его дома дважды: в первый раз – в тяжелом похмелье после запоя Был с опухшим лицом, мрачный: только что пропил пальто жены и грубо скандалил с ней и с матерью, кричал так, что во дворе было слышно. С врачом был формален, отделывался ничего не значащими фразами, раздражался, когда тот настаивал на продолжении разговора. Спустя две недели – тихий, незаметный (не пил это время), неразговорчивый: со «смиренной», «одноликой» мимикой и «дежурной» улыбкой. Движения замедленные, «осторожные», глядит отчужденно, отстраненно, пасмурно. К беседе отнесся и на этот раз без всякого интереса (В).

Собственное действие алкоголя здесь достигло степени, когда возникают абортивные делириозные эпизоды, – из него же проистекают, по‑видимому, злобность и взрывчатость больного, особенно заметные после запоев. Шизоэпилептоидная (латентно‑шизофреническая?) основа страдания в данном случае может лишь угадываться по некоторым особенностям психического статуса: агрессии и «мести» в отношении к жене (скрывающих невыявленные идеи ревности?), в изначальном отсутствии столь характерного для всех «обычных» пьяниц раскаяния (и, возможно, в его стоящей особняком любви «приодеться» и «принарядить квартиру», напоминающей изолированную заботу о своем внешнем виде части лиц, страдающих вялотекущей шизофренией: у них это стремление остается своего рода «островком спасения», эстетическим маяком и символом среди разлада и распада их существования).

Алкогольная деградация

Таких случаев – четыре, они ничем не отличаются от общеизвестных: дальнейшее прогрессирование пьянства, как известно, нивелирует, стирает исходные различия пьющих и делает их всех похожими друг на друга «алкоголиками».

Случай с недавно перенесенным алкогольным делирием.

Набл.173. Женщина 45 лет. Наследственность без выявленных особенностей. Родители – русские, москвичи, рабочие. Кончила 8 классов, с 17 лет работает: вначале на заводе, в последние годы в торговле. Мать характеризует ее в детстве и юности спокойной. Злоупотребляет алкоголем по меньшей мере 10–12 лет; вначале пыталась утаивать это, но в последние годы пьет в открытую. Вымогает у матери деньги, почти ежедневно напивается допьяна; о сыне, рожденном вне брака, не заботится, сошлась с другим алкоголиком, большую часть времени проводит у него, домой приходит только за деньгами или когда выгонит сожитель. Не ясно, что теперь делает и работает ли вообще, но из торговли, видимо, ушла. Год назад, после особенно длительного запоя, ночью сделалась беспокойна, выбежала, полуголая, на лестничную площадку, разбудила соседей, звала их взломать дверь в соседней квартире, где в это время никто не жил. Была стационирована в психиатрическую больницу, выписана оттуда с диагнозом алкогольного делирия. Постоянно возбуждена в последнее время, неспокойна, суетлива, бестолкова.

Тремор рук, блеск глаз, поспешность движений. При враче требует от матери денег, мгновенно раздражается при отказе. Беседу с врачом каждый раз откладывает назавтра, замалчивает свое пьянство, причину нервности видит в том, что много пережила в свое время из‑за жилищного неустройства (В).

Набл.174. Мужчина 44 лет. Мать – русская, москвичка, служащая, несколько замкнутая, любит уединение. Отец выпивал, но умеренно, «был спокойным». Обследуемый характеризуется матерью в детстве и юности ничем не примечательным, уравновешенным. Был на фронте, застал конец войны, ранений, контузий не имел. Работал слесарем на заводе. Был женат, имеет детей. Пьет лет 20, в последние годы неуклонно деградирует: несколько раз менял места работы, окончательно потерял профессию, устроился разнорабочим на базе, которой заведует его сожительница и собутыльница. Из прежней семьи давно ушел, о ней не вспоминает. Дважды без сколько‑нибудь заметного результата лечился от алкоголизма в больнице. Пьет ежедневно. Прежде употреблял и суррогаты, теперь подруга «не допускает этого»: пьют только водку. Дома ничем не интересуется, бездеятелен, думает только о выпивке. Пьяный – груб по отношению к родителям, раздражителен, нелепо придирчив, трезвый – безволен, его можно заставить делать любую работу по дому, но каждую минуту готов сбежать, влекомый желанием выпить.

Беспокоен, ходит взад‑вперед по комнате, интереса к беседе не обнаруживает, «бубнит» что‑то. С утра выпил, но мало, ждет сожительницу, которая должна принести спиртное (В).