Орас Вернэ (1789-1863). Трофеи Фонтенуа. Деталь. Орден Св.Людовика.

Самым важным, однако, являлась не возможность такого продвижения, а то, что в глазах общества той поры «военная профессия аноблировала (аноблировать - жаловать дворянство, делать человека «благородным» (noble) морально и социально тех, кто выполнял ее с упорством и талантом».

По мере становления постоянной армии отношение к королевской службе в регулярных частях быстро менялось. Уже во времена правления Генриха IV (1589 - 1610 гг.) дворяне все более вытесняют ротюрье с командных постов, но количество офицеров-недворян все же продолжает оставаться значительным. Служение шпагой для общества той поры было столь важным, что армия являлась прекрасной возможностью морального подтверждения дворянства для семей, добившихся титула другими путями, например на гражданской службе. В XVII в. представители еще недавно получивших дворянство семей в большом количестве записывались на военную службу как в качестве офицеров, так и просто солдатами. И в том, и в другом случае эти анобли получали моральное право носить дворянский титул, освященный отныне кровью на поле чести.

Тем не менее эдикт Ришелье от 1629 г., указывающий, что солдат, отличившийся на войне, может быть произведен в чин капитана и выше, говорит прежде всего о том, что такая ситуация рассматривается теперь как исключение.

Понти, офицер пехоты, в своих мемуарах рассказывает как о чем-то необычном, что командир Пьемонтского полка, когда «видел храброго солдата, который хорошо служил королю в его войсках, не интересуясь происхождением последнего, производил в чин, что вызывало у других желание служить, ибо они видели, как при этом начальнике высокие должности становятся наградой добродетели».

Уже тогда сложилось два совершенно различных способа получения ротюрье офицерских званий. Первый - продвижение к командным должностям по типу так называемых «officiers de fortune» («офицеров удачи»), то есть посредством выслуги из рядовых; второй - покупка офицерского патента. Последнее было возможно вследствие характерных особенностей королевской армии, существовавших вплоть до министерства Шуазеля (1761-1770 гг.). Прежде всего это своеобразное положение капитана как владельца роты, а не только как ее командира. Он командовал ротой и набирал ее, обмундировывал, экипировал и оплачивал. Король выдавал для этой цели не жалованье, а определенную субсидию, которой постоянно не хватало, чтобы содержать эту роту на должном уровне. Поэтому полковники предпочитали назначать командирами пусть даже и не особенно знатных, но богатых людей, имеющих возможность при необходимости отдавать свои деньги на содержание солдат.

Вторая причина - продажа офицерских должностей. Несмотря на то, что назначение на командные посты утверждалось королем, офицеры могли продать свое место желающим, так как они были в определенной степени его собственниками. Не всякий мог купить офицерский пост, и не все они продавались (например генеральские чины, командные должности в ряде гвардейских формирований и т. д.), однако все же большую часть офицерских должностей купить было можно. Интересно, что некоторые суб-лейтенантские посты стоили от 100 до 200 тысяч ливров, в то время как в ряде случаев место полковника можно было купить за 10 тысяч. Такая разница обуславливалась положением части в воинской иерархии и её престижностью в обществе.

Известный военный писатель и теоретик XVII в. Куртиль де Сандра в своей книге «Мемуары господина д'Артаньяна» рассказывает, как д'Артаньян пытался продать в 1653 г. свою суб-лейтенантскую должность в полку французских гвардейцев. Этот эпизод достаточно типичен, поэтому мы приведём его полностью: «Я нашел покупателя (автор пишет от лица д'Артаньяна - О. С.) моей должности, как и хотел. Это был мой приятель, ансень (ансень - младший офицерский чин, соответствующий прапорщику в старой русской армии - О. С.) полка Рамбюр, который желал служить в нашей части. Он находился в этот момент с полком в Италии. Договорившись по переписке, мы условились, что он приедет в Париж, когда кампания завершится, и я представлю его господину кардиналу. Если у него есть друзья, которые вхожи к Его Преосвященству, то пусть замолвят о нем слово. Капитан был уверен в согласии, потому что долго служил, к тому же его чин в таком полку кое-что значил в это время...». Деньги одного и заявление об отказе другого были положены у парижского нотариуса, но Мазарини не отпустил д'Артаньяна в отставку, и сделка не состоялась.

Однако чем дальше, тем меньше правительство контролировало торговлю должностями, и в первой половине XVIII в. купля-продажа осуществлялась практически безнадзорно. «Должности в Пьемонтском полку продаются как мясо на базаре, лейтенантские по 1000 экю, а капитанские по 2000 экю. Срок службы здесь вообще ни при чём. Весь этот торг - для наживы полковника, который нанимает в качестве офицера любого, у кого есть деньги», - рассказывал современник. Это обстоятельство позволило буржуа проникать в армию даже тогда, когда офицерский чин рассматривался как принадлежность дворянского сословия. В уже упомянутом Пьемонтском полку в 1715 г. из 120 офицеров 34 были ротюрье. Данное обстоятельство вплоть до революции вызывало постоянное недовольство дворян, о чем сохранились тысячи свидетельств.

Впрочем, нужно добавить, что подобное отношение не распространяется на офицеров, выслужившихся из рядовых, по крайней мере, официальная точка зрения на них была положительной. «...Нельзя, чтобы молодой человек, какой бы знатности он ни был, воображал, что он может относиться непочтительно к офицеру, выслужившемуся из простолюдинов; он ошибётся, если будет оказывать ему возможное почтение, а если он не сделает это по собственной воле, его заставят это сделать...» - наставлял уже упомянутый нами Куртиль де Сандра в своем наиболее известном произведении «Поведение Марса, необходимое всем, кто занимается военной профессией». Это сочинение являлось в некотором роде уставом регулярной французской армии конца XVII - начала XVIII вв. и одновременно сборником правил для офицеров.