За их спинам в дверях топчется Печатник.

ЯКУБ БАБИЧ. Слава Богу. (Обнимает Скорину.) По лицу вижу, что дорога бала приятной. Уполномочен передать слова приветствия от великого литовского гетмана князя Константина Ивановича Острожского. Он, как всегда, занят государственными делами, но в ближайшее время ждёт вас с визитом.

БОГДАН ОНКОВ. Если ему не придется, как прошлым летом отбиваться от крымских татар. Не дай Бог, конечно.

СКОРИНА. Мы слышали, была страшная сеча на Волыни.

БОГДАН ОНКОВ. Из-за спеси польских вояк гетману пришлось начать неподготовленное наступление. Положили столько жизней!

МАРТИН. Под Сокалем полегли 1200 лучших рыцарей.

ЯКУБ БАБИЧ. Будем надеяться, что в ближайшее время ни крымский хан, ни тевтонский орден к нам не полезут и вы благополучно доберетесь в княжескую резиденцию.

СКОРИНА. С удовольствием, как только отосплюсь.

БОГДАН ОНКОВ. Ну, спать мы вам тут не дадим, не для того вытащили из Европы. (Одвернику.) Трудно было?

ЮРИЙ ОДВЕРНИК. Главное – все живы.

БОГДАН ОНКОВ. Мы вознаградим ваши усилия.

ЯКУБ БАБИЧ. Как говориться: от судьбы не уйдешь. Так получается, доктор? Мой дом – в вашем распоряжении. Русский квартал, район рынка. Там ваша типография будет, как у Христа за пазухой.

СКОРИНА. Мы не смогли вывезти печатный станок.

ЮРИЙ ОДВЕРНИК. Нельзя было рисковать. Да и времени было в обрез.

БОГДАН ОНКОВ. Купим новый. Наши обязательства перед вами неизменны. Вы привезли последние тиражи?

ПЕЧАТНИК (из дверного проёма). Всё до последнего листа привезли. И даже часть шрифтов.

БОГДАН ОНКОВ. Это кто у нас?

СКОРИНА. Мой печатник, Пётр.

БОГДАН ОНКОВ. Вроде не чех. По-нашему говорит.

ПЕЧАТНИК. Из Мстиславца я.

ЯКУБ БАБИЧ (смеется). А мы перепугались: шпиона доктор привёз!

ПЕЧАТНИК. Вот вам крест, православные! (Креститься.) Литовско-подданный я.

СКОРИНА. Петр, господа шутят.

ПЕЧАТНИК (уходит, бурча). Барские шутки плохо кончаются для нашего брата.

БОГДАН ОНКОВ. Я иногда посещаю Москву по торговым делам, попытаюсь изучить спрос на ваши книги. Дадите мне несколько экземпляров, я скоро туда отправляюсь.

ЯКУБ БАБИЧ. У нас, наконец, дошли руки до Статуса Великого княжества литовского. Доктор Франциск, как вы смотрите на идею привлечь вас к этой работе? Ваш опыт будет полезен.

СКОРИНА. Это же совсем другая… Даже не литература, а документ…

ЯКУБ БАБИЧ. А вы не торопитесь отвечать. В нашем княжестве дела делаются не спеша: пока проснёмся, пока перевернёмся, пока потянемся… Подумайте, время есть.

МАРТИН (негромко). Франциск, не вздумай отказываться. Это же шанс войти в историю.

ЮРИЙ ОДВЕРНИК. Кроме того, это хорошие деньги.

ЯКУБ БАБИЧ. Само собой, само собой.

СКОРИНА. Сначала нужно возродить типографию. Многим теперь придется заниматься самому.

БОГДАН ОНКОВ. Будете продолжать печатать Библейские книги?

Молчание.

СКОРИНА. Говорят, делиться своими планами – смешить Бога.

ЯКУБ БАБИЧ (улыбнулся). Не бойтесь, мы ему ничего не скажем.

СКОРИНА (бросив короткий взгляд на Маргариту). Ну что ж, попробую проверить на себе эту поговорку. Полагаю, сейчас очень нужна небольшая книга, сборник самых распространенных в православии учебных и религиозных книг.

МАРТИН. Ты имеешь в виду Псалтырь, Святцы?

СКОРИНА. И еще – Часословец, Шестидневец, да многие.

БОГДАН ОНКОВ. Так сказать, Псалтырь с послесловием?

СКОРИНА. Вроде, только небольшого формата, чтобы брать его с собой в длительные путешествия.

ЮРИЙ ОДВЕРНИК (улыбнулся). Это пришло в голову по дороге из Праги? Неудобно на ухабах читать собственные книги?

СКОРИНА. Как знать… (Мельком смотрит на Маргариту.) Как знать…

ЮРИЙ ОДВЕРНИК. Думаю, коммерческий успех этой книге обеспечен. Мало кто из купцов откажет себе в удовольствии.

БОГДАН ОНКОВ. Как назовете? – «Купцам в дорогу»? «Изборник для путешественника»?

СКОРИНА. Пока не придумалось.

ЯКУБ БАБИЧ. Если прислушаетесь: «Малая подорожная книжица». Просто, понятно, по-нашему.

МАРТИН. Замечательная мысль! (Тайком подмигивает Скорине.)

СКОРИНА. С благодарностью воспользуюсь вашей подсказкой, господин найстарший бурмистр. Первый экземпляр преподнесу вам.

ЯКУБ БАБИЧ. Ну-ну, на малую книжицу у меня найдутся деньги. Вот на большую – не знаю, не знаю!.. (Смеется.)

МАРГАРИТА (успевшая за это время несколько раз выйти и проверить ход приготовления к обеду). Юрий, стол накрыт, приглашай гостей отобедать.

ЮРИЙ ОДВЕРНИК. Господа, мы можем продолжить разговор за столом. Прошу.

Гости перемещаются в зал.

БОГДАН ОНКОВ. Посмотрим, посмотрим, как живется «золотому мешку».

ЮРИЙ ОДВЕРНИК. Дался тебе этот «золотой мешок», право. Перекусим, что Бог послал.

БОГДАН ОНКОВ. Знаем, знаем, что тебе Бог посылает. (Заходя в зал.) Ну вот, так и знал, только манны небесной не хватает.

МАРГАРИТА. Господин доктор, скажите вашему Петру, что его накормят на кухне. (На минуту остаются одни.) Нас прервали. Вы сказали, что представляли меня? Каким образом?

СКОРИНА. По рассказам вашего мужа. (Улыбается.) И позвольте заметить, реальность куда лучше рассказов.

 

Вильно. Дом Юрия Одверника. (Март 1525-го года от рождества Христова).

 

СКОРИНА (входит). Позвольте?

МАРГАРИТА (в трауре). Входите, доктор Франциск. Простите, не была предупреждена о вашем визите. (Молчание.) Приказать накрыть стол?

СКОРИНА. Спасибо, госпожа Одверник, не голоден. (Молчание.) Я с подарком. (Вынимает из лекарской сумки книгу.) Долгожданный «Апостол». Примите в дар. Третий экземпляр.

МАРГАРИТА. Первый, как обычно – Якубу Бабичу. Кому второй?

СКОРИНА. Бабичу на сей раз – второй. Первый – великому гетману князю Константину Ивановичу Острожскому. (Молчание.) Если бы не его покровительство православию и книгопечатанию, вряд ли бы мы увидели эту книгу.

МАРГАРИТА. Да-да… Благодаря хлопотам и ходатайствам князя перед Сигизмундом, православные Литвы в большей милости, чем прежде… Сколько монастырей, церквей и школ заложено при нём!

Молчание.

СКОРИНА. Князь очень скромный человек. Когда я впервые был допущен к нему, то поразился удивительной скромности его жилища: деревянные некрашеные полы, изразцовые печи и простые лавки – вот и всё убранство дома одного из богатейших и могущественных вельмож Литвы… Собственно, зачем роскошь тому, кто полжизни провел на поле боя? Три десятка военных побед! (Молчание.) Знаете, папский легат в Польше утверждает, что князь Острожский – лучший военачальник нашего времени, не уступающий на поле боя самому Ромулу, у которого есть только один недостаток – он православный.

Молчание.

МАРГАРИТА (разглядывая подарок). Красивая получилась книга.

СКОРИНА. Жаль, Юрий не дожил. Он был бы рад. (Молчание.) Медицина еще так мало знает о человеческих болезнях.

МАРГАРИТА. Не вините себя, доктор Франциск. На всё – воля Божья. Сколько написано на роду человеку…

СКОРИНА. Я лишился одного из лучших друзей. Может быть, самого…

МАРГАРИТА. Я ценю ваше участие... (Молчание.) Мы не виделись со дня похорон мужа. Что нового в вашей жизни? Вам хватает времени на медицинскую практику?

СКОРИНА. Кажется, на этой почве дела движутся вполне успешно.

МАРГАРИТА. Почему «кажется»?

СКОРИНА. Приглашают стать личным лекарем епископа Яна. И даже его секретарем.

МАРГАРИТА. Католический епископ Вильно? И вы согласитесь?

СКОРИНА. Пока не знаю. Но это очень важное знакомство и серьёзные связи.

МАРГАРИТА. Остерегайтесь этого человека, господин Франциск. Вы же знаете, чей он сын?

СКОРИНА. Вы уверены, что не сплетни?

МАРГАРИТА. Если бы Ян не был внебрачным сыном короля Сигизмунда, он бы не достиг таких вершин власти. Чтобы в 20 лет стать Виленским бискупом, недостаточно знать назубок катехизис.

СКОРИНА. Не хочется вникать в хитросплетения родовых связей польского двора, меня приглашают лечить человека.

МАРГАРИТА. Не обольщайтесь, доктор, рядом с Яном вам придется заглянуть за ширму государственных интриг.

СКОРИНА. Надеюсь, я останусь чистым.

МАРГАРИТА. Не надейтесь. Ян – фактически наместник своего отца в Литве. Не заигрывайте с властью, чаще всего это плохо кончается… Простите, не моё дело советовать вам, человеку ученому и умудренному жизненным опытом.

Молчание.

СКОРИНА. Очевидно, мне пора откланяться… (Встаёт.)

МАРГАРИТА. Заходите чаще… (Молчание. Скорина стоит в дверях.) Эти месяцы после смерти мужа мне было мучительно… одиноко... Сейчас весна на дворе, стало теплее, закапало с крыш, потекли ручьи… А я не могу забыть прошедший январь с мучительным кашлем Юрия, горячкой, агонией последних ночей... Я словно заиндевела, я всё еще там, в проклятой зиме… Простите, я всё о своём горе… Даже забыла поздравить вас с выходом «Апостола». Рада, поздравляю. (Рассматривает книгу.) Какая книга выйдет следующей?

СКОРИНА. Не знаю… (Молчание.) Это зависит от… вас.

МАРГАРИТА (впервые за время разговора поднимает глаза на Скорину). От меня?

СКОРИНА. Маргарита, вы верите в любовь?

Тягостное молчание.

СКОРИНА. Простите, я не должен был задавать этот вопрос. Вы с такой болью говорите о покойном муже… К тому же, не окончен траур. Прощайте. (Решительно направляется на выход.)

МАРГАРИТА. Вы тоже мне нравитесь, Франциск. С первой нашей встречи.

Молчание.

СКОРИНА. Я смею надеяться?..

МАРГАРИТА. Закрой двери. (Подходит к Скорине, заглядывает в глаза). Ничего не бойся, Франциск… Мы проживем долгую-предолгую жизнь, я нарожаю тебе много детей, мы будем счастливы вместе и умрём в один день.