Причины возникновения фашизма и условия захвата им государственной власти

Истоки и причины рождения фашизма может выявить лишь анализ общего соотношения сил между империализмом и антиимпериалистическими силами в международном масштабе, а также конкретной внутренней обстановки в тех странах, где фашизм зародился. Фашизм появился в период, когда империализм вступил в стадию своего общего кризиса. Октябрьская революция в России вырвала важное звено из цепи мирового империализма. Отныне мир оказался расколотым на две противоположные системы. Как указывал В.И. Ленин, «уничтожение капитализма и его следов, введение основ коммунистического порядка составляет содержание начавшейся теперь новой эпохи всемирной истории» .[6]

В этих условиях ряд национальных отрядов мирового империализма оказался не в состоянии противостоять революционному натиску традиционными методами. По выражению В.И. Ленина, «весь мир стал теперь иным, буржуазия повсюду стала тоже иной».[7] Дальнейшее существование и развитие империалистических государств оказались обусловленными нахождением новых форм подавления трудящихся.

Новые формы реакционно-диктаторской консолидации общества стали необходимыми для монополистического капитала ряда стран и для обеспечения его узко групповых интересов перед лицом ожесточенной конкурентной борьбы в собственном лагере.

Не следует забывать и о международной функции фашизма, которая была заложена в самой его сущности и нашла свое проявление, когда фашизм овладел государственной властью.

Таким образом, вырисовываются три основных фактора, порождающих фашизм и превращающих его в орудие монополистического капитала:

1 В конкретной исторической обстановке фашизм нужен определенным отрядам империализма, чтобы справиться с нарастанием революционного движения, разрешить в свою пользу классовые противоречия, которые неразрешимы старыми методами и формами борьбы,

2 Тоталитарный режим и привлечение всех национальных ресурсов нужны монополистическим группам одной страны или группе стран, чтобы удовлетворить империалистические интересы за счет других государств,

3 Мировому капиталу нужен фашизм, чтобы разрушить главный оплот революционного международного процесса и антиимпериалистической борьбы – Советский Союз.

Фашистское движение до захвата власти и после него сопровождалось рядом сопутствующих явлений. Научное определение сущности фашизма было дано на XIII пленуме Исполкома Коминтерна в 1933 году. Оно гласило "Фашизм есть открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала".[8] В основу этого определения положен классовый принцип: кому, чьим интересам служит фашизм, в угоду каким общественным группам осуществляет он свою политическую власть. Фашизм, упрочившись у руля государственной власти, все более обнаруживает себя как террористическая диктатура крупного капитала.[9] В планы фашистских идеологов не входило раскрытие подлинной сущности и классового характера режима и после прихода фашизма к власти. Особенно же это было важно для них в период борьбы за власть. Фашистское движение представлялось как носитель некой всеобъединяющей идеи, и на первый план выдвигались такие понятия, как "нация", "государство" "долг", "порядок" и т.д. Монополистическому капиталу подобная демагогия позволяла сбить революционные настроения масс, требовавших социальных перемен. Рассуждения фашистов об общих идеалах прямо противопоставлялось идеям социалистической революции. Более того, фашистское движение выдавалось за революционное, а приход фашистов к власти - за народную революцию. Монополистический капитал устраивали националистические взгляды и действия фашистов. Национализм постепенно дополняется расизмом и такими его проявлениями, как антисемитизм, антиславянизм и т.д.

После того как фашизм приходит к власти, подавляет революционное движение и укрепляет свое господство, в направлении его пропаганды происходит известное смещение. Под "общие идеалы" все больше и настойчивее подводятся крайние шовинистические устремления. Национализм, присущий фашизму с момента его зарождения, приобретает заостренные черты. Монополистический капитал приступает к захватам. Ему важны теперь не просто категории "государства", "порядка" и т.п., а националистические лозунги, внушающие мысль о превосходстве данного государства, как идеологическое оправдание агрессии против низших, обреченных на гибель народов и государств.

Фашистские партии в западноевропейских странах, включая и те, которые не пришли к власти, в той или иной форме были связаны с крупнопромышленными кругами. Это обстоятельство, наряду с другими, опровергает утверждение о некоем "национальном", "надклассовом", "народном" характере фашистского движения. Опровергаются они и всей политикой фашистских партий в качестве правящих. Самым характерным для нее является тесное переплетение экономического могущества монополий и политической власти фашистского государства, действовавшего в интересах финансового и промышленного капитала.

Но монополистический капитал неизбежно сталкивался с сопротивлением рабочего класса и другим антимонополистических и антимилитаристских сил. Фашисты, находившиеся у власти, брали на себя преодоление этого сопротивления, используя методы подавления и националистическую и иную демагогию. Весьма важен для монополий тот факт, что, ликвидировав легальные классовые организации пролетариата, фашизм решающим образом подорвал позиции рабочих в борьбе за свои социальные и другие интересы. Трудящиеся были практически лишены сколько-нибудь эффективных средств борьбы (забастовки и др.). Буржуазия получила возможность не только не считаться с требованиями рабочих, но и отнять у них те социальные завоевания, на которые она была вынуждена пойти ранее.

Социальная политика нацистов, сочетавшая некоторые уступки с рассуждениями о долге, чести, национальной гордости и т.п., лишала рабочих классовой ориентации, создавала иллюзии о возможности общности интересов предпринимателей и людей труда, что давало огромную выгоду монополистическому капиталу, всегда стремившемуся прикрыть эксплуатацию разговорами о "социальном мире".

Важно было и то, что монополистический капитал видел в фашистской партии ту силу, которая не связана с международно-правовой системой, возникшей после первой мировой войны. Фашисты могли действовать без особой оглядки на договорные обязательства, принятые другими партиями и правительствами. А их авантюризм и беспринципность гарантировала возможность взорвать существующую систему договоров и приступить к новому переделу мира, когда это будет угодно военно-промышленному комплексу, без оглядки на этические и международно-правовые нормы.

Более того, расовые и националистические теории фашистов, вдалбливавшиеся в умы людей с помощью огромного пропагандистского аппарата, давали возможность, хотя и временно доводить целые народы до состояния шовинистического угара. Монополистический капитал смог привлечь к осуществлению своих агрессивных, узкоклассовых интересов не только экономические, но и людские ресурсы страны.

Однако главным получателем материальных выгод от власти фашистов и осуществления ими агрессивной политики был монополистический и финансовый капитал. Перевод хозяйства страны на военные рельсы обеспечивал промышленникам и банкирам всевозрастающие, стабильные прибыли. Монополистический капитал получал широкие возможности для безудержной эксплуатации рабочего класса и других трудовых слоев населения, как во времена фашизма.

Фашистское государство взяло на себя перераспределение финансовых средств в пользу быстро растущего военно-промышленного комплекса. Все было подчинено цели выкачать у населения максимум денег и направить их на дальнейшее расширение монополий.

Фашизм - это вполне конкретная форма диктатуры монополистического капитала, к которой буржуазия прибегает при определенных условиях.

Но исторический опыт показывает, что монополистический капитал, вызвав к жизни фашизм и отдав ему власть, в определенных условиях начинает тяготиться властью фашизма и подумывает о замене ее иной формой диктатуры. Это происходит, если фашизм перестает выполнять те основные задачи, которые ставит перед ним монополистический капитал.