Ваша собака станет счастливее, если вы научите ее терпению и вежливости и будете вести себя как доброжелательный лидер

 

Бордер-колли по имени Домино вбежал в мой офис, вежливо ткнулся носом мне руку и затем продолжил обнюхивать свой путь по комнате. Пока он это делал, мы с его хозяйкой Бет говорили о причине ее визита ко мне, хотя багрово-желтые синяки на ее предплечье рассказывали сами за себя. Он покусал ее, причем не единственный раз и неоднократно. Хотя укусы и не были глубокими, а кровоподтеки на руке заживали быстро, доверие, которое хозяйка прежде испытывала к собаке, было серьезно подорвано.

На прошлой неделе Домино игнорировал Бет, когда та пыталась отвлечь его от лая из окна. Его лай становился более агрессивным, когда люди проходили мимо дома со своими собаками. Он настолько возбуждался, что Бет боялась, как бы он не выпрыгнул через окно (ее озабоченность не была беспочвенной: подобное случилось у двух моих клиентов). Когда Бет попыталась повысить свой голос, чтобы заставить Домино прекратить агрессивно лаять, он не обратил на это ни малейшего внимания, поэтому она взяла его за ошейник и начала тянуть назад. В одно мгновение он повернулся и укусил ее, не один раз, а три, после чего продолжил лаять из окна. Бет была не только покусана, но и шокирована. У нее всю жизнь до этого были собаки, и ни одна из них никогда на нее не бросалась. Домино был восхитительным щенком и главным предметом ее любви за последний год и даже больше. Теперь он превратился в красивого юного пса, но она все больше и больше его боялась. Несколько раз он поворачивался и щелкал перед ней зубами, когда она брала его за ошейник, но теперь он укусил ее по-настоящему. Прошлым вечером он зарычал на нее, когда Бет пыталась перевернуть его на спину на диване. Бет чувствовала себя обманутой и напуганной поведением собаки, которая до этого была ее лучшим другом.

В тот самый момент, когда мы заканчивали сбор предварительной информации, мимо окна моего кабинета прошел человек с бассет-хаундом. Домино выждал мгновение, а затем бросился к окну — от его лая могли лопнуть барабанные перепонки. Бет явно отпрянула назад на несколько сантиметров. «О, хорошо!» — сказала я, поскольку теперь я могла видеть Домино в действии. Соблюдая осторожность, я подошла к нему, чтобы не протягивать руки, и тихонько наблюдала, как он исходил лаем на собаку за окном. Бет не преувеличивала: Домино действительно был неуправляем. Причем не только ею: он довел себя до такого возбужденного состояния, что не в силах был контролировать себя сам. Не сомневаюсь, что если бы я взяла его за ошейник, он бы в смятении укусил мою руку точно так же, как неделей раньше укусил руку Бет. Его глаза были огромными и круглыми, а зрачки полностью расширенными. Его шерсть от плеч до крестца стояла дыбом — верный признак высокой степени возбуждения собаки. Его рот был широко открыт, дыхание было поверхностным и частым, а тело, казалось, двигалось одновременно в трех направлениях. Даже наблюдение за его поведением было изматывающим. Я позволила ему продолжать, любопытствуя, как много времени ему понадобится, чтобы успокоиться после того, как прохожий с собакой покинут поле его зрения. Понадобилась целая минута, чтобы он перестал лаять и, как минимум, пять минут, чтобы его дыхание вернулось в норму.

Спросите себя: как бы вы описали Домино? Кто-то сказал Бет, что укус на ее руке — явный пример «доминантной агрессии». Но сам по себе факт того, что собаки кусаются, не означает, что они доминантны. Я надеюсь, это стало ясным из предыдущей главы. Другой друг предположил, что у Домино, должно быть, имеются серьезные проблемы, связанные с агрессией по отношению к другим собакам, поскольку он истерически лаял только тогда, когда мимо дома проходила какая-либо собака. Но Домино играл на всей собачьей площадке, и у него было полно собачьих приятелей в округе. Бет никогда не слышала, чтобы он рычал на другую собаку, если только он не сидел у окна. Домино был самой податливой для тренировок собакой из всех, которые когда-либо жили у Бет, и являлся звездой в своей группе в собачьей школе на занятиях по послушанию. Он явно обожал Бет, сопровождал ее всюду, и был таким же любящим, как и она, настолько же готовым к тому, чтобы лизнуть ее в лицо, насколько она была готова почесать у него за ухом. Мне требовалось больше информации, чтобы прийти к какому-либо заключению, и поэтому я стала работать непосредственно с Домино.

После того как он успокоился, я достала теннисный мяч, и Домино немедленно вытянулся в классической подкрадывающейся позе бордер-колли и на протяжении нескольких минут играл со мной в интенсивную игру с этим мячом. Затем я намеренно спрятала мяч и перевела свое внимание с него на Бет. Однако у Домино не было намерения бросать игру. Он подошел ко мне и толкнул мою руку. Я нарочито проигнорировала его. Он толкнул руку опять и сопроводил это лаем. Я продолжала разговаривать с Бет и попросила ее оставаться спокойной и не обращать внимания на Домино. Одна очередь лая следовала за другой. Домино стоял, уставившись прямо на меня, издавая один короткий лай за другим снова и снова, как делают собаки, когда хотят привлечь внимание. Я позволила ему продолжить, поскольку не тренировала, а оценивала его и хотела посмотреть, что произойдет, если не вмешаюсь. Его лай стал быстрее и ниже, и он вперился взглядом прямо мне в лицо. Я не могу сказать, что на уме у собаки (или иной персоны в подобном случае), но в тот момент Домино казался одержимым. С другой стороны, Бет нервничала и все время просила меня бросить ему мяч. Домино отчаянно хотел играть. А она отчаянно хотела, чтобы он был счастлив. Она объяснила, что броски мяча были единственным способом, который мог занять его дома, их она могла делать, смотря телевизор, работая на компьютере или разговаривая по телефону. Когда он начинал на нее лаять для того, чтобы она бросила мяч, Бет не могла голосом заставить пса остановиться, но поняла, что может достичь мира и спокойствия, если бросит мяч. В итоге игра в мяч в ее доме прекращалась лишь тогда, когда Домино уставал. Здоровые годовалые бордер-колли не очень хорошо понимают слово «устать», поэтому рука Бет работала, как у вбрасывающего бейсболиста в высшей лиге, а Домино получал игру в мяч по первому своему требованию, то есть большую часть вечера.

Домино не только играл в мяч, когда хотел, он получал поглаживания, когда касался Бет лапой, и лакомства, когда лаял на кухонный шкаф. Домино напомнил мне хнычущего в ресторане ребенка, который требует десерт перед обедом, и чьи «осажденные» родители, в конце концов, уступают, лишь бы его успокоить. Домино усвоил, что требование внимания к себе с помощью грубого настойчивого поведения срабатывает, даже если с первого раза он в этом и не преуспеет. Он в конечном итоге добьется желаемого, если не отступит. В результате Домино рос, получая почти все, что хотел, каждый раз, когда этого хотел.

 

ПИНАЯ АВТОМАТ С ГАЗИРОВКОЙ

 

Каждый индивид, человек или собака, который растет, получая все, что хочет буквально каждый раз, когда он этого хочет, вырастет в индивида, у которого отсутствует терпимость к разочарованиям и отказам. В конце концов, разочарование — это производное самих ожиданий. Когда мы не рассчитываем получить вознаграждение от каждой нашей попытки, как, например, в случае с игровыми автоматами, мы не досадуем, если первая проба не принесла результатов. Но когда мы непременно ожидаем результата, как, например, в случае с долларом, который мы кладем в автомат с газировкой, мы расстраиваемся, если ничего не выходит. Несколько лет тому назад я читала новостной репортаж о человеке, который достал пистолет и выстрелил в автомат с кока-колой, поскольку тот после того как он опустил в него монеты, не выдал ему напитка. Я видела людей, деликатных во всех остальных случаях, которые пинали автоматы с напитками, и у меня несколько раз тоже случаях возникал подобный соблазн (хорошо, хорошо, я все-таки сделала это однажды!). Разочарование и вызванная им досада — это снадобье для запуска агрессии, спросите у любого, работающего со случаями бытового насилия в семьях. Хотя большинство из нас не применяет насилие во взрослом возрасте, разочарование, граничащее с агрессией, знакомо каждому.

То же самое справедливо и для Домино, чей истеричный лай из окна имеет главной своей причиной разочарование из-за несбывшихся ожиданий. Домино не хочет нападать на других собак, когда впервые видит их из окна — он хочет выйти на улицу, чтобы поиграть с ними. Но он не может это сделать, и поэтому начинает лаять, чтобы получить то, чего хочет. Как бы сильно он ни лаял, он не получает желаемого, что для него невыносимо. Домино пинал автомат с газировкой, и Бет оказалась на пути его гнева.

Допустимость потери контроля над собственными эмоциями у людей и собак зависит от их возраста. Нет причины беспокоиться, когда двухлетний малыш с покрасневшим от раздражения лицом кричит из-за того, что его мороженное выпало из рожка на тротуар. Но по мере взросления детей, мы ждем от них умения справляться с эмоциями разочарования и досады. Если вы видите двенадцатилетнего мальчика, закатывающего сцену, подобно двухгодовалому ребенку, вы обращаете на это серьезное внимание, а если бы это был тридцатилетний мужчина, вы бы прижали к себе своих детей и поскорее направились бы к машине. Когда мы по-настоящему раздосадованы, у нас может появиться ощущение, что мы вот- вот впадем в буйство, но на практике у большинства из нас до этого не доходит, поскольку пока мы росли, мы научились контролю эмоций. Если собаки собираются жить в качестве членов семьи, им необходимо научиться тому же. Собаки, живущие независимо от людей, не сильно переживают из-за того, что не получают желаемого: трудности жизни сами учат их этому. Но у некоторых из нас любовь к нашим собакам выливается в сдувание с них пылинок, в результате чего собаки не могут научиться переносить разочарование и крушение ожиданий.

Как собаки реагируют на наше воспитание, зависит от их натуры. Собаки, как и люди, рождаются с различными характерами, и некоторым собакам необходимо учиться терпимости к разочарованиям и крушению планов больше, чем другим. Других собак можно баловать всю жизнь, и они останутся милыми и терпеливыми до самой смерти. Но иногда встречается мудрый опытный владелец собак, никогда не имевший проблем с собаками, пока у него не появился Чарли, у которого так мало терпимости по отношению к разочарованию и несбывшимся ожиданиям, что он делает несчастной жизнь каждого, включая себя. Поэтому помните, что некоторых собак можно баловать, не беспокоясь о том, что это может привести к каким-либо проблемам, но, как и большинство людей, большинство собак необходимо учить тому, как справляться с разочарованием.

Обучение собак терпимости к разочарованию не всегда развлечение для владельцев, точно так же, как и воспитание детей — тяжелый труд. Многие мои клиенты вырастили или растят своих детей и им хотелось бы, чтобы собаки были в определенном смысле, как внуки: милыми созданиями, которых любят и лелеют, не занимаясь тяжелой работы по установлению ограничений и не принуждая соблюдать правила. Ведь так трудно сказать «нет» умоляющей собаке с ясными карими глазами и таким располагающим к себе пушистым лицом. Изначальное чувство заботы, которое собаки вызывают у нас, делает особенно трудным отказ ей, когда она выпрашивает внимание. Помимо обладания всеми внешними характеристиками, которые подталкивают нас к заботе о них, живущие в наших домах собаки целиком зависят от нас и неспособны использовать слова для общения. Подобно младенцам, они не только нуждаются в постоянной заботе, но также вынуждают нас «вычислять», что именно им нужно, и обеспечивать им требуемое по максимуму наших возможностей. Но когда наши дети становятся старше, они перестают нуждаться в том, чтобы мы опекали их до такой степени, — не нуждаются в этом и наши собаки. Однако некоторые люди, невзирая на возраст своих собак, стремятся выполнить любое их желание в любом возрасте, как если бы те все еще пребывали в младенчестве. Отсюда поглаживания по первому требованию, бесконечные угощения и постоянное внимание, как только собака появляется, чтобы его получить. Большинство этих людей никогда бы не обращались со своими детьми подобным образом, а методически приучали их к соблюдению правил хорошего поведения в доме. Если вы не из той породы людей, что любит постоянно угождать своей собаке, у вас может возникнуть соблазн посмеяться над ними. Но наша склонность к заботе не достойна пренебрежения: без нее мы бы вымерли. Но, как и все излишнее или неуместное, такая забота может создавать проблемы.

Намного легче перестать угождать собаке, если знать, что после достижения примерно трехлетнего возраста она уже зрелое взрослое существо и прекрасно способна к эмоциональному самоконтролю, необходимому всем социальным животным. Когда я объяснила одной моей клиентке, что ее лхасо апсо, которой она «завязывала шнурки» на протяжении ряда лет, соответствует паразитирующему на ней тридцатипятилетнему мужчине, она вскочила со стула от ужаса. Ее пушистый среднего возраста друг, развалившийся на ее коленях в моем офисе, свалился при этом от негодования на пол (правда, не ушибся). Он покусал свою хозяйку, когда та взяла его за ошейник, чтобы оттащить от обертки из-под еды, которую собака нашла на заднем дворе. Он был раздосадован и вышел из себя, когда не смог получить желаемого. Собакам характерны их собственные способы выражения досады: они набрасываются и пускают в ход зубы, когда переполнены эмоциями, связанными с раздражением. Точно так же маленькие дети используют руки. К счастью для нас, взрослых, на их руках нет зубов.

Совсем не сложно помочь собаке научиться справляться с досадой и разочарованием. Каждый раз, когда она подходит и вымаливает еду или внимание, просто представьте себе своего взрослого друга, который входит и говорит: «Эй, ты там! Эй, человек, погладь меня, сейчас же!» Я не утверждаю, что вы не должны дать своей собаке угощение или проявить к ней внимание, когда она этого хочет. Я глажу своих собак десятки раз в день, когда они подходят ко мне для этого. Но не делайте это просто из-за чувства того, что у вас нет выбора. У вас есть выбор, и вашей собаке необходимо, чтобы вы время от времени это ей демонстрировали. Подумайте о том, что вам приходилось усваивать, когда вы росли. Сам по себе факт того, что вы хотели стаканчик мороженого, не означал, что вы получите его. То, что вам доставил бы удовольствие немедленный массаж, не основание для того, чтобы ваш друг бросил все, чем занимается в данный момент, и тот час же направился бы к вам. Поэтому не испытывайте чувства вины, если в данный момент вам не до почесываний собаки. Честное слово, она переживет это. Если нет, то еще больше поглаживаний —последняя вещь, в которой она нуждается.

Ваша реакция на поведение вашей собаки в определенной степени зависит от ее возраста. Собаки младших возрастов, совсем как люди, еще не научились контролю над своими эмоциями и желаниями, и помочь им в этом деле нужно вам. Многие юные собаки не хотят ласки или внимания в такой степени, в какой хотят активного досуга, и они подходят к владельцам, чтобы попросить их начать игру. Конечно, это происходит, когда многие из нас гладят собак, вместо того, чтобы пойти на улицу и играть с ними. Мы устали, и, наконец, получили возможность посидеть и не хотим вставать прямо сейчас. Поэтому мы вместо игры гладим собаку, постепенно приучая ее к тому, что если она не может получить необходимых ей упражнений, она хотя бы может выпросить у нас массаж. Решение здесь простое, хотя и не обязательно легкое. Если у вас молодая здоровая собака, тем более круглый день спящая на подстилке, то либо заставьте себя выходить на улицу и заниматься с собакой, либо найдите кого-то, кто будет делать это за вас.

Я говорю об этом, поскольку огромное число проблем поведения, которые я наблюдаю, проистекают из скуки. По иронии, проблема со скукой усугубилась после того, как мы стали уделять больше внимания своим собакам и перестали позволять им гулять без сопровождения. В пятидесятых, когда я была ребенком, мы «выгуливали» нашу собаку по кличке Фадж, открывая дверь по утрам. Фадж мчалась к соседскому дому и подбирала там длинношерстную колли. Эта пара соединялась с третьей собакой, и они проводили утро, контролируя посадку детей в школьный автобус, терроризируя мусорщика, гоняясь за кроликами, ящерицами и занимаясь черт знает чем еще. Когда Фадж заходила вечером домой, не возникало споров, кто будет прогуливать собаку. Она делала это сама. Вполне предсказуемо, что возникали собачьи драки, а одна собака погибла под колесами машины. Поэтому я бы больше не открыла дверь пригородного дома и не выпустила бы на самостоятельную прогулку свою собаку, как я это делала, будучи ребенком. Это слишком опасно для собаки и не очень уважительно по отношению к людям и их собственности. Но не стоит ожидать хорошего поведения от собак, проводящих большую часть дня и всю ночь на лежанке — с перерывом на пятнадцатиминутную прогулку на поводке в качестве света в окошке[54]. Поэтому, прежде всего важна очередность. Если вы хотите, чтобы ваш пес перестал к вам приставать, дайте ему то, в чем он нуждается до того, как он должен к вам с этим пристать. Но вне зависимости от количества требуемых вашей собакой упражнений, от умения справляться с разочарованием выигрывает каждая собака. Далее описывается легкий гуманный способ обучения их некоторому контролю эмоций.

 

ХВАТИТ ЗНАЧИТ ХВАТИТ

 

Всем моим собакам известно слово «хватит», которое означает прекратить какую-либо деятельность (вроде просьб погладить или приставаний с мячом) и оставить меня в покое. Этому легко обучиться, и это чудесный способ дать вашей собаке знать, что как бы вы ее ни любили, у вас есть личная жизнь. Все что вам необходимо сделать, это сказать «хватит» низким спокойным голосом, и затем быстро похлопать собаку по голове два раза. Если она не уйдет (чего большинство собак первые несколько раз не сделают), встаньте и уведите собаку на пару метров от дивана, используя свое умение применять блокировку телом. Скрестите руки и поверните голову в сторону, когда сядете снова. Если она вернется, когда вы сядете, снова похлопайте ее по голове и при помощи блокировки телом уведите ее от дивана еще раз. Когда она вернется, не забудьте применить «взгляд в сторону», чтобы не вступать с ней в зрительный контакт (я всегда поражалась тому, как часто мы, люди, говорим нашим собакам уйти и, тем не менее, продолжаем сохранять с ними зрительный контакт, тогда как собака отчаянно вглядывается в ваше лицо, пытаясь отыскать подсказку: что же, черт возьми, вы пытаетесь ей сказать. Если вы отворачиваете свою голову от собаки, то тем самым говорите, что общение окончено, и многие собаки определенно это поймут и уйдут. Если же вы продолжаете смотреть прямо на нее, используя слова, чтобы попросить ее уйти, она, в свою очередь, будет продолжать смотреть на вас, будучи уверенной, что посредством визуальных сигналов вы пытаетесь передать ей какую-то важную информацию, и будет отчаянно пытаться угадать — какую, всматриваясь в ваше лицо).

Два этих маленьких хлопка по голове — важная составляющая сигнала. Когда гости в моем собственном доме впервые сталкивались с четырьмя большими собачьими мордами, тычущимися им в колени, я пыталась найти рецепт, в отношении которого была бы уверена, что мои гости тоже смогут его использовать. Я пробовала другие способы, которыми мои гости могли бы подать сигнал «хватит» (как, например, «уйди»), но ни один из них не работал достаточно хорошо. Собаки усваивали намеки, но гости их не использовали, как бы сильно они не хотели, чтобы собаки ушли. В конце концов, я поняла, что все мои гости чувствовали себя нормально, сказав «хватит» и дважды похлопав по собачьей голове, когда не были готовы к сильному дыханию собаки прямо в лицо. Даже собаки на занятиях в собачьих школах отходят, когда владельцы похлопывают их по голове, хотя таким образом несчастные владельцы, до того как освоят лучшие методики, обычно пытаются похвалить собаку за то, что она сделала что-то правильно, с помощью этого действия.

На сей раз наша приматоподобная склонность похлопывать собаку по голове дает хороший результат, и мы можем этим пользоваться. Это идеальная ситуация: люди рады похлопывать собак по голове, но собаки на самом деле этого не любят (помните, что похлопывание — не то же самое, что поглаживание: большинство собак обожает массажеподобное поглаживание, точно так же, как и мы). Один хендлер волков подтвердил полезность этой техники, рассказав мне, что она и ее коллеги отвлекали волков от приставания к ним, похлопывая их по голове два или три раза Это неагрессивно или угрожающе, это просто слегка неприятно, поэтому и собаки, и волки решают уйти (вероятно, к человеку сидящему рядом с вами).

Мои племянницы называют эти похлопывания «счастливыми шлепками». Они изобрели это выражение после того, как пришли посмотреть запись “Petline” — телепередачи с советами по поведению животных на телеканале “Animal Planet”, которую я вела вместе со своим бывшим мужем Дагом МакКоннеллом. Во время посещения студии они с ужасом наблюдали, как туда влетела гостья передачи — ветеринар, одетая, как танцовщица из Лас-Вегаса Она оставила своего крошечного пса на ковре, где тот немедленно помочился, испражнился и едва не убил приглашенного для участия в передаче попугая кореллу, в то время пока хозяйка переодевалась в то, что позже стали называть костюмом «пчелы-убийцы». Одетая в желто-черную лайкру с полосками (продюсер, в конце концов, заставил ее вновь переодеться), она попросила меня одолжить Люка для демонстрации чистки зубов у собак. Люк — «солдат», поэтому я сказала «конечно».

Люку пришлось сидеть и стоять на столе, пока режиссеры, четыре оператора и обычная толпа ассистентов продюсера крутились вокруг, готовясь к съемке. Наконец, включили камеры. Наша гостья-ветеринар объяснила аудитории важность чистки зубов собакам и затем, не говоря ни слова, без единого дружелюбного прикосновения она схватила рот Люка и открыла его так, как открывают сумку в жаркий напряженный день, когда не могут найти кошелёк. Глаза Люка стали огромными, а я в это время беззвучно шептала: «Хороший мальчик, хороший мальчик» и за камерой вытягивала руку в универсальном сигнале «место». После издевательства над пастью Люка, длившегося пару минут (я бы укусила своего стоматолога, будь он так груб), гостья повернулась к Люку и дважды похлопала его по макушке в знак благодарности. Она не знала, что мы только что отсняли фрагмент передачи, в котором объяснялось, что большинство собак терпеть не может, когда их шлепают по макушке таким способом, который она только что проиллюстрировала. Вся съемочная команда разразилась хохотом, так что нам пришлось снимать этот сюжет снова (за исключением хлопков по голове). Бедный Люк, благослови, Господи, его терпеливое, доброжелательное сердце!

На следующий день мои изобретательные племянницы Энни и Эмили Пиа написали и исполнили сатиру на шоу, в которой механическое приспособление для переворачивания оладий автоматически хлопало собаку по голове в качестве похвалы за поведение. Они назвали его «счастливой шлепальницей», поэтому я советую владельцам собак использовать «счастливые шлепки», чтобы побудить дружелюбную собаку уйти. Это последняя вещь, которую нужно делать с незнакомой собакой или собакой, которая может бояться людей: вспомните, как пугливые собаки боятся, когда люди дотрагиваются до их головы. Но если к вам пристает дружелюбный дурень, а вам хочется сделать небольшой перерыв, скажите низким голосом: «Хватит» и дайте ему несколько «счастливых шлепков» по макушке. Возможно, вам придется дополнить это несколькими блокировками телом или поворотом головы в сторону, однако это действует лучше, чем что-либо еще из того, что мне доводилось пробовать.

Пожалуйста, не подумайте, что я советую вам перестать уделять внимание своей собаке. Я окутываю вниманием своих четырех собак так, словно намазываю масло на горячий початок кукурузы. Но я решаю, когда должна это делать, и не подкрепляю их грубое и настойчивое поведение поглаживанием, когда они тычутся своими мордами мне в руку. Это нелегко, поскольку Люк — профи в привлечении внимания, которое он обожает. Его излюбленные мероприятия — банкеты, на которых он слоняется по комнате, получая курочку и массаж от каждого стола за свой джентльменский облик и элегантную белую опушку на груди. Он чем-то напоминает Рета Батлера[55]на балу и хорошо вписывается в изысканную обстановку торжественных обедов. Ему не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что он может продолжить получать массаж, тычась в обедающих, когда те перестают его гладить. Если это не срабатывало, просовывание морды под руку и последующий толчок ею вверх быстро приводили к необходимому эффекту, поскольку в результате применения этой техники обычно проливаются напитки и летит столовое серебро. Тяжело есть, когда твоя посуда взмывает ввысь, поэтому обедающие бросали попытки осилить резиновую курицу и вместо этого снова переключались на массирование Люка.

Люк пытался перенести эту технику домой, но это последнее, что я бы хотела поощрять. Сейчас Люку одиннадцать лет: взрослый, зрелый пес, и ему не пристало вести себя, подобно щенку. Но это было бы куда легче, не будь я человеком — приматом, заряженным на неустанный уход за другими и ищущим прикосновений, как мотыльки — света. Как и многие люди, я люблю гладить своих собак. Я не просто примат, я примат, у которого эта склонность погладить, прикоснуться или обнять развита особо. Я ложусь спать, гладя мою кошку Айлу, которая мурлычет у меня на груди. По вечерам я опускаюсь на пол и нежусь со всеми моими собаками, стараясь охватить как можно большую часть их тела своими прикосновениями. Я люблю держаться за руки, когда смотрю кино. Но мне не нужна собака, которая получает все, что пожелает, благодаря своей настойчивости. Точно также у меня нет нужды обращаться с Люком, как с хрупким младенцем, действительно требующим внимания по первому зову. Поэтому я не глажу Люка, когда он подталкивает к этому меня, я слежу за тем, чтобы гладить его, когда он ведет себя вежливо, а не настырно. Иногда, когда он пристает ко мне с массажем, я отворачиваю от него свою голову, не забывая при этом надменно задрать нос, чтобы продемонстрировать решительное отсутствие интереса, а не мягкость. Если я действительно хочу его погладить в то время, когда он мне докучает, я прошу его сделать что-либо по команде, например, «сидеть» или «лежать», чтобы я могла погладить его в качестве подкрепления хорошего поведения, а не плохого.

Вы тоже можете помочь своей собаке научиться прекращать вам докучать и занимать себя самой, дав ей, после того как она уйдет и уляжется на своем месте, полую игрушку, начиненную едой. Не вскакивайте с места, чтобы дать ей жевательную косточку, когда она пришла ее выпрашивать. Иначе это научит ее лишь тому, что попрошайничество даже более эффективно, чем она полагала. Лучше скажите «хватит», когда она скребет вашу ногу (или какая у нее еще версия обозначения своих требований?) и побудите ее вернуться назад при помощи блокировок телом. Как только она уляжется на своем месте и успокоится, встаньте (оставаясь молчаливым: нет никакой нужды говорить) и дайте ей игрушку, начиненную лакомствами, которые вы предусмотрительно припасли на кухне специально для подобного момента. Положите ее прямо на то место, где расположилась собака, даже если она встала, чтобы сопровождать вас в ваших дальнейших передвижениях. Теперь ваша собака усвоила: когда лежишь на своем месте на полу, это вознаграждается, в отличие от использования вас в качестве «автомата с газировкой». Это особенно полезно для юных собак, которые едва могут сдерживать себя: разве не так же мы поступаем в ресторане, давая маленьким детям в руки что-нибудь, что может их занять, пока мы будем доедать наши блюда? Умные родители не дожидаются трудностей, они предупреждают их заранее, давая детям возможность делать что-либо подходящее, а не ждут, пока те не привлекут их внимание неприемлемым поведением. Вы можете подобным же образом поступать со своими собаками — и выкроите больше времени на отдых.