Из интервью газете «Конкурент», 2.03.2011

 

//‑ Информация к размышлению – //

Осенью 2000 года Минкульт снял со своих постов руководство Большого театра, а именно Владимира Васильева и Владимира Коконина. Директором ГАБТ был назначен Анатолий Исканов. Михаил Швыдкой лоббировал своего бывшего коллегу: Исканов с 1998‑го по 2000 год занимал пост заместителя генерального директора телеканала «Культура». Художественным руководителем театра стал дирижер Геннадий Рождественский. Но уже в апреле 2001‑го министру пришлось принять прошение Рождественского об отставке.

 

В 2000 году директором ГАБТ был назначен «хозяйственник» Анатолий Геннадьевич (он же Тахир Гадельзянович) Иксанов, которого лоббировал тогдашний министр культуры Михаил Швыдкой

 

Геннадий Рождественский: «Я пришел в Большой театр с открытым сердцем…»

 

//‑ Геннадий Рождественский уходит из Большого театра – //

Сегодня стало известно, что руководитель Большого театра, дирижер с мировым именем Геннадий Рождественский решил покинуть свой пост. По информации газеты «Известия», такое решение продиктовано глубоким личным разочарованием и обидами.

Уход Рождественского связывается с премьерой «Игрока». Как пишут «Известия», именно после выхода в свет этого спектакля у руководителя Большого театра появился повод для обид. Работа шла трудно, а в результате, пишет газета, публике был явлен сырой спектакль, не имевший до премьеры ни одного полноценного прогона. Кроме того, «последней каплей стал привычный для новой российской прессы некорректный, часто оскорбительный тон рецензий».

В свою очередь министр культуры Михаил Швыдкой, комментируя информацию об уходе Рождественского, сказал, что в контракте с самого начала был пункт о том, что «Геннадий Николаевич волен покинуть свой пост, когда сочтет необходимым».

По словам Швыдкого, Рождественский осуществил свою мечту: поставить первую редакцию «Игрока», и мало кто усомнился в том, что музыкальный уровень спектакля доставил удовольствие меломанам. Министр считает, что уход Геннадия Рождественского – это «тяжелый удар, но катастрофы в Большом театре сегодня нет».

В свою очередь, генеральный директор Большого театра Анатолий Иксанов, говоря о возможном уходе Рождественского, заявил «Известиям», что «Геннадий Николаевич имеет право сам распоряжаться своей судьбой».

 

NEWSru.com, 14.06.2001

 

//‑ Геннадий Рождественский: «Большой театр губят нищета и равнодушие» – //

Уход Геннадия Рождественского, музыканта с мировым именем, с поста художественного руководителя Большого театра вызвал большой, почти скандальный резонанс. Маэстро показал обозревателю «Известий» Валерию КИЧИНУ черновик открытого письма министру культуры. Письмо резкое, откровенное, на 14 страницах. В нем знаменитый дирижер рассказывает скорбную историю постановки «Игрока», изобилующую доказательствами полного разлада всех служб главного театра страны. Он сетует на равнодушие руководства Большого к предстоящей премьере, усматривая в этом все признаки саботажа. Я прошу разъяснений: откуда, почему вдруг саботаж?

– Я же привел очень сильную команду из Театра Станиславского и Немировича‑Данченко – театра, который находится на той же улице и по идее дружественного. А что было делать, если все дееспособные солисты Большого отказались от участия в спектакле – они заняты за рубежом! Контракты составлены таким образом, что они могут уехать хоть накануне спектакля. «Гости» пели великолепно, это певцы с мировой репутацией, но и Большой театр, и прессу это только разъярило.

– В письме многие страницы посвящены прессе и часто недобросовестным – готов это свидетельствовать – нападкам на «Игрока». Но разговор о прессе касается уже не состояния в театре, а культуры и компетентности отдельных критиков, и министр культуры тут ничего поделать не может.

– Он может ясно выразить свое отношение к этому, заявить свою позицию. И у него достаточно авторитета, чтобы к нему прислушивались, – по сравнению с предыдущими министрами культуры он просто гений. Он интеллигентный и широко образованный человек – ему и карты в руки. Трагедия в том, что происходит подмена понятий. Да, мы пользуемся свободами, о которых и мечтать не могли. Но свобода слова стала еще и свободой лжи, и свободой хамства. Интерес публики к классической музыке в России пока что очень велик. Но публику все время деформируют – подсовывают ей суррогат. На этот суррогат ее пытаются ориентировать – идет известного рода оболванивание. Мне это кажется чрезвычайно опасным. Помните концерт к юбилею Большого зала консерватории, превращенный в пошлый балаган? Все это очень настораживает – стремление к развлекательности, к одурманиванию, к сокрытию подлинной музыки.

– Это мировой процесс или особенность новой России?

– Я сталкиваюсь с этим везде, но не в таком масштабе. Россия в этом, увы, лидирует. В мире происходят и обратные процессы: в США лавинообразно растет интерес к опере, в Берлине оперные спектакли идут на городских площадях.

– Когда вы принимали решение занять пост художественного руководителя Большого театра, как я понимаю, вы не ждали легкой жизни.

– Разумеется, нет. Я понимал, в каком он состоянии, – видел результаты работы этого организма. Они становились все хуже, но я не представлял себе истинного состояния дел в театре. Целый год я пытался найти выход из положения и ответ на вопрос – когда же появятся средства для того, чтобы дать возможность театру и его артистам нормально существовать. Солист, поющий партию Германа в Большом театре, соглашается петь Трике за границей, потому что за эту крошечную партию он получит в пятнадцать раз больше, чем в Большом за главную. Разве это не преступная политика?

– Какие же все‑таки нужны меры, чтобы Большой вернулся к жизни?

– Не искать каких‑то новых и главным образом компромиссных форм контрактных взаимоотношений с артистами, а сделать так, как во всем мире: составить контракт на определенные партии и на заранее обусловленные даты. Тогда и артисту, и администрации есть с кого спросить. А у нас один на полном жалованье, другой на половинном, кто‑то на свободном контракте – это ведет к развалу.

 

Выдающийся маэстро Геннадий Рождественский на посту главного дирижера и музыкального руководителя Большого театра в XXI веке не продержался и года. Чашу его терпения переполнила откровенно ангажированная кампания, развернутая против него в СМИ

– В своем письме министру вы обрисовываете ужасающее состояние постановочных служб театра.

– Да, так оно и есть. Хотя им невозможно отказать в энтузиазме: постановочная часть работала героически. Но она потеряла очень многих квалифицированных работников – они ушли из‑за грошовой оплаты. Когда‑то, если спектакль задерживался на одну минуту, директор театра писал докладную председателю Моссовета. Сейчас «Русалка» была задержана на сорок минут: нет рабочих, которые могут квалифицированно забить гвоздь!

– Все ждали, что с вашим приходом в театр вернутся звезды…

– Меня весь сезон в этом обвиняли: где они? Я написал письма крупным дирижерам в России и в мире. От всех получил самые доброжелательные ответы: их безусловно интересует работа в таком театре, как Большой. Но каждое письмо заканчивалось одним и тем же: «Я свободен с 2003 года». Ожидая немедленных результатов, мы просто не понимаем системы мирового театра. В любом, даже захолустном театре Европы спектакль, допустим, «Аида», объявлен на 16 марта 2002 года – все планируется задолго, потому и работает.

– И там большие музыканты чувствуют свою востребованность – в отличие от России, где их, как вы сказали, травят? Каковы ваши планы теперь?

– Может, я кого‑то и разочарую, но нет – я не уезжаю. И никогда из России не уезжал. Хотя когда я написал ораторию «Заповедное слово русскому народу» на текст Алексея Михайловича Ремизова, в нашей прессе меня обвинили в том, что я ее сочинил, сидя в кресле на балконе своей виллы и покуривая сигару, и вместе с «каким‑то Ремизовым» оплевывал русский народ. А я никогда не был никаким эмигрантом. В свое время я был вынужден поехать искать работу, после того как в 1974 году меня выбросили из оркестра Всесоюзного радио за то, что я отказался уволить 42 еврея. Но я никогда не отказывался от российского гражданства и не прерывал работу в Московской консерватории – яи сейчас являюсь там заведующим кафедрой симфонического дирижирования. Кроме того, у меня много предложений, начиная от Московского театра имени Станиславского и Немировича‑Данченко до крупнейших оперных и музыкальных коллективов мира.