Глава 7. Непредвиденные обстоятельства

 

 

Все прошло удивительно ровно. По крайней мере, нас не преследовали, или, что гораздо вернее, пока не смогли догнать. Мышь легко выдерживала заданный темп, о коне Спира и говорить нечего ‑ тот вел свой род от королевских вороных и обладал всеми возможными достоинствами, да еще и великолепными внешними данными.

И все‑таки что‑то во всем происходящем меня тяготило. Но я никак не могла ухватить назойливую мысль за хвост. Сознание странно расплывалось, а чтобы сконцентрировать на чем‑то внимание приходилось прилагать поистине колоссальные усилия. А самое противное в этой ситуации было то, что я никак не могла разобраться с причинами такого самочувствия.

Раз за разом прокручивая в уме сегодняшнее утро, я не находила ничего сколько‑нибудь стоящего моего внимания. Разве что спала плохо… но мне и раньше приходилось не спать по две‑три ночи в подряд ‑ и ничего, обходилась как‑то. Так почему сейчас я чувствую себя такой разбитой?

Топя молчала, впрочем, как всегда, когда мне действительно была нужна ее помощь. Я уже даже привыкать стала к таким привычкам своей дайкаи. Не знаю, как там другие зарды находят общий язык со своими напарниками, а вот мне в данном вопросе совершенно определенно не повезло. Ну и ладно. Неужели сама не справлюсь? Ведь раньше же жила как‑то!

Вот только все трудности заключались в том, что события, предшествующие появлению в моей жизни дайкаи, словно припорошило пылью веков. Нет, я все прекрасно помнила, но только казалось, что все это было настолько давно, что уже словно бы и не со мной. И я интуитивно тянулась к единственному якорю в этом тумане ‑ к Топе. Откуда такое доверие? Врожденное? Или дайкаи при пробуждении как‑то влияют на сознание напарников, подстраивая тех под себя? На это у меня ответов не было, а спрашивать у своей дракоши подобные вещи я бы не рискнула ‑ и так мне приходится прилагать множество усилий, чтобы сохранить хоть клочок себя от ее всевидящего ока.

Механически почесав зудящий бок, я вновь попыталась сконцентрироваться хоть на чем‑то. Мысли плавали и соскальзывали с одного на другое. Странно…

"И ничего не странно!" ‑ чуть раздраженно проворчала Топя, словно ее оскорбляла моя глупость. ‑ "Ничего не странно", ‑ повторила она, но так и не дождавшись каких‑либо наводящих вопросов с моей стороны, продолжила, ‑ "Просто твой напарник оттягивает на себя слишком много энергии. У тебя начала истощаться аура, а в результате ‑ рассеянность и общая вялость. Хотя ему‑то уж всяко хуже…"

Топя? Говори уж все, раз начала! ‑ волнение ненадолго разогнало туман в сознании. Я даже постаралась прислушаться к тонкой ниточке связи, но Спир как был для меня закрыт со вчерашнего утра, так и остался. ‑ Топя!

"Да не ори ты, слышу. Даже если бы хотела не слышать ‑ все равно не смогла бы. Уверяю тебя, ничего сверх важного не произошло.Просто твой ручной кровосос сдуру решил, что ему уже не страшна светлая магия, ибо другой причины подставляться под удар я не вижу. Не тебя же он защищал, в самом деле!"

В первый миг из‑за ее нарочито‑безразличного тона я даже не поняла о чем она, но потом…

Спир ранен?!

Я удивленно дернула на себя поводья. И обладай Мышь хоть каким‑то характером, то точно встала бы на дыбы. К счастью, эта лошадка была на редкость флегматична и на подобные вольности с моей стороны внимания обращала не больше, чем на надоедливых мух. Последних, кстати, в округе не было ни одной. Впрочем, и не удивительно: время‑то далеко не летнее, так что мельче воробья живность найти сложно… разве что самой на досуге заняться разведением…

Проклятье! Вот именно об этом я и говорила! Внимание соскальзывает с одной темы на другую, стоит только зацепиться за то или иное слово.

Задержав на миг дыхание, я постаралась взять не только тело, но и разум полностью под контроль. Итак…

Топь, не поделишься ли со мной информацией? Что? Где? Как? И почему ты узнаешь обо всем еще до меня?

"Ты как всегда не к месту любопытна. Во‑первых, я бы на твоем месте обратила бы внимание на тот факт, что в отличие от тебя Спир, продолжил путь…" ‑ Приглушенно выругавшись, я подстегнула Мышь. Что меня всегда раздражало в моей дайкае, так это ее умение все выворачивать на изнанку. ‑ "Во‑вторых", ‑ между тем спокойно продолжила она, ничем не выдавая волнения или беспокойства, ‑ "во время этого вашего "артобстрела" Спир держался чуть позади тебя, так что вопросы "где" и "как" я игнорирую в силу их несостоятельности. Что же касается последнего… Лик, я не знаю, в кого ты вышла такая непробиваемая, но даже я почувствовала тот удар, а я ведь связана с князем через тебя, а не напрямую…"

Так почему не сообщила сразу?!

"Не думала, что это существенно. У вампиров, особенно у князей, регенерация весьма неплохая, а с учетом наличия стойкой связи с человеком… в общем, ему ничего не могло угрожать, а беспокоить лишний раз тебя ‑ это слишком накладно… много нервов, но мало помощи…" ‑ Топя как‑то тяжело вздохнула, явно опять недоговаривая и скрывая основную массу информации.

Так что изменилось теперь? Или в тебе проснулась‑таки совесть?! ‑ почти зло, она меня уже порядком успела достать и, кажется, скоро моему терпению придет конец.

"Не проснулась", ‑ раздраженно огрызнулась Топя, напоминая мне, что и у нее есть зубки (надеюсь, хоть не ядовитые…). ‑ "Я просчиталась вот что! Не учла, что инквизиторы били на поражение и не чем‑то, а как ты ранее выразилась "нечистибойным". В общем, кажется, его естественной регенерации тут уже недостаточно…"

Ох… Если честно, даже я неуверенна, что придись подобный удар по мне, я бы смогла уцелеть, а ведь светлая кровь существенно снижает мощность анти‑темных заклинаний…

‑ Спир! ‑ окликнула я напарника, осознав, что Мышь и так идет на пределе своих возможностей. Какой бы выносливой моя кобылка не была, а угнаться за королевским вороным способны далеко не все чистокровные.

Вампир, даже не обернувшись, чуть натянул поводья. Что ж, уже плюс ‑ он явно в сознании. Но это нисколько не умаляет тот факт, что этот наглый самоуверенный кровосос промолчал о ранении! А если все это серьезно?! Или он думает, что ему на голову свалится очередная девчонка без царя в голове и с предложением своей крови в качестве добровольного пожертвования?! Лично мне кажется, что на мой прошлый подвиг в светлых землях мало кто отважится.

‑ Спир! ‑ нагнав напарника, я заставила Мышь подойти почти вплотную к вороному коню. Тот нервно скосил глаза на нас, но показывать норов не стал. А вот вампир ко мне даже повернуться не соизволил!

Темные боги! И за что вы меня только покарали встречей с этим типом?! Я же вроде еще и проштрафиться‑то не сильно успела!…

‑ Спир! ‑ протянув руку, я решительно дернула его за край плаща. В конце концов, я никому не позволю себя игнорировать, какие бы тому не были причины. ‑ Спир! ‑ я уже почти потеряла терпение, когда он все же соизволил повернуть голову в мою сторону.

Ох…

Совершенно бескровное лицо, потрескавшиеся лиловые губы, пустой взгляд… да недельные трупы и то выглядят лучше! Чем же это таким в него попали‑то?

Сердце болезненно сжалось от жалости. Мне совсем не хотелось видеть своего князя в таком состоянии. Я, конечно, сейчас очень зла на него и все такое, но это же не значит, что меня обрадуют его страдания! Хотя он, кажется, думает иначе.

‑ Спир! Да, в конце концов, хватит вести себя как ребенок! Я же почти не чувствую тебя, так что будь добр в таком случае хотя бы со мной разговаривать!

‑ Если бы мог ‑ говорил, ‑ едва слышно прошелестел он.

Ох, кажется, дело куда хуже, чем я думала. Внутри как‑то странно затянуло. Мысли, чувства, переживания ‑ все словно затягивало в эту странную воронку. Невольно передернув плечами, я все‑таки задала вопрос, который оттягивала до последнего:

‑ Ты сам восстановиться сможешь?

Темные боги! Он же все‑таки один из демонов изнанки! Для него же все это не более чем царапина, верно?

Небеса молчали. Впрочем, как и сам вампир.

‑ Спир? ‑ ох, кажется, я от волнения уже перехожу на ультразвук.

‑ Я не знаю, ‑ почти на грани слышимости. ‑ Мне нужен отдых… но…

Я сразу же поняла, что имел в виду мой напарник. Инквизиторы! Они же не сойдут со следа, будут идти, словно ищейки по следу, пока не настигнут.

‑ Раз нужен, значит, будет, ‑ твердо сказала я, отметая все возможные возражения.

‑ Не безопасно…

Я довольно красочно высказалась по поводу того, куда он может засунуть эту свою безопасность и прочие милые сердцу вещи.

Не знаю, какую угрозу представляют для нас церковники, но вот то, что ранение Спира может привести к очень плохим последствиям уже сейчас ‑ это точно. А как я неоднократно говорила: в мои ближайшие планы его потеря никак не входит.

Чуть придержав Мышь, я осмотрелась и попыталась хоть приблизительно высчитать, где мы находимся.

В этих местах я сама не бывала, но дядя в свое время заставлял меня заучивать наизусть расположение всех мало‑мальски подходящих под убежище мест, причем как на территории Нилама, так и в сопредельных государствах.

И как раз где‑то тут… неподалеку располагался… точно! Монастырь Святой Сирины! Женский монастырь, если быть совсем точной. И там, насколько мне известно, никогда не отказывали страждущим. Да и к Церкви‑Наказующей этот небольшой орден никакого отношения не имел, а значит, инквизиторам не выдадут, даже если те встанут лагерем у их стен.

‑ Спир! Поворачиваем! Здесь неподалеку есть надежное место, ‑ если честно, я не чувствовала такой уверенности, но и сдаваться раньше времени не собиралась.

Вампир, глянув на меня со странным безразличием, кивнул.

‑ Веди, ‑ одними губами обозначил он.

Ох, надеюсь еще минут с десять он в седле продержится… потому что если он упадет… Темные Боги, да я просто не знаю, что мне делать!…

К счастью, я немного ошиблась в определении расстояния: стены монастыря показались уже через пару минут. Всмотревшись в темную каменную громаду, я на мгновение вновь почувствовала неуверенность и робость. Конечно, страждущим в помощи тут не откажут, особенно, если назвать имя, которое мне когда‑то сообщил дядя… но все равно было боязно соваться в светлое святилище, особенно в компании с раненым вампиром.

Ладно, уж как‑нибудь да справлюсь! В конце концов, сдаваться я не собираюсь. И уж конечно не собираюсь отдавать своего вампира в руки смерти.

Подъехав к воротам в два человеческих роста (все‑таки в прошлом этот монастырь был чьи‑то замком, так что боевое прошлое сказалось на внешнем виде сооружения), я спрыгнула с Мыши и уверенно ударила в дверь мыском сапога.

‑ Кто Единый привел к нашим стенам? ‑ почти сразу же последовал негромкий вопрос.

‑ Я к матушке Аврели, ‑ твердо произнесла я положенную фразу. Теперь нам точно не откажут в убежище, ибо у охотников давний договор с сиринийскими сестрами. ‑ И со мной раненый, ‑ взволновано глянув на почти бессознательного напарника, добавила я

Узкое окошко в воротах, наконец, приоткрылось, и на меня глянула какая‑то молоденькая послушница. Ее взгляд мигом остановился на Спире, который уже буквально лежал на шее своего коня.

‑ Ой. Сейчас. Вы меня извините, ‑ быстро затараторила девчонка, и сразу же послышался скрежет отодвигаемой задвижки. ‑ Вы проходите, я сейчас позову сестру‑целительницу. И матушке Аврели сообщу. ‑ Мгновение ‑ ее и след простыл. Прыткая девочка.

‑ Вы простите Лайну, она у нас новенькая, молодая, пылкая, все никак не угомонится, ‑ раздался рядом со мной женский голос. Я невольно глянула на говорившую…

‑ Мама? ‑ даже не произнесла, а лишь обозначила губами. Да и как в такое поверить? Но это же она, верно? Я не могла ошибиться!…

Женщина лишь качнула головой и произнесла предписанную фразу:

‑ Добро пожаловать в монастырь Святой Сирины. Мы будем счастливы помочь вам.

Что ж, теперь нас не выдадут ни короне, ни лично его святейшеству. В безопасности. По крайней мере, временно.

 

 

Глава 8. Друг для драконов

 

 

Лир:

Темнеет. Но возвращаться домой не хочется, да и зачем? Опять смотреть, как мать вытирает ноги об отца? Зачем? Ведь все равно потом она переключится на меня и обязательно как бы вскользь упомянет, что во мне, к ее сожалению, проявилась дурная кровь отца. Я не спорил. Никогда. Этому меня научил отец еще в первые годы жизни. Помню, как он подозвал меня, мне тогда только‑только исполнилось пять лет, и спокойно так, словно говорил о чем‑то несущественном, сказал лишь несколько слов…

Я задумчиво провел кончиками пальцев по воде, словно стирая все прежние обиды. Рябь сразу же затуманила на зеркальной поверхности мое отражение. Да и на что там смотреть? Обычный пятнадцатилетний подросток, неуверенный и забитый, предпочитающий тишину старых пещер яркой роскоши званых вечеров, устраиваемых родительницей. Стоило потревоженной воде успокоиться, как я всмотрелся в это своеобразное зеркало. Действительно, ничего особенного. Неудивительно, что Аданика меня не замечает. Недоразумение, вот я кто! Не очень высокий, худой, с невыразительными чертами лица и блекло‑серыми волосами. Даже глаза какие‑то невзрачно‑голубые, теряющиеся на бледном лице. Не удивительно, что мама считает меня своим позором. Как‑никак она Председатель Совета Старейшин, ей положено иметь сына, способного впоследствии занять ее место, а не "раззяву и слюнтяя". Думаю, если бы Аданика была ее дочерью, Базилика Амизард была бы счастлива. Но у нее, к несчастью, есть только я. Слабый, безвольный, испорченный кровью своего отца…

Печально вздохнув, я через плечо посмотрел на выход из пещеры. Уже почти стемнело. Если не хочу снова выслушивать нотации матери, лучше уходить сейчас. Но я тогда не увижу Азу. А я все еще не уверен, что все сделал правильно. Вдруг ей станет хуже? Я ведь никогда не лечил дайкаев! Богиня, да ни у кого раньше не получалось сохранить жизнь дракончику, потерявшему напарника! Более того все убеждены, что это невозможно!

Я нервно закусил губу. А вдруг я где‑то просчитался? Вдруг она все‑таки погибла? Может ей стало хуже в воздухе, и она разбилась о скалы?…

Да и Руби оставлять не хотелось. Кстати, интересно, как она?

Медленно покинув свой любимый, давно отполированный моим седалищем до зеркального блеска, камень, я направился в самый дальний от озера угол. Крупный, размером со среднюю дыню, рубин лежал в коконе моих вещей. Искорка жизни едва‑едва тлела внутри яйца. Да‑да, это было именно яйцо. И когда‑нибудь, если у меня все получится, из него вылупится рубиновая дайкая. По крайней мере, я на это надеюсь. Но уже то, что мне удалось влить в мертвое яйцо достаточно энергии для его пробуждения ‑ величайшее чудо… Мне ведь только пятнадцать ‑ мой дракончик проснется только через полтора года, и то лишь в том случае, если сочтет достойным…

Вот этого я и боюсь больше всего. Нужен ли дайкаю такой слабовольный напарник? Если уж собственная мать считает меня бесполезным и ущербным!… Иногда мне кажется, что Леди Базилика была бы счастлива, если б меня вообще не было на свете.

Что я буду делать, если окажусь ненужным еще и собственному дайкаю? Наверно, придется покинуть горы. Уйти куда‑нибудь на восток и поселится отшельником в темных землях…

Нет‑нет, этого не будет. Пусть мой дайкай меня не признает, но у меня же будут Аза и Руби. Я верю, что они обе сумеют выжить. И они меня не бросят, ведь они так же одиноки, как и я…

А то, что мама и Аданика не обращают на меня внимания? Переживу. По крайней мере, постараюсь пережить. Как‑нибудь. Отец же сумел как‑то смириться с безразличием жены! Разве я хуже него?

Но Адани такая красивая… Единственная золотая в наше время! И мама считает ее очень перспективной…

Сев на корточки перед бережно обернутым яйцом, я положил ладонь на теплый рубин, закрыл глаза и представил себе свою однокурсницу. Невысокая, миниатюрная, но настолько величественная, что никто и не замечает, что ростом она уступает большинству ребят. В классе она всегда садится поближе к окну, и солнце, падая на ее волосы, заставляет те играть всеми оттенками золотого… Королева… Да, думаю, именно так и должны были выглядеть они, Королевы прошлого…

‑ Лир! Дождался! ‑ радостный возглас вырвал меня из пред‑медитации. От удивления отдернув руку от рубина, я обернулся. Секунда замешательства ‑ и я уже в объятиях бледненькой девочки.

‑ Аза, ‑ не скрывая облегчения, улыбнулся я. ‑ Вернулась?

‑ Ага, ‑ радостно кивнула она.

Я отстранил от себя девочку и внимательно всмотрелся в ее лицо. Она все еще была бледна, но выглядела уже намного лучше. По крайней мере, этот человеческий ребенок со странными драконьими глазами совсем не напоминал умирающую алмазную дайкаю. Ох, хотя на человека она, пожалуй, похожа меньше всего, скорее на зарда в промежуточной форме. Прозрачно‑белая кожа, сияющий светлый шелк волос и изящный рисунок из мелких чешуек по всей поверхности тела. Но, несмотря на всю свою "бесцветность", она почему‑то казалась удивительно красивой. Гармоничной. И ведь не скажешь, что человеческий облик для нее неродной.

‑ Лир, а, Лир, опять о своей крале думал? ‑ обиженно надув губки, протянула Аза. Вот ведь неуемное создание! Сколько раз ей уже говорил, что все равно не брошу, а она сомневается. Хотя, что я знаю о том, как себя чувствуют потерявшие напарников дайкаи?

‑ Не думаю я ни о ком! ‑ чуть раздраженно, от того, что Аза, как всегда, попала в цель, ответил я. И сразу же пожалел о своей резкости. Девочка обиженно отдернула от меня руки, хотя до этого ее и клещами от меня невозможно было оторвать.

‑ Ну и мечтай о своей недотроге! А я все равно вырасту и стану твоей женой! Вот увидишь! Потому что ты мой и только мой!

Вот вам и дайкая. Она в человеческую‑то шкуру влезла только дней пять как, а уже строит матримониальные планы на мой счет. Нет, мне лестно, конечно, такое внимание, но она же еще ребенок, ей лет семь‑восемь на вид… Да и, уверен, потом она еще десять раз пожалеет о столь поспешном решении. Аза путает благодарность и любовь. Да и страх вновь остаться в одиночестве заставляет ее пытаться сильнее привязать меня. Я совсем не то, что нужно этой маленькой дракоше.

‑ Я не могу быть только твоим, ‑ спокойно произнес я, словно пытаясь донести прописную истину до маленького капризного ребенка. Впрочем, в какой‑то мере Аза им и была. ‑ Когда‑нибудь у меня будет свой дайкай. Да и Руби, я надеюсь, все‑таки покинет свою скорлупу… ‑ я невольно оглянулся на завернутое в материю яйцо. Аза хмуро глянула в том же направлении.

‑ Она мертворожденная. Она не сможет прийти в этот мир ‑ у нее нет пары.

‑ У тебя тоже, но ты же жива, ‑ возразил я.

‑ Я переродилась. А она? Что ждет ее в этом холодном мире? Вечное одиночество? Невозможность обрести того, кто стал причиной ее рождения? Это будет жестоко, Лир. Ей лучше умереть, чем жить так. Мы не просто так не выживаем, после разрыва связи с напарником.

Старый спор. Вот как она открыла глаза, как осознала, что половина ее души погибла, так и твердит о моей жестокости.

‑ Знаешь, почему я теперь могу принимать человеческий облик? ‑ вдруг негромко спросила Аза.

Я отрицательно мотнул головой. Этот вопрос меня мучил с самого ее первого обращения, но я не решался его задать. Но если она сама поднимает эту тему ‑ значит, можно, так?

‑ Почему?

‑ Потому что только в этой форме я не чувствую себя ущербной. Мой зард подарил мне этот облик. Я унаследовала его, как вы наследуете кровь владык‑драконов.

‑ А вы? Что наследуете вы?

‑ Мы? Я думала это и так понятно. Мы наследуем их силу и их память.

Я задумчиво смотрел на Азу. Уже сам факт ее существования тянул на тему диссертации по магическим узам и целительству. Я ведь мог бы…

Вот именно на этом "мог бы" весь мой энтузиазм и исчезал ‑ не мог бы. Базилика никогда не позволит единственному сыну перевестись с престижного Факультета Искусств на Общенаучный. Да, у меня есть определенные способности, да и желание работать не с мертвой, а с живой материей мне кажется естественней… К сожалению, мама уверена, что все выходцы с ОФа это пресловутая сфера обслуги, состоящая из зардов, ни на что более не годных.

Итак, мечту стать лекарем я могу задвинуть далеко и надолго, а если точнее, то ‑ сразу выкинуть. Базилика не позволит мне стать хоть кем‑то, кроме как ее помощником в Совете. Она все еще надеется, что я стану идеальным сыном…

Эх, если бы она только знала, какие чудеса я могу создать! Если бы только поняла, что я действительно могу принести пользу всему нашему народу!…

Но это только глупые фантазии. Заметьте, даже не мечты! Потому что верить в исполнение мечты это естественно, но пытаться материализовать фантазии?… Бред! Каждый знает, что это невозможно.

‑ Лир… Лир, ты же знаешь, я могу тебя научить, ‑ негромко начала Аза, глядя на меня большими, похожими на осеннее небо глазами, ‑ Не всему конечно, но моя Роззи была как раз с Общенаучного. Я все помню, все знаю.

Я невольно улыбнулся. Опять она меня утешает. Сама же не меньше моего нуждается в крепком дружеском плече, но все равно протягивает мне руку в тот же миг, как почувствует смятение в моей душе…

‑ Все нормально, Аз. Я справлюсь. Уж как‑нибудь, но смогу совместить. Ты же знаешь, я порой бегаю на пары целителей. Конечно, нелегко урвать много времени на это, да и от мамы приходится скрываться… но я справлюсь. Честное слово, справлюсь, ‑ как можно увереннее сказал я, потрепав малышку по волосам. Аза недовольно сморщилась, но вырываться не стала. Какой же она еще ребенок. Хоть и прожила раз так в семь больше меня.

‑ Я верю, ‑ вдруг совершенно серьезно ответила дайкая. ‑ Но и ты не забывай, что я всегда буду рада тебе помочь.

Я смог лишь благодарно кивнуть. В горле стоял противный комок, и я не был уверен, что голос не подведет меня. Какая же она все‑таки хорошая… И как же мне ее жаль. Ведь раньше жила себе, делила радости и беды на двоих со своей хозяйкой, а теперь…

Богиня, да кто же мог убить ее зардию? Кому могла понадобиться смерть рядовой цветочницы? Обычной девчонки, все достоинства которой заключались лишь в смазливой мордашке, да умении создавать поющие букеты?…

Я уже не раз задавался этим вопросом, но озвучить его? Произнести вслух то, что мучает? О нет, я все еще не уверен, что мне стоит влезать в эту историю. Да и Аза явно не горит желанием поднимать эту тему… ну и ладно, потом разберусь… как‑нибудь, при случае…