Глава 23. Лозан, летучие мыши и прочее

 

Время было позднее. Плюхнувшись в кресло, Лозан зевнул. Нож, Корди и Баба выжидающе смотрели на него, словно Прабриндрах не в силах был говорить сам.

– Разговор состоялся, – сказал Лозан.

– И? – требовательно спросила Радиша.

– А ты что, думала, он запрыгает и заорет:

«Боги мои, наконец‑то!»?

– Что он сказал?

– Сказал, подумает. И это, пожалуй, лучшее из того, чего можно было ждать.

– Надо было пойти самой.

– Сестра, – вмешался Прабриндрах, – другой вообще не стал бы слушать нас, если бы его только что попытались убить.

Радиша пришла в крайнее изумление.

– Не дурачки же они, – продолжал Лозан. – Они поняли, что мы что‑то замышляем, когда мы навязались к ним в попутчики. И следили за нами так же, как и мы за ними.

Копченый, согласно своему имени, сидел в уголке, в облаках дыма. Совещание проходило в подвале дома одного из друзей Радиши, невдалеке от оливковой аллеи. Хотя пахло в подвале, скорее, загородной свежестью. Копченый приблизился к освещенному лампой кругу; сморщенное лицо его выглядело хмуро. Он подозрительно оглядел подвал.

– Что такое? – спросил Корди. Он заметно дрожал. Лебедь тоже ощутил холодок в животе.

– Не уверен… Но на секунду мне показалось, что кто‑то смотрит на меня.

Радиша переглянулась с братом и посмотрела на Лозана.

– Лозан, вот эти два чудных старика… Одноглазый и Гоблин. Жулики? Или как?

– Середина на половину. Верно, Нож? Верно, Корди?

Корди кивнул.

– Малыш, – сказал Нож. – Вроде ребенка. Жабомордый. Вот кто опасен.

– Что он такое? – спросила Баба. – Более странного ребенка в жизни не видывала. Порой он вел себя словно столетний.

– Ему может быть и все десять тысяч, – сказал Копченый. – Это бес. Я не осмелился прощупывать его, после того как он понял, что я не просто выживший из ума старик. Я не знаю, на что он способен. Но наверняка он – сверхъестественное существо величайшей силы. Загадка для меня в том, как тварь ученического уровня, этот Одноглазый, получил в свои руки власть над ним. Я превосхожу его по таланту, мастерству и образованию, но ни вызвать, ни управлять таким не смогу.

Внезапно в темном углу раздались писк и хлопанье крыльев. Вздрогнув от неожиданности, все обернулись туда. В круг света ворвались и заплясали в воздухе летучие мыши. Среди них мелькнул темным сгустком ночной тьмы некий гораздо больший силуэт – и одна из мышей оказалась разорванной пополам на лету. Затем еще силуэт прошел сквозь другую мышь. Прочим удалось вылететь наружу сквозь решетку подвального окна.

– Что за черт?! – прохрипел Лозан. – Что это?

– Вороны, – сказал Нож. – На мышей охотились.

Голос его звучал совершенно спокойно, словно вороны каждую ночь охотились по подвалам за летучими мышами – и над самой его головой.

Вороны больше не показывались.

– Не нравится мне это, Лозан, – сказал Корди. – Вороны по ночам не летают. Тут что‑то не так.

Все посмотрели друг на друга, ожидая, когда кто‑нибудь заговорит. Никто не заметил за окном силуэта леопарда, заглядывающего одним глазом в подвал. И уж тем более никто не заметил детскую фигурку, уютно развалившуюся в корзине за пределами светлого круга и довольно ухмыляющуюся. Только Копченый снова задрожал и принялся описывать плавные круги по подвалу. Его не оставляло чувство, что за ним наблюдают.

– Насколько мне помнится, – заговорил Прабриндрах, – кто‑то говорил, что встречаться поблизости от аллеи – не столь уж хорошая мысль. Помню и предложение собраться для совета во дворце, в комнате, защищенной Копченым от проникновения посторонних. Не знаю, что здесь произошло, но происхождение всего этого естественным не было, а посему я не желаю разговаривать здесь. Идемте. Уж эта‑то задержка делу не повредит. Что ты думаешь. Копченый?

Старика била крупная дрожь.

– Возможно, так будет мудрее, мой князь. Гораздо мудрее. Здесь – нечто большее, чем можно разглядеть глазами… Впредь следует считать, что за нами следят.

– Кто следит, старик? – раздраженно спросила Радиша.

– Не знаю. Но есть ли разница, Радиша? Это дело может интересовать многих. Первожрецов. Или тех солдат, которыми ты намерена воспользоваться. Или Хозяев Теней. Возможно, и некие вовсе не известные нам силы.

Все воззрились на него.

– Объясни, – приказала Баба.

– Не могу. Разреши лишь напомнить, что эти люди преуспели в одолении речных пиратов, долгое время перекрывавших реку. Никто из них не рассказывал об этом, но случайные фразы, собранные вместе и сопоставленные, свидетельствуют, что обе стороны пустили в ход магию высшего порядка.

Их – оказалась более действенной. Однако, помимо беса, при них не было ничего, указывающего на это, когда мы присоединились к ним. Если они обладают такой силой, где же она? Может ли быть так хорошо спрятана? Возможно, но я в этом сомневаюсь. Быть может, эта сила путешествует с ними, не будучи с ними, если вы понимаете, что я хочу сказать.

– Нет, не понимаем. Ты снова взялся за старые фокусы. Тщательно отмеренные дозы тумана…

– Я говорю туманно оттого, что не имею ответов, Радиша. Лишь вопросы… Я все чаще думаю: может быть, банда, которую видим мы, только иллюзия, созданная специально для нас? Горстка людей – конечно, крепких, сильных, искушенных в науке убивать – чем она могла напугать Хозяев Теней? Что так обеспокоило их? Либо они знают больше нашего, либо же больше нашего видят. Вспомните историю Вольных Отрядов. То не были просто банды убийц! А эти люди твердо решили дойти до Хатовара. Их Капитан перепробовал все способы, кроме насилия, стараясь выведать дорогу…

– Эй, Копченый? – перебил его Нож. – Ты предлагал пойти разговаривать в другое место. Может, пойдем наконец?

– Ага, – поддержал его Лебедь. – В этом клоповнике меня просто дрожь берет. Не понимаю я вас, Радиша. Вроде как вы с князем правите Таглиосом, а прячетесь в каких‑то дырах…

Радиша встала.

– Наш трон не так уж прочен. Мы правим в согласии со жрецами. И им не следует знать обо всем, что мы делаем.

– Да ведь все мало‑мальски значимые лорды и попы были нынче вечером в аллее. И все знают.

– Они знают то, что им было сказано. А сказана им была лишь часть правды.

Корди наклонился к уху Лозана:

– Слушай, кончай. Не видишь, что делается? Тут игра покрупнее простого отражения Хозяев Теней.

– Угу.

Следом за ними беззвучно, как сама смерть, кралась от одного темного закоулка к другому тварь, похожая на леопарда. Вороны скользили от ветки к ветке. А по мостовой, совершенно не скрываясь, однако оставаясь незамеченной, двигалась детская фигурка. Но летучих мышей в воздухе не было.

Предупреждение Лозан понял. Баба с братцем полагают, что борьба с Хозяевами Теней захватит и жрецов с паствой. Пока те будут отвлечены, им удастся взнуздать все государство единой уздой, и…

Он не жалел. В жрецах, действительно, не было никакого толку. Возможно, Нож что‑то затевает. Ну да, конечно. Всех их следует утопить, и тогда Таглиос избавится от своего нынешнего ничтожества.

Через каждую дюжину шагов он оборачивался. Улица позади всякий раз оказывалась пуста. И все же он был уверен, что за ним следят.

– Ж‑жжуть, – пробормотал он, удивляясь тому, что вообще влез в эти дела.