На сколько долговечны прилюдные знакомства,

И станем ли со временем друзьями?

Злодей злодействует на дружбе злостно,

А сам же первый оказался в яме.

На рухляди мотивов интернетных

И на желании жениться, выйти замуж

Подделка вклеилась и ржавые монеты,

Рецидивисты-киллеры проскальзывают даже.

«Аминь» в погибель каждому заходу,

Бренчит костями красота земная.

Лев-сатана подсунул, мол, попробуй,

Заранее о неудаче зная.

Молитва искренней с смирением и страхом.

Развеять пыль и миражи успеем,

По полной половой об пол умело трахнет

Из обещаний радужных нагонит пену.

Мечты устроиться, небеззащитной стать бы,

Как издревле все дочери земли…

Счастливым бес не делает, - с какой же стати?

Года постигшие и след свой замели.

На верхоглядстве ветер в юбку дует,

Сбекренит Интернет мозги и не таким,

И одиночество в квартире, нередко в кубе,

Когда не молимся, а на молитве спим.

Есть общий принцип Божьих откровений,

Что без совета дело вряд ли состоится.

Мы предначертанного свыше не изменим,

Задумки наши все в расстрельных списках.

С Христом когда, нам и жена в подмогу –

Примеры сочные с прохладою в пустыне.

За шагом шаг и отползёшь немного,

Жар клокотания в груди, в крови остынет.

С Христом водись и дружбу застолби.

Жених вселенной, с Кем мы обвенчались.

В святом крещении избудь своих обид,

Соедини конец с благим таким началом.

              ИгЛа (Игнатий Лапкин) 16.08.10.

 

 На сколько же мы ниже той шкалы.doc

 

На сколько же мы ниже той шкалы,

Нас отличающей от прочего и всяких прочих?

Чем отличаемся от тварей хитрых, злых, –

О них Креститель столько дней пророчит.

А сравнивать-то есть с чем и не в нашу пользу, –

В любой рептилии всего лишь ядовитость.
В таких-то кровожадность в жару свивает кольца,

И потому на кличку скотскую отнюдь не злитесь.

Давным-давно, о чём и прадед наш забыл,

Прабабка Ева побраталась с ядовитым змеем.

Он, ниспровергнутый, пустил их на распыл.

Всё испытавши, этого мы отрицать не смеем.

К своим разрядам, в красочных таблицах

Отнесены все твари, – их не упомнишь всех.

И в каждой нише-клеточке от нашего таится,

Любая мошка-блошка поднимет нас на смех.

Хоть в волка хищного заложен дикий нрав,

Но сребролюбием сей изверг не страдает.

Великий Златоуст доныне жутко прав,

Что мы не лучше сделались с годами.

О планке райской – пении Великому Творцу

Мы вспоминаем больше частью в храмах,

Когда нужда подпёрла или тянут в суд, –

Мы упираемся в свои дела упрямо.

Что мы не так уж плохи, хотя и зажились,

Смерть потрясающая лупит по шпаргалкам.

Забыв, что каждый есть бурдюк из вони, слизь,

И в самооправданье лепим чт о попало.

Лишь Дух Святой поднимет выше планку,

Дух героизма дивного и всей самоотдачи.

И Кровь Христа воздвигнет павших в славных,

Вся плоть тогда преображённо плачет.

До нас уже не раз случались чемпионы:

Давиды, Павлы, все, кто шёл на благовестье.

В молитвах и в посте, в бесчисленных поклонах.

Ленивым, праздным к раю не пролезти. 30.06.09. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

 На слове.doc

 

На слове «всем» сошлись в законе буквы:

Любить всем сердцем, совестью, душой.

На благовестие тогда бежишь обувшись,

Обнимешь всех, кто к Господу пришёл.

Не просто выдавить, что всем и без остатка

На чёрный день, чтоб не единой ссылки.

Не «всем» - в обмане сгинуть и на столько гадко,

При полном «всём» речь возвышаешь пылко.

На этом «всём» споткнулось очень много

Решивших сэкономить и солгать.

Анания с Сапфирой… вдруг подкосились ноги.

Такие вот уроки не только для салаг.

Всем сердцем – как оно захолонуло,

Узнав востребованность свыше от Творца.

И с чётками уткнулся снова в угол –

Призывы Божии не станем отрицать.

А много ли в нас крепости под старость,

Но всю её в упряжке колесничной.

До верху доброту сердечностью затарить, -

Лишь в этом подлинно отобразиться личность.

Когда подумаешь о всём, чем обладаешь,

Что эту полноту с талантами в упряжке…

Как не понятно, разве ж не балда я,

И на это ли враждебно разнаряжен?

Всё нужно преумножить и Богу посвятить,

И в любовь окутывать, ею пропитавши.

На эту заповедь нацелило святых,     

Неукоризненных, и даже самых падших.

Советоваться с плотью?! Выдержит ли плоть

Моменты отречения и сверхперегрузки?!

Враг станет жечь, топить или колоть

Столетних выживших, и кто не снял подгузник.

А ближнего любить, как бы себя,

И в каждом ближнем Бога узнавая;

За нами все, кому не лень, следят.

Иначе нелюбовь весь труд в отвал завалит.

              ИгЛа (Игнатий Лапкин). 23.08.10

 

 На смелых и честных охота открыта.doc

 

На смелых и честных охота открыта,

И как дознаю, не по осени хмурой;

С минуты, как ангел не петь стал, а рыкать,

Тогда человечеству было лишь утро.

Не знаем, каким был ухоженным Авель,

И чем досадил он сильнейшему брату.

Нож был наточен, припрятан ли камень,

Но пастырь овец не вернулся обратно.

На скромных, доверчивых сети раскинут –

Задание киллерам на тысячелетья.

Но павшим за правду слагаются гимны,

На них не повисли коварные сплетни.

Отец мой поведал о ранешних людях,

Когда их легко раскулачить сумели,

Пять лет было мне, но хотелось так плюнуть

В грабителей подлых, ограбивших смелых.

И всякая власть: мусульман, христиан,

Буддистов, язычников, даже туземцев

Не любит прозревших, выводит за стан,

Побив, распускает позорные вести.

Скульптуры убитых на постаменты,

Канонизируют, слепят акафист.

Их мощи изрезать, поганцы посмели,

На дни почитания вывесив график.

А там и тогда-то, где жили герои,

Их били, толкали взашеи с подножкой.

Потом их могилы умильно разроют,
Нетленье залижут – представить всё тошно.

А ныне – не где-то, а рядом с тобой

Ломают устои прокисших традиций.

Чего же стоишь, и не ринешься в бой

На помощь – да лучше б тебе не родиться.

За чистую веру, за Библии суть

Вступись и Господь не покинет смиренных;

Все-все мы воскреснем, предстанем на Суд,

А кто боязлив, тот при жизни в геенне.         12.10.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

 На старом и заброшенном участке.doc