Лакей при Комнатах Е.И.В. Государя Императора Николая II Александровича Степан Петрович Макаров

 

Родился 24 декабря 1879 года.

Происходил из крестьян д. Новинки Великорожской волости Боровичского уезда Новгородской губернии.

Женат, жена – Евдокия Петровна.

Дети:

• Яков (род. 24 марта 1908 года);

• Пётр (род. 6 января 1911 года);

• Михаил (род. 1 сентября 1911 года – умер 27 марта 1914 года);

• Антонина (род. 28 мая 1915 года).

На службе в Министерстве Двора и Уделов с 1 сентября 1911 года.

Определён на службу истопником Императорского Зимнего Дворца на жалование 15 руб. в месяц с 1 декабря 1900 года.

Уволен от службы 6 апреля 1901 года.

Участник Русско‑Японской войны 1904–1905 г.г.

Награждён Знаком Отличия Ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4 ст. и Светло‑бронзовой медалью «В память Русско‑Японской войны 1904–1905 года».

Определён на службу дровоносом Императорского Зимнего Дворца на жалование 17 руб. в месяц 1 октября 1906 года.

Перемещён в истопники Императорского Зимнего Дворца на жалование 1 ноября 1906 года.

Уволен от службы 16 апреля 1907 года.

Вновь определён истопником Императорского Зимнего Дворца на жалование 17 руб. в месяц с 21 сентября 1907 года.

Уволен от службы 1 апреля 1908 года.

Вновь определён истопником Императорского Зимнего Дворца на жалование 17 руб. в месяц с 21 сентября 1908 года.

Уволен от службы 1 декабря 1908 года.

Вновь определён истопником Императорского Зимнего Дворца на жалование 17 руб. в месяц с 16 декабря 1908 года.

Уволен от службы 1 апреля 1909 года.

Вновь определён истопником Императорского Зимнего Дворца на жалование 17 руб. в месяц с 1 октября 1909 года.

Уволен от службы 4 февраля 1910 года.

Определён работником к комнатам Его Величества с 1.09.1911 года.

Всемилостивейше пожалована Светло‑бронзовая медаль «300 лет Дома Романовых» (21 февраля 1913 года).

Начиная с 1913 года, в дополнение к основному окладу, как Георгиевскому Кавалеру, награждённому Георгиевским Крестом 4‑й степени, была назначена ежегодная выплата в 36 рублей.

1 августа 1917 года отправился в добровольную ссылку в Тобольск вместе с Царской Семьёй.

Уволен за упразднением Гофмаршальской Части по постановлению Народного Комиссариата Имуществ Республики от 15 января 1918 года.

Согласно Отношению Административного Отдела НКРИ за № 3843 от 4 августа 1918 года назначено единовременное пособие в размере 75 руб.

 

Глава 10

Лакей при Комнатах Е.И.В. Великой Княжны Ольги Николаевны Михаил … Карпов

 

На службе в Министерстве Императорского Двора и Уделов с 30 декабря 1895 года.

Переведён в штат прислуги при комнатах Е.И.В. Великой Княжны Ольги Николаевны с 1 января 1896 года.

1 августа 1917 года отправился в добровольную ссылку в Тобольск вместе с Царской Семьёй.

 

Глава 11

Писец Канцелярии Камер‑Фурьера Александр Петрович Кирпичников

 

Родился 7 апреля 1879 года.

Происходил из мещан г. Ливны Орловской губернии.

Женат. Жена – Наталья Ивановна.

Дети:

• Василий (род. 23 января 1907 г.);

• Георгий (род. 11 апреля 1911 г.);

• Татьяна (род. 10 октября 1914 г.);

• Леонид (род. 25 февраля 1917 г.).

Приказом по Гофмаршальской Части от 7 июля 1906 года за № 41 определён Писцом Канцелярии Камер‑Фурьера с 5 июля 1906 года.

Всемилостивейше пожалована Светло‑бронзовая медаль «300 лет Дома Романовых» (21 февраля 1913 года).

1 августа 1917 года отправился в добровольную ссылку в Тобольск вместе с Царской Семьёй.

Арестован в 1933 году по делу о так называемых «Романовских ценностях», расследуемом ЭКО ПП ОГПУ по Свердловской области.

Постановлением Особого Совещания УНКВД по Свердловской области расстрелян в 1939 году, как контрреволюционер.

 

 

Кирпичников А. П. в материалах Агентурно‑следственного дела № 2094 «Романовские ценности» 6‑го Отделения ЭКО ПП ОГПУ по Свердловской области

 

Документ № 1

 

 

Из показаний Кирпичникова Александра Петровича

 

(…) Я лично знаю, что всеми ценностями заведовала сама Александра Фёдоровна, которая [их] и прятала. Основное, я предполагаю, что находится у полковника Кобылинского, затем у камердинера Волкова, который якобы сейчас находится в Ленинграде, ну, и по‑моему быв. [ший] священник Васильев – он сам умер, а его семья: матушка и сыновья находятся в Омске. У последней семьи часть царских ценностей должна быть. Тем более, что при Колчаке по его личному распоряжению у него искали шпагу наследника Алексея Николаевича, якобы золотую,[614] но я её не видел, и меня тоже колчаковская полиция спрашивала про царские ценности и не оставил ли Николай II бумаг, каких‑либо. Но я им ответил, что ничего не знаю и не мог он мне поручить, так как я был только писарь. Я ничего не знаю и не могу больше добавить.

Протокол прочитан, в чём и расписываюсь.

 

А. Кирпичников.

О[пер]упол[номоченный] 8 Отд. [еления] ЭКО. [615] [616]

 

Документ № 2

 

 

Дополнительные показания Кирпичникова Александра Петровича

 

12 ноября 1933 г.

 

Признаю, что в своих первых показаниях скрыл от вас, что принимал участие в сокрытии и выносе бывших царских ценностей, в действительности я сам лично перед тем, как уехать царской семье из Тобольска в Екатеринбург, по поручению гувернёра Жильяра Петра Андреевича, который обслуживал наследника Алексея, вынес шпагу, которая была из жёлтого металла, золотая она или нет, я не знаю, но вся она блестела. Он меня просил вынести из арестного помещения и передать священнику Васильеву Алексею, которую я вынес, вложив в длинную коробку. Придя на квартиру к священнику Васильеву, передал последнему. В то время дома не было никого. Он её взял и унёс к себе в спальню и положил на подушку, и потом он мне говорил, что у него в спальне была переборка, так он её туда [по]ложил, так как она была обита рейкой с двух сторон, поэтому во время обыска её и не находили. Где она сейчас, я не знаю. По‑моему, она у [его] сыновей. Больше всего он доверял сыну [сыновьям!] Александру и Егору, а самой попадье не доверял, так как она была придурковатая и могла проболтать. Постоянным у него посетителем был какой‑то гость из Тобольской почтово‑телеграфной конторы.

Кроме того, по поручению камердинера Чемодурова, последний мне передал лично ему принадлежавшие ценности. Их было тоже много, так как он получал награды: одних золотых часов имел трое, кулоны, браслеты, всё это бриллиантовое (украшенное бриллиантами. – Ю. Ж.). И как он просил [меня в случае своего невозвращения] передать [эти ценности] Нагорному, [но] когда он вернулся из Екатеринбурга, то я же обратно ему вернул, а куда он [их] девал, я не знаю, так как вскоре умерла [и] его жена.[617] Только там царских ценностей не было, а лишь были личные.

Причём, когда я был в Екатеринбурге с царской семьёй до расстрела, я присвоил себе 15 мельхиоровых ложек, часть посуды с гербами и салфеток. Больше у меня ничего нет.

Все подробности о царских бриллиантовых ценностях более детально знает некто Иванов Сергей Иванович, который был прислужником при дочерях. Он всё прибирал и точно знает, какие именно были и где эти ценности. Я лично не видел, но слышал из разговоров наших служащих, что из Ленинграда была привезена бриллиантовая корона и очень дорогая. Но куда он [её] девал? Я думаю, что [она] или у камердинера Волкова, или полковника Кобылинского. Об этом должен, мне кажется, сказать Иванов Сергей Иванович. Он жил в Тюмени до 1930–1931 года.

Что касается жемчужных ожерелий, так я [их] также действительно видел у княжон, но их не выносил, они мне [этого] не поручали, и где они – я не знаю. Обслуживал царскую семью также лакей Гусев Ермолай, который сейчас в городе Томске, в финотделе. Ему хорошо известно, где сейчас Волков и что он с собой увёз, а также хорошо знает, какую роль играла приезжая служанка, но недопущенная в дом к царской семье – некто Уткина, которая имела связь с Волковым, монастырём, Гермогеном, попом Васильевым, и я слышал, что она кое‑какие ценности скрывает. Если это не Уткина, может, я путаю фамилию, то это была Николаева, их обоих надо разыскать и с них можно будет очень много ценного получить. Больше я не могу ничего добавить по этому вопросу, в чём и расписываюсь.

 

А. Кирпичников.

Допросил. [618] [619]

 

Документ № 3

 

 

Дополнительные показания Кирпичникова Александра Петровича

 

22 декабря 1933 г.

 

Сознаюсь, что на задаваемые мне ранее вопросы относительно какого‑то письма, которое я носил Гермогену, сперва я не мог вспомнить, а сейчас вспомнил, что действительно был такой случай. Дело было так: камердинер Чемодуров в марте 1918 года, перед увозом романовской семьи в Екатеринбург, позвал меня и передал большой пакет с пятью сургучными печатями и велел его передать на хранение епископу Гермогену, так как приехавший комиссар предполагал делать какой‑то обыск. Я, схватив этот пакет, завернул в газеты, и, свободно пройдя через охрану, принёс и передал епископу Гермогену. Но последний, когда я ему передавал, сказал мне, что он и сам‑то находится в таком положении, что вот‑вот [его] арестуют. Но, говорит, постараюсь спрятать, и когда я ему сказал, что мне наказано, что, когда придут из ЧК, взять этот пакет обратно, он ответил: «Ладно, приедешь и возьмёшь».

Одновременно [он] передал мне для вручения Николаю Романову письмо на двух листах, которое я принёс и вручил Чемодурову, а последний – Николаю Романову. Через несколько дней Чемодуров вернул мне переданное Гермогеном письмо и велел обратно ему передать и сходить за тем пакетом, который передал Гермогену. Я, будучи любопытен, письмо Гермогена Николаю прочитал. Насколько помню, там Гермоген просил Николая Романова, чтобы он не сдавался большевикам и крепко держался, что если большевики будут в Екатеринбурге требовать подписать какое‑либо обязательство, то не подписывать, ибо этим закрепостится большевиками Россия. Больше я не помню, что там полагалось.

Затем я пошёл к Гермогену за пакетом. Придя, уже не застал Гермогена, потому что он был арестован за тот крестный ход, который он устроил по городу. Поэтому мне пришлось обратиться к дьякону Демьяну, который мне сказал, что этот пакет находится на горе, недалеко от собора, где живёт мать с дочерью,[620] последним и передан на хранение, ибо у этой семьи всегда прятались все секретные документы и даже скрывался сам Гермоген от обысков и арестов. Придя в этот дом к этой семье, которой ни имя, ни фамилии я не знаю, и сказав, кто я такой и что мне нужен этот пакет, который хранится, она мне его выдала, и я принёс и передал обратно Чемодурову, а то письмо, которое писано Николаем Александровичем Гермогену, я не смог передать из‑за его ареста и передал на хранение монашке Аксёновой, кроме этого у ней была оставлена книжка с описанием петергофских фонтанов.

Больше ничего не могу добавить, в чём и расписываюсь.

 

А. Кирпичников.

Допросил Оперуполномоченный 8‑го Отд. [еления]. [621] [622]

 

Документ № 4

 

 

Дополнительные показания Кирпичникова Александра Петровича

 

31 января 1934 г.

 

В дополнение к ранее данным мною показаниям в отношении ожерелья (нитка жемчуга) могу добавить следующее: в 1918 году, в конце февраля или в марте месяце в г. Тобольск приезжала фрейлина баронесса Буксгевден, имя‑отчество не знаю, и комнатная девушка Николаева, имя‑отчества не знаю. Целью приезда обеих их было устроиться в доме Романовых, но отрядом охраны в дом Романовых допущены не были и устроились жить в г. Тобольске на частных квартирах. Буксгевден и Николаева в г. Тобольске жили до тех пор, пока не была увезена семья Романовых в г. Свердловск. Тогда, когда семья Романовых была увезена, а вскоре и расстреляна, Буксгевден и Николаева из Тобольска уехали. За время проживания в г. Тобольске Николаева имела связь через Волкова А. А. с Александрой Фёдоровной и епископом Гермогеном, а что именно за связь, для меня неизвестно, такая же связь через Волкова и фрейлину графиню Гендрикову была и у баронессы Буксгевден.

За этот период проживания в г. Тобольске комнатной девушки Николаевой, я у ней на квартире был два раза, первый раз я её дома не застал, а второй раз мной лично ей был передан небольшой свёрток бумаги, в который мной же было завёрнуто ожерелье (нитка жемчуга).

Сделано мною это дело [было] по поручению Ольги Николаевны, которая мне передала это ожерелье. Больше Николаевой я, как мне помнится, ничего не передавал. Также я припоминаю, что Буксгевден тоже что‑то носила, переданное мне дочерями Романовых, а что именно, сказать не могу, так как последние мне [всё это] передавали в завёрнутом виде. Насколько мне известно, Буксгевден уехала за границу, а Николаева, как будто бы, проживает в Ленинграде.

Больше показать ничего не могу.

Записано с моих слов, верно, мною прочитано [в чём] и расписываюсь.

 

А. Кирпичников.

Допросил. [623] [624]

 

Документ № 5

 

Протокол допроса Кирпичникова Александра Петровича

8 марта 1934 г.

Во изменение к ранее данным показаниям в отношении жемчужного колье могу показать следующее: в своих показаниях я показывал, что жемчуг мной был передан комнатной девице Николаевой. Тогда, когда я был на очной ставке с Николаевой, то убедился, что ошибся в том, что жемчуг мной был передан не Николаевой В. В., а Романовой Анне Павловне. В этом я убеждён, и ещё раз подтверждаю, что действительно свёрток, в котором находился жемчуг, мной лично был передан Романовой А. П. на её квартире, так как я его принёс на её квартиру. Романова А. П. в это время проживала по ул. Свободы на частной квартире.

Больше показать ничего не могу.

Записано с моих слов верно, мне прочитано, в чём и расписываюсь собственноручно.

 

А. Кирпичников.

Допросил. [625] [626]

 

Документ № 6

 

 

Из характеристики ПП ОГПУ по Уралу на укрывателей ценностей царской семьи

 

Не ранее января 1934 г.[627]

 

Сов. секретно

Кирпичников А. П. быв. [ший] личный писец при дворе Николая Романова и в период нахождения царской семьи в Тобольске в ссылке, выполнял роль особо доверенного лица Николая II‑го. Непосредственно переданный опечатанный пакет за пятью сургучными печатями от Николая Романова передал на хранение бывшему епископу Гермогену в городе Тобольске, вынес золотую шпагу наследника Алексея и передал на сохранение бывшему духовнику царской семьи в Тобольске Васильеву Алексею. Дочерью Николая Романова – Ольгой Николаевной было надето на шею очень крупное ожерелье из жемчуга, которое Кирпичников А. П. также вынес из арестного помещения, где находилась царская семья, причём, не отрицая, что ожерелье выносил, заявляет, что не может вспомнить, где оно находится и кому передано на хранение.

Кроме того, несмотря на категорическое запирательство в течение нескольких месяцев о получении от Николая Романова пакета и передачи [его] Гермогену, будучи только уличён в этом прямыми фактами личных (очных. – Ю. Ж.) ставок других в[алю]тодержателей, признал, что находится у бывшей монашки в Тобольске Н. П. Козловой. (По выяснению этого обстоятельства и следствия 13/I [19]34 года установлено, что Козлова умерла.)

Агентурные сведения устанавливают сильную боязнь Кирпичниковой Натальи Ивановны за сына Василия Александровича, который может при аресте разболтать все секреты.

Данные следствия определённо устанавливают злостное укрывательство Кирпичниковым ценностей царской семьи. И если к этому присовокупить, что, будучи в Тобольске во время контрреволюционного восстания местной буржуазии в период 1920–1921 г.г.[628] и захвата власти, Кирпичников А. П. являлся активным участником этого восстания, боролся против Советской власти с оружием в руках, сражаясь в окопах (с пикой и ружьём), то со всей очевидностью видна роль Кирпичникова не сдавать царских ценностей большевикам, как ненавистной власти.

 

Нач. [альник] ЭКО ПП ОГПУ по Уралу Самойлов

Нач. [альник] 8 От. [деления] ЭКО Шумков [629]

 

Глава 12

Лакей 1‑го разряда Франц Антонович Журавский

 

Родился 5 сентября 1865 года.

 

 

Происходил из крестьян д. Цепелин Глазовской волости Пултусского уезда Ломжинской губернии.

Женат. Жена – Мария Ивановна.

Дети:

• Бронислав (род. 20 июля 1898 г.);

• Елена;

• Ванда.

• На военной службе с 3 января 1887 года.

Ефрейтор (май 1890 г.)

По Гофмаршальской Части с 3 октября 1890 года. Лакей 2‑го разряда.

Высочайше разрешено принять и носить Золотую малую медаль Эмира Бухарского (16.04.1893 г.).

Всемилостивейше пожалована Серебряная медаль «В память царствования Императора Александра III» (26.02.1896 г.).

Всемилостивейше пожалована Серебряная медаль «В память Священной Коронации Императора Николая II» (26.05.1896 г.).

Высочайше разрешено принять и носить:

• Сиамскую Серебряную медаль (27.03.1898 г.);

• Саксен‑Кобург‑Готскую Серебряную медаль (1.02.1899 г.). Приказом по Гофмаршальской Части назначен Лакеем 1‑го разряда с 14 апреля 1902 года. Высочайше разрешено принять и носить:

• Австро‑венгерский орден Франца Иосифа – Серебряный крест с короной «За заслуги» (20.08.1904 г.);

• Гессенскую Серебряную медаль (20.08.1904 г.).

Всемилостивейше пожалована Светло‑бронзовая медаль «300 лет Дома Романовых» (21 февраля 1913 г.).

1 августа 1917 года отправился в добровольную ссылку в Тобольск вместе с Царской Семьёй.

 

Глава 13

Лакей 2‑го разряда Григорий Иванович Солодухин

 

Родился 17 ноября 1877 года.

Женат. Жена – Евдокия Прокофьевна.

Дети:

• Ольга (род. 28 июня 1899 г.);

• Владимир (род. 18 мая 1901 г.).

На службе в Министерстве Императорского Двора и Уделов с 1 июня 1895 года.

Всемилостивейше пожалована Серебряная медаль «В память Священной Коронации Императора Николая II» (26.05.1896 г.).

Высочайше разрешено принять и носить Австро‑венгерский орден Франца Иосифа – Серебряный крест с короной «За заслуги» (20.08.1904 г.).

Всемилостивейше пожалована Светло‑бронзовая медаль «300 лет Дома Романовых» (21 февраля 1913 г.).

Многократно штрафовался за вычетом из месячного жалования.

1 августа 1917 года отправился в добровольную ссылку в Тобольск вместе с Царской Семьёй.

 

Глава 14