В которой мое настроение ухудшается с каждой секундой

 

Без десяти шесть папа въехал на своем «фольке» на территорию МГУ. Мы покатили по улице Академика Хохлова, в конце которой высился первый гуманитарный корпус. Я бросила завистливый взгляд на «Кафемакс», куда мы пошли бы с моими друзьями‑мангаками после прогулки по Нескучному. Они бы послушались супермастера и приняли мои рисунки, я знаю! А затем мы выпили бы по коктейлю за наши комиксы. А какие в «Кафемаксе» омлеты с сыром, м‑м‑м! Это вам не мамин супчик.

 

Я с трудом оторвалась от созерцания стеклянной витрины «Кафемакса» и уставилась на первый гуманитарный. Ну, привет, страшилище тоскливо‑фиолетовое.

Кстати, для меня фиолетовый – цвет депрессии.

Здание смотрелось еще более уныло на фоне золотистых кленов и рыжих рябиновых гроздей.

– Не грусти, – утешил меня папа, паркуя машину у заднего входа в первый гуманитарный, – это у тебя от неуверенности в себе. Ты думаешь, что ты не сможешь. А ты начни работать – и все получится. Даже интересно станет.

– Угу, как же.

– Мне было бы интересно, – сказал папа, рассматривая студенток, пробегающих мимо с книгами под мышками.

– Может, ты двинешь вместо меня? Вот твоя Шпигенталь‑Розен обрадуется!

– Не дерзи. Мне хорошо быть самим собой.

– Жаль, что мне нельзя быть собой, – прошептала я и выскочила из «фолька».

Нацепила капюшон «кенгурушки» и двинулась по тропинке в обход здания.

– Ты куда? – крикнул мне вслед папа.

– А ты как думаешь?

– А ты не сбежишь?

Я обернулась. Две молоденькие студентки, проходящие мимо папы, захихикали и уставились на его «Фольксваген».

– Как я сбегу? Там же забор!

– Тогда почему не зайти с заднего входа?

– Он закрыт. Ты, видно, давно студентом был, ПАПА!

Студентки перестали хихикать и отошли.

– До встречи дома, ПАПА! Передай МАМЕ спасибо за суп, – продолжала потешаться я.

– Сама передашь. Я тебя подожду в «Кафемаксе». Тамошний омлет, говорят, неплох.

Я воздела руки к небу и побрела ко входу, стараясь надышаться славным осенним запахом свободы. В воздухе ощущалось и что‑то еще. Запах костра, вот что. Наверное, жгут кучи листьев за спортивным полем. Я прикрыла глаза и снова глубоко вдохнула. А когда открыла глаза, то подпрыгнула. Впереди шел Прозрачный.

 

Несколько недель назад у моих комиксов появился виртуальный поклонник. Вместо имени всего одна буква – «Z». Он подверг мои рисунки, выставленные на «Создай_комикс», тщательному разбору, из которого следовало, что мои комиксы гениальны настолько, что хоть сейчас – в печать.

Я вежливо поблагодарила, но особого внимания на поклонника не обратила. До тех пор, пока друзья не обозвали меня предательницей за американские мотивы. Меня осудили, кроме этого виртуального поклонника. Z по‑прежнему разбирал мои комиксы и находил в них все больше и больше достоинств.

Устав от перебранки с друзьями, я согласилась на встречу с Z. Мне хотелось подпитаться энергией его комплиментов, почувствовать уверенность в том, что я делаю. Встречу назначили у МГУ, в котором учился мой поклонник.

 

Я уточнила у Z по аське: «Ты высокий?»

«Выше тебя», – уверенно заявил он. На встречу я не шла – летела. Одна из моих основных проблем с мальчишками в том, что я выше любого сверстника на голову.

 

Это было мое первое свидание по Интернету. Оно же – последнее.

Парень, скрывавшийся под ником Z, испугал меня до смерти. Страшно худой, будто после жуткой болезни, он подлетел ко мне у входа в гуманитарный корпус и протянул длинную костлявую руку, торчащую из рукава черного балахона, похожего на кимоно.

Другой рукой он отбросил с головы капюшон. У меня перехватило дыхание при взгляде на его узкое бледное лицо с острым носом и огромными прозрачно‑голубыми глазами.

Ветер растрепал его светлые волосы. Тонкие губы скривило подобие улыбки. Мое сердце подпрыгнуло. Мне показалось, что сейчас он приблизится и поглотит меня своими глазами‑озерами. Он действительно оказался высоким. Высоким вороньим пугалом.

– Я вижу твою судьбу, – прошептал он и дотронулся до моего лба.

Страх пронзил меня от макушки до пяток. Я бросилась бежать.

– Скоро тебе потребуется моя помощь! – донесся до меня его глухой подвывающий голос.

 

Я не видела Прозрачного несколько месяцев. Во всех социальных сетях сразу занесла в черный список. И вот – пожалуйста. Ветер несет мне его навстречу. У меня закололо в ладонях от ужаса. Я быстро осмотрелась. Спрятаться негде – деревья слишком редкие, а за ними – действительно забор. За корпусом меня ждет папа.

Что ж, выхода нет. У меня есть одно странное умение, самое время его использовать.

Я поспешила к бассейну, установленному перед корпусом. Он был пуст, воду уже слили. Осталась только грязная лужица. Сколько тут глубины, метра два с половиной?

 

Я спрыгнула. Грязь полетела во все стороны. Жалко кеды и джинсы. Но умение проверено – все действует.

Я научилась этому в Америке у одного уличного танцора, выплясывающего на дорожке Центрального парка. Он показал мне, как прыгать с высоты и не отбить пяток. Мой личный рекорд – три с половиной метра. Хотя танцор утверждал, что можно прыгать и с пяти. Главное – правильно сгруппироваться. Большой высоты все‑таки побаиваюсь.

 

Зато сейчас я спрыгнула очень удачно. В бассейне пережду, пока пройдет Прозрачный. Правда, я опоздаю на занятия, но лучше выслушать выговор Анны Семеновны, чем очередное прорицание (или проклятие?) Прозрачного.

Наконец, по моим прикидкам, это пугало должно было пройти. Я взялась за лестницу и вдруг, к своему ужасу, обнаружила, что она сломана! Перекладины треснули и отошли от основной части. Ох! Что мне делать?! Прыгать‑то я умею, а вот вылезать... Придется звонить папе и терпеть позорный подъем с папиной помощью. Если рядом опять окажутся какие‑нибудь студентки – засмеют. Я достала мобильный. Связь не работала.

– Помочь? – послышался тихий голос сверху.

Я подняла глаза. На краю бассейна лежал Прозрачный и протягивал мне худую руку. Я нервно хихикнула:

– Ты? Да ты такой легкий. Я тебя утяну вниз.

Его рука не дрогнула. Я вздохнула и подпрыгнула. Ухватилась за его руку. Ледяная, как лестница, по которой я собиралась взобраться. Странно, но он вытянул меня одним махом. Ничего себе силач. Я встала, попыталась отряхнуть джинсы. Бесполезно. Он тоже поднялся, легко, как бумажный человечек‑оригами. Стараясь не смотреть в его прозрачные глаза‑озера, я открыла рот, чтобы поблагодарить.

– Бойся двуличных людей, – перебил он меня, снова прикоснувшись к моему лбу.

– Псих! – вырвалось у меня вместо благодарности.

Я развернулась и помчалась к корпусу. Это все из‑за папы! Если бы он не настаивал на подготовительных занятиях по фонетике, я никогда бы больше не встретила это чудовище.

А знал бы папа, какое унижение ждет меня в корпусе. Папе никогда не приходилось иметь дело с рыжим охранником. Я всегда попадаю в его смену. Вместо того чтобы просто спросить, куда я иду, и записать данные моего паспорта, этот молодчик всегда издевается надо мной.

– Ты еще не студентка? Абитуриентка? А почему? Вроде немаленькая уже. Какой у тебя рост? Метра два небось?

Я его ненавижу. Но что я могу ему ответить?! К тому же вдруг он не пустит меня на занятия, если я скажу что‑то в ответ.

 

В расстроенных чувствах я вошла в гардеробную и закашлялась от густого запаха хлорки.

– По грязи бегала? – сердито окликнула меня гардеробщица со странным свекольным цветом волос, елозившая щеткой под лавкой, – натоптала‑то, ужас! Я только что пол вымыла!

Она не больно стукнула меня грязной половой тряпкой по новеньким серебристым кедам. Красавица‑блондинка в красном кожаном плаще, причесывающаяся возле зеркала, глянула на меня и хмыкнула. Я сжала в кулаках шнурки «кенгурушки» и поспешила к лестнице, где на верху, на площадке, стоял стол рыжего охранника.

У лестницы я поскользнулась на только что вымытом полу и чуть не упала.

– В облаках витаешь? – крикнула мне гардеробщица вслед, – смотри под ноги! Студентка!

Вместо того чтобы смотреть под ноги, я зажмурилась и потопала наверх, в ожидании новых насмешек от Рыжего. Но он молчал. Опираясь на перила, я добралась до его стола и открыла глаза. К моему удивлению, Рыжий сидел не один. Рядом с ним устроилась женщина в милицейской форме. Ее глаза были подведены стрелками, а волосы на голове закручены в строгий пучок.

– Вы уверены, что не разглядели этих людей? – спросила она.

– Дамочка, я вам восемь раз сказал – нет! – сердито ответил Рыжий.

– Вы поосторожнее, – предупредила она, – между прочим, охрану тоже можно привлечь за халатность.

– Меня? – возмутился Рыжий, – за халатность?! Я вам преступников описал, а вы меня привлечь хотите?

– Вы проявляете неуважение к представителям закона, – угрожающе сказала женщина, – отвечайте на мои вопросы. Больше от вас ничего не требуется! И преступниками этих людей называть не надо.

– Потому что вы их еще не поймали?

– Потому что они просто могли мимо идти!

«Так тебе и надо, – мстительно подумала я про Рыжего, – это тебя судьба за все гадости наказала, которые ты говорил». Мой страх испарился. Я незаметно сунула паспорт обратно в сумку и двинулась к лифту.

– А вы кто? – строго окликнула меня милиционерша, – студентка?

– Студентка! – с вызовом подтвердила я, – вон, гардеробщица меня знает!

– Погоди‑ка, – начал Рыжий, – какая же ты сту...

– Вот вы затычка в каждой бочке! – раздраженно сказала милиционерша, – отвечайте на мои вопросы. Больше от вас ничего не требуется.

 

Выйдя из лифта, я почувствовала запах чего‑то сгоревшего.

Свернула в коридор и столкнулась с заведующей кафедрой перевода Лилией Леонтьевной. К запаху гари примешался густой конфетный запах духов, исходивший от кружевного платка, которым Лилия Леонтьевна зажимала нос. Несмотря на нежное имя, эта высокая блондинка в очках‑стрекозах, затянутая в леопардовый тренч, слыла самым строгим и придирчивым экзаменатором. Мне поступать в МГУ через два года, но я уже молюсь своим нарисованным богиням из комиксов, чтобы ее не принесло на мой экзамен.

Я быстро поздоровалась, намереваясь проскочить мимо.

– Вот она! – неожиданно взвизгнула Лилия, ткнув в меня длинным пальцем с ярко‑накрашенным алым ногтем.

«Она что, знает меня, несчастную абитуриентку?» – удивилась я.

– Да, да, – скрипучим голосом подтвердила Анна Семеновна Розенталь‑Шпигель, выплыв из темного коридора.

Анна Семеновна, похожая на старенькую божью коровку, подплыла к Лилии и убрала ее палец от моего носа. Она погладила Лилию по руке, словно успокаивая.

– Она, она, – пробормотала Анна Семеновна.

Лилия вырвала у нее руку и схватила меня за подбородок.

– Я гарантирую поступление на мой факультет, – прошептала она мне, – без экзаменов! Но найди мне ее!

– Мы найдем ее, – проскрипела Розенталь‑Шпигель, снова убирая руку Лилии от меня, – мы обещаем. Гаянэ, дорогая, идите в конец коридора, в ту аудиторию, которую обычно занимают наши коллеги из Кореи. Подождите меня в ней.

– А кафедра? – растерянно спросила я.

– А кафедру обокрали! – завизжала Лилия и схватилась за голову.

Я испуганно отскочила и помчалась в конец коридора. В голове роились вопросы. Кого мне надо найти? Почему я поступлю без экзаменов? Кто‑то обокрал кафедру? И поджег, судя по запаху.

А еще мне никак не удавалось отвязаться от мысли: как Розенталь‑Шпигель читает лекции таким жутким скрипучим голосом?

 

Глава 3,