Глава IX сообщники похитителя

К

оврова-Водкина недавно проснулась. Она вообще вставала довольно поздно, а тут еще новогодние (треволнения и успокоительные лекарства... Словом, в час дня хозяйка дачи номер три, облаченная в темно-синий халат с золотым шитьем, пила в столовой утренний кофе. Рядом с ней за столом гордо восседала домработница-снайпер. Татьяна Филимоновна как раз только что приняла вахту после выходного, и Наталья Владимировна настояла, что завтракают они сегодня вместе. Ей требовался собеседник.

— Степаныч что-то у нас совсем, — выслушав историю о трагическом аресте Арнольдика, заметила Филимоновна. — Пора его...

Домработница-снайпер не договорила. Вид у нее, однако, сделался очень гордый. Сейчас она явно мыслила категориями военного времени.

Таким вообще на земле не место, — наконец веско проговорила она.

Тесто? — переспросила Коврова-Водкина. — Ах, — капризно махнула она рукой. — Ну почему вы все жизненные проблемы к готовке сводите? Давайте о тесте потом.

— Да я говорю: таким, как Степаныч, на нашей земле не место! — крикнула Филимоновна в самое ухо хозяйке.

— Помилуйте, вы же вроде дружили? — удивилась та.

— Теперь не дружим, — громко и веско отмела малейшие предположения о связи с врагом Филимоновна. — Он меня в Новый год на морозе едва из ружья не угрохал.

— Это, конечно, с его стороны очень дурно, — согласилась Коврова-Водкина. — Однако его демарш в отношении нашего Арнольдика вообще ни в какие ворота не лезет. Ах, Арнольдик, — всплеснула она руками. — Какой милый и деликатный молодой человек. Помню, у меня был в молодости похожий друг, — отхлебнула она солидный глоток кофе с молоком. — Так вот, мы с ним как-то в одном блестящем обществе... Там, знаете, Татьяна Филимоновна, собрался почти весь московский бомонд тех лет. Даже Иванов с обезьянами...

— С какими обезьянами? — заинтересовалась домработница.

— Что-что вы, милочка? — переспросила Коврова-Водкина.

— Говорю, что за такой Иванов с обезьянами? — крикнула на всю столовую Филимоновна.

— Иванов? — с удивлением посмотрела на нее хозяйка. — Никакого Иванова не помню.

— Ах ты, Господи, — тихо посетовала Филимоновна. — Главное, такая умная женщина...

Она собиралась вновь задать вопрос по поводу загадочного Иванова с обезьянами, но тут из передней послышался звонок.

— Пойду открывать, — нехотя поднялась со стула домработница-снайпер.

— Кровать уберете потом, — с барственной щедростью произнесла Наталья Владимировна. — Сперва надо кофе допить.

Филимоновна только охнула и без дальнейших объяснений устремилась к входной двери.

— Вы? — увидав Петьку и Настю, скорчила кислую мину домработница-снайпер.

Тут она неожиданно вспомнила, что виновата перед Петькой. Губы ее растянулись в улыбке, и она совсем другим тоном добавила:

— Петечка? Хорошо, что зашел! Водкиной как раз сейчас кто-нибудь нужен для общества. Проходите, ребятки!

Петька и Настя в сопровождении Филимоновны прошли в столовую.

— Приветствую юное поколение, — помахала хозяйка им левой рукой, в которой у нее был надкушенный рогалик с маслом и джемом. — О-о! — пригляделась она внимательно к Насте. — Мы с тобой вроде бы уже где-то встречались.

— Ну, конечно же! — улыбнулась рыжая девочка. — Мы с Петькой, Димой и Машей У вас прошлым летом часто бывали.

— Ах, как я могла забыть? — воскликнула радостно Наталья Владимировна. — Вы же у меня еще череп брали взаймы. И проводили мистический эксперимент согласно итоговому труду моего несчастного Аполлинария, — вдруг прорезалась память у Ковровой-Водкиной. — Садитесь, друзья мои! Будем вместе пить кофе, — указала она ребятам на стулья по правую и левую свою Руку.

Настя резко опустила голову вниз. По некоторым конвульсивным движениям Петька понял, что девочку душит хохот.

— С ума, что ли, сошла? — тихо шикнул он на нее.

— Ч-череп, — выдавила из себя Настя и бегом бросилась в гостиную.

— Извините, Наталья Владимировна, я сейчас, — быстро проговорил Петька.

— Какой газ? — не расслышала Коврова-Водкина. — Татьяна Филимоновна, — строго посмотрела она на домработницу. — Проверьте плиту. Мои юные друзья уверяют, что пахнет газом.

— Черт их там разберет, чего они уверяют, — сварливо откликнулась домработница-снайпер, но все же послушно отправилась на кухню.

Петька, не дожидаясь лучших времен, выбежал в гостиную. Там зашлась в хохоте Настя.

— Знаешь, мне надоели твои дурацкие штучки, — сердито потряс ее за плечи Петька.

— Ч-череп втор-рого мужа, — пробормотала Настя сквозь смех. — Я вспомнила, как мы его к-клеили.

Едва она это произнесла, Петька тоже сломался. И упал в соседнее кресло. С черепом прошлым летом действительно вышла история. Петька его уронил. От черепа откололся солидный кусок, который друзья прилепили на место с помощью японского суперклея. Получилось совсем почти незаметно.

— Куда вы исчезли, друзья мои? — крикнула из столовой Коврова-Водкина.

— Пойдем? — несколько успокоился Петька.

— Давай, — поправила сбившиеся волосы Настя. — А, кстати, где он?

— Кто он? — спросил Петька.

— Да череп, — готова была зайтись Настя от нового приступа смеха.

— А ведь правда, — с удивлением поглядел Командор на книжную полку, где этот череп неизменно стоял с той самой поры, как появился у доктора Водкина. — Может, его грабитель спер? Хотя нет, — вспомнилось мальчику. — Череп позавчера был на месте.

— Значит, гулять отправился, — сквозь смех сказала Настя. — К друзьям на кладбище. Новый год все-таки. И погода хорошая. — Петька опять рухнул в кресло.

— Друзья мои? Где вы?

На этот раз дело вопросом не ограничилось. Из столовой решительной поступью двигалась Коврова-Водкина.

— Кончай, Настя! — взял себя в руки Петька. — Иначе нас сейчас отсюда выгонят.

— Ну, где же вы? — предстала им в полном царственном блеске Коврова-Водкина. Седые волосы ярко подсинены. В тон им — синий халат, шитый золотом. И золотые тапочки. Петька подумал, что именно так должны выглядеть старые вдовствующие императрицы.

Командор уже хотел было объяснить долгое их пребывание в гостиной какой-то чушью, типа того, что Настя поперхнулась, а он, Петька, колотил ее по спине. Но он даже рта не успел раскрыть. Дверь бывшего кабинета профессора Водкина широко распахнулась. В гостиной возник Арнольдик.

На нем болталась неимоверной ширины пижама в бело-зеленую полоску, туго перехваченная на талии бельевой веревкой. Видимо, только поэтому с третьего жениха Светланы не падали брюки. В руках Арнольдик держал череп, который с большим интересом разглядывал.

— Странное дело, — не отрывая взгляда от черепа, произнес третий жених. — Тут явно какое-то ранение, — ткнул он пальцем именно в то место на костяном затылке, где прошлым летом Петька прошелся суперклеем. — И что меня удивляет, — продолжал Арнольдик. — Кость треснула, но не развалилась.

— Вещь старинная, — как раз вернулась из кухни домработница-снайпер. — Могла дать трещину уже после смерти владельца.

— А вы что по этому поводу думаете, а, молодые люди? — воззрился Арнольдик на Петьку и Настю.

Ребята поняли: научный комментарий Филимоновны третьего жениха не устроил. Однако ничем, со своей стороны, порадовать Арнольдика не могли. Петька оказался в силах лишь неопределенно повести рукой и весьма невежливо отвернуться. Настя уткнулась лицом в подушку кресла и как-то странно вздрагивала.

— По-моему, этой девочке плохо, — нацепив на нос очки, по-своему расценила ситуацию Коврова-Водкина.

— Да, она что-то с утра на горло жалуется, — поспешно подтвердил Петька.

— С этим надо бороться, — решительно проговорила Коврова-Водкина. — Татьяна Филимоновна! Принесите из моей спальни «Эфералган». Очень эффективное средство против любых простуд.

— Нет, нет, мне уже лучше, — настроилась наконец под угрозой терапевтического воздействия на серьезный лад девочка.

— Смотри, — покачала головой хозяйка Дачи. — А то замечательные таблетки. Мне наш Арнольдик вчера привез.

Третий жених, по-прежнему созерцавший с блаженной улыбкой череп, удостоился ласкового взгляда будущей тещи.

— Как идет ему пижама моего незабвенного второго супруга! — была, по всей видимости, вполне удовлетворена Коврова-Водкина внешним видом Арнольдика. — Просто один размер.

Ребята переглянулись. По их мнению, в эту пижаму можно было поместить еще двух Арнольдиков. Третий жених вдруг поставил череп на книжную полку и спешно скрылся в бывшем кабинете Вадима Леонардовича.

Дело в том, что Коврова-Водкина вчера уговорила его остаться ночевать. Светлана тоже на этом настаивала. Арнольдик сдался и весь вечер до поздней ночи был принужден вести непрерывную беседу с Натальей Владимировной. Стремясь хоть немного скрасить существование, он начал смешивать коктейли. Это его довело вчера до такого состояния, что он установил какие-то особо доверительные отношения с черепом. В результате Арнольдик даже унес его в кабинет, положил рядом с собой на подушку, и они вместе так проспали всю ночь. Наутро череп был в полном порядке, а вот у третьего жениха голова просто раскалывалась.

— Чудесный юноша, — продолжала Коврова-Водкина расхваливать третьего жениха ребятам. — Умный, тонкий, красивый и очень ласковый. Вот остался вчера охранять меня от грабителей.

— Кстати о грабителях, — смог наконец уловить момент Петька. — Я вот подумал, Наталья Владимировна, к вам случайно...

Договорить ему не удалось. В прихожей несколько раз подряд позвонили.

— Пойду-ка сама открою, — бодрым шагом направилась к двери Коврова-Водкина.

Вскоре она вернулась. За ней в гостиную вошел капитан Шмельков. Петька и Настя с изумлением на него посмотрели. Таким Алексея Борисовича они еще никогда не видели. Щупленький капитан сиял. Глаза его вдохновенно блестели. Ребята заволновались. Неужели Шмельков раскрыл преступление и нашел шкатулку?

— О! Петька! Настя! — широко улыбнулся Алексей Борисович. — Аида тачку смотреть!

Не дожидаясь, пока за ним кто-нибудь последует, капитан побежал на улицу.

— Что там еще такое? — повернулась Коврова-Водкина к домработнице.

Та, и сама не слишком-то разобравшись, в чем дело, ответила:

— Какая-то тачка. Капитан поглядеть зовет.

— Как вертолет? — с прыткостью молодой газели устремилась на улицу Коврова-Водкина.

— Куды голая на мороз? Оденься сперва! — крикнула Филимоновна, но призыву ее никто не внял.

Мгновенье спустя все высыпали на крыльцо. Исключение составил лишь третий жених. Он в это время с понурым видом глотал вторую таблетку от головной боли. Перед крыльцом стояли голубые «Жигули».

— Красавица, а? — с гордостью простер руку к машине капитан Шмельков.

— А вертолет где? — разочарованно осведомилась Коврова-Водкина.

— Вертолет у нас в будущем, — серьезно ответил Алексей Борисович.

— Не поняла, — сказала Наталья Владимировна.

— Да нет у его вертолета! Нету! Машину показывает! — гаркнула по-военному домработница-снайпер.

— Что-то холодно, — поежилась с недовольным видом Коврова-Водкина. — Я пойду.

— Во, во! В дому тебе лучше! — горячо поддержала ее Татьяна Филимоновна. Хозяйка ушла.

— Бизнесмен к Новому году милиции подарил, — стал объяснять присутствующим капитан Шмельков. — Мы его фирму от банды одной избавили. Там у него был наезд за наездом. Ну вот он в благодарность и...

Автомобиль был не новый. Кое-где кузов тронула ржавчина.

— Конечно, не первой свежести, — сказал по этому поводу капитан, — но еще зверь. Главное, я теперь при транспортном средстве. И дела совсем по-другому пойдут. Эй, — посмотрел он на Петьку. — Хочешь мотор послушать?

Петька вообще-то не очень увлекался автомобилями. Но разочаровывать капитана не стал.

— Конечно, хочу.

Капитан завел машину. Дал газ. Мотор взревел.

— Чуешь? Зверь! — перекрывая шум двигателя, воскликнул Алексей Борисович.

— Мы очень рады за вас, — улыбнулись Петька и Настя.

— Правда? — блеснули глаза у капитана Шмелькова. — Ну, ладно, — заглушил он мотор. — Я вообще-то по делу, — продолжал он уже совсем другим тоном. — У меня ряд вопросов к хозяйке по поводу ограбления.

Он быстро поднялся на крыльцо. Юные детективы поспешили следом за ним.

— Вы раздевайтесь, — любезно показали на вешалку Петька и Настя. У них как-то совершенно вылетело из головы, что они не у себя дома.

— Раскомандовались! — немедленно отреагировала Филимоновна. Она неизменно стояла на страже своих интересов.

Шмельков было опешил и принялся вновь застегивать форменную шинель.

— Да ты раздевайся, Леша, — подбодрила его Филимоновна. — К тебе это не относится.

Наконец все вновь оказались в гостиной. Арнольдик тоже уже был там. Пижаму профессора Водкина он сменил на собственные джинсы и свитер. Однако голова у него трещала по-прежнему.

— Здравствуйте, — с жалобным видом пожал он руку капитану Шмелькову.

— Видите, до чего моего будущего зятя Иван Степанович довел? — возмущенно поведала Коврова-Водкина. — Он принял Арнольдика за шпиона и заподозрил в краже бесценной шкатулки.

— Говорил я ему: шпионы твои — ерунда, — проворчал Алексей Борисович. — Обыкновенный висяк.

— Какой мертвяк? — с ужасом посмотрела на него Коврова-Водкина. — Неужели кого-то убили?

— Пока еще нет, — бодро отреагировал капитан. — Я просто к вам с вопросами. Нужно правильное направление этому делу придать. Раз я уж теперь при транспортном средстве, хочу стопроцентной раскрываемости на своем участке добиться.

— Стопроцентной раскрываемости, молодой человек, не бывает даже в благополучных цивилизованных странах, — внезапно проявила редкое здравомыслие Наталья Владимировна. — А уж в нашей России с ее бардаком и подавно...

— Ну, конечно, я малость хватил, — засмущался Алексей Борисович. — Однако с вашим грабежом поставлю работу на деловую основу.

— Да, Алексей Борисович, уж постарайтесь, — сказала Коврова-Водкина. — В противном случае мир лишится великих открытий.

— Вот с этой целью, чтоб не лишился, я к вам в настоящее время и прибыл, — очень серьезно проговорил капитан. — Главное мне на сегодня — уяснить вопрос посетителей.

Настя и Петька переглянулись. Похоже, им оставалось лишь тихо сидеть и слушать.

— Вопрос похитителей? — гневно сверкнули глаза у Ковровой-Водкиной. — Вы что же, воображаете, будто я с ними беседовала? И на вопросы их отвечала? Да если бы только они посмели при мне унести шкатулку с фамильным наследием, я бы жизнь положила на ее защиту!

— Да ты, Водкина, не пыли, — пришла Филимоновна на помощь Шмелькову. — Он про другое к тебе обращается. Надо узнать, кто сюда заходил перед кражей?

— Ну, это дело другое, — сбавила тон хозяйка. — Так что вас интересует?

— Кто был? — уже начал терять терпение Алексей Борисович.

— Где? — с невинным видом осведомилась хозяйка.

— Да у вас. Перед Новым годом, — простонал капитан Шмельков.

— Никого, — отвечала Коврова-Водкина. — Только свои.

— Да кто свои-то? — воскликнул Шмельков. — Вы, Наталья Владимировна, поймите: эти сведения очень важны для хода вашего дела!

— Ну, если важно, пожалуйста, — смилостивилась хозяйка дома. — Татьяна Филимоновна. Светлана вот заезжала тридцатого, Анечка Серебрякова, — спокойно продолжала хозяйка. — Два раза мальчики Татьяны Филимоновны приходили.

— Какие мальчики? — не понял Шмельков.

Петька и Настя переглянулись. Они в отличие от капитана поняли, в чем дело. «Мальчиками Татьяны Филимоновны» Коврова-Водкина называла по старой памяти огромных бугаев Юрку и Борьку.

— Замечательные ребятишки! — воскликнула Коврова-Водкина. — Всю проводку на первом этаже поменяли.

Татьяна Филимоновна просияла: племянники были ее слабостью, и она обожала, когда их хвалят. Тем более что случалось это довольно редко.

— Вот только что-то с ними случилось, — покачала головой Наталья Владимировна. — Раньше они у вас, Татьяна Филимоновна, так конфеты любили. Особенно Боренька. А теперь предлагаю им — не хотят. Выросли, что ли?

Петька и Настя снова переглянулись и разом опустили головы. Очень уж не вязалась с Юркой и Борькой любовь к конфетам. Но Коврова-Водкина явно по-прежнему видела их десятилетними мальчиками.

— И когда же они заходили в последний раз? — заинтересовался капитан Шмельков.

— Тридцать первого декабря! — торжественно провозгласила Коврова-Водкина.

Протянув руку к журнальному столику, она продемонстрировала присутствующим открытку с розовощеким Дедом Морозом, который стоял в обнимку с огромной красной крысой. На обратной стороне открытки было старательно выведено неровными буквами: «Дорогая тетя Наташа! Поздравляем с Новым годом красной крысы! Желаем счастья и здоровья! Юра и Боря».

— Значит, тридцать первого, — ознакомившись с содержанием открытки, повторил капитан и что-то пометил в своем блокноте.

— Ты это там чего еще пишешь? — вдруг грозно двинулась на Шмелькова всей мощью своего тела домработница-снайпер. — Предупреждаю, — грозно сжала она кулаки. — Племяшей моих не замешивать! Они у меня ребята трудолюбивые, честные. Золото-серебро перед ними рассыпь — не возьмут!

Шмельков насчет золота-серебра усомнился, но блокнот поспешно закрыл.

— Да я ничего, Филимоновна, — принялся бормотать он. — Просто встретимся с Юрой и Борей. Может, они чего видели.

— Чего еще видели? — сжимала по-прежнему кулаки Филимоновна. Она всегда готова была отстаивать честь племянников до последней капли крови.

Алексей Борисович мигом вскочил со стула и попятился к противоположной стене гостиной. Впрочем, от Филимоновны это его вряд ли спасло бы. Но тут, на счастье Шмелькова, послышались трели дверного звонка. Татьяна Филимоновна пошла открывать.

— Больше Никаких посетителей не было? — воспользовался ее отсутствием Шмельков.

— Нет, — на сей раз с полной уверенностью отозвалась хозяйка. — Ах, забыла, — вдруг хлопнула она себя по лбу. — Еще был Даниил Георгиевич. Ученик Вадима Леонардовича.

— Кто такой? — вновь раскрыл блокнот капитан.

— Врач, — объяснила Коврова-Водкина. — Он тут на даче Волковых живет.

— Побеседуем, — пообещал Алексей Борисович.

Тут в комнату влетели Дима и Маша.

— Петька! Настя! Обедать пора! Вас по всему поселку разыскивают!

Командор взглянул на часы. Трех еще не было. Значит, у близнецов какое-то срочное сообщение.

— Извините, Наталья Владимировна, мы пойдем, — стали прощаться Петька и Настя.

Наконец четверо членов Тайного братства вышли на улицу.

— Ну, говорите! — с нетерпением поглядел Петька на близнецов.

— Нет, сперва вы, — возразил Дима. — Кто-нибудь у нее был?

— Был, — усмехнулся Петька. — И выяснили это не мы, а Шмельков. Он сегодня за нас работал. К Наталье Владимировне перед Новым годом заходили Юрка с Борькой и Даниил Французский.

— Кто? — округлились глаза у Маши.

— Юрка с Борькой, — ответила Настя, — и Даниил.

— Тогда держитесь за что-нибудь, — посоветовал Дима. — А то сейчас упадете.

Глава X НОЧЬ НА КЛАДБИЩЕ

Д

има и Маша, добравшись до трехэтажной дачи, засели в кустах за огромным сугробом. Место им было знакомо: прошлым летом им уже тут пришлось однажды выслеживать ночью молодого бизнесмена, который попал у них в список подозреваемых. Тогда, правда, было удобней. Во-первых, тепло и сухо. Во-вторых, темно. И, в-третьих, кустарник был весь в листве, и укрыться за ним ничего не стоило. Теперь приходилось сидеть почти неподвижно: сделал шаг и уже виден со всех сторон.

Минут пятнадцать близнецы сидели спокойно. Затем Дима начал ерзать.

— Слушай, ты мне на нервы действуешь, — старалась не упускать из поля зрения трехэтажную дачу Маша.

— Сама ты мне действуешь, — огрызнулся Дима. — У меня нога левая затекла. И холодно.

— Мне тоже холодно, — была далека от сострадания Маша. — Не уходить же ни с чем из-за этого.

Димка на какое-то время усовестился и затих. Затем вновь принялся копошиться.

— Теперь с тобой что? — покосилась на него Маша.

— Платок надо вытащить, — пробубнил брат. — Из носа полило.

— Тогда скорее вытаскивай, пока нет никого, — поторопила девочка. Чтобы залезть в карман джинсов, Димка встал во весь рост. Левая нога у него и впрямь затекла, мальчик качнулся, сделал шаг влево и вдруг с тихим стоном ушел в снег по самую грудь.

— Петька прав. Ты действительно мастер, — хмыкнула Маша. — На ровном месте упасть умудряешься.

— Какое, к черту, ровное место, — выполз на четвереньках к воротам дачи брат. — Там же канава. Удивляюсь, как мы с тобой вдвоем в ней не оказались.

Маша внимательно поглядела по сторонам. Прохожих поблизости не было. Жилец трехэтажной дачи тоже признаков жизни пока не выказывал.

— Чем рассуждать, лучше в темпе отсюда перебирайся, — стала руководить братом девочка. — А то после твоих маневров тут все так разворочено, будто на тракторе ездили.

Место и правда для тайного наблюдения уже не подходило. На другой стороне улицы, почти напротив ворот трехэтажной дачи росли низкие елки.

— Давай быстро туда! — скомандовал Дима.

'Едва они успели спрятаться, на трехэтажной даче хлопнула дверь.

— Тут колючки какие-то, — закопошился Дима.

— Тише ты. Замри, — прошептала

Маша, — По-моему, Даниил идет.

Входной двери волковской дачи видно отсюда не было. Близнецы выжидали. Наконец перед воротами возникла фигура в длинном пальто синего цвета и в кепочке. Рядом с ним косолапо вышагивал широкоплечий детина в китайском пуховике.

Возле калитки оба остановились.

— Юрка? — узнал Дима в детине племянника Филимоновны.

— Ну, а уж это точно Даниил, — прошептала Маша. — Петька сказал ведь: у него кашемировое пальто.

— Ладно, хозяин, — пробасил Юрка. — Если уж так тебе надо... — он сделал паузу. Потом требовательно добавил: — Нужен аванс.

Даниил Французский покорно извлек из кармана бумажник.

— Вот, — протянул он Юрке пачку купюр.

— Мало, — пересчитал деньги племянник Филимоновны.

— Остальное по сдаче работы, — твердо ответил Даниил Георгиевич.

— Тогда ровно в два, — пробасил Юрка.

— Где? — отрывисто произнес Даниил Георгиевич.

— Возле склепа Барских, — с хриплым смешком отозвался племянник Филимоновны. — Самое подходящее место.

— Договорились, — двинулся обратно к даче Даниил Георгиевич. — Да, — вдруг окликнул он Юрку. — Чтобы там безо всяких...

— Само собой, — заверил тот и в мгновение ока скрылся за углом.

Близнецы кинулись к Ковровой-Водкиной...

— Ну вот, вроде и все, — закончил рассказ Дима.

— Ничего себе! — разом воскликнули Петька и Настя.

— Главное, теперь уже точно картина преступления вырисовывается, — добавил Командор.

— Может, пойдем к тебе? — предложил Дима. — Там и обсудим как следует.

— Уже некогда, — взглянул на часы Петька. — Обед через пять минут. Ты мне лучше скажи: сколько Даниил Французский дал Юрке денег?

— Я что, видел? — окрысился Дима. — Мы же с Машкой не совсем рядом стояли. Но пачка довольно толстой была.

— Я только не понимаю, — задумчиво посмотрела на друзей Настя. — Если Даниил с помощью Юрки уже завладел шкатулкой, зачем им на кладбище в два часа ночи встречаться? И почему Даниил ему заплатил не все деньги?

— Я тоже об этом думаю, — отвечал Командор. — Тут может быть сразу несколько причин... Ладно, пошли пообедаем, — двинулся он быстрым шагом вперед. — А потом у меня на даче уже все как следует обговорим.

— Вечно этот обед не вовремя, — проворчал Дима. — Хотя, в общем-то, есть тоже нужно, — после прогулки по морозу голод давал о себе знать.

После обеда Анна Константиновна хотела поиграть с ребятами в лото. Дима и Маша в панике переглянулись с Петькой.

— Я бы вообще с удовольствием, — первым сообразил Командор, что делать. — Но мне сегодня родители обещали позвонить в четыре часа. Боюсь, они беспокоиться будут, если меня не окажется дома.

— Могут перезвонить сюда, — недовольно проговорила Анна Константиновна. — Ну да ладно. Идите.

— Мы завтра сыграем с тобой обязательно, — пообещали внуки.

— Хорошо, хорошо, — уже улыбалась пожилая ученая дама.

Десять минут спустя члены Тайного братства переместились к Петьке в гостиную.

— Чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю, — честно призналась Маша.

— Как раз наоборот, — возразил Петька. — Наконец все начинает выстраиваться в какую-то схему.

— Конечно! — просиял Дима. — Во-первых, теперь мы знаем, что у Даниила Французского есть сообщники. Во-вторых, сообщники тоже установлены. Это Юрка и Борька. Или, во всяком случае, один Юрка. И в-третьих, теперь мы знаем, где искать шкатулку. Она спрятана у Даниила.

— Но зачем тогда Даниилу с Юркой встречаться ночью на кладбище? — повторила вопрос Настя.

— Тут я пока понимаю не больше вас, — откликнулся Петька. — Вроде бы, по идее, если все со шкатулкой в порядке, Даниил вообще бы больше не должен встречаться с сообщниками. Зачем лишний раз привлекать к себе внимание? А он мало того что с Юркой на улице среди бела дня договаривался, так еще и на кладбище ночью попрется.

— И почему на кладбище? — передернуло Машу. — Поприличнее места во всем поселке найти не могли?

— Это действительно самое интересное, — кивнул головой Командор. — Главное, что не просто на кладбище, а у склепа Барских. Думаю, это совсем не случайно.

Кладбище в Красных Горах было очень старым. Находилось оно возле развалин старинной усадьбы князей Барских, которые до революции владели всеми землями в округе. Усадьбу во время революции сожгли и разграбили. От нее теперь оставался лишь полуразрушенный обугленный короб. А вот склеп уцелел и даже считался местной достопримечательностью — к нему часто возили иностранных туристов, ибо статую ангела с крестом в пухлых ручках ваял кто-то из учеников знаменитого Клодта.

— А чего им действительно в склепе делать? — спросила Маша.

— То-то и оно, — понизил почти до шепота голос Петька. — Если в шкатулке были не те рукописи, которых ждал Даниил, они бы с Юркой просто договорились пошуровать еще раз у Ковровой-Водкиной. Ну, открыли бы Юрка с Борькой заранее для Даниила еще какое-нибудь окно. Нет, тут что-то другое кроется.

У Димки лицо вдруг сделалось белее бумаги.

— По-моему, я догадываюсь, ребята. Вадим Леонардович запросто мог какие-то генетические эксперименты ставить. Бабушка как раз сегодня за завтраком вспоминала, что он генетикой увлекался. Вдруг Даниил украденной рукописью так увлекся, что ему захотелось поэкспериментировать прямо на месте. А для этого ему совершенно спокойно может понадобиться фрагмент старого трупа. А возможно, и свежего. Там, на кладбище, постоянно кого-то хоронят.

— Что? — вздрогнула Настя. — Ты хочешь сказать, Юрка для него будет могилу раскапывать?

— Или закапывать, — сказал уже не Дима, а Петька.

— То есть? — уставились на него друзья.

— Мы не знаем еще, насколько это серьезное преступление, — принялся исподволь объяснять Командор. — Я уже говорил: если открытие хирурга Водкина стоит больших денег, то Даниил Французский и перед убийством не остановится.

— По-моему, он на убийцу совсем не похож, — вступилась Маша. — Лицо у него вроде такое интеллигентное...

— А воровать, значит, с интеллигентным лицом нормально? — усмехнулся Петька. — Нет уж, если человек на одно преступление пошел, ему ничего не стоит совершить еще несколько. Так вот...

Командор помолчал. Затем медленно произнес:

— Если кто-нибудь Даниилу Французскому помешал, он его мог запросто замочить. Или сам... Или с помощью Юрки и Борьки. И тогда им склеп нужен, чтобы труп спрятать.

— Точно. Я о таком в газете читала, — старалась скрыть страх за вымученной улыбкой Настя. — Какая-то банда бросала трупы в старинные склепы. Поэтому убитых очень долго не могли найти.

— О том я и говорю, — вновь вступил Петька в беседу. — Самый удобный способ скрыть преступление. В общем, придется сегодня проверить, что Даниил на кладбище будет делать?

— На кладбище? Ночью? — покосился с | испугом Димка на Командора.

— А что ты еще предлагаешь? — спросил Петька. — Без этого мы ничего не поймем. А Даниил может хоть завтра отсюда съехать. Потом ищи его по всему свету. Девчонок, естественно, дома оставим.

— Ну нет уж! — немедленно запротестовали Маша и Настя. — Или никто не пойдет, или все вместе.

— Я бы этого не хотел, — пытался отговорить их Петька. — Кто их знает, что они там могут выкинуть? Кроме того, нас двоих им будет засечь трудней, чем большую компанию.

— Подумаешь, два лишних человека, — тут же ему возразила Маша.

— И вообще, с каких это пор мы лишними стали? — поддержала Настя. — Хотя вообще я жутко боюсь, — честно призналась она.

Остальные бодриться тоже не стали.

— Выйти из дому ночью сумеешь? — только и спросил рыжую девочку Петька.

— Думаю, да, — сказала она. — Машка, встретимся у моего крыльца? Близнецы согласились.

— Тогда ровно в час собираемся у меня, — сказал Командор.

— Чего так рано? — посмотрел на него Дима.

— Идти, как минимум, полчаса, — объяснил Командор. — Минут двадцать на непредвиденные обстоятельства. Кроме того, когда за кем-то следишь, лучше прийти на место раньше него.

— Пошли-ка немного проветримся, — предложил Дима. — Тем более у меня жвачка кончилась.

Юные детективы с охотою начали одеваться. Им уже порядком надоело сидеть в помещении. Магазин был свой, поселковый. Располагался он у шлагбаума Ивана Степановича, рядом с правлением. Когда-то этот магазинчик был государственным. Затем его вообще на неопределенное время закрыли.

Наконец прошлым летом магазинчиком неожиданно заинтересовался старожил Красных Гор во втором поколении — Александр Вениаминович.

Вообще-то Александр Вениаминович был доктором физических наук. Потом отдел его в институте ликвидировали. Бедняга остался без работы. Но обстоятельства его не сломили. Быстренько что-то высчитав на компьютере, он взял кредит в банке и арендовал у правления Красных Гор на пять лет никому не нужный магазинчик. Дела у него пошли замечательно. Наладив ассортимент продовольствия не хуже, чем в Москве, Александр Вениаминович уже подумывал о расширении торговли и второй месяц вел переговоры с поставщиками одежды и обуви.

— Привет, ребята! — встретил их восклицанием бывший физик. — Петька, как родители поживают?

— В командировке. Через неделю вернутся, — отвечал Командор. Папа и Вениаминыч дружили с детства.

— Тогда налетай, — улыбнулся хозяин магазина. — Каждая четвертая пачка жвачки — бесплатно.

Подрастающее поколение Красных Гор скупало в периоды каникул огромное количество газированных напитков, жвачки, шоколадок, а те, кто постарше, — сигарет и пива. Поэтому Александр Вениаминович вечно устраивал какую-нибудь «халяву». Действовал прием безотказно. Вот и сейчас каждый из членов Тайного братства взял по три пачки жвачки «Орбит» (четвертая бесплатно), по две шоколадки, по бутылке «кока-колы» и по две упаковки леденцов. После этого ребята решили еще съесть на месте по порции шоколадного мороженого.

— Не многовато ли перед ужином? — словно бы обратилась к самой себе Настя.

— Ничего. Может, вообще в последний раз едим вкусное, — вспомнил о предстоящем походе на кладбище Дима.

— Не каркай! — злобно уставилась на него Маша.

— Я и не каркаю. Просто шучу, — мрачно ответил брат и принялся за мороженое. Потом они вернулись к Петьке.

— Думаю, нам на всякий случай не нужно туда в собственных куртках идти, — сказал он.

— Снова будем переодеваться? — блеснули глаза у Насти. Ей очень понравилось, когда летом они предприняли одну вылазку в черных масках, которые Петька соорудил из старых колготок бабушки Димы и Маши.

— Ну, не так фундаментально, как в прошлый раз, — понял Командор, о чем вспомнила рыжая девочка. — Просто укутаем лица шарфами. И пальто какие-нибудь наденем с чужого плеча. У меня тут в чулане полно старых вещей деда с бабкой покойных. Хватит на всех. Тогда даже если Даниил и Юрка случайно нас засекут, то решат, что просто бомжи по кладбищу шляются.

— Класс! — одобрила Маша. — К бомжам ни один нормальный человек даже близко не подойдет.

— Конечно, — брезгливо сморщился Дима. — От них всегда так воняет.

— О том я и говорю, — с важностью продолжал Командор.

— А у твоих деда с бабкой что-нибудь теплое есть? — с трубным звуком прибег в очередной раз к помощи огромного носового платка Дима. — Мне надо одеться как следует. Иначе могу помереть еще до того, как найдем шкатулку.

— Пошли посмотрим, — пригласил широким жестом друзей в чулан Петька.

Основательно порывшись в двух сундуках, от которых жутко несло нафталином, ребята подобрали себе одежду по вкусу.

Девочки облачились в суконные пальто с потертыми меховыми воротниками.

— Во Петруха! — поправила перед зеркалом Настя пальто.

— Только очень болтается, — возилась с пуговицами Маша.

— Может быть, мне вас, пока еще время до кладбища есть, за милостыней отправить на станцию? — оглядел Петька девочек. — Имидж как раз соответствующий.

— Лучше бы на себя взглянули, — ответила Настя.

Петька надел старый дедушкин ватник, которым тот пользовался, когда надо было почистить снег на участке. А на Димке болталась в свободном полете изрядно засаленная и даже продранная в нескольких местах дубленка.

— Ее для тепла подпоясать надо, — решил, немного подумав, он.

— Это мы запросто, — вновь устремился в чулан Командор.

Он чем-то там долго гремел. Затем вернулся с офицерским ремнем.

— Тоже дедов, — объяснил он. — Еще фронтовой. По-моему, с общим стилем твоей одежды как раз гармонирует.

Димка немедленно подпоясался и остался доволен.

— Если еще теплый свитер поддеть и штаны от лыжного костюма, то я запросто на морозе хоть всю ночь просижу.

— А булавок у тебя нет английских? — взмолились девочки. — Иначе действительно слишком свободно.

В результате нашлись и булавки. Возня с маскировочной одеждой заняла еще какое-то время. Затем все вещи были аккуратно разложены на креслах в гостиной, а друзья стали уничтожать «кока-колу» и шоколадки.

Когда пробил час ужина, Командор идти с близнецами самым решительным образом отказался.

— Вы уж как-нибудь без меня, — смиренно заявил он. — Мне нужно до ночи побыть одному и собраться с мыслями.

— Вечно ему легче всех, — проворчал Дима.

Близнецы и Настя ушли. Петька немного послонялся по дому. Затем включил телевизор. По первой программе шел какой-то очередной американский боевик. Командор с рассеянным видом уставился на экран...

...Улизнуть из дому удалось без осложнений. Анна Константиновна уже много лет спала со снотворным. Достаточно было выждать, когда она уснет, и можно было не сомневаться, что она раньше девяти не поднимется. Настины родители, на ее счастье, тоже легли пораньше: они несколько дней подряд принимали гостей и совершенно вымотались.

Когда Настя тихо заперла дверь, возле крыльца возникли близнецы.

— Готова? — осведомилась у рыжей девочки Маша.

— Да. Идемте скорей, — поспешила к воротам Настя.

Но, когда они пришли к Петьке, выяснилось, что торопиться не следовало.

— Неожиданное осложнение, — с растерянным видом проговорил Командор. — Дядя Сережа пожаловал.

— Чего делать-то будем? — прошептал Дима.

— Прямо не знаю, — ответил Петька. — Сидит уже два часа.

Члены Тайного братства прошли в кухню. Там, расстегнув телогрейку, шумно прихлебывал чай дядя Сережа.

— О! Пополнение, — радостно поприветствовал он вновь прибывших. — Вы уж меня извините. Я человек народный... Так, по-простому зашел. Со старухой вот поругался. Какой уж день домой не пущает.

Ребята переглянулись и потянули носами. Странное дело: дядя Сережа пил чай, а пахло все равно перегаром.

— Я вот, Петька, по-простому, — продолжал старый кровельщик. — Может, где-нибудь в коридорчике у тебя заночую, а?

— Не могу, дядя Сережа! — взмолился Командор. — Дела у нас.

— И бабушка наша сейчас сюда придет, — н