О нем не любят вспоминать ветераны

 

Читая об успехах военных чекистов в сфере дезинформации противника, не следует забывать об одном важном факте. Они серьезно рисковали, давая санкцию на проведение каждой операции по дезинформации. Иногда в результате такой акции выигрывает не тот, кто создает дезинформацию, а тот – кому она предназначается. Это происходит в том случае, если «жертва» раскрывает обман, но продолжает демонстрировать свою веру в получаемые сведения. В этом случае она получает несколько преимуществ, которые и позволяют ей выиграть.

Во‑первых, по тому, что пытается внушить противник, можно понять, что он на самом деле замышляет. И использовать полученные знания с максимальной выгодой для себя.

Во‑вторых, любая дезинформация – очень трудоемкая процедура. В подготовке сведений, которые нужно передать противнику, участвуют не только военные контрразведчики, но и старшие офицеры штаба. Участие в этом мероприятии отвлекает их от выполнения основной задачи. А если еще при этом противник не воспользуется результатами их труда, то они напрасно потратят свое драгоценное время.

В‑третьих, обычно перед тем, как начать передавать дезинформацию, приходится сообщать правду. Иногда это сведения уже известные противнику, но так бывает не всегда. Если адресат сумеет отделить «зерна от плеве», то он выиграл.

В качестве примера можно вспомнить о радиоигре «Северный полюс» (лето 1942 года – 1944 год). Отделению абвера в Гааге удалось взять под контроль англо‑голландскую разведывательную сеть. Подробно об этой контрразведывательной операции рассказано в книге начальника подразделения абвера в Голландии, Бельгии и Северной Франции Германа Гискеса «Операция «Северный полюс». Тайная война абвера в странах Северной Европы»[250].

На первый взгляд, ее результаты впечатляют: три агента арестованы сразу по прибытии из Англии; восемнадцать человек, связанных с Лондоном, завербованы; удалось захватить тридцать тысяч фунтов взрывчатки, сброшенной британцами на парашютах, три тысячи автоматов, пять тысяч револьверов, триста ручных пулеметов…

Вот только после окончания Второй мировой войны выяснилось, что Лондон почти сразу разгадал замысел противника и создал вторую разведсеть, которая так и не была обнаружена абвером. К этому следует добавить, что «Северный полюс» был использован в качестве одного из каналов дезинформации о предполагаемом месте высадки в Европе войск антигитлеровской коалиции. Перечень вопросов, которые получали перевербованные радисты, свидетельствовал о том, что второй фронт Англия и США планировали открыть в Голландии. И это еще не все. Немецкая контрразведка в Амстердаме была почти полностью сосредоточена на техническом обеспечение радиоигры. Ведь им приходилось постоянно обеспечивать данные для 18 радиопередатчиков, задействованных в «Северном полюсе», не говоря уже об организации псевдопокушений и актах псевдосаботажа. Добавьте к этому круглосуточное наблюдение за несколькими десятками оставленных на свободе агентов[251].

 

Глава 9

«В августе 1944‑го…»

 

Если верить опусам отдельных отечественных журналистов и сценаристов современных фильмов «про войну», военные контрразведчики постоянно пьянствовали в тылу, спали с ухоженными и чисто одетыми юными медсестрами, а когда в медсанбате заканчивался спирт и хотелось новизны ощущений, то отправлялись на передовую. Сфабриковав несколько уголовных дел и собственноручно расстреляв из нагана в затылок жертв, «военные контрразведчики» возвращались обратно в тыл, где их уже ждала новая порция спирта и похотливый медперсонал женского пола, который изнывал от безделья. Периодически «особистам» вручали боевые награды. Наверно, за победы на сексуальном фронте и успехи в сражениях с зеленым змием. И так на протяжении всей Великой Отечественной войны. Непонятно, правда, кто тогда ловил немецких агентов и ухаживал за ранеными.

В жизни все было по‑другому. Хотя действительно были среди «особистов» пьяницы и бабники, и те, кто фабриковал уголовные дела, но это было скорее исключением из правил. С пьянством и нарушением норм соцзаконости руководство военной контрразведки активно боролось. Да и некогда было пить или заводить романы с медсестрами большинству рядовых военных контрразведчиков – часто погибали они[252].

С другой стороны, именно военные контрразведчики приняли на себя основной удар немецких спецслужб, которые организовали массовую засылку в прифронтовую зону своих разведчиков, провокаторов и диверсантов. Достаточно сказать, что в зону ответственности (прифронтовую полосу) военных чекистов с 1941 по 1943 год противник забрасывал до 55 % своей агентуры. А к началу 1945 года этот показатель возрос до 90 %. К этому надо добавить «транзитников» – тех, кто пересекал линию фронта в пешем порядке, а не на самолете. А многие из немецких агентов заранее знали, что в случае ареста сотрудниками советских правоохранительных органов их ждет расстрел. Поэтому при задержании часто оказывали вооруженное сопротивление.

По утверждению начальника Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал‑лейтенанта Александра Георгиевича Безверхнего, за годы войны военными чекистами «было обезврежено более 30 тысяч шпионов, около трех с половиной тысяч диверсантов и свыше шести тысяч террористов. Невозможно представить степень вероятного ущерба для Вооруженных Сил, для страны, если бы были совершены все запланированные диверсии и теракты в расположении и на фронтовых коммуникациях, если бы все агенты регулярно докладывали противнику о сосредоточении и передвижении войск, о замыслах советского командования и готовящихся операциях…»[253].

Вот сухие цифры статистики по отдельным периодам Великой Отечественной войны. С 22 июня по 1 декабря 1941 года Особыми отделами арестовано 35 738 человек, в том числе: шпионов – 2343, диверсантов – 669, изменников – 4647, трусов и паникеров – 3325, дезертиров – 13 887, распространителей провокационных слухов – 4295, самострельщиков – 2358, «за бандитизм и мародерство» – 4214. Расстреляно по приговорам – 14 473, из них перед строем – 411. По данным НКВД на 8 августа 1942 года, органами госбезопасности с начала войны было арестовано 11 765 агентов противника[254].

Есть данные по отдельным фронтам. Так, в ходе одной лишь Ленинградской оборонительной операции Особым отделом фронта было обезврежено свыше 650 шпионов и диверсантов[255].

С 22 июня по 28 декабря 1941 года Особым отделом НКВД Западного фронта «арестовано и разоблачено 505 агентов немецкой разведки. Из них: завербованных до войны – 4, переброшенных через линию фронта из числа военнопленных – 380, жителей временно занятых противником районов – 76, жителей прифронтовой полосы – 43, агентуры, внедренной в штабы войсковых соединений – 2»[256].

В битве под Москвой обезврежено более 200 агентов абвера и около 50 разведывательно‑диверсионных групп[257]. Так, оперативные группы Особых отделов 29‑й, 30‑й и 31‑й армий, действуя в боевых порядках, в период с 5 по 25 декабря 1941 года задержали в Клину, Рогачеве, Калинине и других населенных пунктах 115 шпионов и немецких пособников[258].

Всего на Западном фронте в 1941 году военные чекисты во взаимодействии с войсками НКВД по охране тыла задержали и разоблачили свыше 1000 немецких агентов, на Ленинградском и Южном фронтах – около 650, на Северо‑Западном – свыше 300[259].

Один из первых итогов работы военной контрразведки был подведен 10 октября 1941 года заместителем начальника Управления особых отделов Соломоном Мильштейном:

«Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. Из них оперативными заслонами Особых отделов задержано 249 969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла – 407 395 военнослужащих».

Главной целью военных контрразведчиков было противодействие немецким спецслужбам. Система мер борьбы с агентами немецкой разведки включала оперативные, заградительные и профилактические мероприятия. Основная роль в контрразведывательной работе особых отделов отводилась агентурно‑осведомительному аппарату.

А вот цитата из рассказа другого ветерана военной контрразведки – подполковника Бориса Сыромятникова:

«После введения в Москве и прилегающих районах осадного положения «особисты» МВО многое сделали по повышению эффективности работы комендатур, пропускных пунктов. Они инструктировали личный состав, учили распознавать поддельные документы, рассказывали о характерных легендах, используемых противником при заброске агентуры, а на лиц, подготовленных к переброске, сообщали конкретные данные, полученные в результате закордонной работы. Все это позволило изобличить не одного вражеского лазутчика»[260].

К 1 января 1942 года Особыми отделами Калининского фронта «выявлено и разоблачено 136 шпионов, завербованных немецко‑фашистской разведкой»[261].

В боях за Сталинград в августе 1942 года военные контрразведчики «арестовали и разоблачили 110 немецких шпионов». Из них 97 человек было задержано на линии фронта, 3 человека – «в тылу фронта и сборно‑пересылочных пунктах» и 10 человек – «разоблачено агентурным путем»[262].

В период подготовки и в ходе Курской битвы военные контрразведчики Западного, Брянского, Центрального и Воронежского фронтов обезвредили более 1500 немецких агентов и диверсантов[263].

Справедливости ради отметим, что «Смерш», в отличие от своего предшественника – Особых отделов НКО – НКВД, специально не занимался вопросами борьбы с дезертирами и уклонистами от службы в Красной Армии. В качестве примера можно процитировать спецсообщение Лаврентия Берии, которое датировано 27 июля 1943 года.

«В мае с.г. органами НКВД задержано 24 898 дезертиров и 26 300 уклонившихся от службы в Красной Армии; из них офицеров 285 человек, сержантского состава 1065 и рядового состава 49 850 человек.

Из числа задержанных арестовано и передано органам НКГБ, «Смерш» и Прокуратуры 9128 человек. Начальникам гарнизонов и в райвоенкоматы передано 35 543 человека.

Ликвидировано 187 преступных групп, состоявших из дезертиров и уклонившихся. При оказании вооруженного сопротивления убито 43 человека.

Арестовано 220 пособников и укрывателей дезертирского элемента».

Военные контрразведчики Центрального фронта в июне – июле 1943 года обезвредили 15 разведывательно‑диверсионных групп противника. Некоторые из них должны были совершить нападение на штаб фронта и ликвидировать командующего фронтом генерала армии Константина Рокоссовского.

Во время битвы за Днепр военные чекисты Воронежского (1‑го Украинского) фронта выявили и ликвидировали более 240 агентов противника и 21 разведывательно‑диверсионную группу.

Военными чекистами 1‑го Белорусского, 1, 2‑го и 3‑го Украинских фронтов в течение первой половины 1944 года задержано около 3000 участников ОУН, ликвидировано свыше 2000 боевиков и разгромлено несколько десятков крупных отрядов повстанцев[264].

В мае 1944 года органами «Смерш» на фронтах арестовано 430 германских агентов, в т. ч. на участке 1‑го Белорусского фронта – 50 агентов, на 2‑м Белорусском – 22, на 3‑м Белорусском – 19 и на 1‑м Украинском фронте – 47[265].

В ходе наступательной операции на Крымском полуострове (8 апреля – 12 мая 1944 года) военными контрразведчиками Отдельной приморской армии в результате серии «оперативных мероприятий по розыску и изъятию агентуры противника, пособников и карателей» было «разыскано и изъято:

официальных сотрудников местных германских контрразведывательных и карательных органов – 18 человек;

агентов немецких разведывательных и контрразведывательных органов («абвер») – 15 человек;

агентов гестапо, СД и ГФП – 59 человек;

начальников отделов полиции – 3 человека;

служащих полиции – 78 человек;

активных карателей – 14 человек;

начальников карательных отрядов – 3 человека;

активных предателей и пособников – 448 человек;

изменников, добровольцев германских войск – 1011 человек;

председателей фашистских, мусульманских комитетов – 6 человек…»[266]

Всего же военными контрразведчиками в ходе Крымской наступательной операции «разыскано и арестовано 606 официальных сотрудников и агентов германских и румынских разведывательных, контрразведывательных и карательных органов.

Из числа арестованных разоблачено:

Официальных сотрудников военно‑разведывательных и контрразведывательных органов противника – 46 человек.

Агентов германской и румынской военной разведки и контрразведки, оставленных немцами в Крыму для подрывной деятельности, – 172 человека.

Активных карателей, предателей и пособников немцев – 388 человек.

Кроме того, задержанные органами контрразведки 3314 человек, проживавших на территории временно оккупированной противником и вызвавших подозрения, после соответствующей проверки – направлены в части действующей Красной Армии»[267].

С 25 октября по 1 декабря 1944 года «органами «Смерш» действующей Красной Армии арестовано 776 агентов германской разведки и контрразведки, сброшенной противником с самолетов на парашютах, либо оставленной на нашей территории при отступлении германских и венгерских войск…

Арестованные агенты разведки противника имели задание разведать, на каком участке фронта намечается наступление войск Красной Армии; собирать шпионские сведения о группировке наших войск и движении к линии фронта людских пополнений, боеприпасов и техники; совершать диверсионные акты на железных дорогах, складах и на важнейших стратегических объектах; убивать офицеров Красной Армии»[268].

В январе 1945 года, в ходе Висло‑Одерской операции, Управление военной контрразведки «Смерш» 1‑го Белорусского фронта ликвидировало 68 разведывательно‑диверсионных групп противника.

В апреле 1945 года в ходе Кёнигсбергской операции военные чекисты 3‑го Белорусского фронта ликвидировали 21 разведывательно‑диверсионную группу противника[269].

Расскажем о нескольких необычных эпизодах из истории военной контрразведки.

 

Шпионы носят противогазы

 

В ночь с 7 на 8 июля 1942 года на 85‑м километре железной дороги Елец – Верховье перед ехавшим ремонтно‑восстановительным поездом была взорвана мина. Никто из железнодорожников не пострадал, но ремонт «стальной магистрали» занял несколько часов. Через сутки взрыв прозвучал на 372‑м километре перегона Елец – Ефремов. Товарный состав не пострадал.

А вот прозвучавшие в ночь с 9 на 10 июля взрывы унесли жизни двух красноармейцев и еще двое получили ранения. Это произошло на перегоне Верховье – Скорятено. «Товарняк» вывозил с фронта поврежденные танки. Второй взрыв, прозвучавший в ту ночь, мог привести к огромным человеческим жертвам – диверсанты попытались пустить под откос пассажирский поезд, но все обошлось – никто не погиб.

После этого стало ясно – в районе действует немецкая разведывательно‑диверсионная группа. На ее поиск был ориентирован весь личный состав райотделов НКВД и военной контрразведки. Также повышенную бдительность начали проявлять железнодорожники и местные жители. Началась настоящая охота на немецких диверсантов. И тогда они попытались незаметно перейти линию фронта. Вот только здесь их ждала неудача. Согласно официальной версии командование Красной Армии приказало военнослужащим в течение нескольких дней не носить противогазы. Ну, а тех, у кого сумка с этим предметом висела на плече, сразу же задерживали, как вражеских шпионов. Неизвестно, сколько из‑за этого пострадало обычных красноармейцев из числа тех, кто не слышал о странном приказе командования, зато диверсантов удалось задержать. Ведь у них были противогазы. В ходе следствия выяснилось, что все четверо вражеских агентов не раз нарушали закон. Так, Трофимчук сбежал с гауптвахты, дезертировал из рядов Красной Армии, Курский и Титенко были ранее судимы за хулиганство, ну а четвертый – Соболев был вором‑рецидивистом. Квартет диверсантов выполнял задания руководства абвергруппы – 207 при 2‑й танковой армии, которая до лета 1943 года дислоцировалась в городе Орле[270].

 

С особыми полномочиями

 

Когда осенью 2007 года телеканал «Россия» показал многосерийный фильм Сергея Урсуляка «Ликвидация», то многие зрители решили – один из персонажей картины – сотрудник военной прокуратуры полковник Кречетов, который одновременно был агентом немецкой разведки по кличке «Академик» – вымысел создателей ленты.

Кратко напомним сюжет «Ликвидации». После окончания Великой Отечественной войны в Одессе свирепствуют уголовники, и действует агентура немецкой разведки, которой командует таинственный «Академик». Последний планирует организовать захват города отрядами бандеровцев. Поисками немецкого резидента занимаются местный уголовный розыск и военная контрразведка. Ну, и по законам детективного жанра, сам полковник Кречетов, который во время оккупации Одессы находился на подпольной работе в городе по линии военной контрразведки. В конце концов «оборотня» разоблачают. Мы не будем разбирать все исторические «ляпы» и нестыковки «Ликвидации»[271].

Немецкие агенты, аналогичные Кречетову, существовали в жизни. Так, в 1943 году был разоблачен бывший майор разведуправления Наркомата обороны Демченко. Еще в 1939 году он выезжал в Берлин в составе советской делегации, принимавшей участие в установлении демаркационной линии между Германией и Советским Союзом. Видимо, именно тогда немецкая разведка и завербовала его в качестве своего агента. Когда началась Великая Отечественная война, то майора было решено оставить в Киеве для организации разведывательно‑диверсионной резидентуры. Его инструктировали лично первый секретарь компартии Украины Никита Хрущев и начальник 4‑го управления НКВД Украины Строкач. Ему выдали мандат такого содержания, что он имел специальное задание, и всем советским и партийным органам вменялось оказывать ему всяческое содействие. В ходе следствия выяснилось, что он активно сотрудничал с противником. В годы войны немцами был создан контрразведывательный отдел абвера под названием «Абвернебенштелле – Киев», и следствие установило, что Демченко возглавил одно из отделений. Пользуясь своим мандатом, этот человек нанес большой ущерб нашему государству. Он внедрился в киевское подполье – в горком и в один из партизанских отрядов[272].

 

Ликвидировать любой ценой

 

Описание отдельных операций, которые проводили в годы Великой Отечественной войны военные чекисты, готовые сюжеты для остросюжетных фильмов. И когда после этого перечитываешь написанные в советское время приключенческие романы ветеранами военной контрразведки, например, Брянцева, то по‑другому начинаешь относиться к этим произведениям. А может, все это было на самом деле. И ветераны лишь изменили место действия и имена участников? Известно, например, что когда Борис Васильев написал свою знаменитую повесть «А зори здесь тихие…», то он не был знаком с тактикой немецких диверсантов. Зато он прекрасно знал, как действовали советские армейские разведчики и десантники за линией фронта.

В 1943 году немецкие диверсанты осуществили серию терактов: было убито два генерала и семь старших офицеров Красной Армии. Сценарий всех убийств был одинаковым. В глубоком тылу на пустынной дороги одетые в форму сотрудников НКВД немецкие агенты останавливали легковую машину с военнослужащими Красной Армии, якобы для проверки документов, а потом расстреливали находящихся в ней людей. Справедливости ради отметим, что аналогичным способом в немецком тылу действовал знаменитый советский разведчик Николай Кузнецов со своими боевыми товарищами.

Для борьбы с этими группами немецких диверсантов руководство Лубянки решило использовать машины‑ловушки. В каждой из них планировалось посадить офицера военной контрразведки, одетого в форму старшего офицера Красной Армии, и двух оперативников с великолепной реакцией и опытом скоротечных огневых контактов. Операция прошла успешно. Все диверсанты были ликвидированы[273].

Это не единственный боевой эпизод в деятельности военных чекистов. В конце Великой Отечественной войны на территории Германии в зоне наступления Красной Армии действовали оперативно‑боевые отряды, укомплектованные военными контрразведчиками. Их основная задача – «зачистка» освобожденных районов. В качестве результатов их деятельности приведем данные результатов деятельности подразделения Управления военной контрразведки 1‑го Украинского фронта. В апреле 1945 года им было захвачено 50 пленных, при сопротивлении уничтожено 100 военнослужащих Вермахта, задержано 25 агентов немецкой разведки. Потери подразделения за этот период: три офицера (из семи) и 12 бойцов[274].

 

Операция «Аргонавты»

 

В феврале 1945 года в Крыму состоялась Конференция глав правительств трех союзных во Второй мировой войне государств – Председателя Совета Народных Комиссаров СССР Иосифа Сталина, президента США Франклина Рузвельта и премьер‑министра Великобритании Уинстона Черчилля. Основные заседания Конференции проходили 4–11 февраля в бывшей царской резиденции в Ливадии, однако в мировую историографию она вошла как Крымская, или Ялтинская. Впрочем, на Западе второй термин является более распространенным. Мы не будем рассказывать о ходе этого политического мероприятия и принятых на нем решений, т. к. это выходит за рамки нашей книги. А поговорим о малоизвестной странице в истории Крымской конференции – участии в ней сотрудников органов «Смерша».

В начале 1945 года между лидерами трех великих держав была достигнута договоренность о том, что конференция пройдет в Ялте. По предложению Уинстона Черчилля кодом этого мероприятия стало слово «Аргонавт».

Во многих пунктах Крымского полуострова началась широкомасштабная подготовка к акции «Аргонавты». При этом были задействованы тысячи людей из гражданских и военных ведомств. Прорабатывались вопросы самого различного плана: транспорта, связи, подготовки рабочих помещений, размещения, питания, отдыха, культурной программы, медицинского обслуживания, подарков… Важнейшее внимание уделялось проблемам безопасности участников конференции. Учитывая это, все подготовительные мероприятия были покрыты пеленой секретности и дезинформации. Многие военные и штатские лица, ответственные за подготовку технической стороны конференции, узнали о приезде в Крым лидеров трех стран в дни их прибытия и даже позже.

Такой повышенный режим секретности был вызван множеством причин. Так, в феврале 1945 года Крым находился в радиусе действий немецкой авиации, которая базировалась на аэродромах Северной Италии и Австрии. В связи с этим большое внимание было уделено обеспечению противовоздушной обороны (ПВО) конференции. Днем в готовности находилось 140–170 истребителей, ночью – 48. Если бы в Берлине заранее знали об акции «Аргонавты», то, скорее всего, попытались если не уничтожить лидеров трех государств, то хотя бы испортить впечатления от встречи, нанеся серию авиаударов.

Самолеты с членами американской и английской делегаций должны были приземлиться на военном аэродроме Саки в Крыму. Подготовка к приему самолетов с высокопоставленными гостями началась еще в январе 1945 года. Военные контрразведчики, которые обслуживали аэродром, через свою агентуру начали активно распространять слухи, что в Саки будет базироваться подразделение американских тяжелых бомбардировщиков – «Летающих крепостей». В этом не было ничего удивительного, ведь еще летом 1944 года на Украине под Полтавой и Миргородом базировались американские бомбардировщики, совершающие челночные рейсы из Италии в СССР и обратно. «Летающие крепости» по пути к нам бомбили военные и стратегические объекты Германии и ее союзников. У нас они заправлялись горючим, подвешивали бомбы и летели на Запад выполнять задание. Так что персонал Саки поверил в эту «легенду», как и проживающее рядом с аэродромом мирное население.

Ее «разрушение» началось в день прилета иностранных делегаций. Вот что много лет спустя рассказал ветеран Великой Отечественной войны Василий Андреевич Любимков, который служил тогда старшим лейтенантом – командиром звена 11‑го гвардейского дважды Краснознаменного Николаевского истребительного авиаполка ВВС Черноморского флота:

«3 февраля мы были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Командир дал задание: обеспечить полную безопасность и неприкосновенность американских и английских самолетов, которые должны были произвести посадку на нашем аэродроме. Установка была необычная даже для бывалых фронтовиков: не отвечающие на сигналы «свой – чужой» самолеты сбивать без предупреждения. Не принимая во внимание, чей он! Радиус особой зоны определялся в 30 км: «Пропустите самолет – на аэродром можете не возвращаться!»[275].

Также в обеспечение безопасности Крымской конференции принимали участие сотрудники Особого отдела Черноморского флота[276].

 

 

Часть четвертая

Большая зачистка

 

Глава 10

По следам «лесных братьев»

 

О борьбе советских органов госбезопасности с «лесными братьями» подробно рассказано в книгах Александра Севера «Спецназ КГБ»[277] и Александра Колпакиди «Ликвидаторы КГБ»[278], поэтому не будем повторять написанное ранее, а расскажем об участии сотрудников военной контрразведки в борьбе с «лесными братьями».

 

На территории Латвии

 

В Советском Союзе знали о «красных латышских стрелках», которые прославились в первые годы существования Советской России в качестве военной силы большевиков. Одновременно с ними существовали и «белые латышские стрелки», которые с таким же фанатизмом сражались с советской властью.

К сожалению, традиция создавать военизированные формирования в Латвии оказалась сильна. Москва на себе ощутила, что такое «антисоветские латышские стрелки», когда в конце тридцатых годов прошлого века на территории республики установила советскую власть.

В марте 1941 года в результате спецоперации, проведенной чекистами из НКГБ Латвийской ССР и их военными коллегами, была задержана группа членов «Тевияс Сарге» («Страж отечества»). Непонятно, правда, безопасность какой страны защищали члены этой организации – Латвии или Германии.

Руководящий центр «Стража отечества» состоял из трех отделов. Отдел внешних сношений осуществлял связь с германской разведкой и ее филиалом в Риге – УТАГом (организация по ликвидации имущества немецких репатриантов). Военный отдел занимался сбором разведывательных сведений для Берлина и подготовкой вооруженного восстания. А отдел агитации издавал газету антисоветского содержания «Вестник». С октября 1940 по февраль 1941 года было издано шесть номеров.

Характеризуя «Страж отечества», один из резидентов немецкой разведки в Латвии Ганс Шинке, бывший владелец фирмы в Риге, представитель немецких машиностроительных компаний, докладывал в Берлин:

«Есть латвийская боевая организация «Тевияс Сарге»… Эта организация имеет, кроме военного, еще и политическое руководство, насколько это возможно в нелегальных условиях.

Организация имеет отделения по всей стране, и ее члены сформировали группы из офицеров и бывших айзсаргов[279]…

Образ мысли этих людей: примерно латвийский национал‑социализм… Это течение отдает себя всецело в распоряжение Германии. Я стараюсь направить активность организации на рельсы тихой войны (сведения, служба обороны, белая пропаганда)… В текущий момент организация готова на все. Она допускает уже теперь организовывать себя в диверсионные группы»[280].

Кто‑то заявит, что процитированный выше документ, а также показания арестованного немца сфальсифицированы самими чекистами. Вот только тогда откуда у жертвы НКГБ появился арсенал оружия и другие компрометирующие его предметы и документы? Поясним, что при аресте у Ганса Шинке было изъято: 18 гранат, три пистолета, восемь винтовок (оружие для «стражей»), типографское оборудование, военные карты, а главное – списки лиц, которых следует уничтожить в первую очередь. Это адреса членов правительства Латвийской ССР, сотрудников НКВД и других. В ходе допросов вскрылась сеть подпольщиков и в частях Латвийского корпуса РККА[281]. К началу Великой Отечественной войны было арестовано 120 членов организации[282].

Одновременно чекистами и военными контрразведчиками была ликвидирована и другая подпольная повстанческая организация – «Кола» («Военная организация освобождения Латвии»). Ее ячейки существовали в большинстве городов республики. Их члены участвовали в создании тайных оружейных складов, собирали сведения о Красной Армии, готовили диверсии на железнодорожном транспорте, выясняли адреса членов ЦК компартии Латвии и высокопоставленных правительственных чиновников – для их ареста в момент антисоветского восстания. Несколько групп (от трех до десяти человек) в одном уезде составляли бригаду. Последние имелись в Риге, Даугавпилсе, Добеле, Елгаве и других местах.

Вот выдержка из приказа командирам бригад «Кола», датированного ноябрем 1940 года:

«…1. Сообщать подробные сведения о государственных учреждениях, о людском (персонально) составе этих учреждений с характеристиками на отдельных лиц.

2. Сообщать сведения о расположении частей РККА и частей Латышского территориального корпуса, баз, складов и т. п.

3. Брать на учет все стратегические пункты, т. е. высоты, мосты, церкви и т. п.

4. Сообщать адреса членов правительства и руководителей партии. Установить адреса в глухой провинции с тем, чтобы в эти места вывезти всех арестованных в момент восстания…»[283]

В мае 1941 года в Латвии была создана антисоветская подпольная организация «Латвияс саргс» («Стражи Латвии»). Ее членами были латышские националисты, «кулацкие и белогвардейские элементы». Большинство участников организации в 1940–1941 годах совершили множество преступлений: эти люди убивали советских активистов, совершали вооруженные налеты на кооперативы и сельсоветы, угоняли скот, выпускали листовки с призывом борьбы с советским строем и т. п.[284] К сожалению, чекисты и военные контрразведчики не успели ликвидировать данную организацию – началась Великая Отечественная война.

Не будем рассказывать об активном сотрудничестве части коренного населения республики с фашистским оккупационным режимом и участии в «окончательном решении еврейского вопроса». Так, первая серия еврейских погромов прокатилась по территории Латвии в начале июля 1941 года. Причем инициаторами «хрустальной ночи» выступали сами латыши. 11 июля 1941 года местная газета «Тевия» писала:

«Еврейские грехи очень тяжелы: они хотели уничтожить нашу нацию, и поэтому они должны погибнуть как культурная нация».

Дело не ограничилось только погромами. Начались массовые аресты по национальному признаку. Так, с 4 по 7 июля 1941 года, по немецким данным:

«…арестовано, большей частью в последние дни, 1125 евреев, 32 политических преступника, 85 русских рабочих и две женщины – уголовницы»[285].

А дальше имело место активное сотрудничество части местного населения с оккупационными властями и страх перед справедливым возмездием за содеянное. С первых дней после освобождения территории Латвии от немецко‑фашистской оккупации начался процесс ликвидации вооруженного антисоветского подполья, в котором активное участие принимали военные контрразведчики. Так, в результате чекистско‑войсковых операций:

«На освобожденной территории Латвии в мае – августе 1944 года были арестованы 190 немецких агентов, сотрудников полиции, предателей, изъято 1412 винтовок, 162 автомата, 66 пулеметов, 670 гранат, 43 револьвера»[286].

Как показали дальнейшие события, упреждающий удар по врагам советской власти и бандформированиям был нанесен своевременно. На территории республики начали активно действовать многочисленные банды «лесных братьев». С 1944 по 1952 год «лесные братья» совершили свыше трех тысяч диверсионно‑террористических актов, в результате которых были убиты 1562 представителя советско‑партийного и комсомольского актива, 50 военнослужащих Советской Армии, 64 сотрудника МВД и МГБ, 386 бойцов истребительных батальонов, а также многие члены их семей[287].

По другим данным, число погибших с 1944 по 1952 год было значительно больше. Так, количество убитых и раненых соответственно: активистов – членов компартии, комсомольцев и секретарей местных организаций компартии и тех, кто активно сотрудничал с органами советской власти, – 1070 и 281 человек; сотрудников правоохранительных органов 680 и 433 человека; военнослужащих – 259 и 222; представителей органов советской власти: 199 и 109. Общее количество погибших составило 2208 и раненных – 1035[288].

В Латвии в результате спецопераций, проведенных чекистами и военными контрразведчиками с 22 июня 1944 по 1 августа 1945 года, было убито 672 бандита, задержано и арестовано 10 285 человек, в том числе бандитов и бандпособников – 2228, изменников Родины и предателей – 1376, разного антисоветского элемента – 321, дезертиров и уклонившихся от призыва в армию – 6340. При этом было изъято 85 пулеметов, 278 автоматов, 914 винтовок, 159 револьверов, 718 гранат, 384 мины, 110 992 патрона, 23 кг взрывчатых веществ[289].

Если бы не серия упреждающих ударов в мае – августе 1944 года и в июле 1944 года – августе 1945 года, то количество жертв «лесных братьев» было бы на порядок больше.

Расскажем теперь об участии военных контрразведчиков в ликвидации банд «лесных братьев» на территории Латвии.

К 13 сентября 1944 года органы «Смерш» 3‑го Прибалтийского фронта арестовали 60 активных участников подпольной националистической организации «Айзсарги». «По показаниям арестованных проходит 250 человек, в т. ч. «айзсарговцев» – сотрудников карательных органов – 25, агентов контрразведывательных органов – 6 и руководителей организации «Айзсарги» – 10 человек»[290].

К концу октября 1944 года органы «Смерш» 3‑го Прибалтийского фронта: «установлены и частично ликвидированы 33 волостных организации «Айзсарги», а также 10 шпионских и диверсионных групп из числа членов этой антисоветской организации. По состоянию на 11 октября с.г. арестовано 13 волостных руководителей, 125 активных членов организаций. У арестованных изъято: 2 пулемета, 104 автомата, винтовки и пистолета, 1148 мин и гранат, около 2000 ракет, более 14 000 патронов и 1 радиостанция… Разыскана и изъята инструкция центра фашистской организации «Айзсарги» о переходе ее членов на нелегальное положение для проведения подрывной деятельности в тылу Красной Армии. По показаниям арестованных и обнаруженным документам выявлено дополнительно к уже ликвидированным организациям еще 14 волостных организаций «Айзсарги» с наличием значительного числа их участников, к розыску и аресту которых приняты меры»[291].

 

На территории Литвы

 

Когда летом 1944 года советские войска вступили на территорию Литвы, то в Москве прекрасно осознавали, что процесс восстановления советской власти будет трудным, долгим и кровавым. Помнили, что происходило на территории республики в 1940 – первой половине 1941 года.

Сейчас многие утверждают, что «ликвидированные» накануне Великой Отечественной войны чекистами и военными контрразведчиками подпольные антисоветские организации существовали лишь на бумаге. Если все организации были выдуманы «палачами с Лубянки», то кто в конце июня 1941 года организовал множество локальных антисоветских восстаний и уничтожал евреев? Тоже фальсификаторы из советских органов госбезопасности?

Расскажем, например, о том, что произошло в небольшом литовском городке Мажейкяй. Согласно результатам расследования чекистов:

«В 1940 году были созданы в гор. Мажейкяй и соседних деревнях подпольные националистические организации, ставившие своей целью свержение советской власти в Литве вооруженным путе<