Только ребенок может верить в существование некоего места, в котором можно пребывать в полной безопасности. С возрастом мы начинаем понимать, что всякого рода сюрпризы могут поджидать нас где угодно.

Шамбайя легла рядом с ним.

– Давай спать, – предложила она.

Жак не нуждался в уговорах, он уже знал, что будет делать.

Первая, вторая, третья, четвертая и, наконец, пятая стадии преодолены. Он вернулся в свое сновидение.

Остров Розового песка. Его «будущий я» был уже там, по обыкновению одетый в гавайскую рубашку, с бокалом пина‑колады в руке. Но сей раз он не раскачивался в кресле, а сидел на скале, устремив взгляд куда‑то вдаль.

– Все из‑за вас, Ж.К.64, если бы я не вмешался, она бы, возможно, справилась сама.

– Нет, Джакометти тебе все объяснил. Это русская рулетка. Дело могло плохо кончиться в любой момент. Благодаря тебе «скорая помощь» вовремя оказалась на месте. Будь по‑иному, в четыре часа утра на пустынной улице никто не оказал бы ей помощь, и она могла бы скончаться в одиночестве. Ты ее спас.

– Она превратилась в овощ.

– Она жива. И есть шанс, что она придет в сознание.

– Два процента из ста!

– Это лучше, чем ничего. Ж.К.44, ты можешь спасти ее. Я знаю это, потому что нахожусь в твоем будущем.

– Как?

– Она подсказала тебе ответ. Нужно достичь шестой стадии сна.

– Но это невозможно. Никто не смог до нее добраться.

– Это возможно, раз я говорю с тобой здесь и сейчас. Несомненно, в линиях будущего есть бороздка, ведущая от сорокачетырехлетнего Жака Кляйна, который не знает, как достичь шестой стадии, к шестидесятичетырехлетнему Жаку Кляйну, использующему это открытие для путешествий во времени. Подумай хорошенько, у тебя на руках есть все карты, чтобы выиграть партию, определи правильный ход мыслей и правильную комбинацию идей. Победа рядом, я в этом уверен. Ты способен добиться успеха. И я тому живое доказательство.

Жак поморщился. Мысли путались в голове. Он сел на розовый песок, посмотрел вдаль и впервые пожалел о том, что владеет техникой осознанных снов. Прежде происходящее было неожиданным и непонятным, теперь же оно укладывалось в рамки. Ему подумалось, что быть режиссером‑постановщиком своих снов в конечном счете менее приятно, чем их пассивным зрителем.

Но было уже поздно, его сны больше не могли обрести утраченную «невинность», превратившись в одну из сторон его реальной жизни.

Такой ценой он распрощался со своей безответственностью.

62

Шамбайя в сопровождении Икара прогуливалась по Парижу, уворачиваясь от машин, скутеров, велосипедов, спешащих пешеходов, голубиного помета и собачьих какашек.

Как только улеглись волнения, сенои, мать и сын, не смогли усидеть дома, влекомые неизведанным миром.

Икар повел мать на Монмартр. Они посетили базилику Сакре‑Кёр, виноградники, площадь Тертр, прогулялись по улицам этой большой деревни под названием «Париж».

Молодой человек не скупился на детали, будто описывал картину:

– Над нами голубое небо, по которому плывут порядка двадцати небольших облаков размером со сжатый кулак. Впереди – Сакре‑Кёр. Заостренные белые купола похожи на женские груди. Вся поверхность украшена надписями. Еще я вижу скульптуры каких‑то неизвестных животных, людей. Вокруг базилики летают сотни черных птиц – вероятно, голубей и воробьев. Справа – Дефанс, деловой район с высотными зданиями. Из нагромождения зданий с серыми крышами выглядывает Эйфелева башня – это вытянутый треугольник из металла, устремившийся в небо, словно пронизанное нервами дерево…

Икар был поистине неутомим, и он старался не упустить ни малейшей детали. Шамбайя радовалась и кивала, подбадривая его. Она давала ему знак, когда картинка со всей четкостью возникала в ее голове.

Жак отпустил их знакомиться с городом, а сам отправился дежурить у постели матери в клинику «Морфей», которая находилась недалеко от их квартиры, на улице Ламарк.

Современные помещения клиники скрывались за фасадом XIX века.

Как и обещал Джакометти, Каролине Кляйн оказывали там особое внимание. Палата, в которой она лежала, была погружена в полумрак, температура поддерживалась ниже пятнадцати градусов. Медицинские приборы, окружавшие ее постель, были почти незаметны, поскольку работали очень тихо.

Казалось, Каролина спит. Жаку вспомнилась сказка «Спящая красавица», только в данном случае красавица была семидесятишестилетней и, пожалуй, полноватой.

В палате появился Джакометти и попросил Жака пройти с ним в его кабинет. Над его креслом висела табличка с названием клиники: «КЛИНИКА “МОРФЕЙ”», а ниже: «СОН – ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО».