Международные отношения на Дальнем Востоке в 1930 - е годы

 

Вашингтонская система международных отношений была более равновесной по сравнению с Версальской. Отражая баланс сил ведущих тихоокеанских держав, она в то же время соответствовала балансу их главных национальных интересов. Вместе с тем, Япония и Китай, в силу своей внутренней специфики, не могли долгое время оставаться надежными гарантами Вашингтонских соглашений и союзниками в утверждении политики регионального равновесия.

Международная стабильность в регионе в высокой степени зависела не столько от внешних факторов, а от выбора пути внутриполитического развития каждого из региональных государств – Китая, Японии и остававшегося вне системы Советского Союза.

Спецификой развития международных отношений в 20-30-е гг. в этом регионе стало образование официально не признанных государств с номинальным суверенитетом. В их числе – Монгольская Народная Республика, Тувинская Народная Республика и Синьцзян уйгурский район Китая, - все они находились в сфере безраздельного влияния СССР и Коминтерна, а также государство Маньчжоу-го, созданное Японией.

 

На рубеже 20–30-х гг. и особенно в период экономического кризиса ситуация на Дальнем Востоке и в АТР обострилась. Еще больше усилилось соперничество держав – Японии, США, Великобритании, Франции, СССР, главным образом за Китай. Так, по размерам прямых капиталовложений в Китае Англия удерживала первое место, Япония вышла на второе, а США – на третье место. Во внешнеторговом обороте Китая Япония заняла в эти годы первое место, а США сумели оттеснить Англию, и вышли на второе место. Япония стремилась к монопольному господству в регионе и созданию под своей эгидой «Великой Азии», а для проникновения в Китай использовала как его внутриполитические противоречия, так и разногласия держав.

Укрепление стратегических позиций Японии в Тихом океане вызывало тревогу США, Англии и Франции. Лига наций, несмотря на ее усилия, не смогла противодействовать агрессии Японии в Маньчжурии и ее ревизии Версальско-Вашингтонского договоренностей, которые перестали работать с выходом Японии из Лиги наций. Таким образом, в межвоенный период международная политика на Дальнем Востоке и в АТР была крайне противоречивой.

Урегулирование отношений между Китаем и СССР

Все официальные контакты с Советской Россией Китай, как член Антанты, прервал еще в период подписания большевиками Брест-Литовского мира. В начале 20-х гг. события во Внешней Монголии вновь обострили ситуацию. Пекин резко протестовал против нового просоветского правительства Монголии.

Урегулирование отношений произошло к середине 20-х гг. Советская политика в Китае была направлена на нормализацию с ним отношений и на союз с Гоминьданом (ГМД). Со своей стороны, вождь Гоминьдана Сунь Ятсен, находясь под впечатлением успехов большевиков, сумевших заново собрать под своей властью почти всю территорию Российской империи, полагал использовать советский опыт для объединения Китая.

В результате двусторонних переговоров в Пекине в мае 1924 г. СССР и Китай подписали соглашение об общих принципах урегулировании отношений. Были аннулированы договоры царской России с другими державами относительно Китая. Стороны обязались не допускать враждебной деятельности со своей территории друг против друга и не вести пропаганды, направленной против их политической и социальной систем. Были установлены дипломатические и консульские отношения. СССР отказывался от российских концессий в Китае и прав экстерриториальности, признал Внешнюю Монголию составной частью Китая и обязался уважать там китайский суверенитет.

 

Державы, подписавшие в Вашингтоне договор о Китае, выразили неудовольствие легализацией проникновения большевиков в Маньчжурию, а также советско-китайскими соглашениями о КВЖД (общая собственность), которые игнорировали их имущественные и финансовые интересы, возникшие во время управления железной дорогой странами Антанты.

Соглашение между СССР и Китаем не изменило статус Монголии. После смерти главы монгольской ламаистской церкви и номинального главы государства богдо-гэгэн Дамба-Хутухта Монголия в июне 1924 г. была провозглашена Народной Республикой (МНР). В 1925 г. Красная Армия покинула страну, а в МНР прочно утвердилась в своей внешнеполитической ориентации на Советский Союз.

Нормализация советско-японских отношений

Сближение двух стран началось в 1924 г. по инициативе министра иностранных дел Японии К. Сидэхары из нового кабинета Т. Като, лояльно настроенного по отношению к СССР. Интересы японской стороны заключался в необходимости уравновесить сближение СССР и Китая, разграничить взаимные интересы на Дальнем Востоке и, кроме того, заручиться благожелательным нейтралитетом СССР в отношении японо-американских противоречий, что возникли из-за принятия в США дискриминационного закона об иммиграции и установления мизерной квоты для японцев, до ста человек в год.

В январе 1925 г. в Пекине СССР и Япония подписали конвенцию об основных принципах взаимоотношений. Два государства установили дипломатические отношения, взяли обязательство о невмешательстве во внутренние дела и о предоставлении «в пределах возможного» режима наибольшего благоприятствования в торговле. Важным положением конвенции было то, что Портсмутский мирный договор (1905 г.) оставался в полной силе. Гарантии безопасности заключались в запрете на ввод японских войск в Маньчжурию, в демилитаризации советско-корейской границы, всего Сахалина, проливов Татарского и Лаперуза. Северная Маньчжурия признана российской сферой влияния, разграничивались интересы двух государств в Китае. Япония обязалась вывести войска с Северного Сахалина, а Советский Союз – предоставить ей на Северном Сахалине нефтяные и угольные концессии сроком от 40 до 50 лет.

Вместе с тем СССР расценивал нормализацию отношений с Китаем и Японией лишь как удачную тактическую операцию, не ставя перед собой цель поддержания регионального равновесия в соответствии с целями Вашингтонской системы, но фактически противопоставляя ей.

 

Влияние национальной революции в Китае на Вашингтонскую систему в 1925-1927 гг.

В международных отношениях в эти годы на передний план выдвинулся фактор внутреннего развития Китая. Стабильность в АТР после Вашингтонской конференции зависела от степени разрастания там революционных событий и распада государства, от усиления политического и идеологического давления со стороны СССР. Единственная сила, способная объединить Китай – партия Гоминьдан – связала свою судьбу с Советским Союзом, стоявшим вне Вашингтонской системы. Так, на съезде Националистической партии в 1924 г. в Гуанчжоу Гоминьдан принял решение о приеме коммунистов в ряды партии и о приглашении советников из СССР. Ни Москва, ни Кантон не признавали «Договор девяти» и противопоставляли себя «международному империализму».

Державы пытались предотвратить прогрессирующий распад государства и национальную революцию в Китае, поддерживая Центр и Север. После переворотов в Пекине в 1922-1925 гг. эти районы находились в руках милитаристов – военных губернаторов провинций, трое из них – правитель Маньчжурии Чжан Цзолин, генерал У Пэйфу (под его контролем была долина реки Янцзы), и генерал Фэн Юйсян (контролировал северо-запад) – вели непрерывные войны за контроль над правительством Пекина.

По причине анархии, царившей в стране, провалом закончилась международная конференция западных держа по восстановлению китайской таможенной автономии в 1925-1926 гг. в Пекине. «Договор девяти держав» не мог заработать, так как в Китае некому было возвращать изъятия из его суверенитета, закрепленные за державами.

В ходе Шанхайских событий 1925 г. и пика возмущений против Англии, Гоминьдан сформировал Национальное правительство, объявившее себя единственным законным правительством всего Китая. Его главой стал один лидер левого крыла ГМД Ван Цзинвэй, ближайший сподвижник Сунь Ятсена. Народно-революционной армией (НРА) – «партийной армией» Гоминьдана командовал Чан Кайши. После переворота в Шанхае 1927 г. Чан Кайши провел успешное наступление на Пекин и создал в Нанкине новое национальное правительство (сюда была перенесена столица). Его признали западные державы и оно представляло Китай на международной арене.

Разнилась позиция великих держав к китайской революции: Англия поддерживала милитаристов-губернаторов в своих традиционных сферах влияния – в центре и на севере. Япония заявила о политике невмешательства в дела Китая. Проявив необычную сдержанность, Токио следовал этой линии в течение всей революции 1925-1927 гг. А США налаживали контакты с Гоминьданом, где доминировали левые националисты и коммунисты, связанные с Москвой. Причем главным проводником советской политики в китайской революции было не правительство СССР, а Коминтерн, руководивший Компартией Китая (КПК).

Объединение Китая, происходившее в ходе национальной революции, во многом являлось формальным и незавершенным. Гоминьдан сделал свой внешнеполитический выбор в пользу Вашингтонских договоренностей. Таким образом, в международном плане революция, начавшаяся под знаком отрицания Вашингтонской системы, в конце привела к ее укреплению и открывала путь для реализации «Договора девяти». Руководимый Чан Кайши Китай стал органичной частью Вашингтонской системы, ее стабилизации.

Стабилизация Вашингтонской системы: основные тенденции

Основными элементами стабильности в регионе стали укрепление суверенитета Китая, ужесточение режима военно-морских ограничений на Лондонской конференции 1930 г. и умеренно-либеральная линия во внешней политике Японии («дипломатия Сидэхары»).

В 1928 г США, Лига наций, Великобритания официально признали правительство Гоминьдана. Декларация о внешней политике заявляла, в частности, об отказе от милитаристской системы правления и о нетерпимости к коммунистам и Коминтерну. В 1928-1931 гг. Чан Кайши приступил к энергичному пересмотру неравноправных договоров с Западом. В результате Китай подписал с США договор о тарифах, в соответствии с ним он получил право таможенного регулирования по своему усмотрению.

На международной арене позиции Китая заметно укрепились. При поддержке США Китай подписал с западными странами еще 11 договоров, включая Японию. В декабре 1929 г. правительство Чан Кайши выступило с программой отмены экстерриториальности иностранцев. А Великобритания в 1930 г. возвратила Китаю военно-морскую базу в Вэйхайвее, которая была передана ей в аренду в 1898 г. Всего к 1931 г. Китай вернул себе 20 из 33 расположенных на его территории иностранных концессий. Он подписал пакт Бриана-Келлога, в 1931 г., получил место постоянного члена Совета Лиги наций. В том же году Лига приняла 10-летний план помощи Китаю. Хотя пересмотр неравноправных международных договоров с Китаем не был завершен, линия Чан Кайши на восстановление суверенитета страны объективно велась в русле «Договора девяти» о Китае. Сам договор получил широкое международное признание: его подписала Германия и ряд стран Латинской Америки.

 

Вторым элементом укрепления стабильности в АТР стало расширение военно-морских ограничений, введенных «Договором пяти держав». В результате активных переговоров между США, Англией и Японией по этому вопросу на Лондонской морской конференции пяти держав в январе 1930 г. был заключен новый договор об ограничении и сокращении морских вооружений. Вашингтонские пропорции «Лондонского компромисса» были распространены на легкие корабли – крейсера, эсминцы, подводные лодки – применительно к военно-морским флотам США и Великобритании. Японии было позволено иметь флот, равный по тоннажу 60% тяжелых крейсеров, 70% легких крейсеров и эсминцев и 100% подводных лодок от флотов США и Англии.

В 1922-1930 гг. великие державы стремились строить политику в АТР на вашингтонских принципах, а на Дальнем Востоке, прежде всего США и Япония, сумели сохранить отношения в режиме партнерства.

В значительной мере это было связано с умеренной политикой «приспособления» Японии к Вашингтонской системе, которую проводил министр иностранных дел барон К. Сидэхара (1924-1927, 1929-1931 гг.). Внешнеполитическая концепция К. Сидэхары делала акцент на три основные направления: «коммерциализм» (экономические интересы как основа внешней политики), «интернационализм» (активное участие в работе Лиги наций), и провозглашение в 1924 г. «негативной политики» в отношении Китая (отказ от методов открытой агрессии, отказ от силового вмешательства в его внутренние дела, овладение новыми китайскими рынками, а не захват территорий) и многостороннее партнерство с великими державами.

В рамках этого курса Япония сохраняла сдержанность в годы китайской революции 1925-1927 гг., нормализовала отношения с СССР, соблюдала военно-морские ограничения, участвовала в достижении «Лондонского компромисса». Она существенно сократила военные расходы, составлявшие к началу 20-х гг. около половины государственного бюджета. Однако умеренная политика К. Сидэхары не имела устойчивой поддержки внутри страны.

Дестабилизирующие тенденции на Дальнем Востоке в конце 20-х гг.

Другой тенденцией, характеризовавшей стремление милитаристских кругов, была политика захвата Китая Японией. Первую попытку повернуть политику в сторону экспансии сделал премьер-министр и министр иностранных дел генерал Г. Танака в 1927 г. Его поддерживал новый император Сёва (личное имя Хирохито). «Позитивный» курс внешней политики Г. Танаки нашел свое отражение в «Меморандум об основах позитивной политики в Маньчжурии и Монголии». Новая внешнеполитическая доктрина ставила целью завоевание регионального, а в перспективе – и мирового господства японской расы, пропагандировалась идея разрыва с вашингтонскими обязательствами для установления господства в Азии и на Тихом океане.

В меморандуме Танаки, в частности, говорилось о необходимости проведения Японией политики «крови и железа» по отношению к Китаю. Овладев всеми ресурсами Китая, Япония могла перейти «к завоеванию Индии, стран Южных морей, а затем к завоеванию Малой Азии, Центральной Азии и, наконец, Европы». Политику захвата Китая Г. Танака именовал «позитивной», то есть активной, наступательной. Маньчжурия и Монголия должна была использоваться Японией в качестве базы для проникновения в остальной Китай под предлогом развития торговли, а затем для захвата ресурсов всей страны. Паназиатская доктрина Японии являлась, таким образом, обоснованием захвата Манчжурии, Китая и дальше – всей Азии. Меморандум имел широкий резонанс и вызвал дискуссию на 69-й сессии Совета Лиги наций в 1932 г.

Первые попытки его реализации были малоудачны. Правитель Маньчжурии Чжан Цзолин сумел противостоять давлению Японии, пригласил американских советников и начал поиск взаимопонимания с СССР. Но в результате заговора группы офицеров Квантунской армии Чжан Цзолин был убит в июле 1928 г. Его преемник маршал Чжан Сюэлян усилил ориентацию на США, признал правительство Нанкина и объявил Маньчжурию частью Гоминьдановского Китая. В Японии разразился политический кризис вследствие опасений выхода Квантунской армии из-под контроля. В феврале 1929 г. Г. Танака ушел в отставку, а его меморандум был на некоторое время отложен в сторону.

Внутренние разногласия в Японии ставили страну перед выбором принятия «негативной» или «позитивной» внешней политики, что сказывалось на ее международных делах. Это ослабляло Вашингтонскую систему и подрывало наметившуюся стабилизацию.

Китайская политика Советского Союза все более становилась дестабилизирующим фактором региональной безопасности. СССР не признал правительство Гоминьдана и дипломатические отношения были разорваны. Начались провокации в отношении советских сотрудников на КВЖД. СССР же с 1928 г. взял курс на разжигание гражданской войны и развитие революции в Китае. Под руководством Коминтерна в Москве состоялся VI съезд КПК, провозгласивший политику советизации Китая. Регулярная советская помощь оружием и снаряжением, поставляемая китайским коммунистам, порождала глубокую враждебность в отношениях между Москвой и Нанкином.

Еще одним аспектом целенаправленных действий СССР в Китае была политика обособления его северных районов: Маньчжурии, Синьцзяна, а также МНР, власти которой не признавали над собой китайского суверенитета. В обход Нанкина СССР фактически поддерживал с властями этих территорий сепаратные дипломатические отношения, для чего была создана густая сеть советских консульств. В 1929 г. Монголия и Тува провозгласили переход к «строительству социализма». В Синьцзяне Советский Союз активно вмешивался в местные сложные политические междоусобицы.

В начале 1930-х гг. внутреннее развитие Японии стало фактором дестабилизации Вашингтонской системы. Трансформация государственности и политического устройства Японии вследствие мирового экономического кризиса привела к тому, что в сложных условиях сформировалась фашистская идеология национальной исключительности японцев. Ее называют милитаристской, поскольку наиболее восприимчивыми к этим идеям оказались представители вооруженных сил. Выход из кризиса правящие круги видели во внешней экспансии, войне, нацеленной на завоевание региональной и мировой гегемонии. В первую очередь, для этого необходимо было завоевать Манчжурию: «Манчжурия – это первая линия государственной обороны Японии». Для этого она имела хорошо обученную Квантунскую армию, а местом ее дислокации была арендованная территория Гуандун (по-японски Квантун).

В ночь с 18 на 19 сентября 1931 г. японские войска вторглись в Маньчжурию недалеко от Мукдена и при поддержке морской авиации повели наступление на китайские гарнизоны и города северо-восточного Китая. Правитель Маньчжурии Чжан Сюэлян, располагавший 100-тысячной армией против 14-тысячной японской, не смог оказать сопротивление. Через несколько месяцев оккупация Северной Маньчжурии была завершена. На Дальнем Востоке в результате японской агрессии в Китае образовалсяопасный очаг войны.

Державы – участницы договора о Китае заняли осторожную позицию, долгое время рассматривая происходящее как локальный инцидент, не преследующий далеко идущих политических целей.

Президент США Г. Гувер в октябре 1931 г. признал за Японией право «восстановить порядок в Китае». Однако разрастание конфликта заставило Соединенные Штаты заявить об экспансии Японии и впервые пойти на тесное сотрудничество с Лигой наций. 7 января 1932 г. госсекретарь Дж. Стимсон обратился к Японии и Китаю с идентичными нотами (доктрина Стимсона), где сформулировал позицию США в отношении захватов Японии: непризнание никаких действий, нарушающих суверенитет и целостность Китая, и принцип «открытых дверей»; любых соглашений, легализующих аннексию Маньчжурии. Но многие государства-участники договора о Китае уклонились от коллективного демарша.

Китай сделал ставку исключительно на политико-дипломатические методы противодействия агрессии. Рассчитывая на поддержку западных государств, он обратился в Совет Лиги наций с жалобой на Японию, потребовал восстановить статус-кво и компенсации за причиненный ущерб.

Япония всячески стремилась избежать столкновения с СССР. Со своей стороны, Советский Союз официально заявил о своем нейтралитете и невмешательстве в конфликт. В самый разгар конфликта СССР поставил вопрос о заключении советско-японского пакта о ненападении. СССР соотносил этот конфликт с ходом гражданской войны в Китае и стремился использовать его против Гоминьдана. Дипломатические маневры СССР и Японии создали многозначную политическую ситуацию, в которой западные державы оказались разобщены. Тем временем в Японии определилось отношение к действиям Квантунской армии. Удивительная легкость военных успехов предопределила исход борьбы между умеренными и фашистскими элементами в японском руководстве. В декабре 1931 г. правительство Р. Вакацуки-К. Сидэхары ушло в отставку, к власти пришел новый промилитаристский кабинет К. Инукаи.

Комиссия Литтона и выход Японии из Лиги наций

В сентябре-декабре 1931 г. Совет Лиги наций, неоднократно обсуждая маньчжурский вопрос, осудил Японию и постановил создать комиссию для изучения обстановки на месте. Она состояла из авторитетных представителей США, Британии, Франции, Германии и Италии во главе с английским лордом Виктором Литтоном (Комиссия Литтона).

В условиях бездействия международного сообщества Япония в январе 1932 г. попыталась захватить Шанхай, но решительная демонстрация американского и английского флотов, вынудили ее отступить (Шанхайский инцидент). Чтобы закрепить аннексию Маньчжурии японцы 1 марта 1932 г. создали марионеточное государство — Манчжоу-го. Во главе был поставлен бывший император Китая Пу И, свергнутый Синхайской революцией 1911 г. Столицей стал город Чанчунь. Государство полностью контролировала Квантунская армия. Военный союз 1932 г. между Японией и Манчжоу-го предусматривал право Японии содержать на его территории свои войска.

Совет Лиги по предложению правительства США принял 11 марта 1932 г. резолюцию о непризнании японских захватов. Комиссия Литтона, посетившая США, Японию, Китай, Маньчжоу-го представила в октябре 1932 г. подробный доклад, содержавший факты об агрессии Японии, нарушении ею Устава Лиги, Договора девяти держав, Пакта Бриана-Келлога. Указав на то, что регион является неотъемлемой частью Китая, Литтон предложил определить новый статус Маньчжурии в качестве автономной единицы Китая. На чрезвычайной сессии Ассамблеи Лиги наций (декабрь 1932 г.) по докладу были вынесены половинчатые решения. Признав Японию агрессором, Лига наций уклонилась от введения экономических и военных санкций против Японии.

Осуждение японской агрессии мировым сообществом было во многом обесценено неэффективностью международно-правового принуждения. При этом вновь выявилась разность в позициях держав к агрессии. США сосредоточили усилия своей дипломатии на закреплении принципа «открытых дверей» в Китае, разъяснив, что США не намерены вмешиваться в «законные договорные права» Японии в Маньчжурии. Английский министр иностранных дел Дж. Саймон заявил, что его правительство не намерено предпринимать какие-либо шаги против Японии. Советское правительство заявило, что оно с самого начала японо-китайского конфликта стояло на пути строгого нейтралитета, и сообщало, что не находит возможным присоединиться к постановлениям Лиги наций.

Япония решительно отвергла выводы комиссии Литтона и резолюцию Лиги наций. 27 марта 1933 г. Япония объявила о своем выходе из Лиги наций. Тем самым завершился кардинальный поворот в ее внешней политике к курсу на ревизию Версальско-Вашингтонской системы.

 

Политика держав на Дальнем Востоке и в Тихоокеанском регионе

 

Выход Японии из Лиги наций и бездействие великих держав вынудили Китай пойти на перемирие с Японией 31 мая 1933 г. в г. Тангу. В соответствии с ним Япония получала ряд военных и политических привилегий в захваченных областях. Весь обширный район к югу от Великой стены был превращен в «демилитаризованную» зону, куда был закрыт доступ китайским войскам. Тем самым был зафиксирован отказ правительства Чан Кайши от Маньчжурии и областей к югу от нее, оккупированных Японией.

Особенность Маньчжурской политики Японии заключалась в том, что вместо традиционного колониализма в форме вывоза минеральных и иных ресурсов приоритет был отдан развитию тяжелой промышленности и инфраструктуры региона за счет крупных инвестиций японского капитала. В результате в 30-е гг. Маньчжурия стала одним из наиболее динамично развивающихся регионов мира. К 1937 г. дислоцированная в Маньчжурии Квантунская армия заметно превзошла по боевой мощи вооруженные силы, размещенные на Японских островах. Материковая военно-экономическая база экспансии была в основном создана. Таким образом, Япония сумела захватить политическую инициативу на Дальнем Востоке. На новом этапе в Токио считали необходимым закрепить достигнутый результат, направив усилия на освоение Маньчжурии и дальнейшее проникновение в Китай.

В бассейне Тихого океана Япония в результате активно проводимого внешнеполитического курса расширила свои территориальные владения и влияние и значительно приблизилась к Юго-Восточной Азии, Новой Зеландии и Австралии. Под угрозу были поставлены коммуникации США и Англии, особенно военно-морские базы США стратегического значения – Филиппины и Гавайи (Сандвичевы острова), расположенные неподалеку от Японии.

Японская политика в отношении СССР и Китая

В 1931-1937 годах японское руководство детально прорабатывало возможные сценарии боевых действий, как против Китая, так и против СССР. Стояла сложная проблема выбора между северным и южным направлением дальнейшего продвижения. В конце 1932 г. император Хирохито одобрил разработанный Генеральным штабом план войны против СССР на 1933 г., согласно которому оккупации подлежали обширные советские территории к востоку от озера Байкал.

В международном аспекте война против Советского Союза представлялась наиболее предпочтительной, поскольку в Токио могли рассчитывать на благожелательный нейтралитет всех великих держав (за исключением Франции, стремившейся к союзу с Москвой). Однако с военной точки зрения она выглядела сомнительной авантюрой. Оккупация намеченных территорий могла привести к затяжной изнурительной фазе с неопределенным исходом.

Агрессия Японии в Китае задевала интересы соседнего СССР. Японские власти в Маньчжоу-го арестовывали советских граждан — служащих КВЖД, мешали нормальному функционированию дороги. Японская сторона отказывалась подписать пакт о ненападении, предложенный СССР. Неожиданно Советский Союз, желая устранить поводы для нападения Японии на СССР, марте 1935 г. продал Японии КВЖД.

Китайская политика Японии в 1933-1936 гг. была осмотрительной: японцы избегали военных столкновений с гоминьдановскими войсками и вели активные консультации с Нанкином с целью создать видимость поиска модус вивенди в отношениях с режимом Чан Кайши. Японии требовалась пауза для политической подготовки дальнейшей агрессии, поэтому она отложила план массированного военного вторжения во внутренний Китай (в провинции, расположенные к югу от Великой Китайской стены).

Отношения западных стран с Японией после агрессии в Маньчжурии заметно охладились и существовал риск конфронтации со всеми державами по поводу Китая. Дипломатическая подготовка военной агрессии в Китай была связана со стремлением Японии обеспечить себе нейтралитет с их стороны, снять имевшиеся противоречия с Германией, США, Англией. Так, Германия, недовольная стремлением японцев к гегемонии в Китае, отказалась признать Маньчжоу-го, оставалась проблема бывших немецких колоний в Тихом океане.

 

Кризис Вашингтонской системы и переход Японии к прямой экспансии

 

Наряду с региональными противоречиями в середине 30-х гг. наметился параллелизм интересов Японии и Германии на глобальном уровне, вытекавший из обоюдного стремления к ревизии Версальско-Вашингтонских соглашений. В ходе переговоров на уровне «партийно-военной дипломатии» было установлено принципиальное идеологическое взаимопонимание (в обход министерств иностранных дел). Представители фашистских партий двух стран брали на себя обязательство «информировать друг друга о деятельности Коминтерна и вести против него совместную борьбу».

В ноябре 1936 г. было подписано соглашение на государственном уровне –Антикоминтерновский пакт. Пакт подчеркивал идеологическую основу двустороннего сближения и стремление изолировать Советский Союз, фиксировался приоритет глобальной взаимной заинтересованности над разногласиями в АТР. Германо-японское сближение углубило противоречия между державами в регионе, и, прежде всего, англо-германские.

Новый этап японской экспансии был сформулирован в 1936 г. в программе «Основные принципы национальной политики», она включала задачи «продвижения на Юг» и «ликвидацию угрозы с севера, со стороны Советского Союза», также усиление мощи флота «до такой степени, которая обеспечила бы ему господствующее положение против морского флота США в западной части Тихого океана». Этот документ свидетельствовал о форсированной подготовке к борьбе за господство в АТР.

7 июля 1937 г. началась полномасштабная война между Японией и Китаем. Японская армия, быстро продвигаясь в центральный Китай, захватила Пекин, Тяньцзин и другие крупные центры севера страны. К концу 1937 г. пал Шанхай, был завоеван Нанкин, столица переехала в Ухань. В Нанкине в результате массовой резни гражданского населения погибло свыше 300 тыс. человек. Япония с помощью террора стремилась заставить Чан Кайши капитулировать.

Японская агрессия имела особенность. Формально война Китаю не объявлялась и происходящее именовалось «китайским инцидентом», состоящим как бы из серии локальных конфликтов. После каждой крупной операции в боевых действиях наступала пауза, во время которой японцы внимательно отслеживали международную реакцию. Чан Кайши, не желая идти на обострение, придерживался формулы «ни мира, ни войны». Оба государства по-прежнему поддерживали дипломатические отношения. Это была «странная война наоборот» - она велась, но не была объявлена (в сравнении со «странной войной» в Европе в 1939-1940 гг.).

Все великие державы осудили японскую агрессию, но ни одна из них не прибегла к мерам экономического или военного воздействия на Токио. Совет Лиги наций принял резолюцию о применении против Японии статьи 16 Устава о санкциях по индивидуальному усмотрению каждого государства. Политика США и Англии в этом регионе была политикой «умиротворения» агрессора. Такой политический курс поощрял Японию к новым актам агрессии.

Японская агрессия знаменовала собой окончательное разрушение важнейшего элемента Вашингтонской системы – договора о Китае. Брюссельская конференция (ноября 1937 г.) государств-участников договора, но без участия Японии и Германии свидетельствовала о неспособности великих держав эффективно противостоять утверждению гегемонии Японии в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Советская политика в условиях японской экспансии

После оккупации Японией Северо-восточного Китая СССР предпринял шаги для нормализации отношений с правительством Китая. В декабре 1932 г. дипломатические отношения между двумя странами были восстановлены. СССР стремился укрепить свои позиции по всей линии южной границы с тем, чтобы создать препятствия для расширения японской агрессии.

В 30-е гг. Советский Союз постепенно установил всеобъемлющий контроль над Синьцзян уйгурским районом Китая. В 1934 г. части Красной армии, и ранее неоднократно вступавшие на его территорию, преследуя басмачей, были размещены в Синьцзяне на постоянной основе. В 1937 г. их численность значительно возросла. В административном аппарате провинции работали многочисленные советские советники. Под их руководством в 1937-1938 гг. была проведена масштабная политическая чистка, в ходе которой было репрессировано свыше 100.000 жителей этого района. Синьцзян, в отличие от Монголии, не был втянут в процесс «социалистического строительства» и формально оставался одной из провинций гоминьдановского Китая, но ко второй половине 30-х гг. все больше управлялся непосредственно из Москвы.

В стратегическом плане СССР рассматривал МНР в 30-е гг. как передовой рубеж обороны против Японии. В марте 1936 года в Улан-Баторе СССР и МНР подписали протокол о взаимопомощи. Он предусматривал предоставление друг другу военной помощи в случае внешней агрессии. На восточной границе Монголии, в районе р. Халхин-Гол, была развернута группировка советских войск.

Быстрое развитие японской агрессии в северной и центральной части страны побудило китайское правительство к улучшению отношений с СССР. 21 августа 1937 г. был подписан советско-китайский договор о ненападении. СССР и Китай обязывались не оказывать никакой поддержки державам, нападавшим на одну из договаривающихся сторон.

Летом 1938 г. части японской армии вторглись, а советскую территорию в районе озера Хасан, и в 1939 г. – на территорию Монголии в районе реки Халхин-Гол. Красная Армия отбросила японцев назад, что позволило подписать в Москве советско-японское соглашение о прекращении военных действий в районе р. Халхин-Гол и о восстановлении границы.